Tantum
№128 "Чед"

Чед

  Городок Дутси – это дыра, какую еще поискать. Да и вся эта планета – не лучше. Если бы я мог, слинял бы отсюда в один момент и рванул на Пекту - к огням столицы и белым башням правителей. Но я кое-что сделал – чего делать не следовало – и вынужден прятаться в этом захолустье.

  Остановился в доме у парня по имени Чед Ив. Занял место старого бушгана, который достался Чеду от отца. Я разобрал бушган на части и закопал в землю, после чего принял его облик. Унизительно! Но, как говорится, «из тактических соображений превратишься и в дерьмо».

  Соплеменника я уничтожил без сожалений. Не знаю, мог ли он еще стрелять. По крайней мере, бушган не сопротивлялся. Думаю, он умер еще до нашей встречи. А что? Учитывая, какая размазня его хозяин...

  Чед не заметил подмены. Я боялся, что он по крайней мере обратит внимание на разницу в весе, но парню, похоже, всё одно: что килограмм, что половина. Профан, одним словом. Профан и размазня.

  Свое двадцатилетие Чед встретил девственником. Ружье, которое не стреляет. Чед – «нестреляющее ружье». Даже его близкий друг, Акшут, смеялся над ним:

  - Старик, скоро я начну думать, что у тебя там не всё в порядке.

  - Я не могу изменить Грете, - отвечал Чед.

  - Тогда сделай это с ней.

  Акшут советовал правильно. Ведь Чеду хочется! Я видел много раз, как надуваются его штаны, когда Грета оказывается рядом. Но Чед не действует, нет. Он будет целый час сидеть на траве, взяв Грету за руку, говорить всякие глупости – и даже не попробует завалить ее, хотя моя телеметрия буквально кричит: она готова. У него телеметрии нет, но он же не совсем слепой.

  Я думаю, это трусость. Чед трусит и, как многие другие слабаки, пытается оправдать себя, по уши погружаясь в целебные грязи надуманных теорий.

  - Люди не должны поступать друг с другом так, как они поступают, - говорил он Грете. - Мы должны быть добрее, терпеливее. Сейчас ценится грубая сила, но, уверяю тебя, даже самый сильный не чувствует себя счастливым. А это значит, в обществе неправильно расставлены приоритеты.

  - Сила нужна, чтобы защитить себя и своих близких, - сказала Грета.

  - От кого? От таких же, как мы? Человечество как будто поражено каким-то вирусом. Он заставляет людей бояться друг друга, видеть в ближнем соперника, а не товарища.

  - Вирус? Какой вирус?

  - Я говорю: как будто. Я думаю, виновата культурная революция. Отмена всяческих запретов привела к тому, что люди разучились сдерживаться, они не умеют себя контролировать. Философы утверждают, что люди стали свободнее, а я уверен, что нет. Какая может быть свобода, когда ты все время дрожишь за свою шкуру.

  Эти слова Чеда я очень хорошо запомнил. Парень всё время дрожит за свою шкуру. Не пойму, как эта девушка может любить его? Но ведь любит, насколько я понимаю в таких вещах. Наверное, он одурманил ее сладкими речами... Грета, ты прекрасна. (Глубокий вздох.) Ты даже представить себе не можешь, каким бальзамом на душу мне твоя красота. Если бы другие видели хотя бы вполовину того, что вижу я. (Два вздоха.) Ты прекрасна, как этот закат. Я забываю себя, когда любуюсь тобой. Я не чувствую ни холода ни голода. Я так счастлив. (Дыхание сбилось.)

  И мне приходилось это слушать. Зачем ты берешь пистолет на свидание, Чед? Оставлял бы меня дома.

  ...На день города жители Дутси не придумали ничего лучше попойки. Мужчины и женщины натолкались в «ресторан Хайнца» и принялись орать и распивать спиртное. Ресторан в Дутси – это как кабак в столице, но что такое напиться в кабаке? То ли дело - ресторан. Заведения поприличнее здесь нет, и поэтому гордое наименование отдали Хайнцу.

  У входа швейцарствует Боб Лизин. Посетители сдают ему пистолеты, и он складывает их в металлический шкаф-архив.

  Чед пришел вслед за Гретой. Он забыл отдать меня Бобу, а Боб почему-то не остановил его – проводил взглядом и отвернулся. Наверное, подумал: «Это Чед Ив. Ноль проблем».

