Какска Дер
№166 "Дело о пуле с начинкой"

ДЕЛО О ПУЛЕ С НАЧИНКОЙ

 Они наклонились над клочком бумаги одновременно. Двойная тень поспешно нырнула к земле и слилась в одно большое пятно.

 - Дитс! - с радостным удивлением хмыкнул Элвис. - Ты-то здесь откуда?

 - Заезжал к Сэму, - Дитс хитро прищурил серо-зеленый глаз и махнул рукой в сторону кузни. - Так, проездом.

 Элвис выпрямился и стал изучать обрывок газеты, только что подобранный из пыли.

 - Ого! - Дитс заглянул ему через плечо. - Никак Билл Мюррей очухался!

 Элвис молча дочитал все, что сумел разобрать на истерзанном клочке, и поморщился.

 - Что-то рановато нынче, - не унимался Дитс. - Ты же вроде укокошил его только прошлой весной?

 - Угу, - хмурая тень легла косой чертой вдоль заросшего шрама на щеке Элвиса.

 - Ну ладно, старина, рад был тебя повидать! - Дитс неспешно полез в седло. - Буду нужен - свисти!

 Оставшись один, Элвис еще некоторое время смотрел на запад, в сторону гор, туда, где индейцы всегда разжигали сигнальный костер. Даже сейчас был виден тонкий и ровный столб дыма, прочертивший небо белым пунктиром.

 Значит, Билл Мюррей выкарабкался. Не прошло и полгода. Рановато. Он ждал его только к будущему лету. Черт! Только не сейчас!!!

 Коротко, без размаха он ткнул кулаком в твердое дерево коновязи и пошел к салуну Кривого Джи-Айя. Полгода спокойной жизни. Ну, или почти спокойной. Только он решил немного отдохнуть. Песок катил по улице свои вихревые волны, шелестел, пел вместе с ветром, кидался перекати-полем в стены. Этой осенью погода была почти сносной: дождь лил всего пару раз, а жара спала настолько, что можно было не прятаться с утра и до позднего вечера в ненадежную и душную тень.

 Уже подходя к салуну, Элвис понял, почему его так насторожила новость о пробуждении Билла Мюррея, по прозвищу Свищ. Новость была опубликована в газете. Значит о ней слышали даже в Моррисвиле. А это говорит о том, что Свищ промышляет в округе уже не первый день… и даже не первую неделю. Настроение от подобных мыслей испортилось окончательно. Что это за шериф, который не знает, что творится в его округе?

 - А, бродяга Элвис, - Джи-Ай никогда питал особой любви к властям. - Садись, старый пень. Как обычно?

 Элвис, не глядя, мотнул головой. Скрипучий, как ветхое кресло-качалка, Джи-Ай щедро плеснул ему виски в квадратный стакан.

 - Что, слыхал уже, небось, про Свища? - Джи-Ай откровенно скалился, поблескивая единственным зрячим глазом. - Говорят, это он поезд поднял на прошлой неделе…

 - Болтают, Джи-Ай, - отхлебнул Элвис. - Что баба твоя с козлом спит!

 - Брешут, - бармен даже глазом не повел. - А вот ты, шериф, тени своей теперь бойся!

 - Это… - Элвис натянул паузу, как тетиву лука, в воздухе еле слышно зазвенело напряжение, - предупреждение?

 Джи-Ай слегка поперхнулся, но тут же вернул себе невозмутимый вид:

 - Что ты, Элвис, какое предупреждение?

 Элвис залпом опрокинул остаток виски:

 - Вот и я думаю, что никакое.

 Над стойкой повисло хрупкое молчание. Джи-Айю, по-видимому, очень хотелось что-то сказать, но мрачная физиономия Элвиса не предвещала ничего хорошего. Наконец, бармен не выдержал:

 - Слышь, Элвис, люди-то боятся…

 Шериф поднял со стойки шляпу и пристально посмотрел на ее выцветшую тулью, будто пытаясь разглядеть в ней лицо врага.

 - А ты скажи людям, что шериф сам со всем разберется, - он низко нахлобучил шляпу, будто решив утопить в ней глаза. - Скажи, что я так сказал!

