Meduza
№98 "Катаран"

Я проиграл три партии подряд. А этот прощелыга Анджек завел руки за голову и курил свою вонючую смолу, выпуская колечки в потолок.

 — Эй, Андж, перестань дымить! Или сядь к вытяжке, черт тебя дери. Не ровен час, испортишь мне доски — откуда я возьму новые? — прогремел в микрофон владелец.

 — Да ладно, Бакштейн, я же не затягиваюсь, — прогудел Анджек, трубку все же убрал.

 — А ты чувствуешь запах? — спросил я андроида , расставляя фигуры. Белый пластик давно потемнел, черный, напротив, приобрел желтушный оттенок.

 — Слухи об обостренных чувствах андроидов несколько преувеличены, — Анджек задумчиво передвинул пешку. Воротничок фигурки из-за многочисленных сколов походил на строгий ошейник.

 — К тому же, я курю, а табак притупляет обоняние, — продолжил андроид, — Наверное, пахнет, если Бакштен так носится с этими досками. Твой ход.

 Владелец клуба недавно сделал ремонт, за счет колонии, разумеется. После той заварушки с галлапами дом был похож на вспучившийся деревенский сортир. Мы сами были немного виноваты, притащив полдюжины аборигенов прямо в клуб. Но настоящая сосна на Катаране — это перебор.

 — Ребята, слышали новость? — Аседа навис над столиком, отхлебывая кофе из громадной кружки. Коротенькие усики испачкались в молочной пенке, и выглядел щвейцарец так, что мне захотелось предложить бритву, если бы последняя валялась в кармане. Все-таки усы у блондинов премерзко выглядят.

 — Галлапам продали плазменные пистолеты.

 Я приствистнул:

 — Шутишь?

 — Нет, конечно. Написали в газете, английским по сайту — ввиду особого расположения, в порядке добрососедских отношений…

 Анджек достал из кармана трубку и стал ожесточенно вытряхивать содержимое в пустой стакан.

 — Мы воюем с одними галлапами, а правительство целует в задницу других, — с этими словами он слишком резко ударил трубкой, так, что кромка заскрипела.

 — Может, это дезинформация? — осторожно поинтересовался я.

 Аседа хохотнул и обтер лицо ладонью.

 — Нет, если в газетах пропечатали — шабаш. Теперь осталось дождаться, когда миролюбивая часть аборигенов поделится машинками со своей воинствующей частью.

 — А я всегда говорил, какой смысл соблюдать законы империи в этой дыре? Если уж правительство не собирается помогать, то мы сами должны диктовать условия этим слизням.

 — Галлапы не слизни, а сухопутные моллюски, Анджек. К тому же, они только наблюдатели планеты, и мы не должны… — Бакштейн прибавил громкости микрофону, отчего голос приобрел мультяшный тон, — … провоцировать их на вмешательство в наши дела.

  — Хорошо тебе, Бак, клуб с садиком и ни одной родственной души, — пробурчал Анджек. — Только не плачься, когда будешь дверь заколачивать. Галлапам твой балаган до лампочки.

 Дернул же черт меня ввязаться в эту авантюру! И ведь жена отговаривала — что ты забыл Фурм в этом месте, кроме дармового переезда? Ни тебе работы, ни привычной обстановки. Хороший климат и бесплатная еда — это ведь не все, что нужно человеку в жизни?

 Лиза никогда не любила переезды, так как я. Женщину можно понять — если тратишь досуг на подбор нужных обоев и занавесей, становится жаль этого самого времени. Уверен, именно о потраченных днях Лиза и тоскует, когда устраивает мне очередную выволочку. Как она кричала, узнав, что мебель брать нельзя! Ведь не всерьез же она печется о каком-то тумбочке?

 — Фурм, ваша жена просила у меня рассаду! — прокричала Дана Блу, пытаясь заглушить звук насоса. По-моему, она принципиально разговаривает со мной только включив этот чертов насос, намекая, что как бывший слесарь, я мог бы и починить машинку. Впрочем, мистер Мимента как-то обмолвился, что ни разу не сумел застать Дану без дождевателя в руках.

 — Надо же, какая неожиданность! Раньше Лиза не испытывала страсти к сельскому хозяйству. Более того, я уверен, она и сейчас не в курсе, что картошка появляется на свет нечищеной, и — о, ужас!— даже не порезанная дольками.