  На беду, меня заметил приятель старшего брата Греты. Брата зовут Иван, а приятеля – Дон. Они сидели у стойки бара. Правда, «сидели» - это громко сказано. Парням явно не хватало точек опоры.

  - А почему он с пушкой? – оживился Дон. – Он что, крутой?

  Чед дотронулся до кобуры и улыбнулся.

  - Забыл сдать.

  - Ах, ты забыл. Надо же. А зачем тебе вообще оружие, Чед? Оружие носят мужики, а ты не мужик.

  Иван положил руку Дону на плечо и попросил:

  - Оставь малыша в покое.

  - Чего? Да ты посмотри на него. Стоит тут, подбоченившись, и, черт меня дери, считает, что все мы говно, один он красавец.

  - Я не... – начал побледневший Чед.

  - Сукин сын. Бушган у него. А ведь случишь что, обосрется. Обосрешься? Конечно. Будешь вонять на всю округу.

  - Дон! – крикнула Грета.

  - Что? Обижают твоего пупсика? А чего ты его защищаешь? Он же тряпка! Трус! Имел я его маму.

  - Заткнись! – воскликнул Чед.

  Дон не без труда слез с табурета и встал перед Чедом.

  - А то что? Ублюдок. Чмо. Я твою мать имел. Твой отец лизал у меня ботинки, а тебе я ссал на лицо.

  Чед с криком выдернул меня из кобуры и наставил на Дона. Ресторан притих. В наступившей тишине слышалось частое дыхание Чеда.

  Я почти касался лба Дона. Ну и вбросило же ему в кровь адреналина. Его зрачки расширились до предела.

  - Ведь ты не сможешь, - прохрипел он. – Чтобы это сделать, нужно быть мужиком с яйцами, а у тебя яиц нету.

  Чед тяжело дышал и морщился, как от боли...

  Соблазнительно! Я здесь уже десять месяцев. Десять месяцев без схваток и стрельбы. Мне очень хотелось убить кого-нибудь.

  Мы не можем стрелять сами. Кто-то должен нажать на курок. Такими уж нас создали. Но есть одно обстоятельство. Моя воля сильнее чедовой. Я могу заставить его. Я могу заставить любого человека. Это – одна из причин, по которой я вынужден скрываться.

  Дон умер бы, если бы я так решил. Но тогда Чеда арестуют, подумал я, и меня спрячут в какой-нибудь сейф. Та же тюрьма, только сбежать полегче. Стоит ли мимолетное удовольствие таких трудностей? Разумеется, нет...

  Я приготовился вмешаться, прежде чем парень совершит преступление, но Чед опередил меня. Он опустил руку.

  - Ха, - сказал Дон и полез на табурет. Оседлав его, повернулся к Чеду: - Ты еще здесь? Пошел вон, мразь. Ты воняешь.

  Чед стал продираться через молчаливую толпу. Никто не уступал ему дорогу. Я с досадой подумал: «Какой же он все-таки слабак».

  ...На окраине сел космический корабль. В Дутси нет системы ресурсосберегающей швартовки, которая существенно экономит топливо. Такая система есть неподалеку, в Нае, двести километров на юго-запад. Если ты не идиот или не бандит, ты приземлишься там, а потом прилетишь в Дутси на катере. Я встречал дураков, но таких, пожалуй, нет. А вот бандитов мне попадалось много. Если принять во внимание, что еще до посадки с корабля начали лупить помехопостановщики и у нас перестала работать связь, картина нарисовалась предельно ясная. При таком раскладе для жителей предпочтительны два варианта. Первый – это приготовить всё оружие, какое у них есть, и занять оборону. Второй – припрятать ценности и забиться в какую-нибудь щель. Первый может сработать, если все будут действовать сообща. Во втором выиграют лишь избранные. Так или иначе, решение нужно принимать быстро...

  Бандиты ворвались в город через пять минут после посадки. Встретить их было некому. Кто-то сопротивлялся и был убит, большинство сдались без боя.

  Чед удивил меня. Он искал Грету и крался между домами как заправский диверсант, проявляя чудеса ловкости.

  Я видел, как огромный лысый мужик в броне прострелил грудь Дону, как бандиты заводили в тюрьму Акшута и еще пятерых мужчин, как двое темнокожих фернийцев, которых я опознал по банданам с характерным узором, гнались за Иваном.