 Джи-Ай еще немного помялся и продолжил:

 - Странное что-то творится в округе в последний месяц.

 Двери салуна скрипнули, впуская внутрь нового посетителя.

 - Здорово, Элвис! - вошедший был худ, высок и с его обветренного лица на мир смотрели серые, как пыльные цветы прерий, глаза. Безжалостные окна, в которых черными снежинками плясала жажда и смерть.

 - Маккферсон? - шериф был удивлен, пожалуй, даже больше, чем часом ранее, когда узнал о неожиданном возвращении Мюррея.

 - Услышал, что у тебя проблемы, вот и приехал, - Маккферсон присел за стойку рядом с ним. Правая рука в перчатке вынырнула из кармана и катнула Джи-Айю серебряную монетку. - Виски!

 Предупредительный Джи-Ай уже стоял с бутылкой наготове. Коричневая жидкость с плеском ударилась о стеклянные грани.

 - Рассказывай, - скрипнул Маккферсон.

 - Дело, в общем-то, простое, - начал Элвис, задумчиво царапая деревянную поверхность столешницы ножом. - С месяц назад индейцы нашли пару пустых могил. Старых могил, тех, что за Брошенным трактом… Тех бандюг еще мой дед стрелял, и только теперь они на свет Божий повылазили.

 - Ну, - Маккферсон достал "Кольт" и стал методично протирать его клетчатым платком, щелкнул барабаном и высыпал патроны на гладкую поверхность стойки.

 - Две недели я гонялся за ними. Взял всех. Врать не буду, было горячо! Вместе с Чужим Пером в старые могилы их положили. Все сделали, как надо.

 Маккферсон подышал на темно-фиолетовые фантомные пули и стал заряжать их обратно.

 - Следующей ночью Чужое Перо нашли мертвым. С дырой в башке, - Элвис замолчал, вперив свой взгляд в бугры морщин на лбу Маккферсона.

 - И что? - тот на миг оторвался от своего занятия и посмотрел в глаза шерифу.

 - А ничего! - он сам не ожидал, что способен так взорваться. - НИЧЕГО!!!

 Джи-Ай и Маккферсон отскочили от него по разные стороны стойки.

 - Умер он! Понимаешь?! УМЕР!!! СОВСЕМ! Дыра у него была! В башке! Сквозная!

 Он кричал громко, бешено, вены на лбу и шее набухли черными жгутами, а слова хлестали широким и едким потоком. Джи-Ай раскрыл рот и молча пялился на орущего шерифа. Маккферсон, оправившись от неожиданности, спокойно пережидал вспышку гнева.

 - Кончился Дикое Перо! - водопад слов слабел на глазах, они сочились из него уже еле-еле, а сам Элвис устало оперся о бильярдный стол. - Никогда больше не ходить ему по земле.

 - Дальше, - Маккферсон засунул "Кольт" в правую кобуру, достал револьвер из левой и начал заниматься им.

 - А дальше был банк в Сент-Гронидо…

 В Сент-Гронидо была похожая история. Вернее, кое для кого она стала такой же. Когда грабители смылись, унеся с собой всю выручку за последние три месяца, среди криков и крови осталось тело одного из них. Убитым оказался некий Мартинес Санчес. Вор, бандит и убийцей. Неоднократно осужденный и казненный. Никто бы не пожалел этого профессионального негодяя, если бы не маленькая черная дыра в боку. Как раз напротив печени.

 - Понимаешь, - Элвис хорошо держал себя в руках, но какая-то потаенная дрожь все-таки вылезала наружу. - Об этом еще почти никто не знает, но представь себе, что начнется, слухами вскипит хотя бы один наш штат?!

 Хмурые тени, будто охотясь друг за другом, одна за другой пронеслись по острому лицу Маккферсона.

 - А что за поезд? - неожиданно спросил он.

 - Поезд? - шериф пожал плечами.

 - Поезд с серебряных рудников, - в разговор бесцеремонно вклинился Джи-Ай, - вез на той неделе очередной груз в Джиннипег. Прямо за мостом через Зеленые Рукава его перехватила какая-то банда. Поговаривают, - Джи-Ай сбился на шепот, Маккферсону и шерифу, будто двум заговорщикам, пришлось наклониться поближе, - это дело рук Свища и его старой банды, что воскресла неподалеку.