 Дана сделала страшное лицо:

 — Запомните, Фурм, если женщина не признается, что любит садоводство, то только из-за вас. Вы кому угодно испортите настроение, а растения любят ласку и хорошее расположение духа. Иначе бедные крошки вянут и болеют.

 Крошки Даны тем временем весело перепиливали забор, соревнуясь, в поедании друг друга. Дана Блу с неодобрением окатила растения водой, что их нимало не успокоило.

 — Удивительная пакость вырастает из земных семян, — сообщила мне Дана, подводя к крошечному сараю. — Если не ядовитая, то обязательно норовит отрастить зубы и когти. И ведут себя точь-в точь, как дурновоспитанные дети. Скоро мне придется покупать рассаду у галлапов, помяните мое слово. Силы у меня уже не те: воспитывать морковь в моем возрасте просто недопустимо.

 — Может ваших любимцев натравить на галлапов? Из них выйдут отличные диверсионные отряды, — вполне миролюбиво высказался я, глядя под ноги. Какая-то ползучая дрянь, с удивительно липкими листьями, пожелала немедленно прорасти через штанину. Я перерезал стебель складным ножом, пользуясь тем, что Дана отвернулась.

 — Вот, передайте вашей жене. Вообще-то гладиолусы не пересаживают во время цветения, но этот сорт невероятно живучий.

 — Надеюсь, он ведет себя прилично, — спросил я садовницу, в то время как цветок продемонстрировал мне длинный желтый язык. Шипов на этой лепешке было предостаточно.

 — О, с цветами не бывает проблем, Фрум. Они немного отличаются от земных, но, по-прежнему, очаровательны.

 Я скептически улыбнулся.

 —И не забудьте передать… О, нет! — закричала Дана, бросаясь в самый центр хлюпающей и чавкающей флоры, — здесь был помидор! Его украли!

 Я не нашел в себе мужества подойти поближе.

 — Дана, вы преувеличиваете. Наверняка, им пообедали сотоварищи. Кому нужен ваш ядовитый овощ?

 Женщина рассеяно покачала головой, подвязывая тянущиеся к ней побеги.

 —Эти растения не оставляют фиолетовую слизь, Фрум. Здесь следы громадного размера и они ведут прямо к выходу. Какая наглость! Надо сказать мистеру Мимента, пусть устраивает облаву, или ставит здесь сигнализацию — мне безразлично. Но воровать растения прямо у меня под носом я не позволю!— Дана Блу воинственно потыкала лопатой в воздухе.

 — Э-э, так я пойду, спасибо Дана, — промычал я, поспешно выдираясь из сарая.

 Войдя в дом я сразу наткнулся на домовладельца.

 — Мистер Мимента, кажется, у Даны возникла проблема…—начал я было, но Мимента мягко прервал мою речь.

 — Знаю, мой мальчик. А почему ты не взял пистолет? — с этими словами, домовладелец похлопал по бедру.

 Я удивленно уставился на мистера Мимента.

 —А разве, намечается вылазка?

 — Не думаю. Но тебе следует сходить к Бакштейну, у него там какое-то собрание.

 Я спешно выскочил из дома.

 — Таким образом, поселок переходит на военное положение. Оружие из рук не выпускать, патрульные назначаются ежедневно. Сегодня дежурит Фрум и Анджек. У меня все, — выдохнул Бакштейн и вытер вспотевшее лицо.

 — Что, Бак, боишься, как бы галлапы не украли у тебя дневную выручку? — пророкотал Анджек.

 Бакштейн, отдуваясь на стуле, пробормотал что-то себе под нос.

 Ночью я едва не умер от тоски. Нарезать круги вокруг деревни, в которой всего пять домовладений — то еще удовольствие. Кажется, мы успели обсудить все: начиная с политики в Восточном Эпуассе и заканчивая производством серы для спичек. В течение последнего часа я начал завидовать способности андроидов к длительному воздержанию от сна. Впрочем, у Анджека закончился запас табака и он заметно скис.

 — Фрум, посвети сюда, пожалуйства!

 Я подошел с фонарем поближе.

 — Тебе не кажется, что эта дорожка немного изменилась? —андроид посасывал безнадежно потухшую трубку.

 — Фиолетовая слизь! Здесь прошел галлап. Пойдем за ним?

 — К моему сожалению, да.

 Следы привели нас к густым зарослям катаранской колючки.

