Dromok
№208 "Пуля для эльфа"

Пуля для эльфа

  1

  Солнце медленно вскарабкивалось по крутому, как отвесная скала, небосклону. Взбираясь на самую вершину, оно равнодушно косило огромным желтым глазом на простирающийся внизу мир. И оно проникало в самые укромные его уголки своим вездесущим взглядом.

  Впрочем, эльфа по имени Барни Уайтблад светило увидеть не могло, поскольку тот находился в самом сердце Сонного леса. Сквозь его густую листву не мог пробиться почти ни один лучик солнца, поэтому даже в самую жаркую погоду там царил прохладный полумрак.

  Барни неслышно вздохнул и отделился от ствола огромного двадцатиметрового дерева. Ждать дальше не имело никакого смысла. Кронон Лайберус, посол с Крокодиловых островов, должен был явиться сегодня на рассвете. Прошло полдня, но эльфа все еще не было, а Барни не мог бесконечно дожидаться его. Что ж, видимо , еще один потенциальный союз ушел прямо из-под его носа. Неизвестно, что могло случиться с Крононом, одним из лучших эльфийских воинов. Может, он погиб в бесконечных топях Южного леса, может, его поймали люди или их жалкие прихвостни гномы, а уж подручные Гарри Одноглазого имеют полный набор средств, позволяющих развязать язык даже самому несговорчивому пленнику. А может быть, островитяне просто решили проигнорировать просьбу Барни. И они имели на это полное право.

  Еще раз напоследок окинув рощу внимательным взглядом, эльф разочарованно повел плечами и направился в глубь леса. Но не успел он пройти и двух шагов, как услышал за спиной звонкий голос:

  - Стой, о доблестный эльф, и да продлит Ашару твои годы!

  Барни остановился.

  - Если ты Барни Уайтблад, то я прошу тебя остановиться и сказать то, что ты должен сказать. Если же при рождении тебя нарекли иначе, то иди своей дорогой и забудь о нашей случайной встрече.

  - Я Барни Уайтблад. С кем имею честь беседовать? – чуть улыбнувшись, поинтересовался эльф. Ответ он уже знал.

  - Почтенный эльф Кронон Лайберус, - немедленно отозвался тот. – Я рад тебя видеть, Барни, и надеюсь, что это не последняя наша встреча и что мы еще…

  - Кончай свою высокопарную речь, Крон, - перебил Барни. – Мы не на Большом Совете.

  Он наконец-то повернулся лицом к лицу своего собеседника. Сомнений быть не могло: конечно же, это не кто иной, как Кронон. И все же оставался еще один шаг. Чуть помедлив, Барни произнес:

  - Большая черная птица летит с востока. Ее крылья шире океана, ее клюв тверже алмаза…

  - В ее глазах нет ничего кроме смерти, - подхватил Кронон, - и мы должны сделать все для того, чтобы остановить ее.

  Оба удовлетворенно улыбнулись. Конечно, пароль не был гарантией того, что информация не попадет в непредназначенные для нее уши. И все-таки даже последние оставшиеся эльфы полностью не утратили доверия друг к другу. Тем и держались…

  - Ты не пришел в условленный час, Крон, - утвердительно произнес Уайтблад. – Чем вызвано такое опоздание?

  - Поверь мне, я спешил на нашу встречу со всей возможной поспешностью, - холодно прищурился Кронон. – Но по дороге я и мои друзья попали в плен к людям. Мне удалось уйти, а Марика с Джонатаном, лучшие воины островов, остались.

  - Дай Ашару им легкой смерти, - невольно вырвалось у Барни.

  - И не надейся, - злобно оскалился посол. – Гарри Одноглазый еще ни одной своей жертве не давал умереть раньше времени.

  Барни ничего не ответил. В это с трудом верилось, но лучшие силы кланов таяли прямо на глазах. Еще пара-тройка лет, и от эльфов останется лишь жалкая горстка, неспособная даже на слабое сопротивление.