 - В общем, у меня толком ничего нет, - они шли вдвоем по пустой улице Таунчвилля. - Никаких зацепок, одни догадки…

 Маккферсон молча вел своего коня под уздцы. Солнце садилось за горами, расчесывая свою рыжую шевелюру в гребенку далеких вершин. Верхние окна домов окрашивались в слабый оранжевый цвет. От стекол вдоль улицы бежали дрожащие блики. Друзья присели у порога шерифовского дома.

 - Я вот думаю, - Элвис пусто смотрел в даль. - Каково им сейчас?

 - Кому? - Маккферсон впервые за последний час открыл рот.

 - Тем, кто умер.

 - Им уже никак.

 - Я ведь сам ничего не помню...

 Следующее утро подарило не только новый день, завтрак и свежую булку хлеба, но и новости. В ближайшем селении индейцев был убит шаман. Над горным хребтом вставала растопыренная пятерня дымовых посланий. Шериф быстро собрался и отправился прямиком в селение. По пути он миновал несколько старых и новых кладбищ, каждый раз отворачиваясь, натыкаясь взглядом на разверстую рану пустой могилы, словно видел в ней что-то непристойное.

 Селение встретило его тишиной. Младший сын вождя - Молчаливая Тучка - взял шерифа за руку и повел за собой. Элвис даже опешил от такого обращения, но послушно пошел следом. В тени невысокой скалы ждал вождь Серый Орел.

 - Демон разбужен, - сухие губы вождя раскрывались лишь для того, чтобы слова с явным трудом могли протиснуться наружу. - Злой демон. Черный. Ночной. Встретишь его - убей. Не встретишь - найди и убей. Ты видел его. Он приходит сам. Когда настанет время, не жди - протяни ему руку…

 На обратном пути шерифу пришла в голову глупая кочевая мысль. Сомнений не было. Элвис верил своему чутью. Он повернул коня в сторону от Таунчвилля и поскакал в направлении Джиннипега.

 Следующим утром шериф был на месте. Он нашел машиниста того самого поездас серебряных рудников и допросил его.

 - Помнишь, как выглядели люди, которые напали на ваш поезд?

 - Еще бы! - машинист выпучивал глаза и зеленел от ужаса. - Они были на лошадях и с оружием.

 - Это все? – какая-то догадка грызла Элвиса изнутри, раздирала грудь и глотку.

 - Они были странные, будто одержимые…

 - То есть?

 - Все было, как обычно, - страх машиниста был прост и обычен. - Мы выехали из туннеля, прямо за которым текут Зеленые Рукава. Машинист дал гудок, но поезд не успел переехать этот проклятый мост, как по нам кто-то начал стрелять…

 - Обычными пулями? – наитие рвалось из глотки, словно рвота. - Фантомными?

 - Фантомными, фантомными, - быстро закивал машинист. - Как есть фантомными…

 - Много было людей?

 - С десяток. Ну уж никак не меньше семерых...

 Что-то было во всей этой истории, фальшивое и вытертое, и именно эта подделка резала слух шерифу, горько растекалось на языке. Машинист утирал пот со лба замызганной и рваной фуражкой. В его глазах отражался немой вопрос и где-то - в самой глубине – мутный бутылочный страх.

 - Ты что-то скрываешь от меня! - вопросов больше было не было, но Элвис звонко клацнул обеими стволами о стол.

 Машинист дернулся, замер и тихонько заскулил:

 - От деревянных вагонов отлетали щепки…

 - Что?! - шериф не поверил своим ушам.

 - Они стреляли по вагонам, и от них отлетали щепки… - машинист ныл уже в голос.

 - Ты в этом уверен?

 - Да!!!

 Следующим пунктом назначения был Сент-Гронидо. До него шериф добирался еще двое суток. Каждый вечер он расседлывал своего коня и садился смотреть на закат. Каждый вечер он находил удобную мишень и выпускал в нее три пули. Осколков не было. Да и не могло быть осколков, щепок, выбоин от фантомных пуль. Пуль, предназначенных убивать.

