Вран
№238 "Дорога вперёд"

Дорога вперёд

  Дело не в дороге, которую мы выбираем;

  то, что внутри нас, заставляет нас

  выбирать дорогу.

  О.Генри

  Верёвка на шее

  Мэтт Бреннан хотел пересечь пустыню Шола к западу от Колорадо. Он не успел. Не добрался даже до первого ориентира – скалы Голова Койота, возле которой раскинулись заросли колючей опунции. Вот она, эта скала, темнеет в двухстах ярдах. Казалось бы, рукой подать. Мэтт прикинул, можно ли пустить лошадь вскачь, чтобы найти укрытие возле скалы, но сразу понял, что его спина станет прекрасной мишенью.

  Всадник, который его догнал, назвался Фином Сандерсом, и это было очень серьёзно. Мэтт соскользнул с лошади на горячий песок, стараясь не делать резких движений. Сандерс тоже спешился.

  Солнце висело сбоку, над левым плечом, и Мэтт шагнул в сторону, чтобы оставить солнце позади.

  – Не стоит этого делать, парень, – сказал Сандерс.

  Мэтт Бреннан облизнул шершавым языком пересохшие губы. Он считал себя неплохим стрелком. Но Сандерс стоял спокойно, уверенно. Готовый мгновенно выхватить кольт и выстрелить точно в сердце.

  Про Сандерса говорили, что он стреляет всегда точно в сердце. И ещё говорили, что револьвер свой он показывает только тем, кого собирается убить.

  У Мэтта неожиданно затряслась левая нога, и он упёр каблук сапога посильнее в песок. Пока что он не видел никакого револьвера у Сандерса. Кобуры на поясе нет. Клетчатая рубаха с прорехой на рукаве – под ней оружия не спрячешь. К верёвке, которую Фин Сандерс носил на шее вместо галстука, ничего не привязано. Шляпа? Кольт под этой поношенной кавалерийской шляпой? Да пока Сандерс её снимает, можно выстрелить три раза!

  Ладонь Мэтта словно сама собой оказалась на рукояти смит-вессона. Оружие должно быть продолжением руки – так ему говорил отец. Не думать, не сомневаться. Просто делать.

  Сверкнул ствол, грянул выстрел. Сдвоенный выстрел. Мэтта отбросило назад, он не смог удержаться на ногах и повалился на песок. Его серая шляпа с плоской тульей отлетела в сторону. Боли почему-то не было. Но рубаха потемнела на груди. Мутнеющим взглядом Мэтт смотрел на оружие Сандерса и не мог поверить глазам. Револьвер – продолжение руки? Как бы не так!

  У Фина Сандерса сама рука превратилась в револьвер…

  Мэтт Бреннан ещё сумел жалобно простонать, прежде чем солнце погасло.

  Запах неба

  Звёзды раскачивались над головой, будто крыша фургона в пути. Мэтт попробовал шевельнуться, и понял, что связан. Спиной он ощущал, как под ним упруго перекатывались мускулы везущей его лошади.

  Похоже, он был жив. Сандерс промахнулся?

  Раздался старческий смех, похожий на клёкот, и звёзды скрылись. Кто-то склонился над Мэттом. Он почувствовал струйку воды, которая искала его губы. Мэтт поймал её языком и сделал пару мучительно-медленных глотков. Тот, кто его поил, произнёс несколько гортанных слов, и стало понятно, что это индеец.

  Мэтт стал ощупывать узлы на верёвках. Вскоре он понял, что без посторонней помощи ему не выпутаться. Верёвки были пропущены под лошадью, узлы крепко затянуты. Конечности уже начали затекать, пальцы плохо шевелились. Но если индейцы не убили его сразу – значит, чего-то хотят от него. Мэтт попытался расслабиться. Нужно отдохнуть, пока есть возможность.

  Мэтт знал, что обратных дорог не бывает. Он не мог воскреснуть. Значит, Сандерс не смог убить его. И нужно сделать всё, чтобы Сандерс поплатился за свою ошибку.

  Ночной холод всё больше давал о себе знать. Даже тёпло лошадиной спины не спасало. Когда Мэтт застучал зубами, старый индеец снова заклекотал, веселясь, и набросил на пленника бумажное одеяло. Незаметно для себя Мэтт погрузился в сон, убаюканный ровным покачиванием своего ложа.

  Проснулся он от яркого света, бьющего в лицо. Утреннее солнце смотрело ему прямо в глаза. Мэтт закрыл ладонью лицо, и только после этого сообразил, что уже не связан. Он оглядел из-под ладони окрестности. Индейцев не было видно. Он лежал возле чёрной скалы, которая возвышалась над иссохшей землёй. Мэтт знал это место. Неподалёку отсюда протекал Барсучий ручей.