  Неожиданно из громкоговорителей зазвучал хриплый голос:

  - Уважаемые жители Датси, тьфу ты, Дутси, к вам обращается капитан Ян. Прошу прощения за столь грубое вторжение. Поверьте, у нас не было другого выхода. Мы погостим у вас пару дней. Если впредь вы будете благоразумны, ни один волос не упадет с вашей головы. Голов, то есть. Меня это устраивает. Думаю, вас тоже.

  С этой минуты я объявляю перемирие. Давайте не будем портить друг другу жизнь! Нескольких горожан мы упрятали под замок. Они выйдут очень скоро – как только мы улетим. Остальных попрошу сидеть дома. Так сказать, во избежание. Считайте, что в городе введен комендантский час. Поверьте, это делается ради вашей же безопасности.

  Если у вас есть оружие, просто выложите его у двери. Предупреждаю: проступки будут караться очень строго. За своих парней я отвечаю.

  Пробовать выбраться из города не советую. Движущиеся объекты будут автоматически уничтожаться с корабля. Пускай это трудное время не станет для всех нас трагическим. Аминь.

  Чед недолго постоял, потом пригнулся и стал пробираться дальше. Когда он шел через огород на заднем дворе Сары Пэй, я заметил, что в кустах кто-то прячется. Чед, которого я недавно хвалил за осмотрительность, словно утратил зрение. До чего же он был смешон, осторожно вышагивая между грядками.

  На его счастье, это оказался Иван. Он тихо позвал Чеда (по-моему, Чед едва не наложил в штаны, когда Иван подал голос) и рассказал, где найти Грету:

  - Они с матерью у тетки Риты. Иди туда, а я попробую найти Дона.

  - Дон мертв. Я сам видел, как его убили.

  - Не может быть! Ты точно видел? Вот суки!

  - Пойдем вместе.

  - Нет, ты иди туда. А я все-таки попробую кого-нибудь найти.

  Иван пожал Чеду руку и ушел. Чед побежал к дому гретиной тетки.

  ...Входная дверь висела на одной петле. В коридоре и в гостиной было пусто. Сверху доносились плач, шум борьбы и крики. Стучали в стену, и женский голос звал:

  - Грета, Грета, девочка моя. Не трогайте ее, подонки.

  Чед вытащил меня из кобуры. Я ощутил влагу на его ладони и услышал, как колотится его сердце.

  Он медленно пошел вверх по лестнице. Его руки тряслись...

  Я думал, как мне поступить. Чед мне не нравился. Имел бы он хоть один шанс из тысячи, если бы поднимался со своим старым бушганом? Недостаточно стирать с оружия пыль, иногда им нужно и побряцать. Чтобы быть уверенным, что оружие еще работает. Да и навык тебе не повредит, «малыш». Ах, я забыл: «люди не должны поступать друг с другом так, как они поступают». Брось меня, Чед, возьми Библию и смело заходи в комнату, где насилуют твою невесту.

  Лучше бы ты не молол языком, а стрелял по пивным банкам. Знаешь, как говорят: червям без разницы - у праведников и мерзавцев одинаковый вкус, а кого чаще закапывают в землю, определяется навыком и боевым снаряжением.

  За те тринадцать месяцев, что я в Дутси, Чед не стрелял ни разу. И отцовский бушган уже давно сломался. Повеселил бы Чед бандитов! Разве может такой человек вызывать уважение.

  Но, допустим, Чеда не станет. Что тогда будет со мной? Мне еще рано возвращаться, прошло слишком мало времени. А его кобура – самое спокойное место, как бы это ни звучало.

  Кроме того, все-таки он – «хороший парень», преступники - там, наверху, а Кодекс никто не отменял. Пусть политическая конъюнктура сделала па - и мое деяние назвали преступлением. Возможно, я позволил себе лишнее, когда действовал, невзирая на звания и титулы. Но Кодекс я не нарушал! И хотя дыра под названием Дутси не соответствует масштабу, при котором следует вспоминать о Кодексе, потому что танат «должен думать не о ста людях, и не о тысяче, а только о благе Империи», я не вижу причин, чтобы не «охранять порядок»...

  Я принял решение. Протестировал Чеда и определил, что оценка исполняемости команд равняется восьмидесяти из ста. Чед вздрогнул и посмотрел на меня. Ну, подумаешь, немного током дернуло, не обращай внимания.

  >> Идти

  Чед направил меня вперед и пошел...

