Людмила Макарова
№127 "Практическая филантропия"

Практическая филантропия

«Легко отделался, парень», - сказал себе Дэн, выходя из здания суда и щурясь от яркого света. Уронив кинжально острые желтые лучи в узкие щели между башнями небоскребов, солнце осветило город. Дэн, который с удовольствием окунулся бы сейчас в безлунный ночной сумрак, болезненно поморщился. Он отошел в тень, закурил и перевернул лист бумаги с гербовой печатью, который судья собственноручно вручил ему на выходе.

«Лот 001. Инженер-изобретатель. Технология использования энергии термальных источников в промышленных масштабах…», - Дэн скривился. Ведь знал, что в верхних строчках социальных списков помещают самые безнадежные проекты, какие только можно себе представить. Спрашивается, почему повелся? А потому что все ведутся. Пиарщики тоже люди. И тоже, открывая страницу, смотрят сначала в центр – рассеянно, затем в начало – прицельно. Он выругался, бросил сигарету под ноги, сложил лист вчетверо и двинулся прочь от готически совершенного здания Дворца правосудия, проследившего за ним многочисленными прорезями окон.

Дэн не любил признавать поражения. Мало того. До сего дня он их не знал. Но красавчик Дикси в этот раз подставил его по-крупному. И пока раздосадованный Дэн Трэвил шагал по Сытому проспекту, все дальше уходя от блеска шикарных лимузинов, вывесок дорогих ресторанов и сверкающих витрин бутиков, судебные приставы, склонившись над лакированными клавиатурами служебных компьютеров, отправляли в игнор его адреса и телефоны, обновляли базы данных, стирали его имя с сайтов и спешно замораживали счета. С каждым шагом Дэн терял деньги, связи и репутацию под пластмассовый стрекот черных клавиш, по которым бегали проворные бледные пальцы усердных клерков.

Дэн передернул плечами. Временами ему казалось, что только для того, чтобы не стать клерком, он стал менеджером. Завтракал на серебре, обедал на золоте… На чужом…По крайней мере, последние лет пять, когда взлетел в рейтингах и его начали нанимать серьезные ребята с Сытого бульвара и прилежащих улиц Ричтауна.

«Твою мать»! Дэн произнес это вслух и высокая блондинка в боа, выходившая из магазинчика «Арома-стар», поскользнулась от неожиданности на гладком крыльце. Каблук-шпилька противно взвизгнул. Дама противно скривила губы, бросив на Дэна негодующий взгляд. Что ж… Мистер Трэвил уже минут двадцать как не принадлежит к ее миру. Дама имеет право смотреть на него, как ей заблагорассудится. А он может начинать ненавидеть богатых и знаменитых граждан города прямо с этой секунды. «Знала бы ты, какое сырье использует этот самый «Арома-стар» и где он был несколько лет назад, когда их прыщавый недоношенный маркетолог уговаривал меня взяться за дело и обещал золотые горы»!

Дэн глубоко вздохнул и свернул на улицу, через мост уводившую его из делового центра города за реку. Как раз в эту секунду… или вот в эту… он остался без квартиры. Роскошный пентхауз банк забрал себе в счет уплаты кредита. И Дэн признался себе в том, что роскошь его все-таки ослепила. Квартирку можно было купить и попроще. Тогда сегодня не пришлось бы искать, где переночевать. Дэн смял в руке и бросил прямо на тротуар пустую пачку из-под сигарет. Все.

Все с нуля... Уж кого-кого, а мистера Трэвила, десять лет назад без гроша в кармане перебравшегося в Ричтаун из пригорода, этим не напугать. Но сегодня нуль был абсолютным как космический холод. Ни одного, самого крохотного шанса, пока Дэн не отработает свой приговор. Ни одно агентство, ни одна продажная желтая газетенка не станет связываться с осужденным и включать его в рейтинговый список пиарщиков даже на позицию «Новичок», а резюме будут разворачивать еще на серверах. И его единственный шанс – перечень из тридцати фамилий, полученный в зале суда.

Дэн втянул носом дразнящий запах свежесваренного кофе. Нечего было и думать воспользоваться кредитной карточкой. В кафе «Речной капитан» с видом на городскую пристань одинокий посетитель разменял последнюю оставшуюся у него банкноту, расплатившись за яичницу из двух яиц, кусок хлеба и чашку кофе без сахара.

