Joshua
№122 "Ночная приладка"

Ночная приладка

Ночью упало давление, и пошел дождь. Я проснулся от дикой головной боли, сунул ноги в шлепанцы и, стараясь не разбудить Марту, зашаркал в кухню за таблеткой. Я верю в действие лекарств, поэтому, наверное, они мне и помогают, а иначе давно бы загнулся. Всё тело болело, колени плохо сгибались, правая кисть до сих пор не восстановилась после прошлогоднего перелома, поясница ныла. Я потёр прыщ на спине: чешется зараза, надо будет попросить Марту утром смазать йодом. Старость – не новость.

Спать не хотелось. Я напялил шерстяной свитер, куртку с капюшоном, резиновые сапоги до колен и вышел на берег. Море – отличный лекарь. Таблетки помогают от болезней тела, вода бодрит дух. Луна подсвечивала рыбацкие лодки, пришвартованные чуть вдали от берега. На соседнем острове голубым светом сиял крест на церкви Апостолов. У христиан, стало быть, всё спокойно. Наших, типографских, они не любили, считали нелюдями и старались дистанцироваться. Может, и правильно делали.

Я подошел к воде, зачерпнул и брызнул себе в лицо. Вода в бухте теплая и чистая – бросишь камешек и видно, как он медленно опускается на дно и там зарывается в песок. Это парадный вход для нашего директора Фридриха. Время от времени босс приплывал сюда со своими деловыми партнерами, часто с новой любовницей, а иногда и с партнерами, и с любовницей. Белый катер под голубовато-золотым стягом, флажки, шарики, салют. Тьфу, напасть! Секретарша из главного офиса присылала вперед радиограмму, Харпер принимал послание и орал как бешеный, высунувшись из своего гнезда на вершине холма: «Едут, едут, так его за пятку!». Я шел в цех наводить порядок, ребята прятали кого надо куда надо. Рабочие подметали пляж вблизи места прибытия, Марта готовила хлеб-соль, откуда ни возьмись, появлялась ковровая дорожка красного колеру. В общем, делали всё, как полагалось, чтобы не ударить харей в грязь. Н-да-а…

Захотелось подымить. Задумался, сколько еще сигарет осталось в пачке? Нащупал во внутреннем кармане «патронташ», приоткрыл, прикрывая курткой от дождя. Так, еще восемь штук. Если чуток сэкономить, можно растянуть на пару дней. Решил отказать себе в удовольствии. Дождь продолжал бомбардировать поверхность моря крупными каплями. Я вздохнул, двумя пальцами очистил нос и двинул обратно к дому. Не успел я скрыться за дверью, как за спиной раздался тихий звук, словно весло шваркнуло о борт лодки. Я обернулся. На песок медленно и некрасиво спланировал человек с белыми крыльями за спиной. Что еще за новость?! Стоя на пороге дома, ощутил, как на улице сыро и промозгло, захотелось быстрее нырнуть под бок к Марте в нагретую постель, а тут такое явление! Я нехотя развернулся обратно к морю и пошел навстречу своим следам на песке.

Человек, одетый во всё светлое, был тонок и бел лицом, словно вывалялся в муке или сахарной пудре. Приземлился он не очень аккуратно и теперь пытался снять крылья, вертясь на месте, словно подбитая газетой муха. Настолько быстро, насколько позволяло мое колено, я приблизился к нему.

— Доброй ночи, уважаемый! Ты откуда такой? – задал я ему вопрос.

— Приветствую вас! Я – Стерх, сопровождаю стаю белых журавлей на зимовку на юг. А каково ваше имя?

— Я - Эндрю Лост, работаю мастером в типографии.

— О, тут есть типография? И что вы печатаете? Книжки с картинками?

— Всякое рекламное барахло, всё, за что платят деньги.

