Kernel
№112 "Момент отчаяния"

Момент отчаяния

В приемный покой ворвался немного взмыленный слуга четвертого младшего советника. Нижайше поклонился его высочеству, затем, безукоризненно шаркнув ногой, выразил почтение арху Франтишеку и спросил разрешения говорить.

— Говори, - звонким голосом велел принц и потянул руку к вазочке с абрикосами.

— Смутьян и подстрекатель Каспер, до этих пор известный как Каспер Неуловимый, нижайше просит вашего помилования.

Тонкая рука принца дрогнула, и вазочка опрокинулась со стола, абрикосы попадали под трон. Арх Франтишек тут же со всевозможным достоинством бросился их подбирать.

В самом темном углу зала шевельнулся силуэт. Взмыленный слуга кинул туда быстрый взгляд и узнал арха Гиро, как всегда невидимого и беспристрастного. Арх Гиро, видимо, сделал движение, привстав из-за огромного письменного стола, но тут же увидел, что тайный советник справится собственными силами, и уселся обратно.

— Помиловать? - переспросил юный принц без какой-либо интонации. Франтишек собрал, тем временем, абрикосы в вазочку, и, фукнув на один, любезно протянул принцу. Тот принял его и стал в задумчивости жевать.

— Помиловать! - решил мальчик, сплюнув косточку на пол. Слуга кивнул и, снова расшаркавшись, быстро покинул покой. - Хроникер, запишите! - властно сказал принц, взмахнув ладонью над троном, так что Гиро стали видны его длинные изящные пальцы.

Хроникер отодвинул ладонью тяжелую непроницаемую портьеру, впустив себе в угол луч ослепительно белого света, и приготовился записывать.

— Этим утром ничего не случилось, - продекламировал мальчик. - Франтишек, придумайте эпитет.

— Его мудрейшество.

— Его мудрейшество не принял никаких важных решений. Записали?

Гиро, беспристрастно заменив эпитет на "принц Диего", подтвердил, что он все записал.

— Хорошо. Не хочу, чтобы потомки думали, будто в детстве я был слишком мягким. Франтишек, будьте мне другом, принесите другую вазочку абрикосов. С этих песок на зубах скрипит. А, нет, постойте. Принесите черешен...

Поэт Микеле в поисках вдохновения бродил по дворцу. "Играя в вечную игру, Азартный Бог все спутал карты: он выбрал в рыцари меня, а я хотел"... Чего хотел лирический герой, было решительно непонятно. Но стишок обещал быть дерзким, и это Микеле нравилось. "А я хотел быть ренегатом". Не то. "А я хотел быть графом-архом". Паразитная рифма, ужасно.

Микеле шел тихими пустынными коридорами. Несмотря на сквозняки, духота стояла страшная. Микеле распустил третий шнурочек поплиновой сорочки и подошел к высокой арке окна с приотворенной створкой. Портьера в потоке горячего ветра поднималась над мраморным полом. Снаружи, далеко внизу, в тени дворца блаженствовал двор, а дальше, за крепостной стеной изнемогал утопленный в белом солнечном свете город. Это было утро.

Микеле обернулся, опершись на подоконник, и только тут заметил скелетонов, стоящих по бокам от двойных вычурных дверей. Поэт, оказывается, забрел в короткий коридор, ведущий к приемному покою, чего без приглашения делать, конечно же, не следовало. Ближайший к поэту скелетон в шлеме уже зашипел, выпятив нижнюю челюсть и приподняв фальшион с красивой синей рукоятью. Выбеленные кости, сжимающие ее, смотрелись завораживающе.

— Тихо, тихо, - сказал Микеле, подобравшись. - Хороший мальчик...

Скелетон словно оскорбился на очевидное сравнение и, неприятно загремев костями, сделал шаг вперед.

— Игрок, спаси и сохрани, - перекрестился Микеле и стал отходить боком вдоль подоконника.

Скелетон сделал еще один шаг и вдруг остановился. Затем в одно мгновение переместился на прежнее место, сбоку от двери, и поднял фальшион, приложив лезвие к грудине. Это могло означать только одно. Микеле лихорадочно заозирался: до угла целых три шага, и эти три шага - спасибо мрамору и добротным подошвам - будут очень громкими. Портьера могла бы спрятать его, но ее поднимает ветер...

Не думая ни единой лишней секунды, Микеле навалился всей массой на огромную створку окна и захлопнул ее. Тренькнуло стекло, на спину упала портьера и тут же отошла, не выдавая больше силуэта мужчины. В этот же момент открылись двойные двери. Приемный покой покинул радостный слуга помощника четвертого советника и, теперь уже никуда не спеша, направился по коридору мимо окна. Микеле, конечно же, не мог его видеть, но хорошо слышал, как шаги его удаляются. Слуга скрылся за углом, и поэт собирался покинуть укрытие, когда вдруг подумал, что не слышал, как скелетоны опустили мечи. Поэтому он остался, и не зря.

Двери открылись снова, из покоя выбежал арх Франтишек. Микеле облился холодным потом, освежившим разгоряченное тело, когда тяжелая занавеска слегка отодвинулась и на подоконнике рядом с его локтем возникла вазочка абрикосов. Была она поставлена неаккуратно и в спешке, так что две ягоды выпали. Затем шаги удалились, но тут же послышался возглас: "Юноша! Постойте!" Этот голос Микеле узнал, голос не самого приятного человека во дворце. Впрочем, может ли тайный советник в принципе быть кому-нибудь симпатичен?

— Я весь внимание, господин арх, - донесся до поэта голос, по-видимому, принадлежащий юноше. Тоже очень знакомый, где-то Микеле его слышал, здесь, во дворце...

— Понимаешь, в чем дело, - добродушно сказал Франтишек. - Смутьян Каспер очень опасный человек. Он болтал страшные вещи.

