Фафнир
№150 "Дорога к храму"

Дорога к храму

Золотисто-зеленые облака искрились на солнце и, казалось, отражали роскошную весеннюю траву. Цветочный запах – не тяжелый, как в городе с его пышными садами, но свеже-изысканный – наполнял воздух, проникал под одежду и приятно щекотал тело. Фрар вновь подтянул пояс. За две недели он похудел едва ли не вдвое, а есть совсем не хотелось. Впрочем, то, что одежда болтается, не беда. Плащом можно обернуться дважды – ночи в степи холодны.

Фрар ушел из деревни слишком поздно – не хотелось расставаться с родственниками, с молодой женой, которая так к нему и льнула – но соседи были непреклонны и буквально силой вытолкали его за порог, а потом и за околицу. Теперь, в степи, один, Фрар почувствовал, какое счастье - идти по дороге к храму. И удивился, как мог задерживаться.

Многие выбирали дорогу через горы, перевалы у смарагдовых вершин; другие шагали по проторенным трактам, а Фрар избрал для себя степь – чистую, свежую, пустую. Наверное, в степи было то, чего не хватало ему прежде – одиночества. Сейчас он пил его крупными глотками. Может быть, и к храму идти не нужно? Может, дорога – главное?

Счастье было именно в пути, и поэтому Фрар почти не останавливался. Брел под оранжевыми и темно-лимонными звездами, вприпрыжку бежал под солнцем, подставлял лицо и руки тяжелым каплям весенних степных дождей. Воду давали только дожди – речки и родники в степи были редкостью. Но Фрару хватало малого.

Три дня и три ночи Фрар шагал по душистому разнотравью, пока не вышел к синему озеру в изумрудной оправе. Только здесь он понял, что его мучит жажда, и припал к воде, и пил долго – пока не услышал чьи-то всхлипы поблизости.

У глубокого овражка, бурой трещины в драгоценной оправе озера, сидела девушка – пухленькая, неуклюжая, совсем молодая. Она-то и полнила ручей своими слезами.

— Что ты здесь делаешь, милая? – спросил Фрар. – Вроде бы, идти к храму тебе еще рано, а место это дико и пустынно.

Девушка подняла лицо, окинула его долгим взглядом и восхищенно вздохнула.

— Какой ты красивый!

— Что же тут удивительного? – сдержанно улыбнулся Фрар. – Но ты не ответила на мой вопрос.

— Тебе сказать прямо?

— Вряд ли такое юное создание сможет что-то от меня скрыть.

Девушка улыбнулась, и на ее полных щеках заиграли милые ямочки.

— Я вышла на охоту.

— Вот как? Но до ближайшего жилья несколько дней пути.

— Заблудилась. Меня закружила степь.

— Ты нашла озеро, и решила переждать у его вод. Но понимаешь, что дорогу домой не найдешь. А скоро придет засуха.

Девушка смущенно улыбнулась. Пожалуй, строить такие логические цепочки в ее хорошенькую головку не пришло. Просто ей стало одиноко и грустно – и она решила всплакнуть. Что еще делать?

— Как тебя зовут? – спросил Фрар.

— Лия.

— И ты хочешь вернуться домой, в деревню?

— Да. Конечно, - ответила девушка.

— Но сама не дойдешь.

— Нет, - скромно улыбнулась Лия. Потом не менее скромно подошла и поцеловала Фрара в губы. – Извини, я не могла удержаться.

— Но я иду к храму! – почти возмутился Фрар. – Я не успею!

— Наша деревня не так далеко от города. День пути. Только мост рухнул в пропасть. И я могу показать тебе, где пройти.

— Покажешь, - кивнул Фрар.

— Ты не очень устал? – с надеждой спросила девушка, обнимая Фрара. – Ты должен мне помочь. Не зря ведь я караулила в степи несколько дней.

— Да. Да, - ответил Фрар, приникая к губам девушки. Одиночество вновь покинуло его, и от этого на душе стало неожиданно пусто.

Спустя час они брели вдоль трещины в земле. Лия так и норовила прижаться, но Фрару было не до нее. Мужчина должен размышлять о долге и о смерти, а потом выполнить долг и умереть достойно. Присутствие женщины всегда отвлекают от раздумий. К тому же, Фрар испытывал неловкость перед молодой женой. Лия понравилась ему больше, и это выглядело не совсем правильно.

Когда они взобрались на холм, девушка показала рукой в сторону заходящего солнца:

— Деревня там.

Фрар задумался, вслушался в посвист ветра, ощутил его аромат. Потом вгляделся в облака, горящие ровным алым светом, и в темно-зеленые тучи на горизонте, и покачал головой.

— Ты сбилась с пути. Деревня – на западе. А город – чуть дальше, за пропастью и горами. Пойдем.

И они побрели через степь. Фрар был вынужден сдерживать шаг, потому что девушка не успевала за ним.

Два дня истощили девушку и вымотали мужчину. Часть пути Фрар нес Лию на себе – она не могла так долго обходиться без воды, а ручьев по дороге больше не встречалось, и дождь не шел. Наконец, они вышли к тракту, и сразу же заметили на нем повозку. Мужчина и женщина везли на ней тростник – наверное, на продажу.

— Позаботьтесь о девушке, - попросил их Фрар. – Мне пора уходить.

— О да, конечно, - не сводя с него глаз, почти хором ответили супруги. Теперь Фрар чувствовал, что мужчина и женщина не просто попутчики, а близкие люди, что у них трое детей, а тростник они и правда намереваются продать в городе. Но им придется ехать кружным путем, а дорога Фрара – напрямик.