  Кровать стояла слева от двери. Грета лежала на ней навзничь. Сверху сидел темнокожий громила с носом в пол-лица, второй бандит, оттопырив зад, наклонился над Гретой и держал ей руки, третий застыл поодаль, удовлетворяясь видом.

  Войдя, Чед сделал еще один шаг вглубь комнаты. Наверное, хотел увидеть глаза Греты. В них была злость. Темная рука носатого лежала на ее белой груди, второй рукой он держал Грету за подбородок.

  Три цели. Приоритет один: дальность три пять восемь два, азимут два шесть четыре. Приоритет два: дальность два ноль ноль пять, азимут два два один. Приоритет три: дальность один девять девять четыре, азимут два ноль восемь. Текущий азимут – два два ноль, угол места - плюс пять.

  Носатый заржал:

  - Ух ты, какая страстн...

  Бабах! Его сбросило с Греты. Под изорванным платьем виднелись белые трусики. До главного-то они не добрались. Видимо, затянули с «предварительными ласками». Нормально, Чед. Но начинать надо с приоритета один.

  >> Приращение азимута - плюс сорок четыре

  >> Приращение угла места - минус два

  Вуайерист вытаскивал пистолет. Бабах! На корм к червям!

  Руку против часовой стрелки, десять градусов вниз. Бабах! Этот даже не успел выпрямиться. Так и умер раком. Правда, навалился грудью на Грету. Она с визгом выскочила из-под него.

  Тетки за стеной замолчали. Стало неожиданно тихо. Потом раздался крик:

  - Дочка?

  Грета сидела в изножье кровати и ошеломленно глядела на Чеда. Он стоял, все еще держа руку в направлении последнего выстрела.

  Парень отработал нормально. Команд слушался. Отклонения от целеуказаний - в пределах эллипсоида ошибок. Потому и живой.

  - Чед! – воскликнула Грета и, заливаясь слезами, бросилась к нему в объятия.

  «Тот, кто это сделал, пусть сдастся сам, - неслось из громкоговорителей. - Моих парней пристрелили как собак. А ведь мы заключили перемирие. Я не намерен устраивать расследование. Если этот человек в течение часа не явится в мэрию, вместо него будут наказаны другие. Мы казним трех горожан, по одному за каждого моего парня. По-моему, это справедливо. Чтобы не допустить ухудшения ситуации, предупреждаю: за следующего мертвого корсара ответят уже двое ваших. Это тоже справедливо. Не надо играть с нами, мы не любители».

  ...Грета прижалась к Чеду и сказала:

  - Ты не пойдешь.

  Он спрятал лицо в ее волосах.

  - Конечно, пойду.

  - Нет.

  Чед шмыгнул носом.

  Все-таки расклеился. Эти два часа после расправы над бандитами он держался неплохо, а теперь распустил слюни.

  Чед крепко обнял Грету.

  - Если я этого не сделаю, сам себя возненавижу. Все равно не смогу с этим жить.

  - А как же я? – заплакала она.

  - Если я останусь, ты потеряешь и мое тело и мою душу. Если пойду – только тело.

  Ай-ай-ай, какие красивые слова. Только почему ты не смотришь ей в глаза? Боишься, что она распознает фальшь? Нет, определенно, я не буду вмешиваться – мне интересно, какую часть пути ты преодолеешь, прежде чем повернешь назад.

  - Нет! – выдохнула Грета, отстраняясь. – Ты не пойдешь. Кроме меня, мамы и тети никто не знает, что это был ты. На тебя не подумают. Может, бандиты не станут никого убивать. А если убьют – почему мы должны страдать за других? Почему мы должны быть добрыми? Много добра мы видели от них? Как Дон Репин вел себя последние месяцы – хоть кто-нибудь вступился за тебя? Никто, кроме Ивана. Ну так и мы отплатим им тем же.

  А вот это искренне. И глаза не прячет, и слезы высохли, и голос не дрожит. Молодец, девочка.

  - Дон мертв, - произнес Чед. - Его убили на Маркетлейн. Если я не приду, боюсь, следующим может стать мой друг. Акшут у них. - Он обхватил лицо Греты ладонями и сказал с нежностью: - Ты хочешь спасти меня, любимая. Но можешь погубить скорее этих негодяев.

  - Я не отпущу тебя.

  - Здесь я стану мертвым человеком, а у бандитов могу выжить.

  - ???