— Да, я знаю, господин арх. - Микеле подумал, что юноша весьма смел, потому что почувствовал в его голосе едва заметную нетерпеливость.

— Он заявлял, что нельзя вверять королевство сопливому мальчишке. Что принц мало чего понимает, не замечает, когда ему врут, и им легко управлять.

— А разве не так? - На этот раз Микеле даже покачал головой, не заботясь, что портьера колыхнулась и скелетон опять зашипел.

— Конечно, так. Поэтому хорошо, что у Диего есть такие надежные советники, не правда ли? Вроде меня и твоего господина. А ты, дружок, передай четвертому советнику, что помилования не будет. Принц все хорошенько взвесил и передумал.

— Передумал?..

— Да. Он ведь не подписал при тебе приказа, не так ли? Он сделал это нарочно, чтобы оставить себе время на размышление. И вот теперь он послал меня, чтобы я сообщил тебе о его решении.

— Но... э-э... - Микеле словно своими глазами видел, как слуга советника колеблется. Парень понимал, что, возможно, сказанное Франтишеком не совсем правда, но обвинить арха во лжи он не мог.

— Тебе нужен приказ? - спросил тайный советник, подталкивая слугу к тому или иному решению. - Пойдем, я заверю. Приказ на повешение.

Слуга поколебался еще секунду и выбрал вариант, сохранивший жизнь ему и лишивший жизни смутьяна и подстрекателя Каспера. Правильный, в общем-то, вариант.

Микеле взял пальцами выпавший абрикос, потер его и положил в рот. Сладко и вкусно. Хорошие абрикосы ест принц. Шаги двух человек пропали, и поэт, покосившись на скелетона, вышел из-за портьеры. Страж все еще угрожающе шипел. Вдыхать ему не приходилось, поэтому звук был непрерывным. Микеле потер другой абрикос.

Вот ворваться бы сейчас в приемный покой и донести принцу, какая же свинья Франтишек. Жаль, скелетоны не пустят. Микеле посмотрел на шипящего стража и, сказав "Лови!", бросил ему абрикос. Тот и правда поймал его, ловко схватив челюстями. Затем, к немому удивлению поэта, пережевал хорошо сохранившимися зубами и, запрокинув череп, уронил перемолотый абрикос сквозь грудную клетку и дырку между тазовыми костями прямо на пол. После этого, опустив фальшион, выжидательно уставился на Микеле. Кажется, он улыбался.

Значит, через стражей можно было пройти. Но вот я ворвусь, подумал Микеле. Что произойдет? Сначала принц не поверит. Взвизгнет: "Вон! Приходите в назначенный час!" И арх Гиро, несмотря на всю свою доброту, встанет огромной скалой между ним и принцем и станет медленно и неумолимо приближаться. Тогда придется бежать из дворца, из столицы и, возможно, из королевства.

Но допустим, принц поверит. Что произойдет? Вызовут господина Франтишека, и он, степенно заметив, что подслушивать нехорошо, заявит, что никого казнить не приказывал. Вы забываетесь, поэт, скажет он, как я могу решать за принца?! И принц скажет, как вы могли так подумать, это же немыслимо! Если я еще не лишусь дара речи, думал Микеле, вызовут слугу советника. Зададут ему вопрос. И под пристальным взглядом Франтишека он опять, опять примет правильное решение.

В конце концов, мое ли это дело?

Избавившись от мучений выбора, Микеле с облегчением покинул короткий коридор. Правда, чувствовал он себя не лучшим образом. Но зато теперь знал, как закончить первую строфу.

Играя в вечную игру, Азартный Бог все спутал карты: он выбрал в рыцари меня, а я привык всего бояться.

Начало стихотворения казалось Микеле просто великолепным.

Когда тайный советник (хорошо известный по имени каждому крестьянину королевства), он же правая рука наследного принца, вышел за черешнями, Диего сказал:

— Подойдите ко мне, арх Гиро.

— Да, ваше высочество, - сказали из угла, и скоро перед троном выросла гора. Огромный человек, широченный в плечах, шире любого кузнеца, и высокий, выше любого из придворных - ему шили самую большую рубашку в столице, на оторочки выходило больше поплина, чем другому на рукав...

Впрочем, не это являлось главной его особенностью.

Гиро, как хроникер-арх, был бессмертным.

Именно поэтому маленькому Диего было немного не по себе, а вовсе не из-за своих роста и размаха плеч, втрое меньших, чем у громилы. Тем не менее, принц взял себя в руки и сказал довольно твердо:

— Моему имени не хватает легенд, Гиро. Люди не знают, кто такой принц Диего, кроме того, что через четыре года он взойдет на настоящий трон, а не на эту... - Диего без почтения стукнул каблуком по основанию трона, - подделку.

— Ваше высочество опасается, что народ сочтет его слишком мягким? - спросил Гиро до того низким вибрирующим голосом, что у него прорвался еле слышимый рык. - Вашему высочеству должно быть известно, что я не могу писать неправды в летописи.

— Но, арх Гиро... Вы же только что написали, что этим утром ничего не случилось...

— Я не поставил дату, ваше высочество.

— А-а... - понимая, протянул принц.

— Со слов вашего высочества я могу записывать только то, что не противоречит истинному ходу истории.

— А я не прошу вас лгать! - вдруг взвизгнул Диего и соскочил с трона. - Я создам легенду! - с энтузиазмом воскликнул он. - Уничтожу монстра, убью грозного зверя, который наводит ужас на мои селения!

— Монстров не существует, ваше высочество, - улыбнулся Гиро.

— А как вы назовете стражей, стоящих за этими дверьми? (Хроникер осекся.) Вы просто привыкли к этому. Кроме того, Гиро, вы разве не слышали, что происходит в Анвиле?