  - Ну что же, брат мой, - мягко улыбнулся Кронон, - что ты хочешь сообщить своему старому другу? Кажется, это ты просил о встрече…

  - Да, - твердо ответил Барни, - мне действительно нужно было встретиться с тобой. Начну без обиняков: нам нужен союз. И чем скорее все эльфы объединятся, тем больше у них будет шансов выстоять против людей и гномов.

  - Союз? – удивился Крон. – А разве сейчас эльфы не находятся в союзе? Нас крепче любых договоров сплотила угроза неминуемого истребления всего эльфийского рода. Каждый эльф с радостью отдаст жизнь за то, чтобы его сородичи прожили на один день больше. Разумеется, это не относится к Продавшимся…

  - Да, разумеется, - согласился Барни, - но я имел в виду другое. Нам нужно объединить свои силы и дать отпор людям. Что ты скажешь о нападении на один из их ближайших городов?

  - Я буду рад всеми силами помочь тебе, - торжественно возгласил Крон.

  - И еще, - замялся Барни, - помнишь, несколько лет назад ты весьма любезно поделился со мной оружием людей? Я бы хотел…

  - Ты бы хотел, чтобы я поделился с тобой еще раз,- перебил посол. – Барни, Барни, ни люди, ни гномы давно уже не оставляют огнестрельное оружие в наших руках. А их арсеналы слишком хорошо охраняются. Поэтому… не проси у меня того, чего я не могу тебе дать.

  - Ты и так дал мне очень многое, - взглянул Барни на Кронона, - поэтому моя благодарность тебе не имеет границ.

  - Я рад, что сумел помочь тебе, - улыбнулся эльф. – Если бы у меня было огнестрельное оружие, я отдал бы тебе все, что у меня есть. А что касается воинов… я сам встану под твои знамена, если тебе понадобится.

  - Большего мне и не нужно, - ответил Уайтблад. – Легкого тебе пути, Кронон Лайберус.

  - Легкого пути, Барни Уайтблад.

  Они повернулись друг к другу спиной и исчезли в лесной чаще.

  2

  Огромный уродливый дилижанс ярко-оранжевого цвета, запряженный четверкой лошадей, катил по неровной дороге, немилосердно трясясь и подпрыгивая на ухабах. Казалось, будто нелепая махина вот-вот развалится от таких усилий, но этого не происходило, и она продолжала свой путь на запад Агрании.

  Вот уже вторые сутки в дилижансе не было никого, кроме Роджера Скотта. Видимо, ни одному человеку, кроме него, не нужно было за каким-то чертом тащиться в эдакую глухомань.

  Скотт изнывал от нестерпимой духоты. Пот так и катил с него бесконечным водопадом, и Роджер удивлялся, откуда же из него берется столько жидкости. Впрочем, в последнее время ему не хватало сил даже на удивление. Он только полулежал на твердом деревянном сиденье и вяло обмахивался газетой, высунувшись в окно в надежде, что дующий в лицо ветер хоть немного освежит его. Но сухой и горячий ветер освежать Роджера не собирался.

  Роджер Скотт учился в одном из престижнейших учебных заведений Империи, коим являлась Военная Академия имени Бродерика Коннерза. Скотт был лучшим кадетом, находился на прекрасном счету у командования, имел кучу друзей и пользовался бешеной популярностью у столичных девушек… Вот из-за повышенного внимания к противоположному полу он и пострадал.

  На выпускном вечере помимо друзей-офицеров присутствовала также Сесилия Хармет, дочь попечителя Академии Фрэнка Хармета. Бог при рождении наделил девушку всем, кроме привлекательной мордашки. Но это не помешало сильно подвыпившему Роджеру соблазнить Сесилию и овладеть ею прямо в кабинете ее отца. И когда Фрэнк, как на беду, открыл дверь кабинета, он имел счастье лицезреть недвусмысленную картину.

  Полковник Фрэнк Хармет обладал стальными нервами. Не проронив ни слова, он повернулся и ушел, в то время как смущенные любовники лихорадочно одевались. Однако на следующий день Скотт узнал, что его теплое местечко в столице накрылось медным тазом, потому что новоиспеченного офицера не без помощи Фрэнка отправили помощником старшего дозорного в самую что ни на есть глухую провинцию: в городок где-то на побережье Змеиного моря…

  - Льюисвилль проезжаем! – прервал неприятные воспоминания крик кучера.

