Elwing
№83 "Чары с нового листа"

 Рука чертила в песке водные знаки. Пальцы уже давно были не те, юношеское проворство ушло, оставив на память два десятка шрамов, костяшки были разбиты, суставы ноют в сырую погоду…

 Человек, поморщившись, размял кисть. На пронзительно синем небе царствовало беспощадное ко всему живому солнце. О сырости не могло идти и речи. Повсюду был песок.Он лежал толстым слоем на столешнице, заползал под одежду, заставлял прикрывать глаза от колючего степного ветра…

 Как выглядит дождь? Облака закрывали небо подобно пушистому одеялу… только в мыслях. Стоило открыть глаза – и в них ударял невыносимый желтый свет. Сегодня почему-то особенно режущий.

 Человек оторвался от странного занятия и поднял голову. Если б можно было глянуть ему в душу – любопытствующего затянуло бы внутрь без остатка, без надежды вернуться. В лиловых, совсем не старческих глазах, отражались все скорби мира. А его можно было принять за старика… Мужчине было не больше тридцати. Эти жилистые руки, гордый размах плеч.. не могли быть старческими. Но его глазам отроду было лет четыреста.

 Только серые безжизненные вихры, бывшие когда-то густыми и русыми…

 Только темные глаза без тени искры…

 Только скорбные морщины на высоком лбу.

 Степной пейзаж без интереса наблюдал за шевелящейся фигуркой. Бесконечность синевы над головой, огромное солнце, шепот перекатывающихся травинок… Такой человеку представлялась Боль. Под веками намертво впечатались одни и те же картины. Закроешь глаза – и ничего не изменится. Все те же лучи, прожигающие насквозь. Все то же проклятое небо.

 Здесь твое место. Здесь тебя никто не тронет. Здесь тихо и пустынно. Ты искал одиночества – оно нашло тебя. Ты искал покоя – он пришел за тобой.

 Так когда-то говорила Она, прощально вздымая руки.

 И кто бы мог подумать, что чары, которые могли лечить и спасать, когда-то сохранят его жизнь. Такой ценой…

 Я не приду за тобой. Уединение отныне – твой лучший союзник. Однажды ты поймешь… Однажды ты меня увидишь. Но это будет не то, чего ты хотел на самом деле. Друг...

 - А что??? Чего еще я должен хотеть, Хлая???

 Крик прорезал горизонт, и небо испуганной птицей прянуло вверх. Мужчина не подымал голову. Пальцы ускорялись, на безучастном песке появлялись все новые волны, точки, руны… Он силился вспомнить прощальный знак, вычерченный давней подругой. Знак, в который он провалился с криком, все еще не веря, что Она сделает это. Что Хлая запрёт его наедине с собой в огромном мире, из которого нет дороги назад. Мир, который принадлежит ему одному.

 К черту! На песке появлялись Знаки воды – целительной стихии, способной убивать. Волны наслаивались на волны.

 Не важен порядок линий, какую за какой чертить. Главное – твое желание создать что-то живое. Чувствовать себя волной, нарастающей волной, готовой опрокинуться на берег.

 Ты сама дала мне ключ к разгадке твоих чар. Ты совершила ошибку, и я воспользуюсь ей. Я для тебя был боевым другом, ты для меня – гораздо больше. А с друзьями так не поступают….

 Бешенство кипело внутри. Линии перечеркивали одна другую. Последняя точка… и все.

 Мужчина вздохнул. Опять это были всего лишь безумные росчерки. Хлая умудрялась видеть каждую линию, прослеживать ее бег от начала и до конца, собирать из этого единое целое… Ему это не было дано. Мужчина поднялся с колен и взглянул на рисунок снова. Глупо это, пытаться песок превратить в воду. Единственная влага здесь – предательские слезы, выступившие на щеках.

 Какая разница??? Их никто не видит!

 Серые волосы взметнулись, капли упали в песок. Надо идти…

 Песчинки вдруг двинулись. Мужчина отвернулся и быстрым шагом стал удаляться. За спиной оставалось безумие, память о прошлой жизни… Там текли слезы, и радовался народ. Там были жесткие схватки, каждая из которых оставляла свою запись в книге по имени Хеливир. Там он носил титул Магисто, подчинялся Властосу, верил в Богов Тхитерры, направлял людей, правил войсками… Там он мечтал выйти из замкнутого круга побед, поражений и интриг. И нашлась Она. Та, что исполнила его мечту…

 Зачем?

 Рисунок на песке стал четче. Подул ветер, настоящий необузданный степной зверь. Он мчал песок и кустики перекати-поля, но все грани рисунка остались нетронуты. Песок двигался уже по своей воле, будто из-под земли лезло огромное животное, внезапно степь раздалась, и мир под ногами развалился на куски. Мужчина взмахнул руками и с криком провалился под землю.

 Ветер стих, и мир снова замер в ожидании. Следующего гостя.