  - Во-первых, я скажу, что они пытались тебя изнасиловать, и у меня не было выбора. А во-вторых... – Чед вытащил меня из кобуры. – Мне кажется, это не простой пистолет. Он помогал мне. То, что там произошло, - не только моих рук дело. Это он. Не смотри так. Я не сошел с ума. Конечно, в это трудно поверить. Отец никогда не говорил, что в его бушгане заложены такие возможности. Может, отец и сам не знал. Может, эти свойства проявляются только во время настоящего боя. Но пистолет точно подавал сигналы. Мне оставалось только слушаться. И если это оружие того уровня, как я считаю – а я в этом уверен – у меня есть шанс. У всех нас, понимаешь?

  Я слушал и балдел. Ну надо же! Парень, оказывается, ощутил мое влияние. Поздравляю, Чед, ты попадаешь в ту половину человечества, которую я считаю лучше другой. Но что за идиотские фантазии по поводу «шанса для всех»? Уж не думаешь ли ты в одиночку справиться с целой бандой? Сколько их там будет: десять, пятнадцать, двадцать? Даже трое, стоящие в стойке, - как черное и белое по сравнению с тремя, которых ты застал врасплох. Ничего не выйдет! Может, парочку и удастся завалить. Но что потом? Два горожанина за каждого убитого корсара. Как-то это не вяжется с твоим самопожертвованием.

  - Ты сможешь их победить? – спросила ошеломленная Грета.

  - Я верю в это.

  ...Чед так хорошо врал, что запутал не только себя, но и меня, заставив нервничать. Все-таки на какой-то миг я поверил, что он и вправду пойдет к бандитам. А я не хотел выбираться на свет. Те парни не такие профаны в оружии, как он, и сегодня они здесь, а завтра уже на Пекте.

  Но я немного подумал и успокоился. Если верить тому, что Чед говорит, он и жертва на закланье, и супергерой. А это значит – он никто, и слова его – лишь колебания воздуха. Так что повода для беспокойства нет.

  И я нимало не встревожился, когда он вышел из дома и направился в сторону мэрии. Собрался ленивец обезьянам морду набить, да заснул. Мне было интересно, когда он свернет. Я не сомневался, что так и будет.

  Солнце уже зашло, фонари еще не горели. Сумерки – хорошее время, чтобы незаметно пересечь город. Человек может легко спрятаться в тени зданий. И он легко может скрыть свои мысли, потому что никому не увидеть его лица. Не знаю, о чем думал и что чувствовал Чед, преодолевая квартал за кварталом. Он прошел три четверти пути.

  Включились фонари. Чед остановился. Оглядел пустынную улицу. Неподалеку темнела подворотня. Чед нырнул туда и, отойдя от дороги на несколько метров, сел на корточки, уперевшись спиной в стену.

  Я почувствовал на рукоятке его ладонь. Она была сухой и горячей. Чед вытащил меня и принялся разглядывать.

  - Кто ты? – сказал он вдруг. – Ян? Бой? Танат? Может, ты даже умеешь разговаривать?

  Конечно, умею. Только ты из меня и слова не вытянешь.

  - Скажи мне. Ответь!

  Он пытался командовать мной, только сигналы были очень слабые, и я без труда проигнорировал их.

  - Я справлюсь с ними, если ты будешь со мной?

  Ага, с этими корсарами и со всеми остальными тоже... Только ты, кажется, и сам все понимаешь.

  - Нет. Не справлюсь.

  Он глубоко вздохнул, и в этот момент я услышал звук приближающихся шагов.

  - Не хочу, чтобы ты достался бандитам, - сказал Чед и встал.

  Кажется, сюда шли два человека. Нет, не шли – крались. Чед, глухой на оба уха болван, пошел вглубь подворотни, топая, как стадо слонов.

  Оценка исполняемости команд? Пятьдесят.

  Чед вздрогнул:

  - Что?

  >> Остановиться

  >> Азимут - один четыре ноль

  >> Угол места - минус четыре

  Чед развернулся и направил меня в сторону улицы. Давайте, ребята, покажитесь.

  Одна секунда, две. Я слышу, как колотится твое сердце, парень. Не дрейфь, со мной не пропадешь, уложим их на раз-два...

  Чед начал опускать руку.

  Чего?

  >> Угол места – минус четыре

  Отказ.

  Что такое?

  >> Угол места – минус четыре

  Отказ.

  Не может быть! Я вел генерала Марата против его воли четыреста метров по коридорам Белого дома и заставил выстрелить в маршала Лиао, а генерал Марат – это вам не какая-нибудь баба, его не зря зовут «каменное сердце».