Сложенный вчетверо листок был извлечен на свет из внутреннего кармана пиджака с тяжелым вздохом и горькой усмешкой. Дэн Трэвил развернул его на столе и разгладил ладонью. «Что ж, начнем, - сказал листку Дэн. – Если мы хотим выиграть и снова влезть наверх, мой дорогой друг, твое имя я узнаю через пять минут. Еще через пять минут в моем лице тебе в ладони скатиться с небосклона счастливая звезда. Жди. Я скоро. Только кофе допью».

Официантка с удивлением разглядывала дорого одетого мужчину, заказавшего скромный обед. Элегантным жестом откинув со лба прядь темно-русых волос, он устремил взгляд в окно и уставился на работающие портовые краны так, будто в жизни ничего более завораживающего не видел. А затем принялся шепотом разговаривать с листом бумаги, на который упала с донышка чашки блестящая черная капля.

«Лот 024. Энжи Ласьма. Педагог. Авторская программа воспитания свободной личности в современном мире, позволяющая взрастить лучшие человеческие качества».

Она так и написала «взрастить лучшие человеческие качества». Дэн поморщился и попробовал представить себе эту самую госпожу Ласьму: в очках, толстая, неопределенного возраста, бездетная, и наверняка не замужем. Иначе откуда у нее время на составление авторских программ и беготню по инстанциям. Чтобы тебя включили в бесплатный социальный реестр и поставили в бесконечную очередь желающих рекламироваться за государственный счет, надо здорово попотеть. А в результате сгинуть в разбухшем до неимоверных размеров социальном реестре навсегда. Профессионалы-пиарщики просматривали его исключительно на голодный желудок, когда сидели на мели. И отдавали предпочтение тем кандидатам, у кого к описанию продукта прилагались научные статьи, заключения экспертов, результаты удавшихся экспериментов и прочие свидетельства прочного материального положения и готовности клиента вкладывать свои деньги хотя бы на первом этапе раскрутки. На что надеялась госпожа Ласьма и ей подобные, Дэн никогда понять не мог. Да и не пытался. Он допил кофе, вставил новую сим-карту в мобильник. Отличная штука! Десять лет назад бы ему такой телефончик, когда он начинал… Сколько подметок осталось бы в целости. Вот это проект так проект. Один раз двинул – всю жизнь свободен.

«Мы не ошиблись? – спросил Дэн не то у трубки, не то у своей будущей клиентки. – Нам нельзя ошибаться, - Дэн задумчиво вел пальцем по строчкам сверху вниз. - Нам нужны деньги и месть, - указательный палец остановился на двадцать четвертой фамилии. - Прощай, Красавчик Дикси».

— Госпожа Энжи Ласьма?

— Да, - ответил женский голос.

— Здравствуйте. Меня зовут Дэннис Трэвил. Службой социальных проектов я уполномочен заняться продвижением вашей программы воспитания.

— Что-о?! Боже мой…

— Если ее основные постулаты не противоречат моим личным убеждениям, разумеется, - добавил Дэн, обеспечив себе путь к отступлению на случай полной бесперспективности клиентки. – Как и когда мы можем с вами встретиться?

— Я не могу поверить, господин Трэвил… Ах, простите! Конечно, давайте встретимся. Прямо завтра, - голос звенел от волнения. – Я уволюсь с работы, у меня будет целый день! Мы все обсудим, я подготовлю материалы и все вам передам… Как у вас завтра со временем?

Детский сад и никакого понятия о времени. Как она только попала в реестр? Дэн вздохнул и хотел на этом закончить разговор. Интуиция отговорила его в последний момент.

— Сегодня, - глухо обронил Трэвил. На плечи навалилась усталость. Ему вдруг показалось, что это падение – последнее в его жизни. За ним ничего нет. Впервые он грохнулся с такой высоты. Впервые предстал перед судом. Адвокат, уехавший от Дворца правосудия на его машине сказал, что мистер Трэвил легко отделался. «Пиар-менеджеру такого уровня не составит труда реабилитироваться, воплотив в жизнь что-нибудь общественно полезное, - сказал адвокат. - Построите больницу или разобьете новый парк на том месте, где должна пройти скоростная магистраль и ваша судимость будет считаться погашенной. Больше оптимизма, мистер Трэвил. Я сам переоформлю автомобиль в дорожном департаменте на свое имя. Подпишите вот здесь и не беспокойтесь. Мы с вами в полном расчете».