 Первое мое желание было – вдохнуть воздуха. Я попытался его осуществить, но в легкие хлынула невероятно холодная жгучая вода. Руки сами собой начали молотить по сторонам. Я оттолкнулся ногами и вынырнул на поверхность. Правильно, если меня закинуло куда-то поглубже, я там бы и остался...

 Если б, да кабы…

 Я до сих пор не верил в происходящее. Вода, нелюбимая стихия, первый раз откликнулась на безумные попытки вернуться. Впрочем, может, именно потому что они были безумными…

 Над головой возвышалась скала. Маяк Тхитерры! Раньше я видел его лишь на картинках, он был давно утрачен, разбит волнами, развален по кусочку людьми. Оказывается, старые манускрипты еще как врут… Легенда Тхитерры находилась практически под носом. Вода была отвратительно холодной, поэтому я решил не затягивать свое пребывание в нынешнем состоянии. Поскольку впереди меня ждало еще одно приключение… Следовало преодолеть десятиметровую скальную поверхность, вырастающую прямо из воды. Маяк остался далеко слева. Впрочем, у его подножия меня не ждало бы ничего хорошего – там волны били в подножие скалы с такой силой, что смерть утопленника в сравнении казалась лучшим вариантом.

 Я вцепился в ближайший уступ и подтянулся. Нога привычно нашарила опору. Десять метров мокрых отвесных камней оказались не такими сложными в преодолении. Куда сложнее было поверить в то, что открылось взгляду.

 Город. Облачное кольцо – так называли мудрецы Тхитерры эту полусказочную местность. Я сейчас находился в трехстах пятнадцати лигах от любимой Хлаи. К которой, кстати, у меня было несколько вопросов… На этой мысли мое приподнятое настроение куда-то улетучилось.

 Облачное кольцо или Несслир было маленькой, но зубастой и враждебной державой. Худой мир поддерживался еле-еле, на грани разрыва. Местный Властос не желал идти на уступки, находить общие решения… Сам по себе он не производил впечатление умного человека. И в последний раз наше посольство еле унесло ноги, поскольку разведка донесла о готовящихся покушениях. Собирались в дикой спешке, выезжали на сонных лошадях поздно ночью… А с рассветом, отдалившись на безопасное расстояние, но еще находясь далеко от границы, остроглазый Коссер доложил, что в покинутом городе поднимается нехилое зарево, как от пожара. Совпадение или нет – именно в том районе, в котором гостило посольство Тхитерры.

 А потом… потом мы наткнулись на отряд несслирцев, и Хлая отправила меня в небытие. Горечь в том, что посольство скорее всего не выжило. Несслирцев было чересчур много для простого развед-отряда, но кто же знал…А правда в том, что Хлая выжила наверняка. И могла вытащить еще кого-нибудь из той заварушки. И донести сведения о происходящем до Властоса. Чаровница, мать ее тэхи…

 Мою рожу здесь могли знать. Здесь можно было найти даже союзников. Вот только такого оборванца, вряд ли заметят люди старшего сословия. Оружия у меня не было (пока что!).

 Денег тоже, тем более несслирских.

 А самое страшное – я не знал даже, какое сейчас время. Судя по солнцу, было не позже середины осени. Впрочем, дату приблизительно можно было узнать по глашатайскому столбу.

 Все это время я медленно спускался вниз, к воротам. Со стороны моря в Несслире никто и никогда не ждал угрозы, здесь располагались фермерские земли. Вдоль береговой линии Облачного Кольца, на лигу-две вдаваясь в море, располагались отвратительные для судоходства рифы. А сам берег радовал удивительно плодородной землей. Я брел через поле, задевая пшеничные колоски, и радуясь новым запахам. Впереди замаячил целый поселок. Ржание лошадей и негромкое бряканье подтвердило мои догадки – это было селение со своим управляющим, трактиром, конюшней и всем, что необходимо путнику... Жаль только, на торгового гостя я не похож… Скорее на опасного бродягу.

 Я подкрался к ближайшему забору и стал рассматривать двор. Это оказалась просторная левада. Судя по количеству лошадей и качеству забора, о них здесь заботились лучше, чем о некоторых людях. Я обошел строение и облокотился на крепкий забор. На крыльце сидел горбатый старик. В глаз ударил солнечный зайчик, я прищурился и сквозь режущий свет разглядел, что в руках у деда была пистоль, причем не самого худшего качества. Работы несслирского двора или же самого Анкора Корда.

 - Что надо, перехожий? – Блик с лица исчез, оказывается, дед рассматривал меня все это время, слепя искусной полировкой.

 - Нет ли у тебя работы, отец? – Начинать надо с малого, заработать хотя бы на что-то… Воровать – было вторым вариантом, но о нем лучше не задумываться, если вспомнить, как в Несслире по закону поступают с ворами.