— О, как неромантично, - надул губы Стерх. – А я работаю на биофаке в Хиллстоуне. Мы занимаемся восстановлением редких видов птиц. Вот сейчас руки дошли до тихоокеанских белых журавлей. В прошлом году у наших питомцев произошло прибавление в семействе. Малыши никогда не летали на такие дальние расстояния. Поэтому мы с Колпицей решили загримироваться под журавлей и сопроводить стаю на юг, туда, где они исторически зимовали многие сотни, а может, и тысячи лет.

— А где же теперь твоя стая? - спросил я.

— Во время грозы, нас разметало по небу, я сбился с пути и потерял их. К тому же неудачно развернулся и немного повредил крыло. Теперь оно плохо слушается ветра. Может быть, поможете мне починить его – вы же мастер?

Я усмехнулся:

— Пойдем-ка в дом. Может, чего и придумаем.

Перед входом я предупредил Стерха:

— Не болтай громко, не буди жену – она у меня строгая.

Я заварил чая, достал мёда и жжёного сахара.

— Рыбу будешь?

Стерх энергично закивал. На столе появился копченый лосось. Я поджарил на сковородке тосты, намазал маслом, разложил веером на большой плоской тарелке, как это обычно делает Марта.

— Угощайся!

Стерх наскоро протер лицо и руки мокрым полотенцем и накинулся на еду, будто волк на добычу. Бедняга, небось, сутки не ел, а то и больше.

— Как собираешься искать свою стаю? – спросил я его.

— Вэ внаю, - промычал Стерх, активно работая челюстями и подбирая полотенцем стекающее по подбородку масло.

— У вас есть на острове передатчик? – спросил он, слегка насытившись. - Я могу связаться с Колпицей, и она сориентирует меня по координатам.

— На вершине холма живет радист Харпер. Утром я отведу тебя к нему. Потом сходим в типографию - инженер посмотрит твои крылья.

Стерх рыгнул.

— Простите. Всё было очень вкусно.

Я улыбнулся – голод не тетка.

В дверном проеме показалась фигура Марты – ночная рубашка до пят, всклокоченные рыжие волосы, полузакрытые глаза.

— Энди, кто это с тобой?

— Это Стерх, его принесло дождем. Он путешествует вместе с птицами.

— Дурацкое занятие, - отметила Марта, нащупывая на тумбочке глазные капли. – Странно, что его зовут не Нильс. Надеюсь, ты накормил гостя?

— Да, солнце моё, от нас еще никто не уходил голодный.

— Меня зовут Марта, - глазные капли уже подействовали, и моя женушка могла в полной мере рассмотреть летуна. - Надеюсь, вы не задержитесь у нас долго. Хозяин не любит незваных гостей.

— Марта имеет в виду директора типографии Фридриха, а не меня, - ухмыльнулся я.

— Я улечу, как только мне починят крыло, - объяснил Стерх. – Надеюсь, моё присутствие не стеснит вас.

— Отлично, Нильс, - улыбнулась Марта. – Ты не против, если я буду называть тебя так?

Стерх замотал головой. Спорить с Мартой бесполезное занятие.

— Я приведу себя в порядок, а потом постираю одежду – и твою, Нильс, тоже, если не возражаешь.

— Марта не выносит запаха пота, - шепнул я Стерху. – Пойдем, подберем тебе штаны и рубаху, пока твои вещи будут сушиться.

Утром ветер прогнал тучи, и солнце быстро высушило белые одежды летуна. Марта строго осмотрела внешний вид Стерха и осталась довольна своей работой.

Радист начинал свою работу в восемь утра, и мы пошли к нему первому. Пока мы взбирались на холм по ступенькам, вымощенным булыжником, нам дважды перебегали дорогу черные коты. Поэтому я старался пройти первым, чтобы использовать эту добрую примету.

Стерх не умолкал ни на минуту, рассказывая о своей учебе в институте на кафедре птиц. Я не особо прислушивался, думая о своем.

Харпер был единственным гремлином на острове, и только благодаря его мастерству мы могли держать связь с остальным миром. Типографские его не очень любили, но когда требовалось починить какую-нибудь электрическую штуковину, обязательно обращались к радисту.

Харпер всегда сидел у окнаглядел на мир через огромное окно и поэтому заметил нас первым.