  Ну наконец-то Роджер прибыл на свое новое место. Теперь все зависит от того, как подать себя. Скотт представил, как он, пинком распахнув дверь дилижанса, небрежно выйдет, во всей красе предстанет перед изумленными льюисвилльцами и, выплюнув дорогую столичную сигару, зловеще произнесет:

  - Я наведу здесь порядок…

  Дверь распахнулась, и оттуда вылетел красный, потный и злой Скотт, шлепнувшись носом прямо в дорожную пыль. Просто не вовремя споткнулся о слишком высокие ступеньки…

  Прямо перед носом Скотта зашевелилась чья-то чумазая пятка. Он поднял глаза. Обладателем пятки оказался такой же чумазый мальчуган лет десяти, заросший курчавыми рыжими волосами.

  Роджер поднялся, отряхнулся и как можно небрежнее осведомился:

  - Слушай, малый, ты не проведешь дядю к вашему старшему дозорному?

  - К Барни Симмонсу, что ль? – переспросил мальчишка. – Два пенса – и хоть к эльфам в логово.

  Роджер негодующе взглянул на паренька. Тот злорадно ухмыльнулся.

  - Ладно, забирай свои деньги, - сдался Роджер и бросил в пыль две монетки.

  Монетки тут же исчезли в одном из карманов рваного грязного жилета.

  - Вот это другое дело, сэр, - расплылся в широчайшей улыбке рыжий. – Следуйте за мной.

  Мальчик вел Скотта такими закоулками, что тот понял: два пенса потрачены не зря.

  Двор оказался таким грязным, что Роджер засомневался в честности рыжего сорванца. Мало ли, привел в заброшенный коровник, шутник хренов…

  Но Роджер тут же услышал непонятный лязг. Завернув за угол дома, он увидел старого, но еще крепкого мужчину с длинными седыми патлами. Он точил нож.

  - Добрый день, сэр, - поздоровался Скотт. – Вы Барни Симмонс?

  - Он самый, - буркнул тот, не поворачивая головы. – Чего надо?

  - Я Роджер Скотт, сэр, - представился он. – Ваш новый помощник.

  - Помощник? – переспросил старик. – Но мне не нужен помощник. Ты обратился не по адресу, парень.

  - Как же? Но мне сказали…

  - Не знаю, что тебе сказали, но я уже двадцать лет обхожусь без помощника. Ты, скорее всего, ошибся адресом. Бывает.

  - Куда же мне? – растерялся Роджер.

  - А в Максвилль, наверное. Вот Джонни Ортего давно уже себе напарника ищет, так что тебе к нему.

  Из Максвилля Роджер возвращался в еще более озлобленном состоянии.

  Сосед Барни Симмонса согласился подвезти Скотта за двадцать пенсов. Кляня проклятых коммерсантов, он все-таки согласился. Приехав через три часа в Максвилль, парень узнал от дозорного Джонни Ортего, что как раз у него помощник давным-давно уже есть, а старик Барни, видимо, попросту подшутил над новичком.

  Весь красный от гнева, Роджер ворвался к старику. Тот, как и три часа назад, сидел и точил ножик.

  - Вы обманули меня, сэр! Зачем вы так поступили?

  - Так скучно же. А так хоть какое-то развлечение…

  На мгновение Скотт потерял дар речи. А когда обрел, смог только выговорить:

  - Старый ублюдок… Я требую удовлетворения!

  - Это дуэли, что ли? – удивился старик. – Ну, пойдем…

  Когда они вышли, у ворот крутился тот самый малец, который вчера показывал Скотту дорогу.

  - Эй! – окликнул его Роджер. – Будешь моим секундантом?

  - Два пенса, - равнодушно отозвался тот.

  - Слушай, щенок, ты знаешь еще какие-нибудь слова? – прошипел Скотт. – На, подавись…

  Мальчишка без единого слова забрал монеты и пошел вслед за Роджером. Правда, держась от него на почтительном расстоянии.

  - Кто будет вашим секундантом, сэр? – с холодной вежливостью осведомился Скотт у Барни.

