Merlin
№11 "ПАЗЛЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ"

ПАЗЛЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ.

Кварцевые купола семиглавой пирамиды даже в «мертвом» свете были великолепны. Ло постоял немного у подножия, подумал о бликах, играющих в миллиардах кристаллов. Какой букет чувств они подняли из глубин души того мальчика, который застыл рядом? В чистом детском лице светилось отражение красоты этого архитектурного шедевра. Запрокинув голову, ребенок смотрел на собор, пальчиком указывая на самый большой купол - центрославный. Взор его молодой мамы был затуманен мыслями о буднях. Она, как и все на площади, замерла в позе «бегуна», и, скорее всего, не обратит внимания на возглас, который почти вырвался из маленьких губ ее сына: «Мама-а-а, сма-а-атри, там ангилы жевут!» Ло поправил рукой растрепанную прядь его волос и пошел дальше.

За площадью, на втором уровне канализации два обкуренных наркомана замерли над орущей девочкой. Ее желтая блуза разорвана грязными ручищами, и в тусклом свете подвальных ламп сейчас красовалась, захватывая дух, великолепная грудь. Один подонок держал руки девчонки, в то время как второй уже копошился у неё под юбкой, чтобы стянуть белые трусики. Трусики были дорогие - от Лаита Гулина. Ло внимательно всмотрелся в ее глаза. Примет ли она с благодарностью выпавшее ей испытание, будет ли воздавать хвалу небу или плюнет в его перистые облака? В любом случае ей повезло – молодой и крепкий смотритель уровней уже провернул в старом подвальном замке потемневший от времени ключ. Он успеет как раз вовремя, чтобы оглушить гаечным ключом одного из наркоманов, который уже вывалил из расстегнутой ширинки свой смердящий член.

Не спеша, Ло прошел вдоль улочек старого города, на которых застыла бурная жизнь стихийных рынков. Мощенная булыжная дорога вела вдоль лавок и выходила к новостройкам. Первые этажи этого района занимали фасады всевозможных заведений. Перед ними в разных позах замерли пары в пестрых одеждах. Рекламные вывески маячили везде, где только можно было вырвать кусочек пространства. Центр молодого города по-своему красив, и даже в его кажущемся хаосе цвета и форм был строгий порядок.

В центре парка, в кафешке «Малахит», за деревянными столиками в плетеных креслах замерли состоятельные горожане. Случайные прохожие стояли с завистливыми взглядами, искоса созерцая площадку за модной деревянной оградкой. Ло подошел к одному из центральных столов. Коротко стриженый дядька смотрел задумчивым взглядом на застывшие круги волн в своей чашке касситты. Его правая рука в широком кармане полосатого пиджака судорожно удерживала детонатор начиненной тысячами мелких шариков бомбы. Смертоносный жилет холодил его кожу и ждал момента, когда кисть мужчины ослабит хватку, выпуская на свободу сталь. Ло сел в кресло напротив, подпер подбородок рукой и, смотря на него, попытался угадать, что будет дальше? Оторвет ли он взгляд от чашки своего напитка, посмотрит ли на синеглазую девчушку за соседним столиком, которая с таким интересом смотрит на его печальный лик, зачерпывая язычком очередной комок мороженного? Узнает ли он в ней свою брошенную несколько лет назад дочь, увидит ли в ней новый смысл своей загубленной жизни? Или погрузится в свое безумие окончательно и превратит все вокруг в кровавую мясорубку? У него есть выбор, все еще есть.

У кого уже не было выбора, так это у приемщика в ломбарде на окраине парка. Обманутый им клиент погрузил в его голову ржавую монтировку. Брызги крови и мозгов застыли в последнем «всплеске» мыслей пожилого барыги. А ведь каких-то пару бумажек недоплатил жилистому работнику мясного цеха, для которого лишать жизни других живых существ не более чем трудовые будни, обыденность в чистом виде. Но и у него тоже есть семья, которая поблагодарит за хлеб насущный, не задавая кормильцу вопроса: «Как добыт-то хлебушек?»

