Корка
№230 "Дана и Бродяга"

– О господи, еще один! Когда это кончится?

  – Когда прорыв заткнем. – Мрачный сержант снял шлем и пристроил его на колено. Словно держал наготове запасную голову. На покойника он не смотрел.

  Дежурный санитар из почтительности не стал расспрашивать. Видно же, что люди работают на пределе. Если войну можно назвать работой.

  Сержант размазал по лицу пот пополам с пылью, сел прямо, спросил:

  – Что Гнедин?

  – Это вам к врачу надо. Я-то откуда знаю?

  – Ну, чисто по человечески…

  – Да не выживет ваш Гнедин. Никаких шансов.

  Сержант на секунду зажмурился: последняя ниточка обрывается так бездарно…

  – Так. Хорошо. Мне нужен врач, который его лечит. Срочно!

  – Он отдыхает. Только что покинул операционную!

  – Я сказал – Срочно! – рявкнул сержант.

  – Сейчас.

  Через минуту врач уже входил в приемный покой отделения.

  – Что случилось? – спросил он.

  – Гнедин выживет?

  – Не могу сказать.

  – Хорошо. Когда я смогу с ним поговорить?

  – Человек, о котором вы говорите, находится без сознания. Когда он придет в себя… но это будет не скоро.

  – В таком случае, вы поможете мне сделать слепок его памяти. От этого зависят жизни многих людей. И я не намерен вас уговаривать…

  Врач думал меньше секунды:

  – Хорошо. Но нам понадобится полноценный носитель…

  Сержант перебил:

  – Андроид третьего поколения подойдет?

  – Да. Какой период снимаем?

  Сержант посчитал в уме, потом качнул головой:

  – Лепи все, что получится. Умники потом сами разберутся…

  «Того, что получится» оказалось совсем немного…

  На пол из щелей нагнало песка. Целый маленький бархан. Джет разворошил бархан ботинком и упал в кресло. Хотелось пить.

  Подумал, как же я люблю тебя, мой зачуханный, провинциальный, прожаренный до самого скелета, волчий мой угол. С твоими благостными старушками, пропыленным насквозь общественным транспортом, кондиционерами по цене золотого прииска. С отожравшимися полицейскими, ленивыми змеями, административными взысканиями, чахлыми кустами и колючими деревьями, не дающими тени. Со звездой Интерпола Мелиссой Робсон.

  Потому что ни одна конторская крыса в поисках меня не заберется так далеко, ни один проверяющий не порадует меня плановой проверкой. И господин Биггер ни в жизнь не взглянет ни на одну, самую короткую строчку из томов моих прилежных и обстоятельных отчетов.

  Джет мечтательно улыбнулся. Мир, наконец, обрел стабильность и прочность твердой суши. Еще немного, и господин Дага сам поверит в то, что всю жизнь мечтал жить именно так. Официальным наблюдателем центра Тордоса на самой неприметной из известных колоний.

  Понятно, что пройдет еще месяц, и он тут взвоет. Тут нечего делать. Тут отлаженный поколениями поселковый быт, фермерская ярмарка, праздник Основания и дармовые кормежки для пустынников, организованные муниципалитетом за счет дотаций от Транспортной корпорации.

  Всех развлечений – музей археологии, дискотека и женский клуб.

  Нет, есть еще пустынные сафари. Но они привлекают только туристов. Местные в пустыню не лезут. Зачем бы им? У них и дома песка полно.

  Джет снова оглянулся на окно и бархан под ним. Убрать? Нет уж, пусть хозяйка убирает. Ей за то платят.

  Хорошее место. Не для того, чтобы жить. Для того чтобы прятаться.

  Даже если прячешься от самого себя. Ведь, как ни крути, а кругом ты, господин Выскочка виноват сам. Надо было лезть на рожон? И ведь предупреждали же добрые люди…

  Нет, отвлечься никак не получалось. Джет вернул на голову только что снятый белый пробковый шлем и вышел из комнаты. Хорошо, что в память о прошлых заслугах контора расщедрилась и сняла для него весь домик целиком. Удалось избежать проблем, связанных с необходимостью иногда встречаться с соседями, заводить с ними вечные как мир и актуальные как всегда разговоры о погоде.

  Однако не успел он переступить через порог, как завибрировал браслет, сообщая о вызове. Джет ругнулся, но в сеть вышел, благо для простых переговоров не требуется подключение визуального канала.

  По ушам прокатился далекий шорох кондиционера. Знакомый голос сказал:

  – Джет! Простите мою невежливость, вы сейчас свободны?

  – Здравствуйте инспектор. Что-то случилось?

  Инспектор Гус мог просто маяться от безделья и необходимости пообщаться. Но. В любом случае господина Дагу он стал бы приглашать к общению в самую последнюю очередь.

  – Ну… как вам сказать? Кларисса, эта дура из третьего квартала, собралась рожать раньше времени… а вместо медиков вызвала моих ребят. В последний момент успели доставить, так сказать… что еще? А, старик Лучиан помер, но этому давно пора. Ну, что еще сказать…

  Джет терпеливо подождал, выпутается ли инспектор из собственной речи, но не выдержал и все-таки спросил:

  – Инспектор! Вы хотели мне что-то предложить.

  – О, господин Дага… не сочтите за труд… тут по вашей специальности…

  – По которой?

  Неужели кого-то убили? Джет насторожился и на всякий случай включил дополнительную защиту от сетевой прослушки.

  – Ну… вы же это… – Гус перешел на шепот, – вы же сканер… а нам надо снять показания. А Киннер, раздолбай, вчера так погулял, что спит дома, собака. Никак его не поднять… а если и поднимем. Он нам такого насканирует… а дело-то деликатное. Серьезное дело…

  – Хорошо. Я приеду.

  Джет отключился. Почему-то в провинции к судебным сканерам относятся с особенным придыханием. С опаской. Несколько имплантантов и сенсоров, не видимых внешне и не ощутимых в обычной жизни, могут сделать из человека изгоя. Разумеется, только на таких планетках, как эта Рута. Дома все иначе. Проще.

  Ладно, до Центрального офиса полиции всего два квартала.