 Через два дня он въехал в Сент-Гронидо. Городок словно вымер после недавнего ограбления. Люди, встречавшие его на улицах, тут же сворачивали в сторону или прятались по домам. Везде пахло застиранным, тщательно спрятанным страхом.

 Банк - прежде небольшой опрятный домик с чистыми белыми стенами и красной черепицей - был теперь брошен. Элвис прошелся опустевшими комнатами, отметил про себя десяток выбоин на стене, словно кто-то небрежно клюнул кайлом, но так ничего и не нашел.

 - Чем могу… - Элвис поднял голову и увидел всадника на поджаром жеребце. - Суарес.

 - Да, амиго, - местный шериф легко спрыгнул с коня и протянул вперед длинную хищную ладонь, похожую на скелет леща. - Какими ветрами?

 - Ищу след, - Элвис еще раз прошелся взглядом по брошенным комнатам.

 - Напрасно, здесь ничего нет.

 - Да?

 - Их было трое, - Суарес присел на корточки рядом с Элвисом. - На хороших конях. Влетели, как ураган, бах-бах, деньги в охапку и тут же прочь. Бросили одного из своих умирать…

 Трое. На поезд напало, как минимум семеро.

 - И никаких следов? - Элвис мучительно пытался найти зацепку.

 - Никаких. Только конская подкова, - Суарес встал, потянулся к переметной суме у седла жеребца и вытащил сбитую подкову.

 - Спасибо, - Элвис криво ухмыльнулся про себя. - На счастье.

 - Я слышал, Свищ снова в деле?

 Элвис помрачнел:

 - Да, если уж этот тип вернулся, жди неприятностей.

 Ночью шерифу плохо спалось. Ноги кусала колючая трава, а ветер никак не унимался, снова и снова норовя залезть под одеяло.

 И была еще тяжелая, ртутная тревога...

  Глаза почему-то никак не хотели открываться, Элвис зевнул, закрыл лицо ладонями, а когда отнял их, в лоб смотрел черный глазок револьверного дула.

 - Так-так, Элвис Джонсон, - револьвер пялился и усмехался из руки печально знакомого Билла Мюррея, по прозвищу Свищ. - Значит, не соврали.

 Элвис вновь уткнулся лицом в ладони, давая секундную передышку, чтобы найти себя. Казалось, скелет внутри его тела мгновенно покрылся серебряной изморозью. Мышцы свело. Кровь загустела, как патока.

 - Значит, не обманули, - повторил Свищ, с особым смаком растягивая гласные и катая слова на языке. - Сам в руки ко мне прикатился.

 - Сводишь счеты, а, Свищ? - шериф говорил глухо, сквозь ладони, прикидывая, сумеет ли он дотянуться до "Кольта" прежде, чем Мюррей спустит курок.

 - Три - два - в твою пользу! – с неподдельным удивлением уставился на него Свищ и заржал. - В прошлый раз тебе посчастливилось меня приложить!

 Прямо с колен Элвис боднул Свища головой в живот, жестко подсек ноги, повалил, и они, сопя и проклиная друг друга, покатились вниз по холму. Песок лез им в ноздри, в уши, в глаза, оба лупили друг друга, чем придется, как вдруг эхо неожиданно больно рубануло шерифа по ушам. И Элвис кончился.

 Говорят, Господь Бог создал всех неравными, а полковник Кольт лишь усугубил всю эту путаницу. Давным-давно, когда люди предпочитали кромсать друг друга холодным железом, все было просто: мертвые умирали раз и навсегда, а живые влачили свое существование до старости, а уже после играли в ящик насовсем.

 В 17-бог-весть-каком году полковник Кольт придумал фантомные пули - диковинное оружие, способное поражать любое живое созданье, оставляя при этом в целости и сохранности неживую материю. Защищаться от фантомных пуль доспехами смысла не имело - маленькие убийцы проходили десять сантиметров камня, без видимого ущерба для своей убойной силы. Вместе с фантомными пулями в мир пришла новая эра.

 Теперь каждый убитый ими мог вернуться к жизни через какое-то время. Достаточно было похоронить его по всем правилам и подержать в гробу под землей, пока не придет срок - и покойник возвращался, иногда через год, иногда спустя несколько лет.