— Привет, Стерх! – замахал он рукой и закричал в мегафон через форточку:

– Как дела? Кто это с тобой?

— Привет, Харп, - помахал я ему рукой. – Это Стерх, летун.

— Тебе что-то нужно? – голос радиста, усиленный мегафоном, немного действовал мне на нервы.

— Да, Харп. Мы хотим связаться по радио с подругой Стерха. Можешь нам помочь?

— Хочешь, чтобы я открыл дверь? – проорал Харп.

Я заткнул уши и закивал.

Харп нажал кнопку на пульте, и входная дверь отъехала в сторону. Я захлопнул пасть, вытащил указательные пальцы из ушей и вошел внутрь. Стерх последовал за мной. Дверь затворилась.

— Молодец, что пришел! – проорал Харп в мегафон прямо мне в морду.

— Ты не мог бы убрать эту штуковину? - проорал я ему в ответ.

— Извини, Энди, - гремлин приложил руку к правой стороне груди и отложил в сторону мегафон. – Это моя старая, заскорузлая привычка. Извини.

— Конечно! Не бери в голову, - успокоил я его. - Всё нормально. Пусть Стерх тебе расскажет, что ему нужно.

Я придвинул к себе одну из железных вращающихся табуреток, которые Харп использовал и в качестве столов, и в качестве стульев, смахнул с нее на пол пару прокопченных микросхем и сел. Стерх остался стоять, как свеча, посреди комнаты – чистый журавль!

— Привет, Стерх, - проорал Харп уже не в мегафон. – Рассказывай.

Летун вкратце поведал о своей кафедре птиц и перелете и спросил, может ли радист связать его с Колпицей. Харпер уточнил у него длину волны, позывные и все другие параметры и обещал всё устроить ближе к вечеру.

— Хороший у тебя друг, - сказал Стерх, когда за нами закрылась дверь дома Харпера.

— Главное, чтобы он ничего не перепутал, - пробормотал я. – В гремлинах никогда нельзя быть уверенным на сто процентов.

Мы спустились с холма и двинули по асфальтированной дорожке к Типографии.

Типография считалась злым местом, и после окончания смены Марта заставляла меня долго отмываться под душем – с пемзой и мылом, а потом отправляла на горячий источник – изгонять вредных духов.

Охранник выписал временный пропуск Стерху и, пожав мне руку, пропустил нас сквозь вертушку внутрь. Ночная смена - скелетоны и зомби - курили в тени и обсуждали будущий отпуск в казематах острова Эр и на грязевых источниках. Дневные – люди, эльфы и феи – переодевались в рабочую одежду, а потом шли в светлую столовую попить чаю с баранками.

Мы спустились в цех, где никого еще не было, и только старая фея Миллина гоняла лысой шваброй катышки пыли по неровному полу. Все окна в цехе были открыты настежь – после ночной смены по правилам техники безопасности и гигиены требовалось проветривание, чтобы дневных печатников не мутило от запахов тлена и разложения.

Я поплевал три раза через левое плечо и набрал дневной код на пульте перед входом в мастерскую. Внутри послышался скрип. И ночная мастерская сменилась дневной.

— Никогда до этого не был в типографии, - сказал Стерх. – Здесь всё совсем не так, как у нас в институте.

— Когда мы разберемся с твоими крыльями, устрою тебе экскурсию, - пообещал я.

В ожидании инженера мы поднялись в светлую столовую, выгнали оттуда прохлаждающихся копировщиц и корректоров – пусть работают! – и сели пить чай с баранками.

Инженер задерживался.

— Довольно странный у вас народ, - заметил Стерх.

— Дело привычки. Я тут двадцать лет вкалываю.

— А что вы печатаете? – поинтересовался летун. - Да, я уже слышал про «барахло», и всё же? Думаю, со времен ручного набора и гранок прогресс ушел далеко вперед.

— Мы работаем в две смены. Ночные печатают магическую рекламу – брошюрки, внушающие доверие, самосбывающиеся прогнозы, сонники-в-руку. Это – самый писк моды. А дневные – обычную макулатуру. Для клиентов победнее или для фом неверующих вроде меня.