 - Работы… - дед крякнул, и подогнул под себя ногу. Крыльцо привычно заскрипело. – Такие как ты, не работы, а виселицы ищут…

 - Прости, отец… Не суди строго, обокрали меня…

 - Ну-ну… - Дед, казалось, улыбнулся. – и ты, вместо того, чтобы поискать обидчиков или судью, приходишь под ворота и ищешь работу… - Забавная сказка!

 - Так ведь ты тут судья…- Я решил бить сразу в цель и не прогадал.

 - Верно. – Дед отложил пистоль и подогнул под себя вторую ногу. – Ты зайди, не стесняйся, что ты калитку мне подпираешь… Не рухнет, на совесть сделана.

 Я подошел к крыльцу и уселся рядом.

 - Где обокрали? – Дед продолжил чистку и так блестящих металлических накладок.

 - Возле Гористы, не доезжая пол-лиги.

 - Обокрали… и в море искупали вдобавок? За то, что не сопротивлялся?

 - Сам купался. Я по дороге две недели шляюсь, пускай лучше от меня солью несет, чем грязью. Мочи нет никакой.

 Судью, казалось, ничего не сможет удивить. Мерные движения ни на секунду не прекращались. Я молчал, не зная, что еще добавить к своему рассказу, а старика больше волновала пистоль.

 - Ладно. – Вдруг вымолвил судья. – Врешь ты мне, иль не договариваешь, тэхи тебя пойми. Вижу, что не со злым умыслом пришел, а очередной выдумке внимать уши заболят, сколько я их уже наслушался. Все равно всего не скажешь. Только работу искать – это не ко мне, это вон к Задоре или Стойбуну, у них за лошадками ходить надо, работников всегда не хватает. А как решишь, приходи и рассказывай как есть. Потому что в «просто так обокрали» я уже давно не верю.

 - Отец, мне хоть на платье заработать какое… Мочи нет. Давай хоть навоз сгребу, тоже работенка…

 - Платье… Ох… - Судья притворно вздохнул, поднимаясь. Я привычно отметил крепкие пальцы, мозоль на большом и среднем, мышцы рук… Судья неплохо стрелял, причем левой лучше, чем правой. Несмотря на небольшой горб и оханье, он хоть сейчас мог загнать табун, стрелять с коня на галопе… Любопытный дед.

 - Тряпки вон видишь? – Судья прервал мои мысли. Действительно, в углу валялась куча тряпья, но она была хотя бы не последней свежести и похожа на что-то более ноское. Я, кланяясь и любезничая, подхватил охапку. – Руки не доходят выкинуть, знать у тебя нюх на такие дела. Забирай и катись к тэховой матери!

 Калитка скрипнула, дверь в дом захлопнулась. Я мог бы быть неплохим шутом при дворе Властоса, если б уже не был Магисто. Прикидываться дураком, по крайней мере, я научился хорошо.

 Две недели на свежем воздухе за уборкой навоза сделали свое дело. Руки огрубели окончательно, мышцы вернули свою первичную форму (помахай вот так лопатой!), живот втянулся. Сейчас был тысяча пятьсот четвертый год, заканчивался октябрь, рабочие убирали поля, что предстояло и мне. А я вечерами, лежа на свежем сене, высчитывал, сколько займет путь до Тхитерры. Если на лошадях, минимум с одной запасной, это будет около двух недель. Скоро зима вступит в свои права, и я могу застрять здесь в работниках до весенних паводков… Можно было бы так сделать… Но. Несслир готовился к войне. Этого не оглашалось на улицах, не бегали по крепости солдаты, гарнизон стражи был в своей привычной численности. Все хуже. Сам воздух был пропитан кровью. Несслир не такой хороший противник по военной части, поэтому можно было ожидать всякой подлости. В частности, закрадывалась мысль, что отряд несслирцев, отправивший на тот свет немало наших солдат и разлучивший меня с Хлаей, состоял не из одних военных. Иначе зачем боевой подруге спасать мою сомнительную особу, которая может за себя постоять? Магисто… Титул ничего не значит, Хлая боялась чего-то еще…

 По крайней мере, это единственное разумное объяснение ее поступку.

 Кстати, разве я не сказал? Прошло всего четыре с половиной месяца с того момента!

 А казалось, что сотня лет…

 Я сел на своей пружинистой травяной постели. Сон не шел совершенно. Угнать лошадей – значит расписаться под обвинением в воровстве. Собственноручно. Кровью. Я сам прекрасно был в курсе, насколько фермеры любят своих лошадей. Будет у него пять или восемьдесят голов – он будет знать каждую по имени и все приметы. Здесь, в Нерлиссе, воровство каралось виселицей или удушением, на выбор толпы. Удушение было медленной и очень неприятной смертью, когда тебе веревкой постепенно сдавливали горло. В этом случае даже виселица казалась гуманнее, по крайней мере, один рывок – и под весом собственного тела у тебя переламывается шея. Легко и быстро.

 Но конокрадство приравнивалось здесь к убийству. Причем редко дело доходило до суда. Конокрада находили сами хозяева бедной лошадки. В таком случае его потом могли разве что выловить рыбаки. Искалеченного до неузнаваемости.