  - Да к соседу зайду, может, он согласится, - пробормотал он. – Э, так вот же он… Эй, Фредди, подойди ко мне на минутку!

  Фредди, шедший на другой стороне, приблизился к Симмонсу.

  - Барни, честное слово, я тебе должок на следующей неделе верну, я просто сейчас на мели, - зачастил он.

  - Да успокойся, Фредди, я с тебя денег не требую, - величаво махнул рукой Барни. – А если ты мне окажешь одну услугу, то и не буду требовать.

  - Правда??? Барни, да я же для тебя… Чего надо-то?

  - Да вот у нас с молодым человеком дуэль намечается, а я без секунданта. Поможешь?

  - Без вопросов!

  Странная процессия направилась дальше.

  Скотт повернулся к Барни:

  - Мои условия: становимся напротив друг друга на расстоянии в сотню ярдов. По сигналу выхватываем револьвер и стреляем. Кто погибнет, тот, соответственно, и проиграл, - Роджер нехорошо ухмыльнулся.

  - Согласен, - без особого энтузиазма пробормотал Симмонс.

  Фредди отсчитал сто шагов:

  - Готово, Барни!

  Барни повернулся и заковылял к соседу.

  - Стреляем по сигналу! Готов, рыжий? – спросил Роджер.

  - Ага, - ответил тот.

  Роджер направился к своему месту.

  - Все готовы? – громко осведомился Фредди. – Тогда начинаем! Малыш, ты должен будешь подать сигнал! Просто махни рукой.

  Скотт напряженно следил за мальчиком. Барни лениво поглядывал на него краем глаза.

  И вдруг паренек резко взмахнул рукой. Но не успел Роджер и выхватить оружие, как пуля попала в кобуру, едва не отстрелив ему руку. Скотт отшатнулся, и тут вторая пуля прошла у него над головой, снеся с нее новенькую шляпу, привезенную им из столицы.

  Тут у парня задрожали колени, и он опустился без сил на землю.

  Барни лениво подошел к нему:

  - Ну что, удовлетворен? – поинтересовался он. – Зайдешь потом ко мне.

  Он повернулся и направился в сторону своего дома. И тут Роджер выкрикнул дрожащим надломленным голосом:

  - Я не останусь здесь надолго! Я уеду отсюда при первой же возможности!

  - Ну-ну. Попробуй, - хмыкнул Барни.

  3

  Роджер сидел в кресле, забросив ноги на огромный письменный стол, заваленный кучей бумаг, и потягивал чуть теплое пиво. Жизнь была прекрасна. Уже вторую неделю в Льюисвилле не происходило никаких событий, если не считать драку рыжего паренька с его другом, пропажу двух куриц и найденной в подвале тетушки Мэри Приксвилл дохлой дворняги. Судя по запаху, она издохла еще до приезда Роджера.

  Барни Симмонс, по-видимому, и не вспоминал их нелепую дуэль. Общался с напарником как ни в чем ни бывало, и вскоре Скотт понял, что он очень интересный человек. Хоть и со своими странностями.

  Однажды Скотт полюбопытствовал, почему Барни живет совершенно один. Пожалуй, это был единственный раз, когда он не захотел отвечать на вопрос. Лишь полгаллона имбирного пива развязали старику язык. И тот поведал свою историю.

  Пятнадцать лет назад неподалеку от Льюисвилля шастала банда эльфов, недобитых во время Третьей войны. Предводителем ее был эльф по имени Барни Уайтблад. Банда напала на город и разграбила его подчистую.

  Старший дозорный тогда сражался отчаянно. Он уложил порядка десяти эльфов, прежде чем они скрутили его.

  Сначала Уайтблад застрелил жену Симмонса. Потом принялся за него самого. Однако перед тем как казнить, эльф спросил имя своей жертвы. И как только он узнал, что их зовут одинаково, то сразу же отказался убивать своего тезку. Видимо, это запрещали сволочные эльфийские обычаи.

  Однако сынишку Симмонса эльф забрал с собой. И с тех пор о нем никто не слышал.

  Эльф ушел. Но оставил в доме Барни револьвер, из которого застрелил его жену. Внутри него оставался последний патрон.