— Сегодня, - повторил он. - Через два часа. Или встреча не состоится, Энжи.

— Д-да, конечно. А где? - в голосе поубавилось звенящей радости. Кажется, он напугал женщину и она засомневалась, уж не аферист ли ей позвонил, наткнувшись на данные, плавающие в открытом доступе социальной сети.

— Лучше, если мы будем говорить у вас дома. Или на рабочем месте - там, где вам пришла в голову идея и все под рукой, вплоть до скомканной бумажки с ошибочной версией, которую вы собирались выбросить, но почему-то этого не сделали. Вы меня понимаете?

— Да, господин Трэвил… - она помолчала, мучительно принимая какое-то решение. – У меня дома в 16.00. Записывайте адрес!

Красавчик Дикси вовсе не был красавчиком. Свое прозвище он получил за то, что поднялся, раскручивая актеров, претендующих на роль героев-любовников, и смазливых мальчиков, мечтающих об эстраде и толпах поклонниц. Господин Дикси был старше Дэна Трэвила, полноват, лысоват и прихрамывал на одну ногу. Любовницам он обычно рассказывал, что пострадал в молодости на ринге. Дэн как и любой уважающий себя пиарщик собирал компромат на коллег по цеху и прекрасно знал, что боксерский ринг и артрит Дикси не имеют ничего общего.

В прошлом году Трэвил опрометчиво решил, что опыта ему уже не занимать, собрался с силами и перебежал Дикси дорогу в той области, которую тот считал своей до самого донышка. Два пиар-монстра Ричтауна схлестнулись на почве кино.

С развитием электронных сетей об этом развлечении практически забыли. Дикси оживил антикварные походы в кинотеатры и сделал их модными. Из всех жанров сам он питал необъяснимую слабость к мелодрамам и заразил ими полгорода. Респектабельная публика Дикси была не прочь всплакнуть в полутемном зале от чувств, но о дешевой резне с экрана и слышать не хотела. Трэвил, позарившийся на кусок чужого пирога, сделал ставку на другую целевую аудиторию и заново раскрутил боевики. Он взял количеством. Подростки и молодежь отлипли от компьютеров и валом повалили в кинотеатры. Постепенно подтянулись люди постарше. Дэн существенно расширил жанровую палитру, и Дикси остался с тремя сотнями домохозяек, готовых рыдать над дешевыми мелодрамами и отреставрированным ретро до гробовой доски.

Они оба допустили как минимум по одной непростительной ошибке. Красавчик Дикси недооценил потенциал направления, которым занимался постольку поскольку. Кино никогда не входило в число его главных приоритетов, оставаясь в разделе приятных безделушек. А Дэн Трэвил недооценил противника.

— Что-что? Возможное сотрудничество? Я не ослышался? - переспросил, наконец, Дэн и скорчил забавную рожицу. – С добрым утром, Энжи, - он бесцеремонно пощелкал пальцами около самого ее носа.

Госпожа Ласьма вздрогнула, заметно побледнела и отвернулась. От Дэнниса пахло перегаром.

— Мне негде жить, значит, жить я буду у тебя. Ты отдашь мне свои сбережения – все, сколько есть. Ты шагу без меня не ступишь и не произнесешь без моего ведома ни одного слова, ясно?

— Да, господин Трэвил.

— Зови меня Дэн, - великодушно разрешил Трэвил.

Это была их вторая встреча. Энжи оказалась хрупкой платиновой блондинкой в очках. Ей было двадцать семь, и она была жуткой упертой идеалисткой. Накануне Дэн ушел как только это понял. Энжи сказала ему вслед какую-то гадость. Потом она звонила – он отбивал звонки. Она прислала сообщение с извинениями и заверениями в покорности. Он переночевал на вокзале. Следующим утром он ответил на звонок.