 Пробуждение было невероятно болезненным.

 Ужасно ныло плечо и затылок. Элвис дернулся, пытаясь потрогать вопящие раны, но руки его наткнулись на занозистые стенки большого деревянного ящика. "Три - три!" - подумал он и начал хохотать, выплевывая изо рта слежавшийся песок.

 Свищ все-таки уделал его. Эта мысль согрела и разозлила шерифа Элвиса Джонсона, он уперся локтями и пятками в пол гроба, а коленями и руками попытался приподнять и сбросить тяжелую крышку. Сверху заскрипела земля. Сквозь тонкие щели в крышке гроба вниз посыпалась какая-то труха, а затем хлынул свежий воздух.

 Пошатываясь, шериф поднялся над своей могилой (уже второй по счету с этой стороны железной дороги) и запрокинул голову к ночному небу. Звезды протыкали собой занавес темно-синего небосклона и холодно смотрели на человека со своей высоты. Он выбрался на дорогу и пошел, глядя прямо перед собой, пока ноги не отказались нести дальше. Тогда Элвис рухнул прямо на землю и забылся глубоким сном.

 Шериф открыл глаза, когда солнце уже стояло очень высоко. Он удивился, как дневной свет и жара не разбудили его раньше. Пешком Элвис добрался до маленького селенья Сент-Виллидж, где его покормили и дали как следует выспаться. Судя по разговорам, со времени его бесславного кончины прошло не менее пяти месяцев. На последний честный доллар, что завалялся в его карманах еще с прошлой жизни, он купил заморенную кобылку и за три дня добрался до Таунчвилля.

 - Бог ты мой! - радостно возопил Джи-Ай, переводя взгляд с кобылы Элвиса на него самого. - Никто уж и не чаял увидеть тебя, шериф, раньше следующего года!

 - Считай, мне повезло, - Элвис залпом ополовин стакан, любезно налитый барменом и поехал домой.

 Бритва, ванна и свежая постель способны творить чудеса - уже через день шериф чувствовал себя бодрым и полным сил. В городе шептались, что банда Свища не только совершила несколько удачных грабежей, но и выросла численно. Слухи среди местных расползались, как круги по воде, и какая-то крупная рыба баламутила глубины этого озера.

 Маккферсон приехал на следующее утро. К Элвису прибежал мальчишка и сказал, что тот ждет его в салуне у Джи-Айя. Шериф нацепил значок, затенил лоб шляпой и сунул пару запасных револьверов в поясные кобуры. Чутье звенело, как пружина в заведенных до упора часах. Что-то должно было произойти.

 Маккферсон сидел, как обычно, один и спокойно тянул свое виски.

 - Как тебе удалось так быстро выкарабкаться? - лениво поинтересовался он.

 - Сам не знаю…

 - Хм… Слышал что-нибудь про смерть Лысого Томми?

 - А он умер? - Элвис хорошо знал ответ на этот вопрос, он читал его в глубине глаз Маккферсона, но надо было услышать это, ощутить, а не просто понять и поверить.

 - Умер. Лысый Томми был убит четыре дня назад каким-то неизвестным. Ему отстрелили башку. Фантомной пулей. И не похоронили…

 Элвис невольно побледнел. Он видел, что случается с убитыми, но не упокоенными жертвами фантомных пуль. Рана не исцелялась. Выстрел словно "стирал", вырезал часть живой плоти, и организм начинал существовать будто бы в обход этого несуществующего куска…

 - Он ездил по прерии целых три дня. Не мертвый, но и не живой. Безголовая тень. Его лошадь никак не могли поймать - она всего боялась и шарахалась в сторону при виде людей. Вчера ее нашли мертвой: огнестрельное ранение в голову - дырка! Вчера, наконец-то, похоронили Томми.

 - Значит неведомый убийца все еще на свободе?

 - А тебя это удивляет?

 Элвис молчал. Правильные слова тяжело давались ему прежде, а теперь он и вовсе не знал, что сказать.

 - Ладно, - Маккферсон щелчком послал Джи-Айю серебряную монету и поднялся. - Буду нужен - зови!