— И как работа - нравится? Я вот в институт хожу, как на праздник. А еще больше люблю выезд на пленэр. Или вылет, как сейчас.

— Нормалёк, - ответил я. – В молодости хотел стать корректором. Люблю, знаешь ли, найти ошибочку в тексте, или съехавшую картинку, или технологическое упущение. А теперь вот набрался опыта, мастером работаю – ищу структурные ошибки, по-нашему - «лажи».

Внезапно над дверью зажглась тревожная лампочка и загудела сирена.

— Что это? – Стерх даже вздрогнул.

— Не бери в голову, это пожарная тревога, - махнул я рукой. - Наверное, кто-то из ночных курит в неположенном месте. Сейчас отключится. Хочешь еще чаю?

Но сирена продолжала выть, не переставая.

— Эндрю, - сказал Стерх, - не будем же мы сидеть тут, ничего не предпринимая? А вдруг наше здание сейчас полыхает. Я вот однажды в тайге видел пожар – это…

— Ага, - согласился я, - сейчас допьем и пойдем-поглядим.

В двери показалась кудлатая физиономия какого-то эльфа:

— Энди, тебя ждут у склада спецматериалов.

— Кто ждет? – спросил я.

— Инженер Вайз, - кудлатая голова исчезла.

— Ладно, сейчас подойду.

Я наскоро помыл чашки, обтер руки о штаны и мы поспешили к складу.

— Что за спецматериалы? – на бегу поинтересовался летун. – Что-то новое и секретное? Если хотите, можете не отвечать.

— Ничего секретного: краски, внушающие доверие, печатные формы для скрытого смысла, одурманивающие лаки. Словом, всё для ночной печати, - объяснил я. - Да не взлетай ты, у меня колено болит.

Склад располагался с подветренной стороны, примерно в километре от цеха. Мы приблизились к складу метров на триста и присели на камень, отдохнуть. Я нащупал в кармане «патронташ» и закурил. Осталось семь штук, но тут уж не до экономии – надо было успокоиться. Пожарные Сэм и Ник уже разворачивали шланги и готовили своё поливальное оборудование к бою. Но проблема была не в этом, и инженер Вайз сразу просёк фишку.

— Дело швах, - подтвердил мои догадки Вайз.

Было в инженере на вид что-то демоническое: черные волосы, тонкие брови, борода-эспаньолка, скуластый, бледный. Однако демоном Вайз не являлся. Ходил вечно в пиджачных тройках и всегда выглядел так, будто только что из душа – чистый, выбритый, надушенный. При этом у него были золотые руки, ремонтировавшие всё на раз.

Я поделился с ним сигареткой – для хорошего человека не жалко. Он помусолил ее между пальцами и сунул за ухо.

— А в чем проблема? – поинтересовался летун. – Простите, если задаю лишние вопросы.

Вайз сверкнул белозубой улыбкой:

— Ночные материалы нельзя потушить обычной пеной – нужно вызывать магов из чрезвычайки. Наши Сэм и Ник – отличные спецы, дневные пожарные. Они могут потушить всё, что горит видимым огнем, вплоть до пожара класса Д. Но под действием температуры в ночных материалах происходят структурные изменения. Какие – секрет фирмы. Фирмы под названием «Мун Кемикал» - они наши основные поставщики материалов. Чтобы разобраться, нужно вызвать тамошних специалистов, а это приличный гимор. Но главное то, что в нашем плане на печать на сегодня стоит раздатка для одного тайного общества. Заказ срочный и уже на сто процентов оплаченный. Печатных работ там на одну ночную смену и времени заказывать новые формы, краски и лак нет. То есть либо работаем тем, чем есть, либо попадаем на огромные штрафные санкции и теряем крупного клиента.

— С Фридрихом связывались? – поинтересовался я.

— Он пока недоступен, но радист обещал передать его указания, буде они поступят – такая вот ерунда, - Вайз вытащил сигарету из-за уха, связал ее узлом, бросил на дорожку и зашагал в сторону пожарных.

