aka_Revolted
№122 "Я прихожу за ней"

Я промерз до костей, ожидая её. Ждал. Вглядывался в иссиня-черное небо чуть касающееся тусклых прерий.

 Но она всё равно появилась неожиданно.

 Темная фигура будто материализовались в сотне метров от меня. До слуха донеслось приглушенное лошадиное фырканье.

 С облегчением вздохнув, я положил руку на свой "Смит энд Вессон", пришпорил коня, и двинулся ей навстречу.

 Я нехотя разлепил веки. Лампа тревожного сигнала медленно вспыхивала и тут же гасла. Вскочив с кровати, я выбежал в коридор. Одеваться не было необходимости – нам всегда полагалось быть в боевой готовности.

 Перед глазами всё еще стояли картины недавнего сна. Я до сих пор ощущал анисовый запах бадьяна...

 Стоп!

 Коридор свернул влево и я в растерянности остановился. За все пять лет моей службы, здесь всегда был поворот направо. Я оглянулся. Ну да. Ровно тридцать шагов от моей казармы до поворота, потом еще пять шагов и выход, затем десять шагов по скользкому обледенелому асфальту – плацдарм, хозяйственный корпус и вертолетная площадка.

 Безумная мысль, промелькнувшая где-то на периферии сознания – Я умер вчера.

 Глупости, я жив. Конечно же, я жив. Иначе я бы не проснулся от завывания сирены тревоги.

 Бледная лампочка вспыхивает и гаснет, нарочито медленно, мне кажется, я могу разглядеть, как танцуют редкие пылинки в её неверном свете.

 И тишина.

 Господи, какая тишина!

 Я впервые увидел её, когда возвращался после утренней строевой подготовки.

 Тонкая, по девичьи стройная, она шла, нет – летела, над асфальтом. Оглянулась, рыжая челка взлетела и опустилась.

 - Она что – новенькая? Не вижу отсюда погоны, - я посмотрел на Мишку.

 Он вдруг побледнел и рухнул мне под ноги.

 - Коса… коса… медь… - прохрипел он, легкое облачко пара колыхнулось у его губ.

 Через десять минут Мишки не стало.

 - Инсульт, - отрезал военный врач, вызванный из штаба. – Он что-нибудь говорил?

 - Он сказал «коса» и «медь», - пожал я плечами. Мне уже приходилось терять друзей, но чтобы вот так – раз и навсегда – никогда.

 - Спутанность сознания, - пробормотал врач, - типично. А вам, - он прищурился, - не мешало бы зайти к психологу. Мало ли чего…

 Естественно, ни к какому психологу я не пошел.

 А ночью не мог заснуть. В моей памяти она легко шла по стылой земле. Ни разу не подскальзнувшись.

 В моем воображении она повернула голову, и я внутренне замер – сейчас она посмотрит на меня. Но её взгляд скользнул мимо.

 Словно стальная стрела, он прошел мимо, чуть оцарапав щеку. Мазнул по лицу и растворился в утренней изморози.

 Нет, не сталь. Запах меди.

 Вибрирующая дрожь метала.

 И я стону, пытаясь сбросить липкие путы сна, и дотянулся до табельного ТТ. И успеть. На этот раз успеть раньше.

 Выбор не велик: или я, или она…

 Первый луч солнца в саванне – всегда чудо.

 Насыщенные коричневые сумерки вдруг нарушает проблеск света, как бы случайно проникший сквозь густую пелену ночи. Затем солнечные блики смелеют, наполняются жизнью и окрашивают прерии в нежно бежевые тона. Небо с вкраплениями белого и серебристо-голубого цветов еще хранит ночную свежесть, а воздух стремительно наполняется предчувствием дневного зноя.

 Её лошадь шла мягко и плавно. Её рыжие, отливающие золотом волосы взметались вверх.

 Одновременно с её приближением в воздухе рождался странный дребезжащий звук. Вибрация металла.

 Я вскинул револьвер.

 Успею ли?

 Толстый, отдышливый Фред, перевалился через порог и уставился на шерифа, вальяжно развалившегося на стуле.

 - Эй, Джо, ты слышал, эти грабители… как их…головорезы из Сан-Мьяны?

 - Под началом Рэда Финчера что ли? – лениво щурясь, уточнил шериф.

 - Точно, - хлопнул себя по лбу его помощник. – Вчера они хотели ограбить поезд.

 Шериф удивленно вскинул брови.

 - Вчера же золото не перевозили?