— Тебя зовут Анжелика Ласимер, у тебя французские корни. Твоя программа позволяет раскрыть сильные стороны личности, позволяющие выжить в современном мире.

— Но это неправда! Нет, я все понимаю, но… Я боюсь, что не смогу, Дэннис.

— Правду начнешь говорить, когда получишь первый грант от министерства образования, - усмехнулся Дэн. – И то только в том объеме, в котором я тебе разрешу. Ты в самом деле, натуральная блондинка, Анжелика?

— Кто? Я? Да...

— Для учительницы это непозволительная роскошь. Возьми деньги и собирайся. Почему ты не в очках?

— Я надела контактные линзы.

— Выброси их. Пошли.

Через три дня она села напротив, сцепив руки так, что пальцы побелели.

— Скажи, что это не ты. Пожалуйста, Дэннис. Пожалуйста…

— Где? – рассеянно спросил Дэн. Он только что кинул объявление о наборе платной группы коррекции личности по новой методике госпожи Ласимер. А накануне, наконец, нашел помещение и первого спонсора – владельца небольшой частной аптеки, у которого пятнадцатилетний сын совсем отбился от рук.

Она молча развернула лежащий на столе мобильник и показала ему сообщение. «Твой пиарщик убил четверых подростков, дорогуша. Желаю успеха». Дэн улыбнулся. Красавчика Дикси не удовлетворил приговор суда. Он считает его слишком мягким, следит за поверженным конкурентом и боится, черт возьми! А раз он боится, у Трэвила есть шанс. Интуиция его не подвела в тот момент, когда он водил пальцем по строчкам сидя в дешевом кафе. В Энжи можно и нужно вкладывать по максимуму. Сначала, за неимением ничего лучшего – себя, а затем – деньги.

— Таков закон, - пожал плечами Дэн. – Ты можешь произвести на свет любую дрянь. Пока это твоя личная дрянь – ты ни в чем не виноват. Но как только ее возьмется кто-то раскрутить, этот кто-то вместе с деньгами получает за производителя все упреки и зуботычины. Это моя работа. Но раз уж ты так уверена в том, что виновные всегда должны быть наказаны, Энжи, я скажу тебе, что сценариста «Режущей стали» тоже здорово оштрафовали, не беспокойся. А уж как мне прилетело - тебе и объяснять не надо, сама видишь.

— Дети резали своих одноклассников бритвами, подражая героям фильма! – закричала она.

— Если они это делали – они не дети, а ублюдки, - равнодушно пожал плечами Дэн.

— Ты чудовище! Я тебя ненавижу! Я отказываюсь работать с тобой, я беру все слова назад! Я как-нибудь сама в школе… Потихоньку… Только не так!

Она кричала и плакала, и Дэну пришлось отложить один весьма важный телефонный звонок. Истерика клиента никогда не бывает вовремя.

Он потер виски руками, встал и обнял Энжи за плечи.

— Да, мне их жаль, - негромко сказал он ей на ухо и рассмеялся. Она захлебнулась рыданиями, притихла, потом резко развернулась и подняла на него глаза, в которых ужас боролся с отвращением.

— Хочешь сделать чудовищный мир лучше? – жестко спросил Дэн. – Прими помощь чудовищ. Оглянись! Больше в нем никого нет. Я тебя раскручу. Не плачь.

— Не прикасайся ко мне! Не смей!

Энжи вырвалась из его рук и убежала в ванную рыдать под шум воды. В этом авторша уникальной педагогической программы была не оригинальна. Дэн обворожительно улыбнулся ей вслед и решил поменять тактику. Когда дистанция между пиарщиком и клиентом слишком велика – это только вредит делу. Через неделю они спали вместе. Она, восхитительно мурлыкая, доверчиво терлась щекой об его щеку прежде, чем уснуть.

Вскоре его здорово избили, и Энжи чуть не сорвала презентацию для директоров школ восточного округа. Пока Дэн, одной рукой держась за поясницу, другой отмывал кровь с лица, она металась по крохотной кваритрке, клялась, что откажется от всего на свете, выйдет за него замуж и никогда ему не изменит.

— Дура, - сказал Дэн разбитыми губами.