 — Вот он! Стой, мерзкий ублюдок! — закричал я в кусты, одновременно пытаясь вытащить пистолет из глубокого кармана. Ткань отчаянно путалась в пальцах, и я вывернул пистолет вместе с подкладкой. Андроид тем временем выстрелил трижды.

 — Можешь не торопиться, — усмехнулся Анджек, пряча оружие под пиджаком.

 — Попал?

 — Разумеется. Если хочешь, можешь полюбоваться.

 Я направил фонарь на колючки. Руки у меня тряслись, отчего свет скакал, как бешеный заяц. Но я успел увидеть опрокинувшееся тулово здоровенной каракатицы.

 — Слушай, у него щупальца шевелятся!

 — Это рефлекторно. Две пули определенно попали ему в туловище, — сообщил андроид.

 — И что? Будем обыскивать кусты дальше?

 — Не думаю, что это необходимо. Судя по следу, галлап пришел один, а труп в ночной атмосфере не столь очарователен, чем утром, если позволительно так размышлять о трупах. Впрочем, своими выстрелами мы определенно разбудили поселок, а значит, полюбоваться мертвечиной все-таки придется.

 —Что тут стряслось? — Бакштейн прибежал первым. Остальные мужчины выдали ту же комбинацию слов, но с некоторым запозданием, отчего возник невероятный гвалт.

 — Нас посетил галлап. Он любезно решил подождать вашего визита вон в тех кустиках, — проговорил Анджек и плавно махнул трубкой в сторону. Я услужливо повернул фонарь.

 Бакштейн подтянул трусы и заявил:

 — Асед, Пекорино, со мной! Вы двое, — он кивнул на нас с андроидом, — тоже! Осмотрим мерзавца.

 — Я предупреждал? — подмигнул мне Анджек.

 После осмотра, андроид пробурчал, что всю жизнь мечтал полазить в кустах в хорошей компании, не переставая вытаскивать шипы из широких шерстяных брюк.

 Мы засели в клубе. Бакштейн лично вручил каждому по бокалу коньяка.

 — Ребята, я был идиотом! — заявил он, вручая последнюю посудину.

 — Вполне самокритично, — буркнул Анджек, устраиваясь под вытяжкой. Он начал набивать трубку из варварски разломанных папирос, которые без зазрения совести позаимствовал под барной стойкой. — Осталось только избавиться от глагола «был», — добавил он, закуривая.

 Бакштейн сморщил физиономию:

 —Очень смешно. Однако, надо что-то предпринимать. Сейчас они ходят ночью и по одному, но если они придут днем и целой стаей, выйдет не так весело.

 — И что же ты предлагаешь? — протянул Асед.

 — Для начала, я предлагаю обнести деревню забором и поставить вышки. Ну, и запросить с Земли побольше припасов, я имею в виду — патроны. Эксперимент — дело нужное, но защищать себя все-таки придется, чтобы там не говорили о миролюбии галлапов.

 — О! Теперь мы сами себя загоним в резервацию, — андроид заслонил лицо растопыренными пальцами и, глядя через них на Бакштейна, спросил, — А к колючей проволоке подведем ток, или попросим яда у мамзель Даны?

 — Перестань острить, Анджек! — зашипел Пекорино. — Мы и так в резервации и ты это знаешь.

 — Если мы поставим вышки, я перестану в этом сомневаться. Но вообще-то, мне кто-то говорил, что территории Империи несколько больше, чем периметр поселка.

 — Но четкой границы нет. Инспектор не дал внятной карты, да и охранять большие пространства с таким маленьким отрядом слишком сложно, — возразил Асед.

 — Нас в клубе пятнадцать человек. Можно поднять в ружье еще, как минимум, десяток — включая сына Далы и старого Канталя, — любезно подсказал Анджек. — Впрочим, ты прав Пек, на батальон не тянет. Мне ужасно не хочется куковать на вышках, господа, пусть и не каждый день. Если вы не против, я бы запрограммировал автоматы на опознание галлапа.

 — А ты можешь это устроить? — спросил Бакштейн, — Так что же ты днем молчал-то?

 — Ну, я действительно не люблю высоких заборов. И вечер, согласитесь, прошел более романтично, — просто ответил андроид.

 Если бы это было возможно, я бы его придушил.

 Утром Анджек с трудом отобрал меня у жены. Лиза шипела вдогонку, как спущенный шарик, что перестанет впускать меня, если стану пропадать круглосуточно.

 — Ночь или день, мне безразлично, но одну половину суток Фрум должен находиться дома! — прогрохотало с крыльца.