 - Того и того, что не перевозили. Почти напали на пассажирский.

 - Почти? – шериф окончательно проснулся.

 - В салуне треплют, что когда Рэд с дружками собирались перехватить поезд на восточной ветке, они наткнулись на племя индейцев. Ну, и вместо ограбления вышла потасовка. У Рэда двое убитых, у индейцев – никого.

 - Как никого? – от волнения шериф даже ноги скинул со стола.

 - А вот так, - Фред пожал плечами. – Вообще никого. Все целёхонькими ускакали.

 - Слушай, - шериф почесал щёку, - а что они вообще там делали?

 - Головорезы Рэда?

 - Индейцы!

 - Без понятия, - вновь пожал плечами Фред. – В салуне треплют, никогда они еще так близко не подходили. Хотя, - он запнулся, - кто знает, какие видения опять посетили их вождя. Может и к лучшему – жертв то в поезде ой-ей-ей сколько бы набралось. Одно не понятно… Буквально в пяти метрах от места схватки, на рельсах нашли труп белого мужчины. Никаких повреждений на нём не было, кроме крохотного шрама на щеке, который не переставая кровоточил.

 - Так, - шериф напрягся, - поезд вчера проходил… ага, двадцать миль к югу? Уф, не наш округ. А то разбирайся с неопознанными трупами, будто своих дел мало. – И он, удовлетворенно откинувшись на стул, вновь закинул ноги на стол.

 Её ярко рыжие волосы развевались на ветру как полотно флага. Не промахнутся, только бы не промахнутся. Я посмотрел на руку, ожидая увидеть её дрожь, но она была тверда.

 Казалось, морозный воздух вибрировал. В ноздри ударил насыщенный запах меди. Древней, насквозь проржавевшей, хотя и сияющей на стылом солнце как новая.

 Она вскинула руку.

 Тонкое, хорошо заточенное лезвие косы, в нетерпении чиркнуло по вмиг затвердевшему воздуху.

 Ещё мгновение и она дотянется до моего горла.

 Я опять не разгляжу её лица, как миллионы жизней до этого, но всем существом ощущаю, что она тоже ждала это встречи.

 Выстрел табельного ТТ разрывает морозный воздух.

 Не стоит искушать судьбу. Со смертью не договоришься.

 Успел?

 - Стас, послушай, что в новостях пишут: «в 20 часов 34 минуты по московскому времени в воинской части № 657 расположенной под городом N, прозвучал взрыв. По предварительной версии сдетонировали неисправные боеприпасы, хранящиеся на территории части. По неподтвержденным данным раненых не имеется. Часть № 657 имеет репутацию наиболее спокойного места несения службы. Кроме скончавшегося от внезапного инсульта накануне младшего сержанта Михаила Горина смертей в данной части за все годы существования не фиксировалось».

 - Маш, ну и что в этом интересного?

 - Ты дальше слушай: «За полчаса до взрыва друг скончавшегося младшего сержанта Горина, угрожая несогласным оружием, вывел всех людей за пределы части. Когда погремел взрыв его, предположительно взрывной волной, его отбросило на забор находящийся в тот момент под высоким напряжением. О состоянии здоровья сержанта не сообщается». Каково а?

 - Очередная чушь. Откуда он мог знать про взрыв? Сам, наверное, и подстроил, а потом совесть проснулась.

 - Может быть, - разочарованно протянула девушка и закрыла новостную Интернет страницу.

 Ярко-оранжевое солнце медленно тонет в фиолетовых волнах. Прищуриваюсь, задираю голову. Где-то там, в облаках летит крохотная точка космического челнока.

 Она стоит неподалёку. Тоже выжидает удобного момента. Мелко вьющиеся волосы медной проволокой рассыпаны по плечам. Воздух полон их ядовитым запахом.

 Её фигура словно колышется, расплывается, размазывается, сливается с окружающим пейзажем. Вокруг неё будто образовалось некое поле из серости.

 Сумерки и тлен – её стихия.

 Она не знает пощады и боится лишь одной вещи на свете – меня.

 Я всегда прихожу за ней.

 Знайте, если вы когда-нибудь за миллиметр до визга тормозов успевали отскочить к обочине, за секунду до выстрела пригнулись, или выжили при неудачной посадке космического шаттла. Это я пришел следом за ней. И молите бога, что бы я успел выстрелить первым.

 Я – ваш второй шанс. Третьего не будет.

 Она поворачивается. Вскидываю бластер.

 Успел?