  Местный житель никогда не стал бы ради такой мелочи выкатывать авто. Но Джету успела опостылеть здешняя жара. А в машине – кондиционеры и шумовые фильтры. И ни малейшего признака вездесущего песка.

  Автокар конструкции Болли «Мустанг», серебристый и гладкий, самая последняя модель, вырулил из гаража по беззвучной команде владельца. Не кар – мечта и путешественника и городского жителя. Лучшее, что можно приобрести в дюжине не самых отсталых миров зоны Визиря.

  Джет Дага, успевший за хоть и короткую, но звездную карьеру, скопить некоторое состояние, даже упав на самое дно, не пожалел средств на приобретение этой великолепной пустынной лошадки.

  От борта кара веяло прохладой.

  На окнах фильтр – зимнее серебро. В салоне легкий хвойный аромат. Джет врубил виртуальный контроль, и не спеша, красуясь, вывел машину на центральную улицу. Прекрасен мир, где люди останавливаются и провожают взглядом чудо технической мысли, чуть приоткрыв в изумлении рты…

  Последняя мысль вызвала улыбку.

  Инспектор, видимо, очень ждал гостя – выскочил встречать. Суетился, мял когда-то белую, а теперь песчаного цвета панаму. Красную его лысину покрывали капельки пота.

  – О! Господин Дага! Как хорошо, что вы поторопились! Я очень вас жду! Идемте!

  Джет заблокировал «Мустанга» и последовал за инспектором Гусом в темный и потому навевающий мысли о прохладе зев служебного входа. В здании было лишь чуть прохладней, чем на улице. Идущий впереди инспектор шумно пыхтел. Впрочем, на втором этаже все было по-другому. И на окнах исправно работали фильтры, и кондиционеры подавали в помещения прохладный воздух.

  Их путь закончился перед пластиковой дверью, стилизованной под старину – с ручкой и петлями. А может и не стилизованной. Просто такая конструкция муниципалитету обходится дешевле, чем чуть не ежемесячная смена механизмов самооткрывающихся дверей. Песок, однако…

  – Свидетель, – спохватился инспектор, – некая Дана Тэн, артистка. Она еще вчера выступала в зале у Митчелла. Вы не были? Нет? А зря. Феерическое было шоу… так вот. Раз уж мы честь по чести зафиксировали вызов…

  Джет первым взялся за ручку двери, преградив тем самым собеседнику путь.

  – Вы так мне и не сказали, что случилось. Чего она свидетель?

  – Разве я не сказал? Простите мою рассеянность, господин Дага! Поверьте, я не со зла…

  – И…

  – Ах, да. Она утверждает, что вчера после шоу кто-то совершил самоубийство, выпрыгнув из окна ее гримерной. Мои люди были на месте событий, но тела не нашли. Я спрашивал, не могло ли ей привидеться… или может, тот человек не насмерть разбился и ему кто-то помог уйти…

  – Понятно. – Джет толкнул дверь.

  В комнате их было двое – это Джету сразу показалось странным, инспектор ведь сказал только об одной свидетельнице.

  Мужчина и женщина стояли у окна, обнявшись. Впрочем, стоило ему войти, как пара распалась. Женщина поспешно отступила в сторону и оказалась красивой девушкой дет двадцати, максимум – двадцати пяти.

  Правда, Джету нравились более фигуристые представительницы прекрасного пола. Эта на его вкус была мелковата – невысокая, щуплая. Что называется, подержаться не за что.

  Девушка тряхнула копной рыжеватых волос, и они рассыпались ореолом вокруг головы.

  – Здравствуйте. Я – Дана.

  Голос Джету понравился. Бархатный, уютный голос. Спокойный.

  Она немного помедлила и добавила:

  – А это Бродяга, мой андроид.

  Вот оно! Бродяга шагнул вперед. Внешность у него была стандартная для моделей третьего поколения – высокий стройный брюнет с правильными чертами лица. Глаза карие. Это называется – зрительные сенсоры, поправил себя Джет. И одет андроид не по погоде – в закрытый комбинезон темно-серого цвета. Внешность и статус позволяли приблизительно определить возраст антропоморфа примерно в десять-пятнадцать лет.

  Андроид склонил голову в приветствии и вежливо поздоровался.

  Это было необычно. Как правило, подобные создания держатся в тени своих хозяев и никогда не встревают в разговоры людей, если к ним не обращаются напрямую. Напрашивается вывод – эта Дана потратила не один час, настраивая робота «под себя». А может, еще рано делать выводы…

  – Здравствуйте. Мое имя – Джет Дага. Я исполняю обязанности судебного сканера. Моя задача – считать информацию с вашей памяти и тем самым облегчить работу сыщиков. Кстати, эта процедура избавит вас от последующих допросов и выступлений в суде…

  Дана кивнула.

  – Хорошо. Дайте мне, пожалуйста, ваши руки…

  Вот тут дело приняло неожиданный оборот: Дана переглотнула и испуганно отступила на шаг. Правда, тут же натолкнулась на предупредительно выставленную ладонь андроида. Тот наклонился и шепнул ей что-то на ухо. Судя по всему, что-то ободряющее.

  Офигеть. Имеем в свидетелях неуравновешенную артистку и специфически настроенного робота. Ладно, не с такими работали.

  – Дана, вы должны понимать, что без соответствующих показаний ваше заявление никто не примет всерьез…

  Девушка нервно улыбнулась и поспешно закивала. Но Джет заметил, с какой силой она вцепилась в пальцы робота. Что-то ее напугало. Вот только что? Сам господин Дага, процедура снятия показаний, или что он мог узнать из ее памяти что-то лишнее?

  Наконец Дана взяла себя в руки, и оставила Бродягу в покое.

  – Я все понимаю. Простите. Просто, я не знала, что все происходит вот так…

  – Все в порядке. Успокойтесь. Я сниму только несколько минут – все, что касается виденного вами в вашей гримерной. И уж конечно меня мало интересует эмоциональный слой вашей памяти. Поверьте, мне хватает своих переживаний, чтобы копаться в чужих, да еще в минуты стресса…

  Тут Джет немного лукавил. Он считал, что мало видеть глазами свидетеля. Важно знать, что свидетель чувствовал в тот или иной момент, как он относился к происходящему…

  Но это уже из другой жизни. В обязанности судебного сканера вообще входит только установление того замечательного факта, что свидетель не врет.