— В восточной провинции? Говорящие деревья, по слухам берущие дань с путников? Но позвольте, ваше высочество, это же бред!

— Это энты... - задумчиво сказал принц. - Мы отправляемся завтра. Найдите какого-нибудь придворного поэта, чтобы поехал с нами, мне нужна сиюсекундная слава, а не только признание в глазах потомков.

— Кто будет сопровождать ваше высочество в столь опасном пути?

— Только те, кому я безоговорочно доверяю. Это должен быть подвиг, поэтому я не буду брать войско. Со мной поедете вы, арх Гиро, поэт, который будет меня воспевать, и трое избранных паладинов...

— А тайный советник?

— Конечно же! На его счет, я думал, даже не стоит уточнять.

— Сыра, пива и хамон! - распорядился Гиро. - А также тапас и хлеб!

— И пару мытых помидоров, - добавил Микеле.

Подавальщица ушла, и Гиро спросил:

— Ну что, едешь?

— Еду, конечно. Такое приключение!

— Ты только подготовься. Придумай дома что-нибудь про принца и энтов. Он же потребует стиха немедленно, так что не ударь в грязь лицом.

— Я уже придумал! - сообщил Микеле. - Он смелым был, как всяк герой, но не искал аплодисментов; принц шел вперед перед толпой, и сжег он всех ужасных энтов.

Гиро округлил глаза и спрятал ладонью обветренные губы.

— Что? - сказал Микеле, заметив реакцию. - Что такое?

— Не сердись, но ты явно не поэт-арх.

Микеле тяжело опустил голову. Словно закручинился.

— Не первый раз ты это говоришь, - произнес Микеле. - Но я ни разу не слышал, что бывают поэты-архи.

— Я добродушно подтруниваю, - объяснил Гиро. - Не сердись.

— Да я не о том, - отмахнулся Микеле. - Это и правда интересно, почему архов среди поэтов нет? - Он помолчал, ожидая, пока Гиро разведет руками, и закончил мысль: - Видимо, это ремесло не предусмотрено Богом.

— Правда ли?

— Конечно! Но даже если бы такой поэт был, его бы, наверное, пришлось убить. Потому что это нечестно: один часами бродит по дворцу в поисках рифмы, а у другого они просто всплывают перед взором, как блюда, заказанные в трактире. Спасибо, голуба, - сказал он подавальщице.

— А с чего ты взял, что даром поэта был бы интуитивный подбор этих... рифм?..

— Что же еще? - спросил Микеле, сделав несколько полных глотков из пенной кружки. - Купец-арх недурно торгуется, смотреть на него смешно и приятно. Хроникер-арх умеет писать беспристрастно, его и не заставишь писать по-другому, ведь он бессмертен. (Человек-гора добродушно ухмыльнулся.) Крестьянин-арх почти не устает, вкалывая целый день на поле.

— Это все совершенно прозрачно, - сказал Гиро. - Но ты скажи, почему тогда далеко не каждый крестьянин арх? Ведь это было бы весьма удобно, не правда ли?

— Это тоже прозрачно, - буркнул Микеле.

— И все же?

— Да потому что Азартный Бог бесконечно добр и не навязывает рабам волю свою. Каждый может заниматься тем, чем хочет. Но если его ремесло совпадет с божественной картой, которую до этих пор он не знал, то он получит дар.

— А если не совпадет? Ты ведь улавливаешь, к чему я клоню?

Микеле отпил из кружки и зажевал ломтиком свиного вяленого окорока.

— Улавливаю. К тому, что ни один из поэтов не должен был стать поэтом. А предназначено свыше это было лишь кому-нибудь из крестьян, у которых просто нет такой привилегии - выбирать.

— Великолепно, Микеле. Так что, не окажись я с детства при дворе и не заинтересуйся вдруг тем, чтобы записывать происходящее вокруг, я бы давно уже умер... Божественные планы редко согласуются с земными.

Гиро отрезал себе добрый кусок сыра, принюхался - сыр пах потрясающе. Сказал:

— И вообще-то мне было бы справедливо умереть.

— Почему это? - поразился Микеле.

— Ну, допустим, это и правильно: дабы изложение истории была правдивым и, что немаловажно, выдержано в одном стиле... ты ведь понимаешь, о чем я, Микеле... для этого вполне резонно наделить хроникера неуязвимостью. Но честно ли это? Почему какому-то хроникеру это положено, а, скажем, королю - нет?

— Ты хочешь, чтобы наш принц правил вечность?

— Почему бы и нет? Из него выйдет толк. Я вижу, что он добр, а пока он молод, этого достаточно.

— Только надо сменить тайного советника, - негромко произнес Микеле. Гиро в ответ подмигнул ему. Хорош беспристрастный хроникер, подумал Микеле с улыбкой.

— Кстати о советнике, - сказал Гиро. - Ты только что говорил о соответствии карты и дара... А ты же знаешь, какой дар у Франтишека?

— Гм... - сказал Микеле.

— Вот-вот. Так что взаимосвязь далеко не всегда очевидна. Не зря даже церковники говорят, что не в облегчении предназначенной судьбы - истинный замысел Азартного Бога.

Хроникер взял помидор и, целиком положив его в рот, задвигал челюстями.

— А покажи свою карту, Гиро, - поэт допил первую кружку и в очередной раз заинтересовался обычным для архов фокусом. Поскольку хроникер не отставал от друга, он не стал укорять его любопытство. Снисходительно улыбнувшись, выставил здоровенную руку над глиняными чашками с тапасом ладонью вверх. Секунду ничего не происходило, а потом ладонь подсветилась белым, вверх ударили лучи, и в воздухе появилась лиловая прямоугольная табличка, сейчас же завертевшись вокруг оси. По трактиру пронесся единый вздох изумления, и стало тихо.