Лия припала к тыквенной фляге, которую предложила ей женщина, а Фрар погладил ее по голове, развернулся и, прыгая по камням, помчался к расщелине. Девушка не успела рассказать ему, где мост и где можно перебраться через пропасть. Он и сам это знал. А пить ему хотелось не так уж сильно.

Пропасть оказалась двадцати шагов шириной в самом узком месте. Внизу грохотал ручей, но его не было видно. Стены уходили вниз отвесно.

Фрар представил, как он прыгает, не долетает какого-то шага до противоположной стены и летит вниз. Летит долго, вспоминая жену, детей, Лию, свой путь в степи, лимонные звезды и полынный ветер. А потом разбивается об острые камни внизу. И не успевает в храм. Ужасно… Но, не прыгая, он тоже не успевает! В чем же разница? Главное – не ошибиться, отдать все силы прыжку.

Примериваться было некогда. Фрар разбежался, оттолкнулся и, казалось, взлетел. Пять шагов в высоту, и вперед, вперед, вперед…

Нет, не долететь! Он выставил руки, вцепился в край площадки. Есть! Хотя Фрар сильно ударился о камни, отчего по всему телу прошла волна жгучей боли, ему удалось подтянуться и выбраться на ровную поверхность. Здесь он услышал восторженные крики. Кто-то из людей, оставшихся позади, видел его полет и выражал свое восхищение. Возможно, когда-нибудь об этом прыжке сложат песни. Но сейчас его путь – к храму.

Фрар двинулся к крутому склону, который казался неприступным. Но разве он страшнее пропасти? Цепкими длинными пальцами мужчина цеплялся за каждый выступ, за каждую трещинку – и неуклонно поднимался вверх.

Камни срывались вниз, но Фрар не летел вслед за ними, всегда ухитряясь удержаться. И, когда горы освещали лишь звезды, он выбрался на вершину.

— Путь закрыт, - проскрежетал голос от темной скалы рядом с ровной площадкой по ту сторону вершины. – Для таких, как ты – проторенные дороги.

— А для таких, как ты – бездна, - ответил Фрар.

— Я сокрушу тебя, - прорычал злобный косматый мангус, выступая из тени скалы. В когтистой лапе темнел меч.

Фрар поднял камень, взвесил его в руке.

— Ты не сможешь меня остановить.

Темнота меча на миг перечеркнула темноту ночи – но Фрар легко ушел от удара, а потом ударил по железу ладонью и переломил клинок пополам. Мангус с воем бросился в сторону, но Фрар догнал его, схватил за копыто и швырнул в пропасть. Пусть этот перевал будет свободен. Совесть воина должна быть чиста.

Спустившись с гор, Фрар долго брел по подлеску. Золотые купола храмов выросли перед глазами внезапно и наполнили душу счастьем. Вот и город. Он дошел. Он успел.

На улицах было полно народу. Молодые глазели по сторонам, вздыхали и ахали. А к храму со всей сторон шли красивые, легкие, словно сотканные из воздуха мужчины и женщины. В них осталось мало человеческого – совершенные фигуры, прекрасные, одухотворенные лица, точность и грациозность движений.

Фрар, который бывал в городе весной, вспоминал, с каким восхищением несколько лет назад глазел на пожилых, тех, кто шел к храму. Сейчас он и сам был таким. Теперь на него смотрели с восторгом и обожанием.

Вот и храм. Распахнутые ворота, сияющий купол – и море радостных лиц вокруг.

Выходящие на площадь были так прекрасны, что на них было больно смотреть. А теперь, когда Фрар не только видел, но и чувствовал их, он понимал, что надежды были не напрасны, что обещанный свет вот-вот снизойдет.

Высокий, нечеловечески красивый старик дошел до порога, переступил его – и растворился во вспышке ослепительно-белого света. Послышалось чудесное жасминовое благоухание. По толпе прошел благоговейный ропот. Следом за стариком в храм шагнула пожилая женщина – красавица, каких мало даже среди старух. Она растворилась в мягко-розовом, нежном свете.

И пошли, пошли в храм преображения люди. Площадь засияла от сполохов – сапфировых, гранатовых, изумрудных, радужных.

Фрар вспомнил слова отца, который уходил, когда он был еще маленьким неуклюжим ребенком. «Если мы покидаем мир такими прекрасными, в период расцвета, значит, смерть – величайшее благо. Борись, созидай, никогда ничего не бойся – и свет снизойдет на тебя. Долго ждать не придется, а дальнейший путь окажется чудесным». Жить без отца было тяжело и порой грустно, но Фрар состарился куда быстрее многих. Все и правда пошло на пользу.

И пусть другие размышляют о том, куда пропадают люди, которым вроде бы только начинать жить с новыми силами и возможностями, пусть боятся и сомневаются. Фрар верил – только сейчас, после смерти, начнется настоящая жизнь. Может быть, она будет труднее, но, несомненно, радостнее и полнее.

Фрар любил жизнь и любил людей. Двух своих сыновей и совсем юную дочку, жену, Лию, ребенка, который родится у Лии и которого он никогда не увидит. Пусть все они будут счастливы и доберутся до храма – в свое время.

Полный сил красивый старик, время которого пришло, окинул площадь прощальным, полным любви взглядом и шагнул за порог храма. Его уход возгласили радостные крики людей.