  – Шоу закончилось в семь часов сорок две минуты по местному времени, – уточнил андроид. – в гримерную Дана поднялась в восемь часов десять минут. Инспектор Гус прибыл на место событий ровно в половине девятого.

  В голосе Бродяги послушалось неприкрытое предупреждение. Да, первое впечатление было верным. Андроид настроен очень специфически. Работа многих месяцев, если не лет.

  – А где же вы, Дана, были сразу после представления?

  – Сначала меня задержал один из работников сцены, он хотел, чтобы Бродяга собрал всех «жучков». Ну, и мы их собирали. А потом я готовила зверей к отправке…

  – Что за «жучки»? что за звери?

  – Вам не сказали? Я хозяйка передвижного цирка. Шапито «Дана и Бродяга». Вообще-то у нас запланировано еще одно шоу в конце недели. Вы приходите… А жучки… ну, у Бродяги в памяти с прошлых времен сохранилось много разной полезной информации. В том числе и конструкторская разработка летающих аппаратиков для подслушивания и подглядывания. Мы на них закрепляем примитивные движущиеся голограммы. Они у нас летают потом по залу. Получается очень эффектно. Но это секрет фирмы.

  Джет мысленно застонал. Вот же нашли применение высокоточному оборудованию… и как она говорит: «мы», «у нас». Словно робот – равноправный член коллектива. Хотя, может, в это «мы» всходят и те самые звери…

  Ладно, не отвлекаемся.

  – Ну как, Дана, вы готовы?

  – Одну секунду. Бродяга…

  – М?

  – Иди сюда. Чтобы мне тебя было видно… спасибо.

  В голосе Даны проскользнула нечаянная теплота. Или даже немного больше, чем просто теплота. Джет понял – эта циркачка немного сумасшедшая. Пожалуй, не стоит удивляться, если окажется, что она так и путешествует от планеты к планете – в компании биоробота, «жучков» и зверей.

  Правда, подумав так, Джет вместо осуждения, почувствовал смутную зависть.

  Ладони у нее оказались сухие и горячие.

  Девушка протянула ему навстречу руки, ладонями вверх, и испытующе заглянула в лицо – ну, и что дальше? В ее глазах уже не было и тени испуга.

  Зеленые, успел разглядеть Джет за секунду до включения, ух ты!

  Включение сначала всегда бьет по зрению. Это что-то бессознательное, никак не зависящее от мыслительной деятельности сканера. И каждый раз он видит разное. Джет давно придумал себе: то, что он видит в момент «принятия» чужого сознания – это отпечаток характера сканируемого человека. Какой человек, такие и цвета, такая и картина.

  Дана была потоком огненных и пурпурных сполохов, ясным пламенем в ночной тьме, запахом полынной степи, шепотом ветра… стоооп! Включаем сеть… ищем…

  – Дана, пожалуйста, припомните момент, когда вы приблизились к гримерной… ага, спасибо!

  Джет увидел…

  Ярко освещенный коридор то и дело пересекается поперечными проходами, но Дана идет вперед и в эти самые ответвления не заглядывает. Она торопится. Джет ощущает ее смутную тревогу. Чужое чувство максимально пригашено, на самом деле Дана волновалась всерьез. Вот лестница. Она останавливается, оглядывается назад. Ну, конечно, за ее спиной стоит Бродяга. Кто бы сомневался. Она говорит:

  – Все хорошо прошло, правда?

  В ответ получает улыбку:

  – Когда у нас что-нибудь плохо проходило?

  Они разговаривают в таком тоне несколько секунд, затем продолжают движение уже значительно медленнее, изредка смакуя подробности только что закончившегося шоу.

  Джет из этого разговора еще немного узнал про Дану: оказывается, она очень сильно боится чего-нибудь сделать не так, ошибиться и подвести остальных. Даже если «остальные» представлены одним андроидом и тремя животными.

  Вот она подходит к дверям гримерки. Вот активирует ключ… замирает, вслушиваясь. За дверью что-то шуршит. Вот явно становится слышен чей-то приглушенный голос. И почти сразу – громкий вскрик, и шум падения тяжелого предмета. Дверь отползает в сторону.

  Джету хорошо видны все подробности. Окно распахнуто настежь, возле него на боку валяется стул. Дверца стенного шкафа чуть отодвинута в сторону.

  Дана, окинув взглядом комнату, подбегает к окну и выглядывает наружу.

  Под окном в луже крови лежит человек. Сразу ясно, что мертвый, мертвее не бывает. Живому голову бы так не повернуть.

  У Джета уже успело сложиться мнение о Дане, как об особе нервной и склонной к истерике. В этот момент мнение пришлось поменять. Потому что она, отвернувшись от окна, начала быстро отдавать распоряжения:

  – Бродягушка, надо посмотреть, может, он живой. Спустись, проверь. И никого не подпускай к телу! А я полицию вызову…

  – Справишься?

  – Спрашиваешь? Давай!

  Через минуту, однако, Бродяга вернулся.

  – Тело успели унести. Мне это не нравится…

  И буквально следом появился инспектор Гус:

  – Ну, – спросил он, вытирая платочком потную шею, – где этот ваш самоубийца?

  Джет отпустил запястья девушки, и огляделся, куда бы сесть. С отвычки словил откат, тело требовало отдыха. Но не настолько, чтобы показывать это свидетелям. Итак, Дана не лгала. Самоубийство… или все же убийство? Все-таки случилось.

  Вот тебе и тихое место, глухая провинция…

  И что теперь? Полиция вряд ли тут что распутает. Им проще списать происшествие на бред неадекватной артистки, которая все равно скоро улетит.

  Но это не несчастный случай – если только Джет Дага еще не выжил из ума.

  И было там, в этой гримерке, что-то еще. Что-то, что он заметил лишь краем глаза. У зеркала кажется. Надо будет еще раз просмотреть запись. В спокойной обстановке.

  Голова немного кружилась, и Джет на всякий случай облокотился о стену. Кажется, не очень ловко, потому что Дана сказала:

  – Джет, вы лучше сядьте. Видно же, что вы устали.