На табличке была нарисована раскрытая книга с множеством страниц, перо, а над ними - простые часы.

Под картинкой тянулась незатейливая вязь древнего языка. Там было всего одно слово, но оно стоило многих: "Бессмертие".

На верхней площадке западной башни дворца, окруженной вместо стен невысокой аркадой, арх Франтишек разговаривал с паладином. Судя по двум светло-голубым полоскам, тянущимся по его белой накидке, это был командир всего корпуса.

— Завтра принц отправляется в восточную провинцию, - сообщил тайный советник. - Ищет приключений, хочет прикончить какого-то монстра.

— Монстров не существует, - сказал командир паладинов точь-в-точь, как хроникер некоторое время назад.

— А как насчет нежити, которую я поднимаю? - огрызнулся Франтишек. - Не важно. Если монстра нет, значит, его нужно выдумать. Что там Каспер?

— Не похоже, чтобы он был архом. Но мы еще не закончили.

— Нужно отобрать у него карту, прежде чем дать другую. Продолжайте, надо закончить до вечера.

— Слушаюсь, мой господин.

Поход тянулся уже третий день, когда группа из семи путников вступила в пределы провинции Анвил. Принц сообщил, что скоро они должны наткнуться на энтов, и попросил поэта приготовить подходящие рифмы.

Что касается принца, то первый день он стоически проскакал в седле, но потом не выдержал и распорядился найти для него карету. Остановив попавшийся по дороге дилижанс, Франтишек выкупил его, без затей высадив пассажиров в чистом поле. Усадив одного из паладинов на козлы и привязав трех коней позади экипажа, тайный советник вслед за принцем перебрался в дилижанс. Поэтому, начиная со второго дня, начались сущие мучения: поход продолжался и во время сиесты. Гиро и паладины еще держались, Микеле же, бедолага, едва не падал в обморок. Вот и сейчас ему, несмотря на поднявшийся ветер, было не до рифм.

— Через час затянет, - пообещал Гиро. - Станет полегче.

Микеле поднял к небу изможденный взгляд. Действительно, в кои-то веки, над головой собирались тучи. Белый пик в отдалении наполовину погрузился в них.

Поднялась дорожная пыль. Лес, возвышавшийся по сторонам, тяжело шумел, в чаще скрипели старые деревья.

Скрип приближался.

Гиро резко обнажил эспадон и обогнал карету по неширокому каменистому придорожью.

— Ход! Замедли ход! - крикнул он паладину, исполняющему обязанности кучера, и настиг головного воина. Тот, заметив оружие в руке хроникера, без лишних слов вытащил из ножен благородный меч.

— Мо-о-онстр!!! - заорали сзади, и Гиро узнал истерический крик Микеле. Хроникер развернул дандорского тяжеловоза, подняв его на дыбы. Мимо пронеслась карета, затем паладин, Микеле и еще один паладин. За ними на некотором расстоянии шагало старое и низкое, лишенное листвы дерево, отчаянно протягивая вперед уродливые изломанные ветки. В складках коры угадывались два огромных печальных глаза и черное искривленное дупло рта. И правда энт, подумал Гиро, вновь разворачивая коня. С мечом, даже двуручным, идти на него бесполезно.

Карета, отъехав от Гиро на расстояние брошенной ягодной косточки, остановилась. За ней на дороге, преграждая путь, стояли два других энта. Хроникер подскакал как раз вовремя, чтобы услышать принца:

— Тащите третий мешок, арх Франтишек.

Тайный советник с готовностью кивнул и на своих двоих пробежал мимо Гиро к дилижансу. Покопался в карете и вынес оттуда средней величины парусиновый мешок.

— Здесь ровно пятьсот золотых, - сказал принц.

— Бросьте его к моим корням, - чудовищно проскрипел энт. Принц кивнул Франтишеку, и тот повиновался. Дерево зашевелило узловатыми корнями, подбирая мешок под себя, затем, не поворачиваясь, направилось прочь с дороги. Другой энт потянулся в противоположную сторону. Гиро обернулся - замыкающее дерево, так и не добравшись до кареты, тоже спешило скрыться. Слаженно работают, подумал хроникер.

Подождав, пока они исчезнут в подлеске, принц сказал:

— Дальше мы идем втроем. Я, арх Гиро и этот... поэт. Франтишек, ждите нас здесь.

— Что? - Тайный советник приблизился к нему и сказал тихо: - Но, ваше высочество, такого уговора не было. Вы не можете пойти без меня, это ведь так опасно!

Принц покачал головой, и Микеле порадовался его ответу:

— Нет, арх Франтишек, вы останетесь здесь. - Он положил ладонь на золоченую рукоятку легкого меча, висящего в ножнах на поясе. - Я должен сделать это своею рукой. В худшем случае, за меня постоит арх Гиро. Всё! Идемте, пока деревяха не ушла далеко!

Это был реликтовый лес. Поваленные стволы, незаметные ручьи, заполненные лазурной водой впадины, не прекращающийся подлесок и возникающие тут и там валуны создавали вполне определенные трудности. Зато выше, над всем этим безобразием раскачивали кронами прекрасные вековые деревья. Иногда, на очередном каменистом пригорке препятствия отступали, и можно было сполна насладиться окружающим великолепием.

Несмотря на трудности, следовать за энтом было легко. Во-первых, он ужасно скрипел, когда передвигался, а во-вторых, то и дело терял золотые. Что, конечно же, не случайно - для этого в мешке заранее была заботливо сделана дырка.

Сизое облако к радости Микеле наползало на солнце. Лучи, пронизывая бреши в рваном крае тучи, становились видимыми, красиво падая на крутой склон высокой горы. Склон от этого сиял, что смотрелось на фоне серо-синего горизонта впечатляюще.