  Послышался лошадиный всхрап. Мэтт поднялся на ноги плавным движением. Тело работало прекрасно, как механизм часов из мастерской Дорсета в Сан-Луисе. Сердце стучало безупречно. Мэтт замер. Пуля Фина Сандерса вчера пробила его сердце. Или не вчера? Неважно. Сегодня он здоров как бизон, и готов съесть бизона на завтрак.

  Лошадь оказалась возле источника. Она меланхолично объедала сухие пучки травы, торчавшие там. Поводья были просто прижаты камнем. Рядом лежал свёрток, в котором Мэтт обнаружил кусок вяленого мяса и смит-вессон сорок четвёртого калибра.

  Странно было то, что из пустыни выходили отпечатки копыт двух лошадей. Одна везла Мэтта. На второй ехал старик индеец. И больше никого.

  Но теперь и старик со своей лошадью исчез.

  Мэтт не стал больше задерживаться. Перекусить можно в седле.

  Гнездо злобы

  – Дик, – произнёс Мэтт Бреннан. – Только у тебя хватило бы мозгов нанять Сандерса, чтобы пришить меня.

  Он стоял над постелью своего врага и светил керосиновой лампой ему в лицо. Тот прикрывался рукой и пытался выгадать время:

  – Мэтт, дружище, ты же знаешь, я никогда…

  – Перестань, Дик, – принялся увещевать его Мэтт. – Ты ведь не хочешь, чтобы я достал нож? Он ещё тёплый от крови твоих людей.

  Дик испуганно хрюкнул.

  – А почему только двое? – просил Мэтт. – У тебя что, нет других врагов, кроме меня? Куда ты отправил остальных?

  Дик Дорсет придушенно хрипел. Его лицо блестело от пота, широко раскрытые глаза жадно следили за каждым движением Мэтта.

  – И где Сандерс, Дик? Это всё, что я хочу от тебя узнать.

  – Я не знаю! – выкрикнул Дорсет. Его усы растрепались, и стало видно, что зубов во рту не хватает.

  – Дик, скажи мне. – Мэтт покачал лампой. – Скажи, или мне придётся тебя заставить. А ты ведь знаешь, это я делать умею…

  – Я расплатился с ним! – снова крикнул Дорсет. – Он уехал, он уехал…

  – Куда уехал? – терпеливо спросил Мэтт.

  – Не знаю…

  Мэтт поставил лампу на стол, взгромоздил рядом ногу и сунул руку за голенище.

  – Не знаю, говорят тебе! – заплакал Дорсет. – Но он уехал по южной дороге, а там есть только ранчо Боргена. Спроси его…

  – Хорошо, спрошу, – улыбнулся Мэтт.

  Рука Дорсета шевельнулась под одеялом, и Мэтт Бреннан без колебаний прижал её коленом.

  – Что там у тебя, Дик? Неужели пистолет? Ай-яй-яй! Ты же говорил, что стрелять – это не твоё дело.

  – Мэтт, отпусти меня, – взмолился Дорсет. – Я расскажу тебе о Сандерсе всё что знаю.

  – Ну-ка, ну-ка. И что ты о нём знаешь?

  – Говорят, он был главарём шайки конокрадов. В соседнем штате. Его поймали. С помощью какой-то бабы. И повесили на ближайшем дереве.

  – Вот как?

  – Да! Но пока он болтался в петле, нагрянули его люди. Почти все они в перестрелке погибли. Но он сумел уйти оттуда. Ты видел верёвку у него на шее? Он её носит с тех пор. Как талисман.

  – И зачем ты мне всё это рассказал? Зачем мне всё это знать?

  – Нет, послушай меня! Это ещё не всё. Говорят, он провисел долго. Должен был умереть. И все думали, что он умер. Пока однажды он не вернулся. Как ты…

  – Так, и что он сделал, когда вернулся?

  – Он…

  – Ну?

  – Он сжёг тот посёлок.

  – Спасибо, Дик! Теперь я знаю, как мне поступить.

  – Нет, Мэтт, пожалуйста! Не делай этого!

  Он вывернулся резким движением и выстрелил в Мэтта, не вытаскивая ствол из-под одеяла. Мэтт согнулся. Пуля попала в живот. Он выстрелил от бедра. Дорсет схватился за плечо и завизжал, как недорезанная свинья.

