Девочка со взглядом волчицы
№141 "Энское происшествие"

«Энское происшествие»

«Под сенью грелки расскажут множество историй, эта – будет энной из них…»

Дешевый пророк

Двадцать второго апреля, в минуту пополудни, в Энске приключилось сразу два знаменательных

события – на кухне у Марь Сергевны кипящий чайник выдохнул из своего нутра розовый пар, а за окном, в ту

же секунду, потемнело…

— Что ж это?! Как… - рука с лоскутковой прихваткой прижалась к объемной груди – Марь Сергевна

попыталась нащупать место, в котором было зарыто ее испуганно заколотившееся сердце. – Фима! Фи-има-

аа!..

На крик жены из туалета выбежал Фима Аркадьич – обрюзгший к сорока годам интеллектуал, с

залысинами и очками в безобразной роговой оправе. В руке у него был свежий выпуск «Энской правды», так

как Фима не любил тратить время попусту и частенько, сидя в туалете, читал при свете тусклой лампочки.

— У нас что-то случилось! Я чувствую это! Все это не к добру!..

— Душенька, что тебя встревожило?

— Наш чайник. Он сошел с ума! У меня даже в глазах потемнело.

Отличавшийся приметной рассудительностью, которую многие называли занудством, Фима Аркадьич

щелкнул кнопкой и включил на кухне свет.

— Так лучше?

— Да… - Марь Сергевна присела на табурет. – У нас чайник розовым кипит!

— Любопытно… - Фима Аркадьич подошел к «сбрендившей» посудине и выключил под нею огонь, -

может, ты в него что-то не то залила?

Марь Сергевна протянула мужу прихватку:

— Можешь сам посмотреть – наливала воду из крана…

Фима снял с чайника горячую крышку.

— Да, ничего подозри…

— О Боже!! – вскочив и опрокинув табурет, Марь Сергевна приникла к окну, - ты только взгляни на это!

Нам всем конец!

В две минуты первого, Федор Ильич Меньшиков, только что провернувший большую сделку,

счастливый и приятно «отягощенный» подписанным договором и солидными комиссионными, вышел из

темного парадного на улицу… Захлопнувшаяся за его спиной дверь отсекла всякое представление о прежней

жизни – мир изменился. Федор Ильич перестал улыбаться, покрепче сжал ручку портфеля с документами на

продажу дорогого особняка в центре города, и принял решение срочно покинуть Энск. Что он и сделал, не

заезжая ни домой, ни в контору, отчего в дальнейших событиях не участвовал.

— Дела-а! – задумчиво протянул Венька-Бабник – только что раскаявшийся в неверности муж и будущий

отец.

Из подмышки Веньки выглянуло заплаканное лицо его супруги – бурные сцены примирения всегда

окроплялись ее слезами. Сегодняшнее выяснение отношений произошло при стечении народа – на

скамейке в городском парке.

— О-оо…

С неба падал камень… Огромный.

— Фу-уух! – дружно выдохнули все свидетели чрезвычайного происшествия, когда глыба зависла над

землей, не долетев каких-нибудь несколько десятков метров…

— Хорошо, что у нас в городе небоскребов нету! – Венька поддержал осевшую от испуга жену.

— Ой, ты Господи!.. Венечка, я теперь точно не рожу! Или у меня выкидыш будет!

— Не боись, Танюха. Раз сразу каменюкой не прихлопнуло, может еще и поживем!

Они обнялись и снова посмотрели вверх. В эту минуту все жители Энска, ставшие свидетелями

падения на город метеорита – если громадный камень можно было так назвать – смотрели вверх. Все, кроме

Нади Свиристелкиной. Эта девочка смотрела на подаренные отцом за хорошее поведение и отличную

успеваемость наручные часы. Тоненькие стрелочки только-только отделились от черточки, отмечавшей на

циферблате двенадцать часов. Надя всегда была ответственной и серьезной. Вот и сейчас – прежде всего она

подумала, что надо обязательно отметить время события, чтобы потом не краснеть за неточность своих

показаний. В том, что свидетельствовать придется, Свиристелкина ни секунды не сомневалась – за такое

безобразие и опасность, которой подверглись жители города, обязательно с кого-то спросят.