  – Мне еще нудны показания вашего андроида. Я видел, он там был.

  – Конечно. Но вам надо отдохнуть.– Мне эта идея не нравится, – заявил Бродяга. – Если будешь бродить по чужому городу одна, то снова вляпаешься в неприятности, и меня рядом не будет!

  Дана грустно сказала:

  – Бродягушка… так надо. Мне так надо. Иначе я всю жизнь буду бояться, понимаешь?

  – У нас очень спокойный город, – заверил Джет. – Самое страшное преступление случилось полгода назад – из булочной стащили пирожок.

  Сказал, и сам себе не поверил. Нет, все именно так и было. До сегодняшнего утра.

  …и все-таки, что там лежало, на зеркале?..

  Джет выглянул на улицу. Из окна кабинета инспектора Гуса был хорошо виден центральный вход. К нему стягивались полицейские – кто на машинах, кто пешком. Приближалось время обеда. Над желтой от песка и пыли дорогой клубилось марево. Еще час, и на улицу без «плаща пустынника» и не сунешься…

  Вот оно! «Плащ пустынника». Вот что лежало, а точней, небрежно валялось у зеркала!

  – Бродяга, скажите, Дана случайно не собиралась отправиться на сафари?

  – Нет. Мы не планировали здесь задерживаться. В любом случае, она не стала бы скрывать это от меня.

  А ведь я обратился к нему на «вы», подумал Джет. Это робот. Просто робот. Правда, нестандартно настроенный.

  Любопытства он удержать все-таки не смог.

  – Я заметил, Дана к вам по-особому относится.

  – Возможно.

  – Вас это не настораживает? Мне кажется, это неправильно.

  Андроид улыбнулся (он не человек, напомнил себе Джет).

  – Уверяю, господин Дага, Дана трезво оценивает происходящее. Вы должны были заметить специфику моих настроек. Процесс отладки некоторых систем продолжается до сих пор, это очень кропотливая работа. Но ей хочется, чтобы рядом был друг и собеседник, а не слуга. Согласитесь, вполне человеческое желание.

  Джет вспомнил сценку, которую увидел, когда только вошел в этот кабинет. Если бы не уверенность в том, что андроиды не врут, он бы всерьез усомнился в честности Бродяги.

  Повисла пауза, но Джету совсем не хотелось ее заполнять. Он отвернулся к окну.

  Дверь главного входа отползла в сторону, появилась Дана. Перебежала улицу, туда где остался еще хотя бы намек на тень. Видимо, у господина Гуса к ней тоже никаких вопросов к ней не осталось… а это еще что?

  Черный «Мустанг», очень похожий на его собственную машину, вывернул из подворотни и, не разгоняясь, покатил вдоль тротуара.

  Может, это машина Даны? Митчелл вполне мог расщедриться и выделить артистке кар для передвижений по городу…

  – Бродяга, взгляните. Вам эта машина знакома?

  – Нет. Мне это не нравится…

  Черный кар неожиданно притормозил на углу. А потом резко увеличил скорость, скрываясь в клубах желтого песка. Перекресток был пуст.

  – Провинция, мать твою! – Высказался Дага, соединяясь по сети с Гусом. – Инспектор, только что похитили нашу свидетельницу. Нет, не шучу. На перекрестке, я в окно видел. Кто? Вам виднее, я только наблюдатель…

  Когда Джет договаривал последнюю фразу, инспектор уже открывал двери кабинета:

  – Дага, вы в своем уме? Какое еще похищение, я с самоубийством разобраться не успел. Как же до вас спокойно было…

  Ого. Джет Дага, поздравляю вас от всей души. Вы снова крайний. Ну, и где в этой глухой провинции есть еще более глухая провинция?

  – Автокар Болли серия «Мустанг», модель четыре икс, – вставил слово Бродяга. Вряд ли их в городе много.

  Инспектор подавился последним упреком и, повернувшись к андроиду, заметил:

  – Молчи до первого распоряжения.

  – Так что с каром? – напомнил Джет.

  – Их около десятка. Я уточню…

  – Номер двести шесть, – Бродяга, похоже, решил игнорировать замечания инспектора.

  Ай да Дана! На что угодно спорю, он и саму ее слушается в самых редких случаях. Например, если приказ сформулирован в какой-нибудь особой форме… о чем я думаю?

  Инспектор зло посмотрел на непослушного робота, но связался с оперативным отделом и поинтересовался владельцем искомой машины.

  – Так. Владельцем числится Августа Нилсон. Это очень странно. Бабульке глубоко за семьдесят, она лет десять уже на улицу не выходила. Я отправлю людей.

  – Я сам съезжу. Бродяга, идем!

  Выкать андроиду при инспекторе Джет не стал. Чтобы не дать повода считать себя сумасшедшим.

  Здание они покинули почти бегом.

  Бабулька жила на отшибе в частном доме, окруженном высокой оградой. Она оказалась дома.

  Очень вежливая пожилая дама ходила медленно, зато улыбалась заразительно. На вопрос об автокаре истово закивала:

  – Сынок мне купил. Увидел, что мне ходить трудно, вот и купил. Неделю назад. Да я в нем и посидеть-то не успела. Сейчас где? Так сын и взял. Он туристов на сафари возит, деньги зарабатывает. Он у меня молодец.

  – А давно ли взял?

  – Так вчера.

  – Понятно. А где его искать, вы, конечно, не знаете…

  – Как где? В пустыне.

  – Ладно. А как сына-то звать?

  – Эндрю. Эндрю Нилсон.

  Черт, подумал Джет, надо было все-таки инспектора взять с собой…

  Тот связался сам, словно прочитал мысли Джета.

  – Мои люди обшарили город и окрестности. Нашли машину на дороге к ферме Ханса. В машине труп водителя. Что же это такое делается-то, а?

  Так. Еще не легче. Значит, вчера в гримерной ждали именно Дану. Но что-то пошло не так… как мало информации!

  – Бродяга, скажи, вы раньше на Руте бывали?