  Крики ещё слышались, когда заполыхала кровля. Из соседних домов начали сбегаться люди. Но никто не осмеливался сунуться в горящий дом. Дик Дорсет не был всеобщим любимцем.

  Кобыла Мэтта уходила на юг ровной рысью.

  Он недоверчиво ощупывал живот через прореху в одежде: рана уже затянулась.

  Тьма в кармане

  Он встретил Сандерса у подножия Лошадиной Гривы. Тот стоял на дороге перед дилижансом. Как всегда, спокойный, невозмутимый. Как всегда, со свисающей на грудь верёвкой. Позади Сандерса лежал труп гнедого жеребца, над которым вилось облако мух. Облако пыли осело, но из дилижанса никто не спешил выходить. Возница тоже опасался слезать на землю.

  – Сэр, если вы хотите воспользоваться услугами нашей компании, то стоимость проезда…

  – Мне нужна Лори Борген. И тот, кто её сопровождает.

  Бледный юноша в коричневой шляпе с узкими полями снял очки, протёр их белым носовым платком. Девушка схватила его за руку:

  – Нет!

  – Мы знали, что так будет, – стоически посмотрел он на неё близорукими глазами. – Надо идти.

  – Не спеши, парень, – сказал ему Мэтт Бреннан. – Возможно, я сумею с ним договориться.

  Он подмигнул девушке и выбрался из дилижанса.

  Лицо Сандерса не изменилось, но он склонил голову в знак того, что узнал Мэтта.

  – Кто это у нас тут? – насмешливо спросил Мэтт. – Неужели знаменитый конокрад Фин Сандерс? Ты помнишь меня?

  Противник ухмыльнулся:

  – Ты должен быть мёртв, Мэтт Бреннан.

  – Как и ты, Фин Сандерс!

  – Я редко промахиваюсь. Но сейчас я тебя точно пристрелю. И обязательно проверю, что ты мёртв.

  – Да, нам тоже надо было тогда убедиться, что ты мёртв. Когда ты висел в петле. Что, вспомнил меня? Мальчишка. Крутился рядом с тем, кто затягивал на тебе петлю. Вспомнил?

  – Тебе тогда лет четырнадцать было… – медленно произнёс Сандерс.

  – Так!

  Сандерс выстрелил. Мэтт был готов к этому, поэтому лишь покачнулся.

  – А девчонка, к которой ты пришёл… Она сама тогда прибежала к моему отцу, предупредила, что ты явишься ночью.

  Сандерс выстрелил ещё раз. Мэтт вздрогнул и опустился на одно колено.

  – И мы тебя ждали. Мы взяли тебя за жабры в тот момент, когда ты спустил штаны. Помнишь?

  Раздались ещё два выстрела. Мэтт опёрся рукой о землю. Но глазами держал взгляд Сандерса, тот не мог отвернуться.

  – А как ты весело плясал в петле!

  Сандерс стрелял без перерыва. Пули в барабане его револьвера не кончались. И Мэтт знал, откуда они берутся. С каждым выстрелом Сандерс становился более лёгким, тощим. А Мэтт постепенно набирал вес. Вот он уже перестал вздрагивать от попаданий, поднялся на ноги и высился громадиной посреди дороги.

  – А самое смешное – то, что когда ты решил отомстить, ты сжёг не тот посёлок! Ты ошибся! Приехал не туда! И поджёг не тех!

  Револьвер Сандерса по скорострельности мог сравняться с пулемётом. Похоже, Сандерс сошёл с ума – он не замечал, как истончается, исчезает. Вскоре в дорожную пыль шлёпнулся раскалённый револьвер, с шорохом упала одежда, и смолкли все звуки.

  Мэтт Бреннан ощупывал себя. Его одежда превратилась в лохмотья, но главное – он всё ещё был жив! Мэтт рассмеялся. Он смеялся долго – люди из дилижанса боялись подойти к нему. Мэтт смеялся до тех пор, пока в его голове не раздался голос:

  – Тебя там не было!

  – Что?

  – Тебя не было там! Не ты меня повесил!

  – Сандерс?

  – Я внутри тебя, Мэтт Бреннан! И я знаю о тебе всё! Ты мне солгал!

  – Какая разница, ты или другой конокрад? – пробормотал Мэтт. – Если повесил одного, то знаешь, как это делается.

  – Ты покойник, Мэтт Бреннан!

  Мэтт с ужасом увидел, как его левая рука сама по себе поднимается, кисть руки превращается в шестизарядный кольт. Он попытался перехватить револьвер правой рукой, но грохнул выстрел, и пуля вошла ему в голову.

  Теперь Мэтт был окончательно мёртв.

  Они оба были мертвы.