Еще несколько субъектов в соседних поселениях заставили Ло задержаться и подумать, но он не стал что-либо менять. Все должно быть именно так. Все сплетения мелочей и случайностей наконец-то выстроились в финальный узор мира. Тихо зазвенел старый механический хронометр, висящий на длинной цепочке у него на шее. Пропиликала давно забытая мелодия, в открытых окошках циферблата замелькали цветастые фигурки всевозможных животных. Стандартные семь день на исходе, отдыхать и исправлять что-либо не осталось времени. Ло посмотрел на подарок Али, вспомнил старого товарища, еще раз прочел на внутренней стороне крышки дарственную надпись. Затем в последний раз окинул взглядом всю планету от неживого до одухотворенного, от песчинки в кристаллах соли на берегу океана до младенца, только что рожденного на орбитальной станции.

Гармонию картины мира нарушали всего два создания, в идеальности своей превосходящие всех существ вокруг – мудрый горец-монах в снегах Тебского перевала и юная принцесса Островного Княжества, безупречная в своей чистоте. Ло устало улыбнулся, вспомнив лицо своего наставника. Так захотелось пошутить напоследок. На общую оценку это никоим образом не повлияет, но хоть немного радости будет лично ему от всего этого. Ло взял и поменял их полярности местами. Теперь горец – суть женское начало, а девочка – суть мужское. Интересно было, заметит ли его учитель подмену, а если заметит, то оценит ли шутку?

Ло поднялся на высокий холм, покрытый рыжей травой. С него открывался вид на величественный город, окруженный лесными массивами. Он еще раз глянул на хронометр. Уже почти все стрелки сошлись на цифре семь.

— Ну, что же - пора, - сказал он вслух и поднял руки, но на миг задержался.

Последняя легкая вспышка мыслей в пол сотни миллиардов образов возникла в голове.

— Да будет ВРЕМЯ!

Ло сомкнул ладони. Со звуком треснувшего неба, этот мир ожил. Его наполнили запахи, движения, звуки, и всё остальное. В ничтожную долю секунды жизнь захватила планету.

— Закурить не найдется? – тут же обратился к Ло подвыпивший лесник, что «ожил» рядом.

— Прощу прощения, но я не курю, - Ло улыбнулся своему созданию.

— Ой, ладно уж, прощаю, - пьяный мужик махнул рукой и, шатаясь, побрел вниз по тропинке.

— Забавные они все, - Ло проводил его взглядом.

Его наставник, наверное, уже вовсю шерстит этот островок жизни, оценивая работу своего ученика. Причин для беспокойств не существовало – Ло отсутствием опыта не страдал, да и в теории был один из лучших.

— Интересно, сколько ему понадобится времени на финальную оценку? – Ло сел на сколоченную из грубо обтесанных бревен скамейку и откинулся на спинку, сложив руки на груди.

— Да, собственно, уже…

Рядом с ним на скамейке, как всегда неожиданно, появился Арт. Он постукивал тонким хрустальным пером по небольшому золоченному планшету.

— Поздравляю. Один из лучших результатов, - он глянул на Ло сквозь стекляшки своих очков в серебристой оправе.

После последовала длинная неуместная пауза, ученик мог, но не хотел спрашивать про некоторые спорные моменты мира, а учитель не счел нужным упрекать его за мелкие ошибки.

— И все же, - Арт, закинув ногу на ногу, стал листать странички планшета, - какой процент возврата «добра» ты надеялся извлечь из этого мира?

— Собственно, я об этом не особо думал, - Ло пожал плечами, - ну, процентов пятнадцать… Надеюсь.