— Ваше высочество принц, - вдруг сказал Микеле, - пользуясь случаем, позвольте задать вам достаточно смелый вопрос?

— Ну, если вы достаточно смелы для этого, то пожалуйста, - рассмеявшись, сказал Диего.

— Ваше высочество - арх?

Гиро бросил на Микеле хмурый взгляд.

— Конечно, поэт, как и все мои предки. Вы не очень-то богобоязненный, да? Ведь церковь неизменно утверждает, что династия Немези благословлена Азартным Богом.

— Не всегда карта передается по наследству, - с неуверенной интонацией произнес Микеле.

— Хотите, чтобы я показал вам ее?

— Да! - с восторгом подтвердил Микеле.

— Ну хорошо, - принц, не останавливаясь, вытянул руку перед собой, и над ладонью в потоке света появилась вращающаяся табличка. На ней была нарисована золотая корона, а ниже, как и у Гиро, написано одно слово.

Принц, опустив руку, убрал карту.

— А что значит "Собиратель"? - спросил Микеле.

— Гм... - смутился Диего. - Вы знаете древний?

— Многие знают.

— Это значит, что я умею собирать нужных людей вокруг себя. Это вообще полезное свойство, но королю оно просто необходимо.

Звучит немного эгоистично, подумал Микеле, но рассуждать вслух об этом не стал. Тем более, что в ту же секунду Гиро поднял здоровенную руку, призывая всех остановиться. Микеле посмотрел вперед.

Впереди деревья расступались, и начиналась бугристая возвышенность, поросшая мхом и редким кустарником. В ближайшем холме чернел полукруглый вход в пещеру, один вид которого, казалось, таил смертельную угрозу.

— Думаешь, энт там? - спросил Микеле.

— Что забыло дерево в пещере? - ответил за Гиро принц.

Это загадка? - улыбнувшись, подумал поэт.

Они не успели ничего решить, как послышался приглушенный скрип, и из темноты показалось переплетение ветвей, а затем появился энт целиком...

В том, что происходило после этого, было много суматохи, много страха, боли и очень мало смысла.

Ничего не говоря, вышедший из пещеры энт направился на двух мужчин и мальчика.

— Как нам с ним сражаться? - нервно спросил Микеле, покрутив в руке наследственный кинжал. Кажется, этот вопрос впервые пришел ему в голову. - Как нам сражаться?! - крикнул он, совсем позабыв об этикете.

Энт приближался.

— Разойдитесь! - скомандовал Диего, подняв руку. Двое мужчин беспрекословно отошли в стороны, и принц резко махнул рукой. Сверху послышался тихий гул. Гиро посмотрел на небо и увидел, как в серой туче возникла прореха, из которой вниз, оставляя огненный след, полетел яркий шар. Шар приближался очень быстро, гораздо быстрее свободно падающего тела, и спустя несколько секунд обрушился на энта. Тот вспыхнул, как смоляной факел. Затрещав и заскрипев, он повалился на землю, тут же превратившись в обыкновенный большой костер.

Гиро и Микеле, ничего не понимая, смотрели на огонь. Мальчик же обернулся и застыл. У него задрожали коленки. Он вновь поднял руку и опустил, снова поднял и опустил... Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Гиро оглянулся, но слишком поздно, что-то сучковатое и очень крепкое подняло его в воздух. Перед глазами мелькнули сухие ветки, целый лабиринт веток, потом чуть в стороне что-то вспыхнуло, в нос ударил черный дым. Эспадон выпал из руки, со всех сторон затрещало, а земля неожиданно бросилась навстречу. Удар был силен, но Гиро не потерял сознания и сумел перекатиться, увернувшись от следующего цепкого сука. Поднимаясь, он увидел принца, все еще швыряющего небесный огонь на обезумевшие деревья, но их было чересчур много, не единицы, десятки... Где же этот подлец Франтишек? - гневно подумал Гиро, подбегая к принцу. Или это и есть его план?

— Уходим! - закричал Гиро. - Уходим, принц!!!

— Поэт! - с болью крикнул тот в ответ.

Гиро, встав позади принца, заозирался. И впрямь, где Микеле?! Сейчас же он нашел его: поэта схватили сразу два энта и, как видно, никак не могли разделить добычу. Микеле отмахивался кинжалом, как мог, но это было абсолютно бессмысленно. Позади оживших деревьев разорвался ослепительный белый шар - Диего в последний момент отвел его, чтобы не убить Микеле.

Но это только подстегнуло ярость энтов, они рванули сучьями, и Гиро быстро закрыл глаза Диего, чтобы тот не увидел случившегося...

Хроникер, закинув принца на плечо, побежал вдоль горы. Мелькали кусты и камни, сверху раскатисто гремел гром. Гиро выбежал на поляну, и тут же его бок пронзило что-то острое, ноги его подкосились. Он выпустил принца.

Посмотрев под мышку, Гиро увидел между ребрами стрелу с оперением королевства.

— Гиро, что это значит?! - закричал Диего, бросившись перед ним на колени. - Энты не умеют держать лук! И это же наша стрела, наша! Почему?!

Гиро молчал, смотря за плечо Диего. Глупый, глупый принц. За его спиной к ним подходил скелетон в шлеме, без фальшиона, но с луком в лишенных плоти и кожи руках.

Тетива была натянута.

Ветер завывал, поэтому гремящих костей скелетона не было слышно. Не убивай глупого принца, подумал Гиро, закрыв глаза. Не убивай.

— Мертв, - заключил Франтишек, поднявшись над телом хроникера. - Мне очень жаль, ваше высочество, - добавил он, покосившись на паладинов. - Не мог себе представить, что стражи не правильно истолкуют мой приказ.