  – Мы с Даной? Нет. – Он помедлил. – Я был. Без малого десять лет назад. В течение двух с половиной месяцев. Если нужны точные сроки…

  – Нет, спасибо. Я понял.

  Десять лет назад здесь вовсю кипели бои. Банды с третьего уровня прорвались в пространство Руты и попыталось здесь закрепиться. Регулярные части зоны Визиря сдерживали атаку. В результате больше всего досталось местным кочевым племенам. Их древняя культура оказалась наименее устойчивой к воздействию разрывных снарядов и ковровых бомбардировок…

  Прорыв каким-то образом удалось заткнуть и даже выдворить банды с планеты.

  – В тот период мою память корректировали несколько раз, – предупредил Бродяга, – так что за точность информации я не поручусь.

  – Инспектор, вы все слышали? – спросил Дага, – это может быть важно.

  – Да, я слышал. Вот что. Окрестности мы осмотрим, но вряд ли это что-то даст. Девушку, скорей всего, похитили пустынники. Не представляю правда, зачем им это надо…

  Джет вспомнил плащ на зеркале в гримерке. Явно не кустарного производства. Кочевники для своих изделий не используют синтетические материалы.

  – Хорошо. Я собираюсь посетить ближайшее кочевье. Мне понадобится снаряжение. Мне и Бродяге.

  – Мне не нужно, – напомнил Бродяга. – Меня делали для куда более тяжелых условий эксплуатации.

  Джет посмотрел на его комбинезон и поверил.

  – Вам понадобится оружие, – напомнил инспектор. В пустыню с пустыми руками соваться опасно.

  – Разумеется.

  Джет отключился, и увидел, как андроид вытащил из кармана миниатюрную «Мэрилин–бету» оснащенную разрядником и лазером. Серебристый сороказарядный пистолетик выглядел ухоженной игрушкой.

  – Ты же по идее не можешь стрелять в людей?

  – Ага, – кивнул Бродяга. – Не могу. В людей – не могу.

  Осталось предположить, что похитителей Даны андроид к роду людскому не относит.

  Джет сказал:

  – Что-то ты мутишь, Бродяга. Может, ты никакой не андроид?

  Тот мрачно улыбнулся.

  – Дана тоже часто так говорит. Нет. Я андроид, самый обычный. Хозяйка у меня необычная, это да. Я у нее часто просил – верни базовые настройки. Сотри эти старые базы, кому они на фиг нужны? Отказывалась.

  Кар подкатил к служебному входу Офиса полиции. Там их уже ждали.

  Инспектор приготовил для Джета целый арсенал. От лучемета до связки акустических бомбочек. Были также разрывные гранаты, несколько упаковок патронов к огестрельному оружию, съемные рожки для импульсного автомата, и много чего еще. Вот только содержалось все это абы как. Оружие не терпит небрежного обращения, и на взгляд Джета половину из принесенного барахла можно было смело утилизировать.

  На прощание Джет спросил, не знает ли инспектор кого-нибудь в городе, кто был бы в хороших отношениях с пустынниками.

  Инспектор поправил:

  – Они называют себя «народ кхорби». Есть такой человечек. Старый Стоун. Дом у него здесь, на Аллее колючек, но он по полгода проводит в пустыне. Я вчера его в городе видел, так что есть шанс, есть…

  Стоун оказался мужиком мрачным и подозрительным. Он долго рассматривал документы Джета и техпаспорт андроида. Потом все-таки провел их в дом.

  – Спохватились! – начал он без предисловий. – Конечно, стоило кого-то из городских убить, сразу завертелись, как змея на сковороде! А что в пустыне творится, им дела нет! И когда эти недобитки стали ставить условия племенам – хоть бы что. И когда они себе по всей пустыне базы ставили – всем насрать… Нет, сейчас уже поздно, ничего не изменишь. Их слишком много…

  – Спокойней, господин Стоун. Мне всего лишь надо найти похищенную девушку.

  Стоун заржал.

  – Девушку… похищенную… да ее уже, вашу девушку, надо в песках искать… зарытой поглубже…

  – Дана жива, – заметил Бродяга. – Она где-то в пятнадцати километрах отсюда. На западе. Точнее сказать не могу.

  Стоун посерьезнел. Спросил:

  – Кто похитил – знаете?

  – Эндрю Нилсон, гид. Но его убили на выезде из города.

  – Понятно. Значит, не знаете. А ведь говорил я Гусу… Гусю этому жирному…

  – Не отвлекайтесь!

  – Значит, так. Главный в банде – Саймон Хайн, по прозвищу Сержант. По моим данным, имя не настоящее, а вот прозвище имеет какое-то отношение к его прошлому. Собрал вокруг себя недобитков армии захвата, здешних отморозков тоже под себя подгреб. Торгует потихоньку через подставных лиц, но осторожничает, шакала. Активно вмешивается в жизнь племен. Людей своих не сдерживает, и те в кочевьях что хотят, то и творят. Причем, чем дальше, тем больше. Похоже, народ кхорби целенаправленно натравливают на горожан. Полиция, конечно, ни ухом, ни рылом… меня в кочевьях уже почти не слушают. Короче, зреет тут такой гнойный нарыв, что если ничего не сделать, получим вторую Ильо. Только боюсь, время уже упущено.

  – Я понял. Спасибо за информацию!

  – Если вас занесет в кочевье, железом сразу не трясите. Назовете Погонщику мое имя, скажете, что старые знакомые. Может, тогда сначала выслушают, а уж потом будут убивать. Я не шучу.

  Стоун проводил их до ворот, и уже отвернувшись, пробормотал:

  – Девушку похищенную… надо же, «похищенную»…

  Через четверть часа «Мустанг» вылетел за городские ворота. Бродяга исполнял роль штурмана – он отслеживал перемещения Даны по сетевому маяку.

  В кабине стало жарко даже не смотря на кондиционеры. В остальном кар оправдал ожидания Джета – по песчаному бездорожью он шел ровно и уверенно преодолевал препятствия. Вскоре город исчез из виду. Впереди замаячила гряда невысоких скал, превращенных выветриванием в причудливые статуи.