 Колдовать? Я пошевелил руками. Не столь хорошо у меня это всегда получалось. Видите ли, титул Магисто не обязательно носить человеку, превзошедшему в искусстве чарования всех. Чаще всего лучшие Чаротворцы – женщины. Неустойчивые к неудачам, резкие, подверженные влиянию… Управлять толпой взбешенных женщин крайне сложно… Разумеется, что они порой не способны к самоконтролю в принципе! Как минимум, раз в месяц… Я потер старый шрам на виске. Подсвечник оказался тяжелым, рука у Хлаи меткой, а железные грани твердыми. И Хлая еще самая спокойная среди них!

 Я выдохнул. Перед вами – натуральный дамский угодник. Но во время военных действий Тхитерра выставляет самое результативное войско и самых сработанных Чаровниц.

 Выставляла…

 Если я не вернусь, Чаротворцы больше не будут боеспособной единицей. Властос не узнает о готовящемся конфликте… Да Тхитерру просто сметут с лица Земли!

 Я неслышно поднялся и тихо двинулся в сторону двери.

 В предпоследний разговор с Хлаей я был другим. Уставшим. Потерявшим цель. Единственное, чего действительно хотелось – спать или просто дремать. Чтобы вокруг была тишина, чтобы не было Властоса с его «гениальными» идеями… Я хотел начать жизнь по-другому. С чистого листа… Кто бы мог подумать, что лист будет НАСТОЛЬКО чистым? Спасибо тебе, Хлая…

 А если быть честным с собой, мне не нужны эти богатства и признание. Мне нужна моя женщина, которая никогда не согласится быть моей. И я хочу решать этот вопрос с ней до скончания века. Ровно столько, сколько нам отпущено. Даже если она видит во мне просто друга. Я хочу перо и бесконечный свиток, на котором можно будет придумать себе другой мир, свежее, умнее… Опять с чистого листа, с заглавной буквы. Чтобы в нем не было этих чертовых чар… До сих пор никто не знает, как это работает! До сих пор все этим пользуются. Я был человеком неглупым. По крайней мере, так говорят сторонние люди. И мой жизненный опыт подсказывает, что, если ты не понимаешь принцип действия чего бы то ни было, то лучше не пользоваться этим «чего-то». Хуже будет.

 Чаротворчество отметается. Ну разве что совсем припрет.

 А ночной воздух пах опавшими листьями и чуть-чуть кровью. Правда, привкус крови был скорее фантомным, с моря тянуло соленым ветром. Но жутковатое ощущение оставалось.

 Уходить, вот так?

 - А как еще, мой милый Хеливир??? – вдруг ответил мне внутренний голос. Совсем плохо… Обычно эта ехидная дрянь спит и видит хорошие сны. Теперь будет мучать, пока своего не добьется.

 – Нет, давай мы дождемся, пока ты от навозника дослужишься до Властоса, тебя здесь все признают, народ Нерлисса упадет тебе в ноги, и ты счастливо сдашь Облачное Кольцо Тхитерре под ключ! А Хлая встретит тебя цветочным венком и поцелуем в губы! – Вот последнее, кстати было бы нелишним…

 Зима. Чтоб все это тэхи драли! Я устал и наелся одиночеством по самые гланды. Я успел освоить массу профессий. Я нахожусь во вражеском стане. И по большому счету, всем окружающим людям не к чему желать мне зла, потому что я не сделал никому из них ничего плохого… Но такова философия жизни – если ты в одной стае, а они в другой, ты – чужак. Ты не влезешь в овечью шкуру, если из-под губы выползают клыки. Ты родился в Тхитерре и умереть должен за Тхитерру. Даже во враждебном городе, посреди навоза, если умирать – то за родину, если красть коней – за своего Властоса! Ненавижу чертову философию стада.

 Сначала я размялся. Руки хрустнули пару раз, но зато теперь я не вывихну запястье тогда, когда это будет совершенно не желательно. Странновато посреди ночи видеть человека, подтягивающегося на скрипящих стропилах конюшни. Ну да впрочем никто и не желал на меня смотреть.

 Если судить здраво, кони моего милого хозяина со звучным именем Стойбун не выдержат и четверти лиги бешеной скачки. А в первую очередь мне нужен хороший отрыв. Далеко от Нерлисса начинались леса. Зеленый ковер подпирал подножие гор, идущих до самой Тхитерры. Этот горный кряж, Гребень, кстати, тоже был предметом раздора меж двумя державами. Их делили вдоль и поперек, высчитывали по вершинам, по карте, по географическим особенностям… Все равно горы не принадлежали ни тем, ни другим. Потому что пока процесс дележки азартно распалял послов в двух столицах, в горах совершенно спокойно плодились гребыши – так их окрестили первооткрыватели-путешественники. Горные народы, приспособленные к каменным вершинам не меньше, чем нерлисские торговцы к морским переходам.