— Он же был бессмертен, - сказал принц. На его лице еще не высохли дорожки слез.

— Любой арх в момент наивысшего отчаяния утратит карту, ваше высочество.

Принц с гневом взглянул на него.

— Очень жаль, если вы правы, - процедил он.

— Вы... не?..

— Помолчите, арх Франтишек, - сказал принц тем же тоном.

Тайный советник помолчал. Сейчас начнется ливень, подумал он. Промокнем до нитки.

— Нам закопать его? - спросил он, опять покосившись на паладинов.

— Оставьте глупые традиции. Уезжаем отсюда. Немедля!

Каспер умирал от жажды. Снаружи бушевал ливень, но ни одна капля не могла добраться до него, вглубь пещеры. Каспер дернул цепь, совершенно не прикладывая усилий, просто, чтобы убедиться, что все еще прикован, и снова лег на голый каменный пол. Раны на кисти уже зажили, поэтому он не заметил, что дернул цепь правой, трехпалой рукой. Зато про гематому забыть было нельзя, так что Каспер осторожно лег на спину.

Несмотря на многочисленные следы пыток, выглядел он достойно: крепкая фигура, благородное лицо со сросшимися бровями, живые глаза, даже сейчас блестящие в темноте.

Под ногами валялся мешок, полный золотых монет. Как, оказывается, просто разбогатеть, будучи архом. Но зачем ему золото? Зачем ему этот дар? Вызванные энты не в силах выдернуть цепь из скалы.

А тайный советник, как и следовало ожидать, соврал. Не стоило ему верить. Впрочем, был ли у Каспера выбор?

Снаружи вспыхивали молнии, освещая стену напротив входа в пещеру. Это единственное, что развлекало Каспера, поэтому он вздрогнул, когда очередная вспышка очертила абрис великого силуэта. В болезненном бреду Каспер подумал, что это энт, и его охватил ужас, ведь больше он не вызывал энтов.

— Нет, - прошептал он сухими губами. - Не-е-эхт!..

— Тихо, - сказали над ним, и рядом присел человек. - Тихо-тихо, - повторили сверху.

Да, несомненно, это был человек. Каспер приподнялся и, еще не веря до конца в свое спасение, попросил воды. Человек, подумав, протянул ему ножны, и Каспер лихорадочно осушил этот необычный сосуд.

— Меня зовут Гиро, - сказал человек. - Кто ты, и кто приковал тебя?

Каспер, прислонившись к холодной стене, рассказал все без утайки. Каждое слово отзывалось болью в его душе, поскольку это была история поражения. Впрочем, мог ли он на что-то надеяться? Ведь это были глубоко наивные, хотя и искренние стремления. Теперь он понимал это.

— Тайный советник может дарить карту, как Бог, - говорил Каспер. - Может и отнимать. Последнее сложнее, ведь для этого нужно довести человека до предельного отчаяния. Думая, что я арх, паладины чуть не убили меня. Хотя лучше бы они это сделали. Ведь в обмен на мое прощение тайный советник приказал убить тебя.

— Меня? - поразился Гиро. - Почему?

— Не знаю. Гиро, ты можешь освободить меня?

— Я хочу, чтобы тайный советник получил воздаяние. И я освобожу тебя, если ты поможешь мне в этом.

— Конечно. Больше всего я сейчас хочу этого. Конечно, я помогу тебе.

Гиро, не ожидавший другого ответа, кивнул. Поднявшись, он взялся руками за цепь и, вскрикнув от натуги, выдернул ее из стены. Каменная крошка полетела во все стороны.

Каспер тяжело поднялся и, с изумлением посмотрев на Гиро, сказал:

— А у тебя есть шанс.

— Хочешь сказать, у нас? - спросил Гиро.

— Нет, - ответил Каспер. - Нет. - Гремя цепью, он зашагал к выходу из пещеры. Огонек в его глазах угас.

— Эй, ты куда? - Гиро остановился под низким сводом, за которым хлестал дождь. Каспер уходил в разрываемую раскатами и вспышками тьму, а навстречу ему шел энт.

"Ты только не сдавайся, - шептал Каспер. - Я сдался, но ты не сдавайся".

— Почему?! - крикнул Гиро с горечью в голосе.

Каспер остановился и обернулся. Он ответил негромко, но ветер донес его слова:

— Ты не знаешь, что такое момент предельного отчаяния.

В ослепительном белом сполохе было хорошо видно, как энт толкнул его в спину, и Каспер упал. Затем долгое время не происходило ни единой вспышки, а когда все же сверкнула молния, Гиро увидел только уродливое мертвое дерево, мокнущее под дождем, и больше ничего.

Гиро прислонился спиной к стене и от обрушившихся на него одиночества и безысходности сполз на пол.

Сначала Микеле, потом принц, теперь Каспер, даже не успевший стать настоящим союзником... Что с того, что у меня осталась карта? Я ведь теперь один, хотя и бессмертен. Убью я Франтишека, дальше что?

Все бессмысленно. Мне не спасти королевство.

Он подставил руку под поток дождевой воды, падающий с вершины холма. И внезапно что-то произошло. Поток словно замедлился, притих ветер, смолк дождь. Вода превратилась в струящийся прозрачный песок, который разнесся по воздуху от дыхания мужчины.

Гиро поднялся и вышел наружу. Мир будто замер в ожидании. Гиро обернулся и вдруг увидел самого себя, чрезвычайно жалкого и несчастного, сидящего за порванной пеленой остановившегося потока.

Гиро сделал мысленное усилие, и поток медленно потек вверх. Дождь стал падать в небо. Человек в пещере медленно поднялся по стене.

Словно это был символ, тот Гиро, что стоял снаружи пещеры, воспрял духом. Теперь он понял настоящий дар своей карты. Хотя живет он в настоящем, следить он может за любым временем, за прошлым и за будущим.