  – Бродяга, ну подумай, зачем ее могли похитить? Не убить, а именно похитить…

  Джет следил за дорогой и одновременно пытался соединить воедино всю новую информацию. По всему выходило, что нарыв, о котором говорил старый Стоун, уже созрел, и вот-вот лопнет. И размеренный покой провинциальной жизни Руты на самом деле – фикция. Видимость, обреченная на пустоту.

  Бродяга ответил:

  – Я тоже об этом думаю. И у меня три варианта. Первый – ее похитили по ошибке. Второй – похищение связано с ее жизнью до того как она меня приобрела.

  – И?

  – И третий – ее похитили в качестве приманки. Наиболее вероятный объект для приманивания – я. Вы, Джет, не подходите. Дана вас сегодня увидела впервые, как и вы ее.

  – И ты бывал раньше на этой планете…

  – Да. Единственное, что приходит на ум, это что бандитов интересует слепок памяти…

  – Ты – носитель слепка памяти?

  – Да. Но у меня к этой информации, к сожалению, ограниченный доступ. Дана использовала его несколько раз, создавая мою индивидуальность. Кое-что из фактических сведений тоже у меня в доступе. Это те файлы, которыми потом пользовались люди.

  Почему-то вспомнились роботы-шпионы, которых Дана в своем шоу использовала в качестве ездовых лошадок для голограмм.

  – Понятно. А…

  – Человека звали Стас Гнедин. Он до войны работал здесь, в антропологическом институте. Сейчас ему было бы около тридцати пяти. Его память – это единственное, что пришло мне на ум в качестве цели. Хотя, версия фантастическая – кто-то должен не просто помнить те события. Он должен был участвовать в них. Он должен был знать мой серийный и кодовый номер, помнить его, догадываться, что слепок памяти все еще у меня… и должен был быть уверен, что мы сюда прилетим.

  – Все это мог знать тот, кто вас сюда пригласил.

  – Договор заключала Дана. Я не видел его.

  Джет остановил кар в тени одной из скал.

  – Куда дальше?

  – Направление то же. Они больше не двигаются. Или отдыхают, или приехали на место. Кстати, Джет, взгляните во-он туда… ничего не видите?

  – Флаги какие-то. Может, кочевье?

  Джет на всякий случай снова вызвал инспектора, хотя предпочел бы консультироваться со Стоуном.

  – Северо-западное направление? Это с большой вероятностью караван Погонщика Маас-саа. Большое племя, около ста человек. Это их обычный маршрут. Настроены к нам нейтрально, иногда привозят сувениры на продажу. Можно ли к ним заехать? Да почему нет. Они к нам часто заезжают.

  – Понятно. А ты как думаешь? – повернулся Джет к андроиду.

  Тот молча переложил «Мэрилин-бету» в карман под правую руку.

  – И все-таки, никакой ты не андроид, Бродяга, – подвел итог Джет.

  – Я не буду стрелять в людей. Я вообще не собираюсь стрелять. – Невозмутимо ответил тот.

  – Тогда пошли. Подожди только, я плащ накину…

  «Плащ пустынника», выданный инспектором Гусом, был произведен на местной фабрике. Внешняя его сторона блестела, как алюминиевая фольга, оттого путешествующий в нем человек в ясную погоду отсвечивал издалека. И еще никому пока не удалось использовать отражающую способность ткани для маскировки.

  Плащ этот плащом только зовется. На самом деле это такой мини-скафандр с системой охлаждения и отвода влаги. Джет попрыгал на месте, прилаживая все приспособления и снаряжение. Кажется, можно идти.

  Бродяга невозмутимо вышагивал рядом в своем комбинезоне. Даже рукава не закатал.

  – И что, совсем не жарко? – полюбопытствовал Джет.

  – Я же робот. Нет, не жарко.

  – А меня в пот бросает от одного твоего вида.

  Бродяга хитро подмигнул, и дотронулся до руки недоверчивого господина Даги.

  От ладони андроида веяло прохладой. Живой холодильник!.. Не живой, поправил себя Джет. Это робот. Просто робот. Почему я об этом всегда забываю? Нет, Дана не права. Робот должен вести себя, как робот. Быть послушным слугой, исполнять приказы и молчать, когда не спрашивают. А дружить надо с людьми. И влюбляться – в людей! И то, что Бродяга – только похож на человека, это не честно, не справедливо. И в первую очередь по отношению к нему самому.

  Кочевье приблизилось. Стали отчетливо видны куполообразные шатры, украшенные яркими полотнами гобеленного плетения. В ткань порядком набился песок. Чуть в стороне стояли волокуши и носилки. На некоторых возвышался груз. Кто-то только что прибыл? Или собрался покинуть стойбище? Но почему тогда вокруг ни души?

  – Паленым пахнет, – заметил Бродяга. Джет принюхался, но не уловил никаких особых запахов.

  – Куда все делись? Может, сиеста?

  Бродяга неожиданно проявил знание предмета.

  – Сейчас они должны спать. День для кочевья – не самое лучшее время. Но в любом случае, должна быть какая-то охрана…

  Они миновали несколько домов и вышли на площадку, устланную плотной тканью и тщательно очищенную от песка.

  – Это называется «ми-йоо», судилище, – заметил Бродяга. Шатер напротив принадлежит Погонщику. Погонщик – глава клана… Ага. Нас заметили. Джет, осторожно.

  Они выскочили, словно из песка. Человек десять, одеты в одинаковые полосатые плащи. Рыжий чередуется с серым и оттого кажется еще более ярким. Вооружены они были короткими, кажется, костяными, копьями, и…

  – У них пистолеты, – шепнул Джет.

  – Вижу. «Мастер-3», армейский образец. Их после войны в пустыне много осело.

  Серо-рыжие приблизились, встали в круг, опершись на ритуальные копья и выставив вперед пистолеты. К слову, огнестрельным были вооружены только четверо из десяти. Но Джету и Бродяге этого вполне бы хватило.

  Полог шатра откинулся, появился еще один человек. Видимо, сам погонщик. Оружие тут же было опущено, круг воинов-кхорби распался, пропуская фигуру в ярко-оранжевом одеянии. Правда, грязном и порванном в нескольких местах.

  Погонщик стащил с головы капюшон. Сверкнула тщательно выбритая макушка.