 Вот их-то и следовало бояться больше всего, выбирая не наезженный Северный Путь, а малоизвестную тропу вдоль подножья Гребня. Разумеется, если за мной не будет погони.

 По крайней мере, одного коня я присмотрел сразу. Единственный достойный жеребец в конюшне Стойбуна. Тот и берег его как зеницу ока, и ездил на нем сам… Вот только не всегда хозяин выбирает коня, чаще случается наоборот. Послушание не было главной добродетелью Тэхки, так звали большеголового жеребца чалой масти. Он регулярно кидал хозяина об землю, поэтому ходил под седлом с двумя широкими подпругами, со строгой уздечкой… и все равно продолжал выкидывать фортели, за что порой был бит. Тем более странно, что норовистый конь однажды подошел ко мне сам и ткнулся мордой в поисках сахара.

 Случайность? Может и нет… Но я стал приглядывать за Тэхкой, и коняга ответил мне взаимностью. Гнать его одного триста с лишним лиг – это жестоко. Да и просто опасно. Вдалеке от тракта не найдешь хорошей конюшни и нормального корма.

 Не будь я дураком!

 И в самом деле, господин Магисто… Порой вы выглядите гораздо глупее, чем кажетесь на первый взгляд.

 Коней сегодня выгнали в поле. Еще неделя – и их загонят в леваду, чтобы отобрать кого-то на мясо, кого-то на племя, кого-то на продажу. И оставят зимовать. Только Тэхка, как и всегда, стоит в самом чистом стойле. Если вспомнить голоштанное детство, я часто гонял табуны по просьбе матушки. Один раз Стойбун доверил мне это «нелегкое» дело. Жаль мужика… Хороший он хозяин, упрямый слегка…

 Но глупый.

 Все лошади в Нерлиссе научены ходить на свист. Тоненький свист, лошадкам больше и не надо. У них отличный слух.

 Браво, Магисто!

 Позор глупости нерлисских коневодов…

 Далеко не всегда табун надо гнать галопом. А вы не знали? Ха! Магисто еще и не это умеет! На месте Властоса я бы немедленно послал армию в Нерлисс, чтобы спасти мою скромную персону. Количество моих талантов просто поражает!

 Шучу, конечно.

 Весь табун мне совершенно не был нужен. Нужно было отобрать лучших, уйти подальше и слегка переждать. Дорога вдоль гор ждала, в эту ночь было новолуние, спасительное в той же мере, что и опасное. На четырех лошадках висели немалые тюки с сеном и овсом. На одной был запас воды. Практически королевский выезд! Я свернул в свой срок, когда ночь только успела перевалить за середину. С пятью лошадьми. И стал по высокой траве пробираться в сторону гор. Табун пылил дальше по тракту, оставляя шикарный след для преследователей. Чрез плечо у меня была веревка, потрепанная шляпа самого Стойбуна висела за ненадобностью на седле. И конечно нож! Как, откуда?

 Я разве не говорил, что из меня вышел бы отличный вор?!

 Силуэт Хлаи расплывался в неверном свете.

 -Дружище… Хеливир.. Хел… - она трясла мое плечо, а я не мог проснуться. У меня перед глазами кто-то будто ускорил время. Я видел сначала степь, почти пустыню, в которой резко начали проявляться моря, постройки… Сначала шалаши, потом мазанки, избы, вот мелькнул камень, из этого вырос город… люди слились в одну сплошную говорливую ленту, рядом с городом выросло и разрушилось кладбище, на его месте встал новый город и поминальные камни снова стали нарастать вокруг, постепенно исчезая, появлялись новые… Голова готова была разорваться от проносящихся картин… Я видел историю городов, людей, общин, армий… но так, будто она происходила в одно мгновение!

 Я хотел отвернуться. Я чувствовал, за спиной кто-то стоит и зовет меня… голосом Хлаи.

 Но нужно было видеть, нужно было знать, чем кончится то, что началось безжизненной пустыней и рисунками на песке. Города рушились, на их место вставали новые, руины растаскивали и снова возводили укрепления. Я увидел нечто… Огонь, царствующий повсюду, разрастающийся и несущий разрушение пополам с новой жизнью…

 -Хеливир…друг!

 ГРОХОТ!

 Я встрепенулся и чуть не снес ветку дерева, под которой коротал ночь. В тишине можно было услышать, как шелестит у Тэхки грива на ветру. Но грохот раздался снова, совсем близко. Я ужом вылез из теплой сухой ямы и двух одеял. По дороге промчались сначала две пары лошадей, одна с всадником. Я изумленно приподнялся, не веря своим глазам. В самом деле, это мог быть обман зрения, но что-то подсказывало, что вороные лошади с белыми звездами на морде в Нерлиссе были только у судьи. Окружение Властоса предпочитало целиком белую масть, а благородные не утруждали себя выбором масти и обучению верховой езде, перемещаясь на каретах. Впрочем, это не был обычный выезд, это была погоня. Следом промчались лошади попроще, гнедые. Этих двоих седоков я знал – они тоже были из окружения судьи.