Когда дверь за Энжи, наконец, закрылась, он упал на колени и скорчился от боли.

«Я переверну этот сраный город, - хрипел он, ползая по полу. – Вы еще сто раз вспомните день, когда меня осудили. Лицемеры доморощенные! Нашли кого слушать – Красавчика Дикси. Менеджер против менеджера. Да здравствует правосудие. Оказывается, это я растлевал ваших детей… Вот вам фанатичка! Клянусь, я ее двину. Пусть задушит вас своими благими намерениями»! Как только боль немного поутихла, он впервые всерьез задумался о подходящей партии для клиентки и со следующего дня начал постепенно отучать ее от себя.

Меньше чем через год Дэннис Трэвил полностью погасил судимость и был восстановлен в правах, но почему-то продолжил работать с Анжеликой Ласимер. Через два года кинотеатры опустели. За исключением тех, где шли фильмы, которые раскручивала одна из команд Трэвила, работающая под эгидой министерства образования и культуры. Это была только одна, самая незначительная перемена, среди множества перемен, постигших мегаполис.

Дэн от души хохотал, узнав, что Красавчик Дикси убрался из Ричтауна. Но вскоре ему стало не до смеха. Что делать пиар-менеджеру в городе Одного Проекта? Используя скрипучие механизмы чиновничьего аппарата и переключая на Энжи денежные потоки, он создал в Ричтауне такую монополию, которой город еще не знал. Пора было удирать, пока светлая мечта школьной учительницы, с его помощью воплощенная в жизнь, не подмяла под себя создателя. У Дэна не было никакого желания перевоспитываться. Он себя вполне устраивал. Он собрал вещи, когда до свадьбы Энжи и сынка мэра Ричтауна, превратившегося из тридцатилетнего оболтуса и бабника в настоящего паиньку и джентльмена, оставалась ровно неделя.

А ведь было время, когда госпожа Ласимер, недавно возглавившая министерство образования, пыталась возражать личному пиар-менеджеру. В первый же день, по диагонали просмотрев основные положения ее программы, тот решительно заявил: «Нужна взрослая группа. У тебя есть знакомый психолог, кому бы ты ее доверила? Разработай дополнения, познакомь меня с этим человеком. Завтра введем его в курс дела».

Дэн вышел из такси. Он поднял голову, посмотрел на рекламный щит и перевел взгляд на красочную перетяжку, которую трепал ветер, гулявший по привокзальной площади. Энжи, которой он снова разрешил носить контактные линзы, улыбалась ему с билборда. «Сеть лицеев и образовательных учреждений госпожи Ласимер. Мы раскроем ваши лучшие качества!» - гласила надпись. Перетяжка рекламировала книжный фестиваль в центральной городской библиотеке. Дэнису Трэвилу решительно нечего было делать в таком городе. На Энжи теперь работала огромная команда чиновников, педагогов, психологов, журналистов. Ее проекты финансировались первыми и всегда – в полном объеме. Да и сама бывшая учительница кое-чему научилась. Дэн был спокоен за свое детище. Он собирался уйти по-английски.

Утром он сидел за столиком в «Речном капитане», куда с некоторых пор снова стал захаживать, и заказывал билеты до Дримбурга. В пятимиллионном городе каждому найдется, чем заняться. Говорят, красавчик Дикси уже полгода ошивается в его окрестностях, а это значит, что место рыбное, с отчетливым запахом денег, и ни скучать, ни расслабляться там не придется. Как раз когда Дэн затушил окурок и убрал телефон, в кафе ввалилась толпа студентов. Человек десять-двенадцать шумных, веселых, пестро одетых парней и девчонок, рассаживались за соседними столиками, полностью завладев вниманием официантов. От общей группы отделилась хрупкая девушка в темных очках и цветастой бандане и улучив момент, подсела за столик Трэвила.

— Энжи! – зашипел ошалевший от удивления Дэн. – Ты с ума сошла. Что ты здесь делаешь за неделю до... Черт возьми! Кто они такие?

— Я пришла попрощаться, Дэннис, - тихо сказала девушка. – Это гвардия, - она грустно улыбнулась. - Ребята из моей самой первой группы, которая была набрана еще до тебя. Они согласились помочь. Я знаю, ты не останешься… Спасибо за все. Прощай.