Я печально посмотрел на бестолково потраченное курево и вздохнул – ошибся, значит, в человеке.

— Пошли, летун, посмотрим, как там идет печать у дневной смены.

У дневных было всё как обычно. Резчики готовили бумагу на печать, печатники в сторонке играли в нарды, фальцовщики прилаживали тираж на сгибку, термоупаковщики разогревали свой агрегат и раскладывали листовки в одинаковые по высоте пачки.

Я раздал всем распечатки с планом работ на день, и мы пошли в столовую пить чай с баранками.

— Удивляюсь я вам, - сказал Стерх. – У вас ЧП на производстве, а вы спокойны, как воскресное утро.

Я разлил чай по чашкам и взял баранку с подноса:

— У нас опытные ребята. Как только будет какая-то инфа для принятия решения, нам ее сообщат. Бери вот бараночку. Сейчас попьем чайку и пойдем к радисту узнавать новости.

Мы в молчании, потея, допили кипяток, похрустели баранками, я вымыл чашки и поставил их на поднос дном вверх, чтобы стекали.

— Я на производстве уже тридцать лет работаю. Не было такого, чтобы всё не рассосалось. Дай только время.

Поднялись на холм. Я сделал пару приседаний, чтобы размять колено. Харпер махнул нам рукой, разблокировал входную дверь и продолжил что-то говорить в микрофон гарнитуры. Мы вошли. Я расчистил себе и летуну две железных табуретки, и мы сели ждать, пока радист не освободится.

— Ну, какие новости? – спросили мы с летуном в один голос, когда Харпер отключил радио.

— Директор не хочет брать на себя ответственность, - мрачно сказал радист.

Его рука потянулась к мегафону, но я схватил игрушку первым и убрал ее себе за спину.

— Какого черта! - взвизгнул Харпер. – Положи железяку на место.

— Я отдам тебе ее, когда мы соберемся уходить, - пообещал я. – Нечего тут на ухо орать.

— И что предлагает директор? – спросил летун, переводя взгляд с меня на радиста и обратно.

— Как всегда в таких случаях, - ухмыльнулся радист. – Менеджера на приладку. Если их представителю что-то не понравится, мы снимем заказ с печати. Возьмем с них за это деньги и получим время на то, чтобы закупить новые материалы и разобраться с теми, что сейчас горят на складе. Если менеджер подпишет листы в печать, нас тем более ничего не будет волновать, даже если всё тайное общество заразится чумой от собственной раздатки.

— Или от собственного менеджера, - добавил я.

— Непробиваемая позиция, - в голосе летуна зазвучал сарказм. – Вы считаете, что это по-человечески.

— Многие наши работники в прямом смысле слова – нелюди, ты слишком многого от них требуешь, - улыбнулся я.

— Единственный шанс не оказаться по уши в дерьме, - объяснил радист, – разделить дерьмо с заказчиком.

— Афористично! – похвалил Стерх. – Честно говоря, мне кажется, я несколько задержался в вашей волшебной стране. Есть ли вести от Колпицы?

— С твоей стаей всё в порядке. Буря лишь малость потрепала их. Я дал Колпице наши координаты, она попросила освободить для журавлей площадку размером в полгектара. Я нашел ей луг с кусочком болота в двух километрах от типографии, за соседним холмом. Так что сегодня ночью они будут здесь. То есть там.

***

В два часа дня мы с летуном зашли домой пообедать, полчасика покемарили и вновь вернулись на склад ночных материалов. Пожарные уже сделали всё, что могли и к тому времени убрали свои шланги, топорики и прочий инвентарь.

Мы зашли к инженеру, оставили ему крылья Стерха «на посмотреть» и спустились в цех проинспектировать работу.

Все машины работали. Печать шла полным ходом. При виде нас печатники бросили нарды и взялись за денситометры для проверки плотности красок. Резчики перестали жевать булки и стали объяснять мне, что и сколько они уже сделали. И только термоупаковщицы, будто роботы, продолжали размеренно запаивать в пленку пачки листовок в ладонь высотой.