 - Судья за судьей… Любопытно. – Я пробежал еще чуток, подождал, пока всадники минуют пригорок, и раздастся выстрел. Никакого оружия, кроме ножа у вашего покорного слуги не было. Поэтому мне оставалось наблюдать в неровном рассветном свечении, как двое преследователей спрыгивают с коней, и склоняются над упавшим… Судьей???

 Вот тут я действительно удивился. На земле лежал Старик собственной персоной. Из виска у него подтекала кровь, глаза были полузакрыты.

 Один из преследователей вернулся к испуганным лошадям. Те, почуяв неладное, неспокойно приплясывали на месте. Второй присел на колено возле трупа и не спеша стал перезаряжать пистоль. Это и было его ошибкой.

  Как только первого из незнакомцев отгородила от места действия нервная лошадь, судья поднял голову и хладнокровно воткнул нож в горло второму. Движением истинного мясника, расширяя рану и не давая возможности издать даже звука…

 Я не нашел ничего умнее, как бросить свой нож во второго. Тяжелая рукоять вдарила ему по переносице. Я подбежал в беспокойстве, но он просто потерял сознание. Судья решил его судьбу раньше, нежели я. Тем же уверенным движением он перерезал горло второму преследователю.

 - Э… Зачем??? Его можно было допросить!

 - Все, что ты хочешь спросить, могу рассказать тебе я. – Знакомый голос пробрал до костей.

 Кровь напитала землю, кони беспокойно дергались, и нам пришлось сначала отвести их подальше. Одно я понимал – сейчас Судья мне ничем не угрожает.

 Больше я не понимал ничего! Я смотрел на этого сурового человека, траченного жизнью, стража закона… Закона, который я нарушил и не единожды… и ждал подвоха.

 - Хеливир, мальчик мой, ну не смотри ты на меня так! Я устал ото всего. Давно не скакал как сумасшедший, не отстреливался, сидя задом наперед на любимой Серне… И вообще, передай Властосу, что старая дружба не повод забыть новые обиды!

 Я застыл как вкопанный. Был только один человек, обладающий такими интонациями… но он давно умер, исчез, стерся из памяти поколений!

 - Что ты смотришь на меня, как на привидение? Знаешь ли, я всегда хотел спокойной жизни. Мемуары там, собственный огород, лошади опять же… Я вывел две новых породы за последние двадцать лет! Если проживу еще двадцать, уже будет четыре!

 - Дядя… Рейгар?

 - Рейгар… - то ли вопросительно, то ли утвердительно протянул судья. – Самое лучшее место, где можно спрятаться от придворных интриг и хитросплетений, если ты уже влип в это дерьмо по уши… Это в стане твоего врага. А еще лучше – врага всей Тхитерры! Я теперь Судья. Был. Тэхи тебя дери, мальчик мой, что ты тут забыл?

 Я заткнулся. Рейгар был легендой всех маленьких мальчиков благородных кровей. Он мастерски обставлял всех недоброжелателей, моментально решал вопросы политики, был лучшим другом Властоса… Даже я, признаться, хотел быть похож на Рейгара. Вот только я не мальчик. И седая голова была мною заработана достойно.

 - Вот скажи мне, Хел, какой тэх тебя сюда принес?

 - Понимаешь... Хлая…

 - Аааа… Бабы… - Рейгар даже не дал мне закончить. Разочарованные интонации были мне приговором. Пускай я сейчас Магисто, а он – фермер на вражеской территории, все равно я не смог бы переубедить великолепного Рейгара и сурового Судью в одном лице, что мои приключения – не юношеская дурость, а тяжелые испытания, которые пришлось пережить. Он все знал лучше, эта легенда Тхитерры.

 Посему я решил не спорить. И не рассказывать. Я был выдернут из своего одиночества. Я вытащил оттуда еще одного человека. Я не перебивал и не вставлял своих комментариев, просто слушал.

 А послушать было о чем….

 Вдалеке прочерчивали небо зубцы Тхитерры. Оставался всего один дневной переход. Сны продолжали мучить меня каждую ночь. Хлая кричала что-то, пыталась вернуть меня обратно, в мир из песка и неба. Каждый раз я просыпался в холодном поту, боясь, что это окажется правдой. Рейгар пока что не надоел, но приближался к этому порогу. Видимо, маска судьи за двадцать лет сделавшая его малоразговорчивым и подозрительным человеком, рассыпалась в прах. Он снова выглядел балагуром, вечным шутником… Вот только сварливости изрядно прибавилось, но это можно стерпеть. Разговоров по поводу Хлаи я больше не заводил. Но искреннее мнение Рейгара о «бабах» был вынужден выслушать не единожды.