— По статистике двадцать пять динамичных процентов всего населения восславляют создателя, то бишь, тебя, - Арт ткнул пером в светящиеся символы на планшете, - Неплохой коэффициент полезного действия. Поддерживай этот показатель, и своей верой они восстановят твои силы не более чем за двадцать восемь дней. Молодец, так держать.

Ло не стал всматриваться в записи учителя – в этом не было ни малейшего смысла. Там были зафиксированы все детали и тонкости, но ему хватало лишь общих его слов.

— Хм. Я, конечно, рад столь высокому проценту... Но все же, следую своему глубокому убеждению, что слава не основная наша цель, а лишь средство для возврата «добра», затраченного на создание мира. Ибо есть нечто более ценное для нас, - Ло завершил свою фразу многозначительным жестом – палец ввысь.

— Ну-ну, и что же это? – Арт улыбнулся и потрепал волосы своего любимого ученика, - Смотри не утони в своих глубоких убеждениях.

Ло долго молчал, подбирая слова, чтобы описать свои чувства и даже подобрал их, но не ответил – сил на спор не осталось.

— Ладно, восстановишься. И вот тебе твоя оценка, - учитель, не дождавшись ответа, протянул белый конверт, на капле сургуча красовалась фигурная печатка Арта.

Ло взял конверт в руки, но открывать не стал. Еще много было времени для этого, все равно на лавочке этого мира сидеть минимум двадцать восемь дней. Интересно насколько он окажется стабильным, проживет ли этот срок без серьёзных внутренних катаклизмов? Все-таки за это время сменятся эпохи, возникнут новые нации.

— На всякий случай напомню, - Арт встал и, перед тем как привычно-неожиданно исчезнуть, сказал, - не забудь прибраться.

Ло хотел было спросить, кто будет следующим, но учителя и след простыл.

— А собственно, какая мне разница? – Он посмотрел на запечатанный конверт, и встряхнул его, как будто возможно было услышать сквозь печать учителя, что именно там было.

— Да, и еще, - Арт опять появился перед воспитанником, - эта шутка со сменой ориентации мрачно бородатая, и, если откровенно, то совсем не остроумная.

Сказал и снова исчез. Ло рассмеялся, учитель на восьмой раз только заметил традиционный прикол всех учеников.

— Сволочи мы, - подумал он, - издеваемся над стариком.

Немного подождав, Ло вскрыл конверт. Там он обнаружил зеленую пластинку с координатами планетоида. Легкая улыбка осветила его лицо. Этот безжизненный камень находился за пределами «полигона бытия», а значит, предпоследний экзамен сдан. Так, улыбаясь и думая о предстоящей работе, Ло и просидел все двадцать восемь дней, искренне любуясь своим творением. Планета преображалась на глазах и, вопреки его страхам, на ней царила гармония, гармония жизни и разума. Что само по себе было крайне редким явлением. Не появилось даже желания послать пророка, чтобы ускорить процесс восстановления. Ло подумал, что это будет немного не честно.

Последний день своего восстановления он закончил фразой, с которой начал сотворение этого мира: «Я не создатель, я только учусь», - и щелкнул пальцами. В тот же миг планету сотрясли катастрофические толчки землетрясений. Сошли с орбит и упали на поверхность планеты все искусственные спутники и обитаемые станции. Вся атмосфера превратилась в океан огня, покрывший мир. Погибло все живое, начиная от взрослых и детей, заканчивая их пушистыми хомячками. Почва покрылась многочисленными и глубокими трещинами, в которых исчезли горящие города и леса с трупами всех обитателей. Миллионы вулканов залили всю сушу лавой и, напоследок, океан, перед тем, как замерзнуть, гигантскими волнами облизал это пепелище.

Ло сдал учителю экзамен, идеально собрав пазлы этого мира, и теперь разобрал и перемешал их для следующего ученика, который будет вновь его создавать. И чем мельче будут частички мозаики, тем явственнее отразится мысль творения и суть самого ученика. Какой он соберёт мир? Лучше? Хуже? Значения не имеет…