Я взбодрил работников незлым тихим словом, после чего мы пошли в столовую, где и провели за чаем всё время, пока нас не позвал инженер.

— С крылом всё в порядке, - сказал он. - Я заменил пару шарниров и смазал сочленения рыбьим жиром. Теперь ты сможешь в этих крыльях не только летать, но и плавать.

Инженер усмехнулся.

— Большое вам человеческое спасибо, - сказал Стерх, принимая крылья, будто медаль.

— Носи на здоровье, - сказал инженер. - У тебя будет сигаретка? – спросил он у меня.

Я похлопал себя по карманам.

— Извини, кажется, оставил их дома, - соврал я.

— Ну, не беда, - не расстроился инженер.

Он вытащил из ящика стола пакет зубочисток и сунул в рот одну их них.

***

Представитель заказчика приехал ровно в семь часов вечера, в пересменок. Дневная бригада смыла краску с валиков печатных машин, резчики протерли спиртом ножи, грузчики упаковали и расставили продукцию по стеллажам. Фея-уборщица распахнула настежь окна цеха и принялась драить бетонный пол, поднимая тучи пыли. Работники цеха убрали дырявые халаты и стоптанные тапки в шкафчики, переоделись и выглядели очень цивильно и даже празднично.

В это же время зомби, скелетоны и вампиры из ночной смены постепенно подтягивались к черному ходу на автомобилях с тонированными стеклами, скутерах, а кое-кто и пешком. Мастер-вампир приветственно помахал мне рукой с расстояния в десять шагов. Ближе подходить к нему не стоило – смердило.

— Неужели вы не предупредите заказчика об опасности печати некачественными красками? – спросил меня летун.

— Не думаю, что это мне принесет славу, - усмехнулся я. – Скорее меня просто вышибут с работы за разглашение служебной тайны.

— А я вот всегда хотел прославиться, - сказал Стерх. – Наверное, поэтому и стал изучать птиц. Как ни странно, многих людей интересуют птицы. Не насекомые, не черви и даже не млекопитающие, а именно птицы.

— Честно говоря, меня больше интересуют рыбы, - признался я, – причем в зависимости от их вкусовых качеств. Всё-таки живу у моря, да и аппетит, слава богу, хороший.

Но Стерх меня не слушал:

— Я всегда стремился к полёту. Когда паришь в небе, все земные проблемы кажутся плоскими и далекими. Сердце поет, ветер свистит в ушах, радость наполняет сердце. Поэтому когда выпала возможность сопровождать стаю белых журавлей, я первым сделал два шага вперед.

— Когда вылетаешь на встречу со своей стаей, волонтёр? – перебил его я.

— Ближе к полуночи, а пока я хотел бы посмотреть на ночную приладку.

— Хочешь быть на печати? – усмехнулся я. – Ну-ну! А облысеть потом не боишься? А дети, дети у тебя уже есть? Некондиционные ночные материалы – это не шутка. Ночной смене всё по хрену, они – нежить, а на твоей иммунной системе очень может сказаться такой, м-м-м, опыт.

— А где сейчас менеджер, приехавший на приладку?

— Говорят, в радиорубке. Беседует со своим руководством по дальней связи. Хочешь познакомиться?

Вместо ответа Стерх забросил за спину крылья и полез к вершине холма.

Представителем заказчика оказалась маленькая черноглазая девушка со стрижкой типа каре. Она с удивлением воззрилась на нас с летуном.

— Это Стерх-летун и Энди - дневной мастер, - представил нас Харпер. – А это Инга – менеджер. Она приехала на ночную приладку.

— Привет, Инга! – улыбнулся я ей. – Как добралась?

— Неплохо. Шеф дал катер с водителем. Во сколько печать?

— Раньше девяти там делать нечего – пока печатники переоденутся, пока повесят форму, пока намешают пятый цвет… У тебя ведь пятикрасочная печать?