  – Убийцам – смерть! – выкрикнул он и выхватил пистолет, такой же, как у остальных.

  Джет не успел даже ничего понять, когда Бродяга вдруг развернулся и со всей силы толкнул его на натянутое полотнище. Пуля прошла мимо, а андроид вдруг что-то выкрикнул на языке народа кхорби. Нацелившиеся было пострелять, воины племени замерли в нерешительности. Погонщик сощурил и без того узкие глаза и что-то ответил. Бродяга поднялся и помог встать Джету. Шепнул:

  – Похоже, мы правильно зашли…

  И уже громче, для погонщика, добавил:

  – Мы друзья старого Стоуна. И мы вошли в круг ми-йоо.

  – Вы не можете ничего знать о круге ответов!

  Бродяга снова быстро заговорил на местном языке. Все-таки врал он, этот андроид. Откуда он знает язык? Пользуется, вовсю пользуется Бродяга памятью того парня… как его звали? Стас?

  Результатом переговоров стало то, что погонщик пригласил их в шатер. Это было весьма кстати – Джет давно уже ощущал себя консервами «рыба в собственном соку».

  Через час они уже знали, что переполнило чашу терпения кхорби. Утром в кочевье пришли люди Сержанта. Забрали нескольких женщин и большую часть приготовленного для торговли товара, постреляли животных и убили воина, попытавшегося помешать им чинить грабеж. Когда враги ушли, племя решило сниматься. Чтобы у священной подземной реки собрать народ и начать готовиться к войне.

  Погонщик оказался человеком умным и подозрительным, каким и должен быть старый делец. Всего красноречия судебного сканера едва хватило, чтобы его убедить, что и у «людей Пещер» есть разные племена. Одни – живут, никого не трогают. Другие собираются в банды и тренируются в стрельбе по живым мишеням. Но погонщику нужны доказательства. Погонщик никогда не поверит на слово подозрительным чужакам, пусть они хоть десять раз назовутся друзьями Стоуна.

  Джет осторожно сказал:

  – Недалеко отсюда у Сержанта должна быть база. Вы об этом слышали?

  – Народ кхорби знает это место.

  – Люди Сержанта совершили не одно преступление. Там, на базе, в плену находится женщина из Пещер. Мы собираемся ее спасти…

  – Удобный способ добраться к своим. Я вам не верю.

  Ну, так пошли с нами своих людей, устало предложил Джет.

  Погонщик кивнул и вышел из шатра.

  Бродяга объяснил в пустоту:

  – Здешние кочевые племена никогда не воевали. Я имею в виду, до той войны. Потому нет понятия «вождь». Погонщик – тот кто выбирает маршрут движения, и кому принадлежит последнее слово на торгу. И все. Это люди с параллели научили их сначала защищаться, потом убивать. Погибла уникальная культура…

  – Бродяга. Эти знания тоже из чужой памяти?

  – Да. И язык. Дана хорошо подготовилась к поездке. И когда узнала, что Гнедин воевал именно здесь… Тщательно фильтровать информацию было некогда, а Сташ был, очевидно, хорошим специалистом.

  Вскоре вернулся погонщик в компании двух кхорби в полосатых плащах.

  – Они пойдут с вами, – просто сообщил он. – И помните: за их жизнь ответит все ваше племя.

  Было видно, что погонщик не шутит.

  Отправились сразу же. Джет не говорил об этом вслух, но чем больше он узнавал, тем мрачней казались перспективы. Для Бродяги-то все просто: он помыслить не может остановиться, когда хозяйка в беде. А вот он, Джет Дага, мог ведь так ничего и не узнать. И, может статься, на следующей неделе на рассвет проснулся бы от того, что к его горлу приставили холодный нож, или острое копье…

  Вот она, база. На вид – полуразрушенное двухэтажное здание , как здесь принято с крышей-полусферой и ставнями, откидывающимися вверх. Джет оглянулся на андроида, но тот пожал плечами. Он тоже видел это место впервые в жизни.

  – Хорошо. Я пойду вперед, а ты прикроешь.

  Один из кхорби качнул головой, что-то сказал. Бродяга перевел:

  – С этой стороны стоят наблюдатели. Он знает, как подобраться незаметно. Он говорит, чтобы ты снял плащ. Издалека светишься.

  Солнце склонилось к горизонту, но припекало по-прежнему нещадно. Джет, поворчав, скинул демаскирующую одежку и остался в светлых брюках и тонкой безрукавке бежевого цвета. Руки конечно, обгорят. Но не важно.

  Кхорби повели их вокруг здания, на почтительном расстоянии, чтобы всегда оставаться под прикрытием дюн. Наконец, стало ясно, что подобраться к бандитской базе можно – но очень, очень осторожно. С этой стороны несколько строений были разрушены почти до основания, но все же давали какую-никакую защиту.

  Бродяга сказал:

  – Дана в основном здании, ниже уровня песка. Живая, не спит. Я пойду в здание…

  – Нет.

  – Джет, я не могу стрелять в людей, помнишь?

  – Хорошо. Пойдем вместе. Кхорби пусть ждут здесь и уходят при первом признаке опасности. Переведи.

  Бродяга перевел.

  Джет на всякий случай связался с инспектором и сообщил координаты базы. Тот обещал помочь. Но ждать полицейских было нельзя – каждая минута отнимает у Даны шансы выжить.

  Путь до основного здания показался Джету невероятно долгим – давненько он как следует не тренировался. Опустился, потерял форму, забыл, как оно бывает, когда нужно вскакивать по сигналу зуммера и бежать спасать мир, выслушивая вводную на ходу. Самое обидное, Бродяга весь путь проделал легко и ловко, в полтора раза быстрей Джета.

  У стены, словно извиняясь, прошептал:

  – Я же цирковой робот!

  Первого бандита уложил все-таки Бродяга. Подкрался сзади, чем-то тюкнул по затылку, и тот беззвучно сполз на пол. Андроид деятельно скрутил ему руки за спиной, огляделся в поисках того, что бы можно было засунуть в рот. Не нашел.

  Двинулись дальше. В одной из комнат несколько человек спали, пережидая жару. Мимо дверного проема прокрались, стараясь даже не дышать. Верней, Джет старался. А андроид не дышал. У него другой принцип обмена веществ и легких как таковых нет.