 Они остались одни в салуне, а Элвис все никак не мог отделаться от ощущения, будто что-то забыл, вернее, постоянно упускает из виду…

 - Надо же, - глубокое удовлетворение сквозило в голосе Джи-Айя. - Чистенькая! - он подкинул вверх серебряк, и тот ярко сверкнул в солнечном свете.

 - Чистенькая? - Элвис, занятый своими мыслями, равнодушно потянулся к монете.

 - Свежей чеканки…

 Монета действительно была девочкой, по крайней мере, так показалось достаточно опытному в подобных делах Элвису. "Ерунда! - в голове путались самые разные мысли, - Это еще ничего не доказывает!" Но сомнения все-таки кусались.

 Элвис сходил до своего дома и вытащил из драной куртки, в которой пришел с кладбища, подкову из Сент-Гронидо. Потом украдкой, стыдясь себя, сверил отпечаток подковы со следами копыт коня Маккферсона, которых нашлось немало у коновязи салуна. К величайшему стыду и облегчению шерифа отпечатки оказались разными.

 Версия с монетой и в самом деле казалась слишком простой. Действительно, разве мало чеканят денег в стране? Раскаяние грызло шерифа все глубже и глубже, и он ничего не мог с этим поделать. Усомниться в единственном друге…

 Вечером, когда Элвис возвращался домой с конной прогулки, на него напали. Их было четверо, он только-только слез с седла, как его окружили.

 - Свищ хочет передать тебе, шериф, чтобы ты получше его запомнил! - они стояли полукругом, прижимая его к стене конюшни. - А еще он передает тебе, чтобы ты поменьше совал свой нос в чужие дела!

 Элвис рванул кобуру на левом боку, и пули начали свой новый танец под темным небом Таунчвилля. Когда фантомная пуля покидает ствол, тот вспыхивает фиолетовым пламенем и расцветает, а след пули виден в воздухе тонкой серебряной нитью. Теперь шериф и его убийцы, словно ткали огромную паутину, вплетая в уже имеющиеся нити все новые узоры. К револьверу в правой руке Элвиса чуть погодя присоединился ствол в левой… И грохотом НАСТОЯЩЕГО выстрела треснуло и порвало паутину фантомной стрельбы.

 У шерифа что-то случилось со зрением. Он увидел, как из ствола его револьвера, бешено крутясь вокруг своей оси, вылетела полукруглая желтая пуля. НАСТОЯЩАЯ. Медная. Она летела во много раз быстрее своих фантомных кузин, обгоняла и ломала их строй, и когда она вошла в тело врага… Она убила его по-настоящему. Навсегда.

 Казалось, утро не придет никогда. Элвис сидел у порога своего дома с двумя обнаженными "Кольтами" и ждал, но никто больше не шел по его душу. Словно она была заказана всем.

 Лишь первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев по ту сторону реки, шериф вышел во двор, осмотреть поле вчерашней битвы. Полезных следов практически не было. Пятна крови на стене, отпечатки панического бегства. Во время вчерашней схватки его лошадь подвернула себе ногу и вырвала подкову, она испугалась выстрелов, неловко рванулась в стойло…

 Кузнец Сэм приветствовал его кивком. Элвис в двух словах изложил дело, после чего отошел в сторону, чтобы не мешать. Сэм знал свою работу отменно, поэтому шериф просто сел на лавку возле двери кузни и приготовился ждать. От нечего делать он перебирал связку подков, что висела у двери кузни на стальном штыре… Той самой оказалась пятая или шестая подкова. Элвис нисколько не сомневался, что эта подкова и та, что лежит у него дома, были у одной лошади на копытах. Однако когда Сэм закончил с его кобылой, он решил узнать об этом у кузнеца.