— Да, полноцвет плюс серебро. У вас ночная смена не боится серебра? – улыбнулась девушка. – Я слышала, что наши заказы выполняет специальная смена печатников.

— Не волнуйтесь, у «Мун Кемикал» особое серебро и особые полиграфические материалы. Наши ночные специалисты не пострадают, - я аккуратно ткнул локтем в ребро Стерха. Может быть, и зря.

— Мы пришли сюда, - начал летун, - чтобы предостеречь вас от присутствия на печати…

— Не волнуйся, ночная бригада не опасна, - улынулся я. – Да и в цех спускаться тебе не придется. Подписной лист можно забрать в листоприемнике в переговорной на втором этаже. Так что контакт с ночной бригадой исключен.

— Сегодня на складе специальных материалов был пожар… - начал Стерх.

— Представляю себе! - Инга возвела глаза к небу. - У нас в офисе тоже все мечутся, как угорелые, перед конференцией.

— Мы не подведем вас по срокам, - заверил я. – Извините, нам уже пора. Стерху нужно готовиться к перелету на другую часть острова.

Пришлось слегка ткнуть летуна в живот, он согнулся, будто диван-книжка, и я буквально выволок его расслабившееся тело из радиорубки. Дверь медленно закрылась за нами.

***

— Я чувствую себя борцом со злом, - запальчиво заявил Стерх. – Какая низость: не только не предупредить несчастную девушку об опасности, но и настаивать на том, чтобы она присутствовала на печати.

— Ее никто не звал, - поправил я его, - она сама приехала.

— Всё равно я проникну на территорию типографии, - распалялся Стерх, - и помешаю свершиться злодейству!

— Тоже мне Ланселот! – подковырнул я его.

Наконец, мне надоели эти препирательства, и я затолкал летуна в погреб - пусть подумает над своим поведением.

Жаль, что у меня не было под рукой катера, а то я давно бы отвез Стерха на другую часть острова к его стае – нечего путаться у меня под ногами.

Чтобы немного развеяться, я решил прогуляться по берегу, поболтать с соседями, насладиться закатом. Но не тут-то дело было. Через полчаса меня разыскал курьер из типографии и рассказал о том, что летун пытался проникнуть на территорию типографии. На вопрос: «Где он теперь?» последовал ответ: «Он улетел».

Через пятнадцать минут мы были на производстве.

Инге так и не удалось побывать на печати, так как наш крылатый друг, словно коршун, летал над ней и не давал даже подойти к воротам типографии. Охранники столпились возле окна проходной и смотрели за этой картиной, как завороженные.

— Бредятина какая-то, - подумал я вслух.

— Пустите-ка меня внутрь, - попросил я охранников. – И соедините с ночным мастером.

Внутренняя связь на территории типографии была единственной телефонной связью на острове.

— Джефф, - представился мастер ночной смены.

— Привет, старина, это Энди из дневной. Как там дела?

— Как сажа бела, - усмехнулся Джефф. – Где твоя красотка-заказчица? У печатников уже слюнки текут.

— Я попрошу у нее фотокарточку, - сострил я. – Печатать пока не начинайте. У нас тут небольшие неувязки на проходной.

— Бале, - ответил Джефф. – Сообщи мне, когда всё уладишь, - и отключился.

Мне всегда казалось, что Джефф родом из Трансильвании, но он настойчиво вставлял в разговор южно-американские словечки. Возможно, запутывал следы.

Я попросил охрану не пускать Ингу на территорию и подошел к летуну, зависшему в метре над землей и интенсивно работающему крыльями, будто гигантский мотылек.

— Стерх, у тебя есть шанс спасти девушку, - тихонько сказал я. – Спустись-ка поближе.

— Только попробуй меня сбить, негодяй. Ты сильнее, но у меня есть крылья и добрая душа. Поэтому я гляжу вперед без боязни, а тебе скоро придется оглядываться через плечо, ожидая удара карающего меча.

— Ты случайно не выпимши? – поинтересовался я. – Перед полетом это крайне неразумно.

— Я трезв и уверен, что спасу эту девушку, - заявил летун, делая в воздухе пируэты.