  Патрон, предназначавшийся Барни Симмонсу.

  Барни сохранил его. И через пятнадцать лет показал своему напарнику Роджеру Скотту. Он долго рассматривал позеленевший, весь во вмятинах патрон, в то время как Барни втолковывал ему пьяным голосом:

  - Я до сих пор храню его. Понимаешь, Родж? Когда-нибудь я встречу этого поганого эльфа. И эта пуля пердазна… предназначается именно для него. И вот тогда я посмотрю, какого цвета кровь у Барни Уайтблада.

  В дверь кто-то отчаянно замолотил, словно тысяча пьяных дятлов.

  - Открыто! – рявкнул Скотт.

  В комнату ворвался бледный, как поганка, Стив Финниган, толстый тридцатилетний мужчина.

  - Здорово, Стиви! Ты чего весь белый? Узнал, что Молли изменяет тебе с соседом? – заржал Роджер.

  - Какое там, - пробормотал толстяк. – Я сейчас в Сонном лесу был, такое узнал…

  - Ну, так выкладывай, что там у тебя.

  Внезапно Финниган забеспокоился:

  - Слушай, Барни поблизости нет? Мне кажется, ему лучше этого не слышать.

  - Нет, Стиви. Говори, только покороче.

  - Я в лес сегодня утром пошел. Хотел грибков на обед собрать. Зашел куда-то в чащобу, слышу – голоса какие-то. Я гляжу – а это эльфы о чем-то толкуют! Чуть в штаны не наложил, но решил: не возвращаться же обратно? Услышат ведь… Ну я под кустиком схоронился и решил послушать. В общем, узнал я, Роджер, что эльфы этой ночью готовятся напасть на Льюисвилль.

  - Это очень серьезно, Стив, - нахмурился Скотт. – Но почему Барни не должен знать об этом? Мне кажется, он-то в самую первую очередь…

  - Одного из эльфов зовут Барни Уайтблад, - перебил Стив.

  Теперь побледнел Роджер:

  - Ч-черт… Стив, главное теперь, чтобы старик не узнал об этом. Смотри не сболтни ненароком!

  - Да, Родж, конечно, что я, не понимаю, что ли…

  - Пойдем. Надо оповестить людей.

  Они направились к двери. Открыв ее, Роджер тут же столкнулся нос к носу с Барни Симмонсом.

  - Я все слышал, Родж, - мрачно посмотрел он. – Я объявляю облаву на ублюдков эльфов.

  - Я с тобой, Барни, - немедленно отозвался Скотт.

  - Нет, Родж. Ты останешься в городе с детьми и женщинами. Я возьму всех мужчин, которые способны сражаться.

  - Барни, но ведь…

  - Молчать, помощник старшего дозорного! – рявкнул Симмонс. Роджер никогда не видел его таким разъяренным. – Ты останешься в городе – и точка! Стив, за мной, ты поможешь собрать мужчин.

  Они вышли из комнаты.

  - А вот хрен тебе, - пробормотал Скотт. – Тебя в лес без присмотра отпускать, так ты там таких дров наломаешь…

  4

  Лес горел. И пламя поднималось до неба, грозя поджечь и луну, и звезды, и само небо…

  Эльфы бежали. Их планы могли осуществиться, если бы они напали на город. Но льюисвилльцы сами застали врасплох длинноухих, и теперь от эльфов оставались лишь жалкие горстки.

  Барни Симмонс не интересовался развернувшейся битвой. Его интересовал один только Уайтблад.

  И Барни довольно скоро нашел его в самой гуще битвы.

  - Стой, эльф! – зарычал он.

  Уайтблад обернулся. О, Симмонсу никогда не забыть это ненавистное бледное лицо…

  - Ты убил мою жену и отнял у меня сына, - прошипел он, - и теперь умрешь сам.

  Внезапно лицо эльфа исказила гримаса страха. Он повернулся – и пустился наутек.

  - Стой, подонок, - завопил дозорный, - остановись, трус, и сразись со мной, как подобает настоящему воину!

  Но эльф и не думал останавливаться.