Спустя четыре года Диего взошел на настоящий трон. Празднества справили по всему королевству, народ был доволен и радостен. Но перемены не заставили себя ждать. Спустя месяц вышел закон, подписанный тайным советником, который утяжелял подати низших сословий. Все подготовленные предшествующим королем реформы, отцом Диего, по указу Франтишека были стремительно свернуты. Он же поспособствовал, чтобы закрылись все школы, кроме низших церковных. Обращение "арх" вышло из употребления, владение картой стало осуждаемым церковью. Такое право сохранялось только за избранными придворными. А вскоре по северным и восточным провинциям прокатился организованный тайным советником террор, под жерновами которого оказались архи, а также те, на кого только пало подозрение, то есть представители всех сословий, добившиеся видного положения в своем кругу. Подлость и мерзость всплыли на поверхность человеческой души, когда любой был готов указать на более удачливого соседа, не только в стремлении защитить свою шкуру, но из обычной зависти. Королевство чуть не захлебнулось в крови, когда террор неожиданно был отменен королем Диего.

Период затишья продолжался недолго. Скоро опять увеличились налоги, для многих оказавшись непосильным бременем. Недовольство народа нарастало, но все возмущения жестоко подавлялись расширенным корпусом преданных Франтишеку паладинов. В королевстве установилась тирания. Между тем, среди крестьян, ремесленников и аристократов появились последователи Каспера. В свое время "смутьян и подстрекатель" не нашел их, но теперь, намного позже его смерти, его имя объединило людей. Ведь он оказался прав.

Нередко предводителями оказывались избегнувшие террора архи, сумевшие скрыть свой дар, что давало мятежникам надежду на победу.

Началась гражданская война.

Дальше смотреть Гиро не смог. Он вернулся в пещеру, в свое тело, и долгое время сидел на полу, не раскрывая глаз. Шумел дождь, тяжело и слитно шелестели кроны деревьев, и слышались далекие приятные раскаты.

Это было очень необычно - чувствовать, как года проносятся сквозь тебя, выбивая дыхание из груди и наполняя душу восторгом. Точно падать в воду, обнаруживая под каждой зеркальной гладью еще одну, такую же.

Это была словно выжимка самой жизни, скомканная до нескольких коротких минут.

До самого утра хроникер был в плену испытанных ощущений. Потом, когда стих дождь и солнце розовым подкрасило капли на листве деревьев, он вернулся к настоящему.

Теперь Гиро понимал, что принц выжил. Франтишек сохранил его, как щит, прикрываясь которым он мог безнаказанно творить, что хотел. Это и понятно, ведь, даже несмотря на паладинов и большое влияние при дворце и в столице, он не мог так запросто нацепить корону на собственную голову.

Хроникер вышел из пещеры навстречу розовым лучам. Принц жив, подумал он. А значит, все еще можно исправить.

Ночь принесла долгожданное облегчение. Тайный советник, находясь в своих обширных покоях, сидел, абсолютно голый, в любимом жестком кресле и смотрел через распахнутое окно на звезды. Время от времени он пригубливал вино из бокала, который держал в руке.

Темнота колола глаза. Веки непроизвольно смежались, покоряясь дреме. Франтишек хотел бы заснуть так. Ковер скрадет звук выпавшего бокала.

Глаза мужчины резко раскрылись, когда до него донесся резкий многократный звук, похожий на клекот, а потом совершенно явственно раздался короткий металлический звон. Франтишек, совершенно позабыв про сон, быстро поднялся и обернулся.

Масляная лампа на шкафчике у двери горела, поэтому человека, стоящего в проходе, узнать было легко.

— Здравствуй, арх хроникер, - сказал Франтишек. - Так и думал, что ты выживешь.

Гиро подошел к нему, встав за спинкой кресла, и направил эспадон к его горлу.

— Назови хотя бы одну причину, почему я не должен убить тебя прямо сейчас?!

— А почему бы не оставить в живых? - ответил тот хрипло.

— Я видел будущее, - сказал Гиро. - И оно мне не понравилось. Знаешь, почему? Потому что в нем есть ты!

— Не все так просто, - хрипло сказал Франтишек. - Ты знаешь, что будущее не дано изменить? Ты хроникер, а не Бог. Неужели ты думаешь, что тебе было бы позволено увидеть грядущее, если бы ты мог его переделать?

— Посмотрим, - сказал Гиро. - Теперь давай, шагай. Мы пойдем к принцу. Ты сознаешься в предательстве, понял?! Если что, я тебе помогу.

— Хорошо. Но, ты знаешь, принц сам идет сюда. Я позвал его.

— Ты несешь бред, Франтишек.

— Нет, Гиро. Мы... понимаешь... мы можем слышать друг друга на расстоянии. Это "Духовная свзяь". Один из даров.

Гиро нахмурился: слова тайного советника звучали все нелепее.

— Позволь мне одеться, - попросил Франтишек. - Я не хочу, что принц обнаружил меня в таком виде.

Гиро кивнул, опустив меч. Франтишек уже справился со страхом, и, натягивая штаны, полюбопытствовал:

— Как ты здесь очутился?

— Я живу во дворце четыреста пятьдесят лет. И до сих пор не уверен, что знаю все тайные ходы... Ты собрался, тайный советник?

— Что происходит? - спросили от входа.

Гиро развернулся и с выступившей на глазах слезой увидел принца.

— Гиро... - сказал принц растерянно. - Франтишек...

Тайный советник медленно подошел к нему и опустился на колени.

— Ваше величество... Этот человек только что ужасно обидел меня. Он назвал меня вашим предателем.

Лицо Франтишека исказила гримаса страдания. Гиро поразился его искренности.