— Вень, что с нами будет, а?..

Венька-Бабник погладил по голове жену и успокаивающе сказал:

— Разберемся!

Через несколько минут все осведомленные и предчувствующие недоброе горожане оказались на

улице. Зависшая над Энском глыба была невообразимой величины – ее тень накрывала всю историческую

часть города. Ясный день превратился в сумерки – солнечные лучи отражались от поверхности камня, убегая

от кошмарного зрелища. Кое-кто из горожан уподобился солнечному свету, собрал ценные вещи,

документы и растворился в околоэннском пространстве близлежащих дачных поселков. Некоторым

показалось безопасным остаться в городе, только покинуть «зону вероятного падения», как по-научному

выразился Фима Аркадьич, заработав тем самым от жены одобрительную улыбку. Марь Сергевна любила

блеснуть в обществе интеллигентным мужем.

Отец Амвросий, напротив, слыл человеком недалеким. Каковое мнение о себе и укрепил, радостно

бегая по городу и громогласно восклицая: «Вот и час ваш пришел, грешники! Покайтесь!» Грешники, коих в

Энске было большинство, только отмахивались от мечущегося священника.

— Покаяться всегда успеем, - весело прокричал Венька-Бабник, - ты нам на благое дело лучше высшую

поддержку обеспечь!

Злобно взвыв, батюшка метнулся в сторону от заулюлюкавших вслед мужиков – «лучшие люди

города» держали совет и полоумные паникеры были им ни к чему.

Как-то так случилось, что верховодить в собравшейся на площади группе энтузиастов стал именно

непутевый Венька. Его рыдавшая жена, Танюха, стояла в стороне и причитала Марь Сергевне, что «чует беду

сердцем».

Мужики заинтересованно разглядывали «пяту» висевшей в воздухе глыбы.

— Смотрите, - весомо говорил Фима Аркадьич, - какой у нее срез и края ровные. Это говорит об

искусственном происхождении.

— Это ж кому понадобилось такую дуру высекать?!

— Может американцы?..

— Да нет, наших спецслужб дело, как пить дать!

— Что вы такое говорите? Зачем нашим такую глупость творить? – горячился мужчина в летах,

пришедший на площадь в полосатой пижамной рубахе и растянутых трениках.

— Это Лапута! – Тощий студент поправил очки, и посмотрел на собравшихся сияющими восторгом

глазами: - Это знаменитая Лапута Свифта!

— Сами вы лабуда!.. – «полосатый» был недоволен тем, что прервали его разговор о спецслужбах.

— При чем тут Свифт? – бледнолицый подросток презрительно отмел всякие разговоры про

непонятного ему Свифта, - это Белянин написал, в «Мече без имени»!

— Да что ты понимаешь?..

— Тихо! – гаркнул Венька.

Народ чуть притих, уступая самопровозглашенному лидеру «оперативный простор» - все равно

никаких умных мыслей ни у кого не было.

— Хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие… - смех Фимы Аркадьича и студентика на мгновение

прервал Веньку-Бабника, он сбился, но тут же овладел собой и продолжил более громким голосом: -

Помощи нам ждать неоткуда! В милиции никого из чинов не осталось – сбежали, а участковый говорит, что из

областного центра только через несколько часов смогут приехать, и то, если поверят, что он не пьян.

— Это как же?

— А если она вниз грохнется?..

— Вот я и предлагаю, - Венька оглядел столпившихся, - слазить наверх самим и все выяснить!

Народ не оценил смелый план, или оценил, но как самоубийственный, поэтому мужики стали

расходиться.

— Куда же вы?

— Куда-куда? Вещички собирать! – «полосатый» в трениках ушел первым.