  Тогда Симмонс достал из кармана пулю. Ту самую, заветную…

  Но выстрелить он не успел, потому что сзади ему прямо в плечо впилась стрела. И Барни свалился, как старый подрубленный дуб.

  - Где Барни? – яростно крикнул Скотт, схватив за шиворот пробегающего мимо Финнигана.

  - Вон там, - указал он пальцем, - за Барни побежал…

  Скотт устремился в ту сторону. И через десять метров наткнулся на бездыханного дозорного.

  - Твою мать! – выругался Роджер. – Барни, ну как же так… Сволочь длинноухая! – крикнул он куда-то в темноту.

  Никто не отозвался.

  - Ну, я тебя достану, - пробормотал он и ухватил Симмонса за ноги. Дотащив до поляны, где все еще продолжался бой, Скотт рявкнул:

  - Эй! Наш дозорный ранен!

  Кто-то подскочил и принял бесчувственное тело. Роджер тут же развернулся и направился обратно, к тому месту, где нашел Симмонса. Подбежав к тому месту, где трава была примята, он вдруг заметил какой-то блестящий предмет. Наклонившись пониже, он поднял его.

  Это был револьвер Барни. Скотт обнаружил, что в барабане остался один-единственный патрон. Тот самый, который Барни ему показывал.

  Недолго думая, Роджер засунул патрон обратно и бросился в темноту между деревьев, прихватив с собой оружие.

  И вскоре услышал слабый стон. Подойдя к тому месту, откуда он раздавался, Роджер увидел эльфа. Он чуть слышно стонал, зажимая руками рану в животе. Видно, Уайтблада подстрелила шальная пуля.

  Не сказав ни слова, Скотт направил оружие на эльфа. И выстрелил тому прямо в висок.

  Прошло три месяца.

  Впервые за это время Роджеру было позволено навестить Барни. Как оказалось, наконечник стрелы, ранившей его, был смазан каким-то сильнодействующим парализующим веществом. Старик выкарабкивался долго. Но, слава Богу, все обошлось.

  - Родж! – радостно завопил Барни. – Что ж ты, сукин сын, ко мне все не заходишь! А то все уже старика Барни навестили, кроме напарника!

  - Ну ведь навестил же, - слабо улыбнулся Скотт.

  - И то правда, - согласился старик. – Родж, я хотел тебе сказать… спасибо, что вытащил меня из той передряги. Стиви рассказал мне все.

  - Да что ты, - вяло отмахнулся Роджер, - не стоит благодарности. Ты на моем месте сделал бы то же самое.

  - Знаешь, о чем я в последнее время жалею? – спросил Симмонс, отрешенно глядя в стену, не дожидаясь ответа, сказал: - Что мне не удалось лично пристрелить Барни Уайтблада. Я бы чувствовал себя гораздо легче.

  И неожиданно для Роджера старик расплакался отнюдь не стариковскими слезами.

  В последнее время Скотт стал часто навещать эту могилу прямо на опушке леса.

  На деревянном кресте висела табличка с единственной надписью: «Здесь лежит храбрый эльф Барни Уайтблад».

  Скотт очень часто вспоминал ту ночь, когда он убил, а если точнее, добил эльфа. Вспоминал его просящие глаза, полушепот-полухрип: «Не убивай…». Вдобавок эльф стал приходить к Роджеру во снах. Он стоял и с укором смотрел на своего убийцу, зажимая рукой хлещущую кровью рану.

  Скотт прошептал, глядя на неровный холмик земли, под которым покоился погибший эльф:

  - Прости меня, Барни Уайтблад… если тебе нужно мое прощение. Но я и в самом деле не мог…

  Он не договорил. Сзади в Роджера впились две стрелы с ярко-красным оперением: одна в шею, другая прямо в спину, раздробив позвоночник и выйдя с обратной стороны.

  Роджер Скотт упал замертво.

  Из леса, откуда прилетели стрелы, вышли двое эльфов.

  - Отмщение свершилось! - торжественно провозгласил один из них. – Убийца будет погребен вместе с его жертвой.

  - Да будет так, - согласился другой. – Помоги мне, Кронон, он слишком тяжелый.

  И эльфы принялись за дело.