— Скажите же, ваше величество, изменял ли я вам когда-нибудь или всегда хранил преданность. Был я вашим врагом или все-таки другом. Верите вы мне или же ему. Скажите, принц!

— Довольно! - рявкнул Диего. - Поднимитесь с колен!

— Что?! - воскликнул Гиро. - Он же предатель, принц! Он пользуется вами, как щитом, чтобы творить мерзость и мерзостью наслаждаться!

На минуту воцарилась тишина. Франтишек выпрямился и встал позади Диего.

— Снова я убеждаюсь, - с какой-то странной интонацией сказал принц. - Беспристрастный значит непосредственный. А непосредственны только дураки.

Гиро безмолвно смотрел на него, ожидая продолжения.

— Это я пользуюсь им, как щитом! - выпалил принц. - Все то плохое, что мне придется совершить, будет приписано ему, а все хорошее - мне!

Гиро почувствовал, будто пол раскрывается под его ногами.

— Но зачем совершать плохое? - бессмысленно спросил он.

— Это необходимо! Сами подумайте, Гиро, что случится, если каждый простолюдин получит по карте? Этим миром будет невозможно управлять!

— Значит, все было подстроено? - задал вопрос Гиро.

— Да, - сказал принц, и одно это слово мгновенно разбило все надежды и мечты Гиро на острые осколки.

— Так зачем убивать меня? - спросил хроникер.

— Потому что ты был бессмертен, - ответил за принца Франтишек. - Меньше всего королю захочется считаться с мнением бессмертного.

— Был?! - повторил Гиро, уже зная, что это правда. Обернувшись на множественное шипение за его спиной, он увидел пятерых скелетонов, забравшихся по стене и влезших в комнату через окна. Гиро знал, насколько они быстрые. Одного он мог убить легко, двоих - слегка растянув сухожилия, троих - с большим трудом и огромным везением. Четверых, нападающих одновременно, убить было невозможно.

Принц, стоя на некотором расстоянии позади хроникера, вытянул руку и сжал пальцы. Гиро почувствовал, что он теряет частичку самого себя, и понял, что не имеет сил противостоять этому. Там, на поляне у подножия горы, он смог сохранить свою карту, но теперь это ему не удастся.

Пора уходить, в отчаянии подумал Гиро. Это единственное, что еще можно было сделать, но замедлить поток времени оказалось гораздо труднее чем тогда, в пещере.

Ладонь, против его воли, осветилась белым, и появилась карта. Она начала вращаться - к радости хроникера, все более неторопливо.

Из тела, подчиняющегося законам обычного времени, вывалился призрак. Карта осталась над материальной рукой, постепенно отдаляясь от нее. Гиро не смог полностью остановить момент, но это и не было необходимо.

Попробовав выдернуть меч из другой своей руки, Гиро с горечью понял, что это бессмысленно. Все что он мог - это бежать. В надежде, что церковники были правы, утверждая, что сознание первично. И, значит, когда он лишится карты, тело переместится в призрак, а не наоборот.

Все закончилось очень быстро. Когда хроникер обернулся на скелетонов, принц отобрал его карту. Едва она остановилась над его раскрытой ладонью с длинными изящными пальцами, как Гиро исчез, попросту растворившись в воздухе.

— Он ушел, - выдохнул Франтишек.

— И все же, план Бэ сработал, - удовлетворенно сказал принц, с силой сжимая ладонь в кулак. Лиловая карта исчезла.

Франтишек кивнул скелетам, и те попрыгали из окон. В комнате остались двое.

— Интересно, он понял? - спросил принц, присев на край постели.

— Если сейчас не понял, то обязательно поймет. Это ведь просто. Даже для него. - Тайный советник налил новый бокал вина и сделал глоток. - Его бессмертие было достаточно условно. Если отделить голову от тела, он бы наверняка погиб.

Принц кивнул. Да, убить его было бы проще простого.

— Но этого было бы недостаточно, чтобы получить его карту, - закончил он вслух.

— Да, арх собиратель.

Диего улыбнулся.

— А ведь они не поняли очевидного, когда я, погорячившись, показал им свою карту.

— Не удивительно. Никто из династии Немези не постиг этого. Только вы, принц. У вас блестящий талант. - От вина и только что пережитого страха у Франтишека развязался язык. - Ваш план относительно Гиро просто великолепен! Мое якобы предательство, смерть его единственного друга, кажущаяся безысходность. Я был уверен, что хроникер потеряет карту. Но, видно, он очень верил в вас, и поэтому, несмотря на все это, сохранил искру надежды в душе. И только когда вы рассказали ему правду, искра оказалась растоптана. Он, похоже, уже все понимал, но не смог пересилить этого предельного отчаяния. И карта была утрачена.

— Цель достигнута, - заключил принц. - Теперь я бессмертен.

— Придется заняться писаниной, - с усмешкой заметил Франтишек.

— Ничего страшного, я смогу вести беспристрастную летопись. Правда, ее никто не прочитает, но это уже не важно.

— А вы собираетесь заглядывать в будущее? Вы же знаете, что эта карта...

— Нет, - перебил Диего. - Не буду. Потому что я и так его знаю.

Он поднялся с постели и направился к двери.

— И вы, конечно, знаете, принц, что у вас появился первый смертельный враг, - сообщил Франтишек вслед ему.

— Да, и это нравится мне все больше и больше.

Гиро, стоя на возвышении, смотрел на освещенные стены дворца и чувствовал глухую пустоту в груди. Он покидал дом. Но покидал, с тем, чтобы однажды сюда вернуться.

Теперь все будет сложнее. Он увидит историю от первого лица. Но есть в этом и преимущество. Он не будет безучастным наблюдателем, а сам окажется на страницах летописи.

Он сможет все исправить.