 - Баба – не человек! Хрен знает откуда она взялась, какие тэхи ее в этот мир занесли, но ясно дело, что это существо одного с мужиками корня быть не может! Ты сам посуди…

 И Рейгар приводил очередной «неоспоримый» довод. Впрочем, он был неплохим попутчиком. Веселым. Насколько я понял, Рейгару не оставалось ничего кроме как вернуться в столицу. Либо ему наскучила фермерская жизнь… Либо, когда под носом оказывается твой соотечественник, сложно усидеть на месте. В голове трубят трубы, открываются ворота, и твои войска горделиво вышагивают на войну. Ну как можно забыть о такой красоте? Кусочек оказался слишком лакомым. По крайней мере, Рейгара можно понять.

 Что до меня, то я жаждал встречи с моей безнадежной любовью. Я был уверен, что она выбралась. Кто-то должен был возглавить Чаротворцев в мое отсутствие. В последнюю ночь перед входом в ворота Тхитерры она звала меня во сне. Опять.

 Из-за чертовых снов которые сутки раскалывалась голова. Я не мог понять, чего от меня хотят. Какого действия, каких эмоций? Казалось, Хлая не хотела меня видеть… Но почему? Ответ напрашивался сам собой – не случайно ведь она выдавила меня прочь из этого мира в другой, в котором опасность для тебя мог представлять только ты сам! Способная девушка, великолепная женщина… Так я мечтал, минуя ворота Тхитерры, моей милой державы, шагающей огромными шагами по мировой карте. С каждым годом границы все раздвигались. Сегодня нам на зуб попалось Облачное Кольцо, завтра мы раздавим гребышей и завоюем весь Гребень… Не без помощи Чаротворцев, разумеется. С благословением Богов.

 В моих мечтах гремели фанфары, а на улице вдруг воцарилась тишина. Из-под осенних низких капюшонов на меня смотрели злобные глаза. Со всех сторон. Прожигая насквозь. Я обернулся к Рейгару… Он резко отшатнулся от стражника, которому шептал что-то на ухо и виновато улыбнулся.

 Чары… Чары!

 ЧАРЫ!!!

 Силы кончились. Плащи по одному откидывались, там блестели пистоли. Никто не хотел подойти близко, никто не желал сразиться. Только подло подрагивающие фитили… наготове. Я уронил голову и обнял Тэкхи за шею.

 Прости, дружище… Ты мне нравишься, и я тебе - тоже… Но с этого момента мы вряд ли увидимся. Будь хорошим мальчиком. Я хлопал коня по шее, когда вдруг с затылка надвинулась темнота и мир померк.

 - Хеливир… Хельв…

 - Здесь…

 - Хельв, очнись, хоть глянь на меня!

 Ресницы раздирались с огромным трудом. Смысла в этом особого не было, потому что серый туман, заполнявший все вокруг, смотрелся не очень приятно.

 -Хельв!

 -Хлая??? – я резко повернул голову, в голове зазвенело, но это было не столь важно. Светлое пятно в серой мути было Её лицом… Я снова закрыл глаза. Открыл. Я напряженно всматривался в родное лицо, пытаясь угадать там знакомые черты. Минут тридцать потребовалось, чтобы различить неповторимый рисунок скул, темные синяки под глазами, яркие губы на бледном лице… Я сжал зубы до хруста. Лучше бы я не видел всего этого!

 - Давно ты здесь? Когда тебя заточили? – Только и сумел выдавить я.

 - Уже два года. Через полгода после того как я попыталась тебя спасти…

 - Подожди! Прошло всего пять с половиной месяцев! Ну шесть максимум! Я спрашивал!

 - Хельв… - Только Хлая называла его так. Только она могла себе это позволить. Тэхи возьмите мою душу, но она могла позволить себе все! Даже выкинуть меня в другой мир без надежды вернуться. – Тебя обманули. Это хуже чем заговор. Это новая ветвь этого мира, черная, больная ветвь. Эту заразу не выкорчевать.

 - Я, тэхи дери, ничего не понимаю! Где все Чаротворцы? – Я слышал, с каким трудом Хлая говорила, будто делая после каждой фразы вдох.

 - На них ополчились в первую очередь. Все убиты. Я оставлена приманкой. Потому что если бы ты чувствовал, что меня нет в живых, ты бы не вернулся. А большего с помощью чар ты бы не сделал. Способности Магисто известны всем. – Хлая виновато улыбнулась, и было видно как у нее треснула губа. Теперь я все видел до мелочей!

 - Что случилось?

 - Появилась замена нам, Хельв. Все когда-то меняется, что-то уходит в прошлое… пришел наш черед.

 - Что за замена?

 - Люди. В длинных балахонах, с капюшонами. Они приглашают людей лечить хвори за бесплатно, благословляют брак и рожденных в нем детей, собирают подношения и строят свои странные домики, куда теперь хотят попасть многие неимущие. Они обещают всем освобождение от невзгод, благополучие...

 - И чем тогда они отличаются от нас?