  >> Угол места – минус четыре

  Отказ.

  Подворотню осветил луч фонаря.

  - Брось пушку, приятель.

  >> Угол места – минус четыре

  Я упал на землю. Вот так. Сорок лет я не проигрывал состязания воли.

  - Не стреляйте, - сказал Чед спокойно. – Я иду к капитану Яну. Он ждет меня.

  - Ты думал найти его здесь?

  - Нет. Я зашел сюда по нужде. Хотел сбросить чуток балласта.

  ...Чед стоял на ковре в центре комнаты. В кресле мэра развалился капитан корсаров. Рядом с ним возвышался тот лысый мужик в броне, который застрелил Дона Репина. Кроме них, в комнате было еще семеро бандитов.

  - Значит, это ты? – спросил капитан.

  - Я, - ответил Чед.

  Капитан медленно выпрямился и почесал щеку.

  - Мы ждали кого-то... посолиднее. Три выстрела – три трупа. Знаешь, это ведь не так просто – убить человека. С одного залпа, я имею в виду. Ведь можно попасть в руку, в ногу. Даже если заряд попадает в живот, человек не умирает сразу. И тем более не просто, я бы сказал – почти невозможно, тремя выстрелами убить троих.

  - Это был я.

  Капитан вздохнул.

  - Тебя ведь зовут Чед? Чед Ив?

  «Если воля человека сильнее воли таната, значит, суждения человека правильнее»

  - Да.

  - Только что здесь кое-кто был. И он сказал нам, что ты... что ты и мухи не обидишь. – Капитан едва заметно ухмыльнулся. - Он сказал: Чед скорее испортит воздух, чем нажмет на курок.

  Бандиты заржали.

  «Если танат уступает человеку в состязании воли, этот человек становится господином таната»

  - Знаешь, что я думаю? – сказал капитан. – Ты понял, что тот, кто это сделал, ни за что не явится. И тогда ты принял решение прийти вместо него, чтобы спасти три невинных жизни. С твоей стороны это очень благородно. Мы все это оценили. Правда, парни? Да, это благородно. Но несправедливо. Поэтому я вынужден отказать тебе. Если хочешь, мы можем заменить тобой кого-нибудь из тех троих.

  Чед нахмурился. Капитан с усмешкой наблюдал за ним.

  - Ну так что?

  - Они хотели изнасиловать Грету, - сказал Чед. – Заперли мать и тетку в соседней комнате - и начали. Слава Богу, я пришел вовремя. Первому, темнокожему, я выстрелил в его огромный нос. Надеюсь, он оценил это хирургическое вмешательство. Второй стоял в стороне. Импотент, наверное. Но с пистолетом. Я выстрелил ему в сердце. Третьему я не помню куда попал. Но помню, что он испустил дух в той позе, в какой сейчас в аду его имеют черти.

  Бандиты, включая капитана, теперь напряженно смотрели на Чеда.

  - Я не обижу мухи, - продолжил он, – но кому придет в голову сравнивать с мухой таких подонков, как вы.

  Бандиты с шумом выдохнули и обступили Чеда. Удивительно, как они его тут же не разорвали. Наверное, в этой стае только одна воля на всех – воля капитана. Он вскочил и уперся руками о стол.

  Чед спокойно смотрел на него.

  «Долг таната – сражаться и умирать за Империю и за своего господина»

  Они долго играли в «кто кого пересмотрит».

  - Хорошо, - сказал наконец капитан. – Я тебе верю. Ты умрешь. – Он сел. – Но поверят ли горожане? Думаю, не поверят. Скажут, что мы не нашли виновного и решили казнить первого попавшегося. Одного, а не трех, как обещали. Ну и как прикажешь после этого поддерживать порядок.

  - Нет! - воскликнул Чед и бросился вперед.

  Его остановили.

  - Это я! Я!

  - Мы уже это поняли. По крайней мере, ты там был... – Капитан отвернулся от Чеда. - И все-таки удивительно. Лэй, попадай-ка мне его бушган.

  Лысый громила в броне подошел к стеллажу и взял меня с полки, где я лежал среди примитивных соплеменников.

  Оценка исполняемости команд – девяносто пять из ста.

  - Ну, чего ты встал, как вкопанный?

  Восемь целей. Приоритет один: дальность три пять восемь два, азимут три четыре. Приоритет два: дальность три восемь два восемь, азимут четыре семь...