 —Душевно, — пробормотал андроид, протаскивая меня мимо грандиозной стройки к кустам. Пеккори меланхолично проводил нас взглядом, продолжая накачивать секцию забора. Готовая часть уже успела затвердеть, и выглядела исключительно безобразно.

 — Смотри! — пророкотал Анджек, подталкивая меня в куст. Я уже было хотел высказаться на тему силовых методов на прогулке, но подавился первым же предложением. Галлапа в кустах не было, зато был вполне отчетливый засохший след. Фиолетовый, разумеется.

 — Слушай, ну ушел твой галлап, что с того? — просипел я, освобождая плечо от сдавившей его кисти андроида.

 — Вообще-то, я его подстрелил, — вкрадчиво, словно ребенку сообщил Анджек.

 —Наверное, не убил. Хотя я вообще-то ни разу не видел трупа галлапа.

 — В прошлую вылазку к ручью было целых три штуки, — сообщил андроид.

 — Я имел ввиду — несвежих. Тухлых. Вчерашних, позавчерашних, недельных — никаких. Галлап всегда падает, а наутро остается след. Может, когда его забирают, его волокут за уши?

 —И заботливо следят, чтобы все щупальца касались земли, — продолжик Анджек. — Нет, Фрум, он ушел сам, иначе остался бы более причудливый след. Значит, или пуль маловато, или придется менять оружие на более серьезное. А Бакштейн говорил что лично всадил по одной пуле тем шестерым.

 — Вообще-то, Бак наврал.

 —Что?

 — Ту компашку забрал с собой инспектор. При этом он сильно извинялся перед галлапами за нанесенные им побои. Так вышло, что я сидел в сортире и слышал разговор, — пожав плечами, закончил я.

 Анджек уставился на меня, словно увидел редкое животное.

 — Поправь меня, если сможешь: нас перебросили сюда по делам Эксперимента, так?

 Я кивнул.

 — Мы проверяем, насколько человек приспособлен для жизни на этой планете, осваиваем территории и так далее. Точной карты территорий нет. Стычки с галлапами не возбраняются. Но при этом, правительство продает аборигенам оружие, и просит прощения за грубость поселенцев. Ты что-нибудь понимаешь? — Анджек посмотрел мне в глаза.

 Я пожал плечами:

 — Отдельные слова точно понимаю. А все вместе — не очень. Когда мне предложили переехать, я поинтересовался о местной живности и представителях разума. Но после заверений, что все это миролюбиво и безопасно для человека, как-то перестал усваивать знания.

 — Забавно. А мне сказали, что прилетающие на Катаран галлапы— нечто ,вроде племени Куи. Дикие и необразованные. И при этом есть почти целая планета, заселенная их, вполне цивилизованными собратьями. Вряд ли инспектор стал бы расшаркиваться перед дикарями. Из чего я делаю вывод, что это местечко посещают не только тупейшие представители галлапов.

 Анджек помолчал и добавил:

 —Знаешь, я тут собрал парочку байков. Не прокатишься со мной?

 — Запросто, — сообщил я, — вот только кофе выпью. А то я не в форме — короткая ночь, соловьи, подстреленный немертвый галлап, и так далее

 Анджек состроил такую уморительную гримасу, что я расхохотался и показал ему язык.

 Мы совершили круг почета радиусом почти в сотню километров. Ни одной души, включая галлапов, обнаружить так и не удалось, отчего прогулка показалась мне вполне приятной. Андроид собрал очень приличные машинки — несмотря на то, что временами ехать приходилось по бурелому, байк не только не снижал скорости, но и преодолевал препятствия, не создавая неудобств седалищу.

 Вечером в клубе прошла викторина «Кто больше знает о галлапах, эксперименте и что за хрень здесь происходит?» Надо признать, что информация, которую мне утром озвучил Анджек, не дополнилась ни единым словом. Да, есть дикари и есть вполне цивилизованные галлапы. Как их отличить друг от друга неведомо. Бакштейн признался, что на его запрос Земля еще не ответила.

 Но моя Лиза сумела удивить всех.

 — А с чего вы вообще взяли, что галлапы нам угрожают? Они же ни в кого не стреляли? Ну, украли помидор у Даны, ерунда какая. Кстати, почему ее здесь нет?

 — Заболела, — хмыкнул Канталь.