 - Так это ж подковы коня Дитса! - весело удивился Сэм. - Конечно, только у него такие и были…

 Дитс! Ведь именно его шериф встретил тогда на улице! Ноги сами несли его в салун Джи-Айя… Дверь оказалась снесенной с петель, а сам хозяин лежал, неуклюже навалившись на прилавок, и скорбно взирая на вошедшего Элвиса третьим глазом во лбу. Маленьким, черным глазом…

 Шериф выскочил на улицу и бегом бросился к себе домой. В переметную суму полетели патронташи и сухой паек, пополам с носками и бутылкой виски. Элвису предстоял долгий путь, и он еще не знал, где ему нужно искать. По крайней мере, теперь шериф был уверен, что знает, кого он ищет! Лошадь еще нетвердо стояла на новых подковах, но он погнал ее вперед, не раздумывая и не сомневаясь…

 В горы. К индейцам.

 Наверное, так решила подставить его Судьба, потому что к вечеру того же дня Элвис выехал прямиком к лагерю Билла Мюррея. Там было пятеро, и Элвис убил их всех, не слезая с лошади, расстрелял, каждым нажатием курка посылая в кого-то верную смерть. В его барабане были только фантомные пули, но Свищ умер навсегда, и долго еще гуляло эхо по горам, оплакивая и вспоминая лихого бандита.

 Элвис ехал, поднимаясь все выше и выше в горы. Там, он знал, его должен был ждать демон. Тот, о ком предупреждал шерифа Серый Орел.

 Они встретились на рассвете - хотя для кого-то тот мог стать закатом - герой и демон. Шериф Таунчвилля Элвис Джонсон и черный демон Дитс Раздон. Тот, что научился дарить смерть, и другой, что был ею.

 - Теперь, - Дитс говорил трескучим шепотом, глаза его были закрыты, а тело молча трепетало, - я открою тебе главную тайну…

 - Э-э… - Элвис только открыл рот, чтобы возразить, сказать, ответить, но что-то резко свистнуло в воздухе, и Дитс рывком распахнул глаза. Рот его округлился, он силился что-то сказать, тянул к Элвису свою руку, а потом из его груди, прорывая непрочную кожу, на горло шерифу кинулся седой волк, но НАСТОЯЩАЯ пуля нашла демона прежде, чем сам шериф успел даже ахнуть.

 У ног Элвиса лежал убитый зверь. Из спины Дитса торчал томагавк. Молчаливая Тучка - младший сын вождя по имени Серый Орел - молчал, скрестив руки на груди.

 И в третий раз за день вскрикнул воздух, распарываемый чьим-то острием. Молчаливая Тучка рухнул на колени, пытаясь неуклюжими руками остановить фонтан крови, хлынувший из его перерезанного горла.

 - Ты все равно услышишь главную тайну! - шепот морозом прошелся по коже Элвиса, и раздался он на сей раз из-за его спины, но шерифу не было нужды оборачиваться, чтобы понять, кто говорит.

 Маккферсон.

 Все-таки он обернулся. Маккферсон стоял позади него в той же позе, так же прикрыв глаза, столь же странно содрогаясь телом, как это делал до него Дитс.

 - Главная тайна в том, что демоны - везде! - шепот пил из Элвиса кровь, уверенность, силы, волю. - Дитс был демоном. Я - демон. Молчаливая Тучка - умирает демоном, но главное - ты так и не понял этого - демон не в том, кто держит оружие! Демон - это само оружие. ПУЛЯ!!!

 Элвис чувствовал, что слова Маккферсона лепят его, как горячий воск, скручивают его, вяжут из него узлы, и, в то же время, он ощущал, как рука, сжимающая рукоять револьвера, наливается чужой - чуждой и отвратительной, но такой громадной и действенной силой!

 Глаза Маккферсона неожиданно открылись:

 - Нет. Нет! - от угрозы его голос скакнул к ласке. - Ты не сделаешь этого!!! Ведь тогда весь мир будет порабощен твоим демоном! Верь мне! Не надо...

 Но рука привычного к силе шерифа уже взводила курок, а бездонный колодец ствола медленно ехал вверх, чтобы встретиться лицом к лицу - глаза в глаза - с другим себе подобным. Демоном.

 - Мир, говоришь?! - в голосе Элвиса Джонсона, шерифа Таунчвилля сейчас звучали стальные нотки приговора. - Значит, он это заслужил!

 От грохота в горах чайки на побережье взвились в небо и долго кружили над серыми камнями взморья, мокрого от соленых слез прибоя.