Она нежно поцеловала его в щеку. Мистеру Трэвилу в пору было гордиться своей бывшей подопечной. Прежняя Энжи честно выложила бы будущему мужу, а заодно и его папе мэру, что собирается поехать на вокзал, проводить одного из своих сотрудников. Девчонки, приняв подругу назад в компанию, вполне натурально прыснули со смеху и принялись отсчитывать деньги. Спектакль прошел как по нотам – девица на спор поцеловала незнакомого мужчину. Неудивительно, что он еще пять минут смотрел на нее прежде, чем уйти. Удивительно другое: почему из-под модных дымчатых очков по щеке, густо замазанной тональным кремом, вдруг скатилась слеза… Но кроме Дэнниса этого никто не заметил.

Дримбург встретил его дождливым вечером. Отражение фонарей в мокром асфальте вокзала сияло едва ли не ярче самих светильников, возвышавшихся над перроном на чугунных столбах. В воздухе повисла влажная морось. С другой стороны перрона, лязгая, ползло длинное железное тело набирающего скорость состава. Из соседнего вагона, не заметив Дэнниса, красавчик Дикси, чертыхаясь, выгружал свой новый проект. Двухметровый смазливый блондин восемнадцати лет отроду еще не успел протрезветь. Он икал, озирался по сторонам и не очень понимал, куда его привезли и зачем.

— Господин Трэвил? – спросила темноволосая девушка, шагнув ему навстречу.

— Нет. Вы ошиблись, - не задумываясь, ответил Дэн и направился к зданию вокзала. Хорошее начало для того, кто должен держаться в тени. Девушка побежала за ним следом, не успевая за широким шагом Дэнниса.

— Послушайте! Мой отец… Он изобрел лекарство от синдрома Кравека-Дамсли. Это такой… такое заболевание. Он очень хороший человек! Если бы вы согласились помочь…

— Вы приняли меня за другого. Извините, я спешу.

— Пожалуйста, господин Трэвил! Он же работал над этим всю жизнь…

Картонный четырехугольник визитки упал на блестящий асфальт.

Сняв номер в гостинице, Дэн первым делом прошел регистрацию на местном сайте рекрутинга. Первый стоящий клиент позвонил примерно чрез полчаса и предложил двинуть изделия из кожи крокодила. Бонус в случае увеличении объема продаж заслуживал пристального внимания. Правда, сегмент рынка слишком узкий и рассчитывать на бонусы здесь – себя не уважать. Но для затравки и выхода на городской VIP уровень – самое то. Дэн решил немного подождать, надеясь, что предложение окажется не единственным за вечер. Он вышел на лоджию и закурил. Внизу перед гостиницей парень поднял над головой размалеванный фанерный щит. Дэн пригляделся. «Я хочу издать книгу о Боге», - было криво написано на фанере. Буквы уже растекались под дождем. К гостинице подтягивались люди с самодельными плакатами и транспарантами. Дэн плюнул вниз, им на головы, ушел в комнату так и не докурив, и с грохотом закрыл дверь.

За время телефонного собеседования с третьим по счету потенциальным работодателем молчаливую демонстрацию внизу разогнала полиция. Самыми стойкими оказались седой дядька с люминесцентным плакатом «Поддержите астрофизику» и мальчишка, обвешанный значками пацифистов.

Дэн опустил жалюзи на окнах, отключил телефон и заказал бутылку коньяка. Первый раз он сказал: «Ну ладно», когда она опустела на треть. Второй – когда на две трети. Прижимая нежно булькающую емкость то к одной горящей щеке, то к другой, Дэн, пошатываясь, побродил по гостиничному номеру. На экране компьютера светилось уже пять нераскрытых сообщений от рекрутингового агентства.

— Ну ладно, - в третий раз произнес Дэннис Трэвил и тихо рассмеялся. – Во что мы превратим этот город? Спросим у его граждан…

Он проклял судебную машину Ричтауна, мысленно послал пошлый воздушный поцелуй Энжи, залпом допил содержимое бутылки и, путаясь в буквах, набрал в поисковике «Социальный реестр Дримбурга».

Лот 001…