 Бакштейн подошел к Лизе, и, переплетя руки, надменно процедил:

 — Помидора вполне достаточно, Лиза. Если бы галлапы не крали, а дарили — отношение было бы иное. Поэтому мы будем стрелять, ограждая поселок от внеплановых визитов.

 В дверь ворвался старший сын Даны. Губы его тряслись, а лицо было серое, как грозовая туча.

 — Б-брата подстрелили!— выплюнул он и сполз по двери.

 —А вот тебе и ответный ход, Лиза — выкрикнул Бакштейн.

 Анджек лихо крутанул пацана, усадил к стене и влил в горло полстакана воды. Зубы у старшего Блу стучали в бешеном ритме.

 —Рассказывай. Кратко и по существу, — отщелкал слова андроид.

 — Блер пошел к ручью, ловить эту… ну, не знаю, наверно, рыбу — тут не поймешь, что это за штука. Вообще-то мама не разрешала уходить вечером, но Блер… Черт, да я сам таким был, — прошептал пацан и продолжил, — короче, я не запрещал и не рассказывал маме, но просил всегда брать меня с собой. Ведь все равно убежит, а так он был под присмотром, — Парм умоляюще посмотрел на Анджека.

 Андроид кивнул:

 — Неплохой ход, парень, просто отличный. Дальше!

 — Я уселся на берегу, а Блер закатал штаны и залез в воду. Я и не заметил, как выполз галлап. А брат, вместо того чтобы с криком убежать, перешел ручей и вылез на берег. Я побежал к нему, споткнулся об корягу и упал в воду, поднялся — брат лежит на берегу, галлап ушел.

 — А почему ты решил, что в него стреляли? — сухо поинтересовался Анджек.

 — Потому что у него в ноге торчала длиннющая игла, — взвизгнул Парм.

 —Вот такая? — андроид жестом фокусника продемонстрировал металлический предмет.

 —Откуда вы ее взяли? — слова из Парма сыпались, как ледышки из забитого стока. Тело его затрясло.

 —Из твоего рукава вынул, — сообщил андроид.

 Парм взвыл и попытался вскочить, но ударился бедром об столешницу, рухнул обратно на лавку и тихонечко заскулил.

 — Боже! — вскрикнуло несколько женщин сразу, и кинулись к парню. Лиза деловито вспорола ткань и обнажила худое колено с расползшимся под кожей зеленоватым пятном.

 За ширмами раздался треск.

 — Инспектор! — воскликнул Бакштейн, — Во время, нечего сказать!

 Мы с Бакштейном ломанулись к телепорту, едва не сталкиваясь лбами.

 — Рад приветствовать, — сообщил полупрозрачный инспектор, в то время как его тело проходило сборку, — У вас, я надеюсь все в порядке?

 — Ваши мирные галлапы стреляют в людей, о каком порядке речь! — в запале произнес я.

 Инспектор дернулся:

 — Стреляют? Кажется, я… — мы не успели узнать, что казалось инспектору, как каретка начала вращение в обратную сторону. Изображение стало плоским и втянусь в лучевой отсек.

 — Реверс нажал, гаденыш, — взревел Бакштейн.— Обделался!

 Руку перетянули жгутом и отправили парня к Дане. Садовница отреагировала на наше появление странно. Хихикая и взвизгивая, она довольно механистично осмотрела Парма, и, сняв повязки, уложила в постель. Мы с Аседом переглянулись, но не стали оспаривать ее действия и тихонечко удалились. Странность странностью, но на Земле Дана Блу считалась неплохим педиатром.

 На улице спорили Бакштейн и Анджек.

 — А я говорю, дежурить будут люди! — прокричал Бакштейн. — Я верю тебе, Анджек, и твоим машинкам тоже, но так будет спокойнее всем.

 Я подхватил андроида под локоть и повел к дому. Под его неразборчивое бормотание мы и попали в руки мистера Мимента.

 — Не желаете поужинать? — спросил он, полируя стол в общей гостинной.

 — Бог с вами, Мименте, какой уж тут ужин! — проговорил я, подталкивая андроида к двери в его комнату.

 — Никто не желает ужина, — грустно произнес домовладелец. — И зачем я здесь вообще суечусь?

 Я вежливо извинился и ушел к себе.

 Однако поспать мне не удалось и в эту ночь. Меня разбудила Лиза:

 — Вставай, ну вставай же! Галлапы пришли!