 - Ну… - Хлая замялась.- Понимаешь, когда ты благословлял новорожденного, ты действительно давал ему добрый посыл в будущее. Чтобы меньше падал, начал говорить вовремя… А я лечила людей, выкорчевывая заразу и успокаивая раздраженный нерв…

 - А они?

 - Почти то же самое. Тоже накладывают руки и купают младенца в воде. Только не знают смысла этих действий… и они ничего не дают

 - Но… это шарлатанство! Это обман! – Горечь вдруг заполнила все мое сознание, я слепо рванулся вперед и ощутил дыхание Хлаи. За стеной. Нас разделяли два слоя кирпича. И звон цепей. И маленькое окно с решеткой, издевательски прорубленное в стене, разделяющей камеры. – Это надо остановить!

 - Хельв… Они называют это религией. Значит и нам следует назвать это так же.

 Она замолчала. Я не мог ничего сказать в ответ.

 Здесь время текло так же, как там, в пустыне. Могло пройти два года, а могло и две минуты. Никто не придет и не подскажет. Все потеряно. Рейгар, подлый предатель… Чаротворцы… Милые девчонки, такие веселые, такие забавные…

 - Хельв…?

 - Да.

 - А как тебе там, в том мире?

 Я на секунду выпал из тяжелых мыслей.

 - Не знаю, Хлай. Я думал, сойду с ума от одиночества, которого так сильно жаждал.

 - А я ведь заранее видела все. Я видела, что нам осталось недолго. Что чаротворцев начинают больше бояться, чем уважать. И что многим девчонкам это нравится. Особенно молодым.

 - Хлай. Ты мне этого не сказала. – Я прижался к самой решетке, чтобы она тоже могла чувствовать мое дыхание. Будто я рядом. Будто нет никакой стены.

 - Естественно не сказала, милый! – в ее голосе почудились нотки матери, увидевшей как сын творит очередную глупость. – Я хотела тебя уберечь!

 - Уберегла… Ты чуть не свела меня с ума, и это не метафора!

 Молчание.

 - Как ты выбрался?

 - Знаки. Я вспомнил.

 И снова молчание повисло в сыром воздухе. Где-то капала вода, наверху кипела жизнь, кто-то кричал, кого-то или уже «что-то» волокли по полу. Потребовалось время для того, чтобы понять, что капают слезы и прямо за стеной. Я просунул руку сквозь решетку, насколько это было возможно, и попытался дотянуться до моей милой чаровницы. Она вскинула глаза, единственное, что было у нас одинаковым. Темно-лиловые, цвета бушующего моря и надвигающейся грозы. И я увидел искру, такую давнюю и знакомую… Я почти забыл, как выглядит решимость Хлаи…

 - Знаешь, у нас с тобой есть только один выход. Ты помнишь мой знак?

 - Знак воды? Спрашиваешь! Он врезался мне в память навечно.

 - Тогда повторяй за мной!

 Голова вдруг прояснилась, а стена стала прозрачной. Хлая чертила что-то на своей стороне, а я ,будто в зеркальном отражении, начал повторять следо. Две половинки одного знака. Два начала на разных концах. Две волны. Всего по две.

 Два есть начало. Кратное двум – есть продолжение. Кратное трем – конец.

 Я не замечал, как проговариваю давние строки. Сверху донесся топот подкованных сапог. Люди не видят сквозь стены, не умеют читать мысли, предпочитают не знать, что это возможно, в принципе. Но от интуиции их никто никогда не избавит. Сейчас, когда последние чары уходили из мира, это дурацкое чутье прошлось волной по туповатым стражникам, поднялось до придворных и даже Властос неуверенно заерзал на троне.

 Но.

 Никто. Ничего. Не мог. Сделать.

 Потому что в тот момент, когда последняя точка была поставлена, стена между камерами исчезла. Мы схватились с Хлаей за руки и рухнули в ледяную, но безумно свежую воду.

 Эпилог.

 - Хел… Хельв… Хеливир! Хельв, я к тебе обращаюсь!

 - Ммм… Я спал вообще-то…

 - Просыпайся! Как ты считаешь, какому языку мы будем учить наших детей?

 - Не знаю. У нас их будет много. Научим одному, а дальше посмотрим…

 - А как назовем первых трех?

 - А какие у тебя любимые герои сказок были в детстве?

 - Ууу, это надо повспоминать…

 - Ну вот, вспоминай пока что. У нас еще много времени…

 - … Хельв.

 - Ммм?

 - А чары… Мы научим их чаротворчеству?

 Названный Хеливиром долго молчал, глядя ввысь. Где-то вспыхивали пожары, горели фанатические костры… Но не здесь. Здесь мир был молод и ласково улыбался сам себе.

 - Знаешь, Хлая… - седовласый мужчина перевернулся набок и вгляделся в чистые лиловые глаза, в которых отражалось небо. – Мы научим их просто творчеству. Остальное они придумают себе сами.