— Ты должен увести ее отсюда, - объяснил я ему. – Если хочешь, можешь ее даже похитить. Если заказчик опаздывает на приладку более чем на два часа, печать начинают без него – таково правило. Твоя задача – сделать так, чтобы она опоздала, то есть не пришла совсем.

Пока летун раздумывал, я подкрался к девушке и слегка надавил ей сзади на шею. Ее слегка развернуло, и она осела на землю.

— Охрана, хватайте летуна! - заорал я.

Стерх не сплоховал, он поднял девушку за ремень в воздух и, работая крыльями, взмыл ввысь.

— Ну, слава богу! – вырвалось у меня, когда молодые люди исчезли за горизонтом. – Улетели.

— Ну, чего уставились, - прикрикнул я на охранников, - Соединяйте с мастером ночной смены. Будем запускать работу в печать.

***

Ночь была тиха. В небе висел огромный бронзовый диск луны, и звезды заняли свои места согласно купленным билетам. Все они ждали развязки этой истории, и развязка не заставила себя ждать.

— Энди, зайди ко мне! – услышал я голос радиста, проходя мимо его холма.

— Моё колено говорит тебе нет! – рявкнул я в ответ, но всё же полез вверх на холм. По дороге споткнулся, нога поехала вниз, я чуть было не поцеловался с землей, но успел выставить вперед руки и сильно выбил кисть правой руки. Весь грязный и исцарапанный, я появился-таки у поднадоевшего мне за этот длинный день дома Харпера.

Я прислонился к двери, чтобы отдышаться и тут она начала медленно отъезжать в сторону, открывая проход. Ругаясь на чем свет стоит, я ввалился в радиорубку.

— Т-ты, грязный… - начал я.

— Ну, уж почище тебя, - ухмыльнулся Харпер. – Тебе радиограмма от директора.

— Что за?..

— Всего три слова: «Немедленно уничтожить стаю».

— Как уничтожить? А..?

— Не волнуйся, я уже связался с попами с соседнего острова и сказал им, что у нас произошла утечка ядовитых материалов, а птицы приземлились в самый эпицентр. Нужно остановить распространение инфекции. Во имя добра и человеколюбия. Во имя мира и добрососедства. Во имя любви ко всему живому. Только на них вся надежда.

Я опустился прямо на пол радиорубки, не зная, куда девать вдруг ставшими длинными ноги, трясущимися руками достал из «патронташа» сигаретку, сжал ее зубами. Остальные высыпались на пол. Пока я лихорадочно их собирал, изо рта выпала та, что я держал в зубах. Комок подкатил к горлу. Я закашлялся, чтобы не расплакаться.

— А Стерх надеялся на славу, - сказал я тихо. - Он думал, что это лишь остановка в пути, а оказалось: тупик, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны. Лицом к стене. Руки за голову. А что будет с девчонкой? Как ее? Ингой?

— Она ничего не помнит. Мы послали за ней катер. Мы сказали ей, что она споткнулась в цеху и ударилась головой о сервировочный столик, - почему-то он в этот раз не орал или это просто мои уши отказывались его слушать.

– Как странно, мне кажется, я уж где-то читал эти слова: «ударилась о сервировочный столик». Неужели этот гребаный Фридрих так испугался Стерха, этого пацана с крыльями за плечами?

Радист пожал плечами.

— Мне кажется, судьба дает нам знак, - сказал я. – Я еще точно не знаю, что это за знак, но хочу в этом разобраться. Ты не помнишь, у кого из соседей есть лодка с подвесным мотором?

— Кажется, у Ника Бёрда. Да и у Стэна есть. И, по-моему, у Джерри. А зачем тебе?

— Хочу смотаться на соседний остров, пообщаться с тамошними ребятами.

— Зачем тебе это – там одни попы?

Я лишь улыбнулся:

— Так надо. Пока, Харп!

— Удачи, Энди! – чуть слышно сказал радист.

Когда я спускался с холма, мне показалось, что надо мной пронеслась стая птиц.