 —Кто пришел, зачем пришел? — сквозь сон забормотал я и разом проснулся. За окном частили пулеметы. Я вылетел на улицу.

 — Фрум, не стой столбом, бегом за патронами! — скомандовал Бакштейн, пробегая мимо меня к вышке с винтовкой на перевес.

 — Я принесу, — скорбно произнесла невесть откуда возникшая за спиной Лиза. — Иди к ребятам, Фрум! — печально добавила она и криво улыбнулась. Я не успел сказать ей, какая она молодец, как Лизу зашатало и она, резко побледнев, рухнула к моим ногам.

 — Сволочи! — закричал Бакштейн с вышки. Пулемет рядом с ним захлебывался сухим треском.

 — Фрум, сбегай за патронами и бегом к третьей вышке, к Мюнстеру и Ливаро— проревел Анджек, — Мужчины по местам, женщинам закрыться в домах и не выходить.

 Когда я выскочил из клуба, иглы уже летали комариными тучами. Парочка галлапов без особого труда переваливась через забор. Почти не глядя, я сделал пару выстрелов, и, пригибаясь, побежал к вышке.

 — Эти — в корзину! — часть принесенных мне припасов Ливаро бухнул в подвешенное корытце.

 Лебедка под куполом заскрипела, увозя припасы к соседней башне.

 — Тебе записка, Фрум! — прокричал Мюнстер, не переставая палить.

 « Не беспокойтесь о жене. МАМ».

 — Какой еще МАМ, — буркнул я и уставился в прицел. Но выстрелить мне не довелось. Пыльное, расцвеченное огнями марево задрожало, свернулось в крошечную точку, и я потерял сознание.

 Очнулся я в собственной постели. На стуле у кровати сидел мистер Мимента и задумчиво крутил в руках мокрую тряпку.

 — Кто? — просипел я одними губами. Мимента защелкал языком:

 —Тц-тц-тц. Подождите, Фрум, вы пока не расположены к разговорам. Ваша речь восстановится не раньше чем через месяц. Но ходить вы сможете, поэтому сейчас я помогу одеться и отведу в клуб.

 Я отчаянно шевелил губами и сипел, корчил лицо и махал руками, но Мимента не спешил объясняться. Пришлось стиснуть зубы, и опираясь на чужое плечо, ковылять к клубу. Улица, как я успел заметить, была чисто убрана, и ничто не напоминало о бурно проведенной ночи.

 Войдя в помещение, я невольно вздрогнул. Показалось, что я увидел полный зал покойников —сидевшие передо мной жители поселка как один обладали зеленой расцветкой кожи. Причем, смею заверить, это не метафора — цвет был не того болезненного оттенка, который принято называть зеленым, а вполне отчетливый, глубокий зеленый цвет молодой листвы. Только андроид, потягивающий свою трубку, выглядел вполне по-человечески. Зеленая Лиза помахала мне рукой, и мистер Мимента усадил на ближайший свободный стул.

 — Что происходит? — на этот раз, я почти был уверен, что произнес фразу вслух. Аседа помотал головой.

 — Сам пока не знаю, — трагическим шепотом заговорил он, —Сейчас нам тут все популярно объяснят вон те паяцы за ширмой.

 В проем выдвинулись два галлапа и инспектор. Я заскрипел зубами.

 — Господа, просим прощения за доставленные неприятности. Особенно вам, мистер Анджек! —торжественно произнес инспектор. Лицо андроида вытянулось, он склонил голову и отнял от лица трубку.

 — Все вы подписали договор с империей, в котором вам было обещано, цитирую: … с лицом могут происходить любые события, кроме продолжительной болезни, увечья и смерти от внешнего воздействия, исключая самоубийство и несчастный случай». Поверьте, мы совершенно честно соблюдаем этот пункт договора.

 — Ах ты трусливая паскуда! А вот эта расцветка — это не увечье? — простонал Бакштейн.

 Когда заговорил галлап, я чуть не свалился со стула. Здесь, на Катаране, от фиолетовых каракатиц мы даже писка не слахали, не говоря уже о вполне внятной речи. Я думал, они телепаты.

 — Вы не совсем правы инспектор, некоторый урон поселенцы все же понесли. Нет, мистер Бакштейн — ваша пигментация временная, уверяю. Причудливая побочная реакция на сыворотку, которую мы вкололи вам ночью, но это довольно быстро пройдет. К моему глубокому сожалению, все присутствующие в этом зале человеческие особи утратили слух.