С Венькой остались не многие.

— А как же вы туда заберетесь? – смельчаки без обсуждения решили,что лезть на парящую глыбу

предстоит Веньке. Танюха зарыдала громче.

Ну… - бывший кутила, начинающий карьеру «национального героя», смутился, но от оказанной чести

отнекиваться не стал. – Влезем вот на ту девятиэтажку – она аккурат по границе камня стоит, и с крыши

забросим веревку с альпинистским крюком.

План одобрили. Один из мужчин умчался домой за снаряжением, которое без толку хранил который

год. А Венька пошел прощаться с женой. Не то, чтобы он думал, будто погибнет – нет, в голове зрели совсем

иные картины – его триумфального возвращения, просто для порядку решил соблюсти обычай.

— На кого ж ты нас покидаешь?! – заголосила Танюха. – Сына отца лиша-ааешь!

— Не плачь! Лучше надейся! Может и хорошо все обернется – не для себя ведь стараюсь… для людей.

Ежели чего, так слава обо мне останется.

— Не нужна мне такая слава! Мне муж нужен!

— Будет тебе… не кричи! О ребенке заботься! – Венька бросил прощальный взгляд на плоский живот

жены, в котором зрело его семя. Кто знает, доведется ли ему увидеть наследника? – Я для добра людского…

Если что, помни меня!

Получив снаряжение для подвига Венька горделивым шагом ушел в сторону маячившей в отдалении

многоэтажки.

— Какой человек… - восхищенно прошептала Марь Сергевна, а потом приобняла заплаканную Венькину

жену, - Человечище! Гордись им.

В небе над глыбой висел диск скрытого от зрения и радаров космического корабля – хитрая защита

имитировала прохождение через корпус солнечных лучей. В кабине управления сидели дво зеленокожих

гуманоида.

— ???<=>??????????????!??????????==>?—>?!

— ==>??????????=>?????=>????????—>????==>?!!!

В переводе на какой-нибудь из земных языков это могло обозначать примерно следующее: «Ты

тупоголовый отросток птицежабой медузы! Как ты мог потерять контакт?!» - вопрошал первый; «Ты не

лучше – посмотри на себя, мы чуть не разбились об эту отсталую планету!!!» - кричал второй. Взаимные

упреки гуманоидов продолжались какое-то время, впрочем, достаточное, чтоб энский герой успел

взобраться на поверхность транспортируемой космолетом глыбы и оглядеть совершенно безжизненное

пространство.

— Вот черт! – выругался герой – переговоров вести было не с кем. Услышь его богохульственное

высказывание отец Амвросий бы возрадовался, сочтя справедливым наказанием тот факт, что парящая глыба

под ногами Вентки заколыхалась и стала набирать высоту. То ссорившиеся гуманоиды решили оставить

разборки на потом и продолжить свой путь, согласно транспортной накладной, в которой значилась глыба

особого камня, предназначенного для священной статуи. Камень этот был высечен из плоти земной Луны, с

обратной, невидимой ее стороны.

— Прощай Земля! – сказал Венька, глядя на удаляющийся Энск… В конце он добавил непечатное

выражение, без которого, наверняка, никто не смог бы в подобных обстоятельствах покинуть сей бренный

мир.

— Куда же ты?.. – обессилено прошептала Танюха вслед взмывшей в небо каменюке.

Ответить на этот вопрос могли бы только гуманоиды, но им было некогда – спешили доставить в срок

заказ. Потому Танюхины вопросы остались без ответа, впрочем, как и вопросы военных – что это было?, и

ученых – кто вел горную разработку на Луне?..

С тех пор жизнь в Энске пошла по прежнему. О происшествии вспоминали с улыбкой. Через семь

месяцев Танюха родила сына. Назвали Вениамином, в честь отца. Растить постреленка помогали Марь

Сергевна и Фима Аркадьич, они дольше всех помнили о приключившемся в Энске, и о напрасном подвиге

Веньки-Бабника.