  Спустились на нижний этаж. И тут прямо навстречу вышел человек. В руке он держал пластиковую тарелку, но увидев чужаков замер, выронил ношу. По полу растеклись остатка похлебки.

  – О, а вот и мой андроид! – сказал он. – И не один, с компанией! Молодой человек, поднимите руки, я ничего вам не сделаю… И когда успел выхватить пистолеты?

  Джет не просто поднял руки. Одну из них, вооруженную короткоствольным автоматом, он приставил к виску андроида:

  – Только дернешься, и я его пристрелю. Тебе, кажется, нужны его мозги?

  – Пристрелишь его – и ты сам труп. А девку твою мы сначала по кругу пустим, а потом отправим в пустыню. Пусть побегает…

  – Это не моя девка, – ответил ровным голосом Джет. – Но я не рекомендовал бы тебе выполнять эту угрозу…

  Джет заметил, что рука андроида медленно тянется к карману. Что он задумал?

  – Это почему?

  – А вот почему…

  И снова Джет не уловил движения андроида. Рывок, перекат, выстрел куда-то в потолок…

  И вот мизансцена поменялась. Бродяга стоит за спиной медленно падающего на землю бандита, на виске у которого расплывается красное пятно.

  – Не бойся, живой он, – заверил робот. – В отключке просто. Я же говорил что по людям не стреляю.

  – Да ну?

  – Что ну. Его камнем задело. Рикошетом. Кстати, сдается мне, это и есть сам Сержант.

  Сержанта связали куском веревки, подобранной этажом выше запасливым андроидом.

  – Куда дальше? – спросил Джет.

  Бродяга подбородком указал на дверь в конце коридора.

  Дана была там.

  Сидела, сжавшись, в комок в углу, даже голову не подняла на шум.

  Бродяга мигом оказался возле нее. Тронул за плечо:

  – Дана… Дана, ты как, живая?

  Она вскочила, повисла у Бродяги на шее, обняла, на сколько хватило рук. Джет услышал:

  – Бродяга… Бродягушка… как вы здесь оказались? Я ничего… а они же тебя ищут. Им какой-то портал нужен… верней, его настройки…

  Джет отвернулся – ему казалось, что он подглядывает за чем-то для его глаз не предназначенным.

  И потому увидел, как зашевелился в коридоре, приходя в себя, Сержант.

  – Надо уходить… – тихо сказал он.

  – Только я не смогу быстро, – почти спокойно ответила Дана, – у меня нога подвернута…

  Джет взглянул на распухшую в суставе и потемневшую от гематомы ногу девушки и покачал головой.

  – Бродяга, бери ее на руки, быстрей выйдет… Так и двинулись.

  Сержант в коридоре увидел их и заорал. Джет выстрелил, но кажется, не попал. За спиной раздался топот нескольких ног.

  Они бежали уже не скрываясь. Главное – успеть к машине. А кхорби… они должны были покинуть свой пост, как только услышали выстрелы.

  Выскочили из здания совсем с другой стороны. Кто-то открыл огонь сверху. Бродяга передал Джету девушку, и сам побежал так, чтобы по возможности прикрыть собой их обоих. Андроиды – они живучие, куда живучей людей. До дюн было совсем недалеко, когда из-за развалин выкатил черный «Мустанг», почти такой, как у Джета.

  Бродяга сорвал с пояса гранату, развернулся, швырнул. Не в людей и не в машину – в песок по ходу движения. Грянул взрыв, взметнулось облако пыли. Из облака раздалась стрельба. Машина, видимо, влетела в воронку. Это позволило им достичь «Мустанга».

  Джет впихнул Дану на заднее сидение.

  – Джет, увези ее отсюда, – попросил Бродяга. Я их придержу.

  – Давай в машину, ты, недоразумение! – возмутился Дага.

  Еще чего не хватало!

  – В этом случае не уйдем.

  – Ладно врать…

  – Не препирайся. – Он усмехнулся. – Постараюсь догнать вас у кочевья. И еще. Если ты не выберешься, кто исправит весь этот бардак?

  Из машины высунулась Дана. Она все слышала. Она все поняла.

  – Бродяга, не смей, слышишь? – сказала она, ни на что не надеясь. – Только попробуй нас не догнать…

  Тем временем бандиты справились со своим «Мустангом» и, судя по звуку, уже приближались.

  – Все-таки ты не андроид… – заметил на прощание Джет. А Бродяга приготовился держать оборону. Трудная задача – не пропустить и не убить.

  Дана вздрагивала каждый раз, когда гремел взрыв или слышалась стрельба. Но ведь если палят, значит, есть в кого? Значит, еще живой?

  Бродяга был для нее немного больше, чем друг или напарник по работе. Единственное существо, с которым она разговаривала в последние три года. Единственный, с кем она чувствовала себя в безопасности. Дана прекрасно понимала, что так не может продолжаться бесконечно. Но никак не думала, что потеряет андроида вот так. Внезапно и нелепо. Из-за каких-то теней далекого прошлого.

  А потом стрельба кончилась, словно выключили. И кончилась жизнь…

  ***

  Джет зашел в каюту, больше похожую на джунгли, увитую экзотическими растениями. В ноги ему бросился пушистый зверь пилион. Пилиону было тоскливо, потому что не было рядом привычного Бродяги и потому что хозяйка вела себя странно. Не ела, не пила. Сидела в кресле и смотрела в одну точку. До бесконечности, час за часом.

  – Дана, извини, что без приглашения…

  Она не обернулась.

  – Дана, так нельзя. Надо жить…

  – Я знаю.

  – Послушайте… я пришел не просто так. Я знаю, вы мне не откажете…

  – Я слушаю Джет. Вы садитесь…

  – Дана, я пришел не один. Познакомьтесь…

  В комнату вошел, чуть прихрамывая невысокий человек. Рыжеволосый. Смущенно улыбнулся, представился:

  – Здравствуйте. Мое имя Стас. Стас Гнедин…

  – Бродяга, – прошептала Дана одними губами, – Бродягушка!..

  Джет вышел из каюты.