 — Что за дичь, — прозвучало несколько голосов, — я все слышу!

 — Это, как любезно подсказал мистер Фрум, телепатический слух, а не привычный земной способ воспринимать звуки.

 Несколько человек повернулись ко мне, но галлап продолжил:

 — Сожалею, но именно таким образом—потерей слуха традиционного, воздействует Катаран на человека. Как вы понимаете, до вашего появления это известно не было. В остальном же было просчитано, что ни смерть, ни сколь-нибудь серьезная инфекционная болезнь вам не грозит, если вы не станете перемещаться за границу поселения. После прививки никаких угроз здоровью не возникнет уже в любой точке Катарана. Надо сказать, ваше правительство несколько нетерпеливо — мы хотели принять вас, лишь после создания вакцины, — галаллап поднял пару щупалец к потолку. Выглядело это угрожающе, но тон галлапа был все также размеренно печален:

 — Ввиду того, что восстановить обычный слух мы не в состоянии, пришлось усилить в вас восприимчивость к телепатии. К сожалению, вы пока не готовы говорить, не раскрывая рта — требуется серьезная дисциплина ума. Новичку выхватывать мысль из мешанины чужих образов затруднительно, мистер Анджек, пока вы не сформировали законченное предложение. Это ответ на ваш вопрос.

 — А другие звуки? Выстрелы, крики, падающий стакан, скрип двери, наконец? — спросил Бакштейн.

 — Это простые симуляции, создаваемые вашим мозгом. Когда кто-то из вас видит льющуюся воду — он думает, что вода журчит. И мозг услужливо подсовывает ему иллюзию шума воды. Человек, не наблюдающий за сценой, слышит мысль, и его сознание повторяет фокус. Телепатическое звучание соразмерно традиционным законам распространения звука — следуя вашей памяти, вы не создаете серьезных звуковых посылов от падения карандаша. Но можете подкрутить регулятор, если пожелаете.

 — А что насчет меня? — насмешливо произнес Анджек.

 В разговор вмешался инспектор:

 — Вы прекрасно знаете, что мозг у вас человеческий. Кстати, Анджек, вынужден вас огорчить —вам придется вернуться домой. Я закрыл бы глаза на то, что вошли вы сюда незаконным каналом, и даже подписал бы задним числом договор, но ваша супруга… Она получила разрешение на ребенка, и поскольку вы ее муж, то обязаны присутствовать на получении тела.

 Андроид сделал скорбную мину и глубоко вздохнул. Дана Блу неодобрительно покачала головой.

 Галлап повернулся ко мне:

 — Мне очень жаль, но так вышло, что вы получили слишком большую дозу сыворотки. Из-за этого вы можете длительное время испытывать затруднение в разговоре. И поскольку господин Морь ручается за вас, мы готовы предложить вам расширение телепатических умений в любом другом направлении — например, мы можем улучшить ваше зрение. Тогда вашим глазам будут одновременно будут доступны около сорока двух измерений, кроме привычного четырехмерного.

 — Значит, теперь все тип-топ? Сворачиваем вышки и гуляем по Катарану? И постреливаем в любого негуманоида? — Бакштейн сидел на стойке, слоив ногу на ногу. Я был почти уверен, что произнес он свои слова с изрядной долей иронии в голосе, которого я не слышу.

 — Ах, это, — галлап затрясся. «Неужели, смеется?»— подумал я.

 — Дело в том, что ваши пули почти не способны навредить галлапу — мы их, простите, кушаем. И в обычаях наших предков, выстрел — всего лишь вежливость. Как поднести спичку человеку с сигаретой. Сатрали воспринимают выстрел ровно так же, за тем исключением, что немедленно начинают переваривать пищу. Я понимаю ваше затруднение— фотографии людей для нас так же безлики, но «диких галлапов» не существует. Есть животные, сходные с нами внешностью.

 — Они опасны? — вкрадчиво спросила Дана.

 — В некотором роде. Могут блокировать часть мозга, ответственную за ваш новый слух, так что «постреливать», мистер Бакштейн, все-таки придется.

 Галлапи и инспектор проследовали к телепорту. Я выхватил у Анджека обгоревшую спичку и начал карябать буквы на салфетке. Галлап на секунду высунул тулово из-за ширмы:

 —Не трудитесь, я понимаю вас, Фрум. За вас поручился Мимента Ад Морь, домовладелец. Он же первый человек, встретивший галлапа в космосе.