Alpten Gold
№151 "В шелковых складках простыней"

Вся элита Альхены была приглашена на этот банкет в резиденции сенатора.

Аромат дорогого табака смешивался с запахами летнего сада. На ярко освещенной сцене несчастные музыканты, запечатанные в сюртуки, демонстрировали все богатство своего репертуара. Подвыпившие раскрасневшиеся гости постепенно оседали в беседках и за столиками возле охладителей, и в толпе, время от времени, мелькали яркие наряды куртизанок, без которых не обходилось ни одно великосветское увеселительное мероприятие.

Клео, ощущая многочисленные взгляды на своих обнаженных плечах, легкомысленно улыбалась старшему сыну сенатора, время от времени бросая долгий обжигающий взгляд на советника Левина. Тот наконец это заметил, и, не прерывая разговора с одной из мучительно выдавливающей из себя кокетство платных красавиц, принялся оценивать новое предложение.

Клео чуть повела бровью и как бы между прочим приподнялась из-за стола и потянулась к стойке за сигариллами, демонстрируя Левину волнующие изгибы силуэта в прозрачном облегающем платье. Небрежно поправила роскошные волны каштановых волос, открыв на секунду шейку и маленькое нежное ушко с искоркой бриллианта, прикурила и вновь подняла глаза на советника. Как клиент он был предпочтительней, невзирая на дряблое жирное тело, тошнотворный запах от которого не мог нейтрализовать даже первоклассный sudor-регулятор. Информация об этом облетела всех куртизанок еще в начале вечера, и они, по очереди поборовшись с собственным рвотным рефлексом, сдались. Кроме этой дурочки рядом с ним.

Однако, Клео - птица иного полета. Ее заказали на три дня для Герта-младшего в качестве подарка в честь его вступления на государственную службу. Но в полночь срок действия договора истекает, и слава Богу. Упустить такую возможность обслужить высокого гостя было бы непростительно. Она уже дважды взглянула на часы, и вот наконец - свободна.

Мило улыбаясь, Клео начала прощаться с бывшим клиентом.

— Нет-нет, я не готов с тобой вот прямо сейчас и здесь расстаться! - запротестовал молодой человек. - Я продлеваю контракт!

— В следующий раз, господин Герт. Сейчас у меня уже есть новый заказ, - она нежно едва коснулась его руки на прощанье, и направилась к сцене, чтобы через пятнадцать минут вновь появиться перед потерявшим ее из виду и огорченным Левиным.

— Как прошла трудовая смена? - прозвучал за ее спиной уже знакомый сиплый голос. Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась.

— Да уж, в отличие от некоторых вольных художников кое-кому приходится вкалывать не смыкая очей, - парировала она.

— Не знаю насчет смыкания очей, но вот ноги твои точно скучают одна по другой, - усмехнулся Юсуф, невозмутимо гремя ложкой в чашке из уникального тимнского фарфора.

— Как будешь готов вложиться в собственное образование, дай знать, и я тебе открою великую тайну: кроме позы поваленного дерева есть масса других вариантов. И между прочим, эта посуда стоит больше всех надетых на меня бриллиантов, а ты обращаешься с ней как с пластмассовым бокальчиком в уличном кулере!

— В самом деле? Не так уж дорого, если учесть, что бриллианты фальшивые.

Клео не удержалась от улыбки. Ему нравилось, когда она так улыбалась - по-хорошему, задорно, не как элитная куртизанка, а как обычная женщина. Очень красивая обычная женщина.

Их шапочное общение началось примерно месяц назад, когда Клео в первый раз увидела среди роскошного антуража одного из официальных мероприятий высокую худую фигуру в мятой рубашке. Он сидел совсем один, но по видимому нисколько не тяготился этим, и вообще чувствовал себя совершенно спокойно, хотя весь его растрепанный облик казался просто непристойностью на общем фоне. Впрочем, как и сейчас.

Он поднял на нее свои почти не мигающие светло-голубые глаза, и, как всегда, от этого взгляда ей почему-то стало немного не по себе. Клео не знала, ни кто он, ни каким образом связан с политической и деловой верхушкой, но предполагала, что Юсуф чей-нибудь отпрыск, избравший себе путь эпотажа. Однако было в нем что-то... странное, особенно взгляд, скорее подходящий для видавшего виды и немного уставшего от жизни старика.

— Чего так смотришь на меня, будто пытаешься изучить строение скелета?

— Пытаюсь найти на тебе платье, полагая, что оно все-таки есть.

— А ты не занимайся бесполезным делом, любуйся, пока идет рекламная акция!

— Меня привлекла твоя татуировка на правом бедре. Так ты естественно рожденная?

— Ну не все же из пробирки родом, как это принято у вас на Земле.

— Еще и местная.

— У нас почти все девушки местные. Те, кому не захотелось гнить в зоне уровня альфа, - почему-то сорвалось у Клео, и она испугалась собственных слов. Она резко развернулась, намереваясь сбежать от продолжения разговора и вернуться на охоту.

Теплая, неожиданно сильная рука Юсуфа за локоть остановила ее.

— Подожди. Зона уровня альфа - это что такое?

Клео искусственно улыбнулась.

— Ты шутишь? Промышленные зоны уровня альфа. Или у вас на Земле полагают, что топливо нового поколения растет на Альхене вместо грибов? Отпусти мою руку, ты не платил, чтобы трогать меня.

— И ты тоже из тех, кто не захотел гнить?

— Нет, я из любви к профессии. Ладно, мне надо работать.

И девушка направилась обратно к советнику, чтобы сделать решительный маневр.

Юсуф отошел подальше от засвеченных иллюминацией аллей. Включил динамик крошечного микрофона.

— Чен, мне нужна полная информация по зоне уровня альфа. Срочно.

— Хорошо, приступаю к сбору, - ответил жучок в ухе. - У меня есть новость. Еще одна жертва - Джон Морган.

Юсуф тяжко вздохнул.

— Причина смерти? Повешение или может вскрытие вен?

— Он засунул обе руки в уничтожитель дисков и умер от болевого шока и потери крови.

— Какое богатое воображение. Сразу чувствуется - министр культуры. Ладно, что там в лаборатории? Молчат?

— Они продолжают исследование по твоей схеме, но пока результатов нет.

— Я возвращаюсь.

Клео хватала ртом воздух, отвоевывая минуту за минутой. В темной комнате пахло тошнотворно-сладким, советник пыхтел, извивался, охал, и жир на его безобразном теле ходил ходуном. Клео уже давно перестала думать о том, как доставить ему удовольствие, главным было выдержать.

Наконец он вскрикнул и обмяк, всей тушей наваливаясь ей на спину. Через секунду он уже храпел.

Клео торопливо выбралась на балкон. Совершенно обнаженная, с разметавшимися волосами, вся липкая от его вонючего пота, она подставила лицо относительно свежему предрассветному ветерку.

Главное - она сделала это. Все остальное неважно.

Отыскав на перилах сигариллы, девушка закурила, глядя на первые розовые мазки в небе. Тело мучительно ныло, под кожей размеренно пульсировала боль. Запикал наручный видеофон, брошенный ею здесь же вчера. Клео включила его и поднесла на уровень глаз.

— Доброе утро, Лидия.

— Вы не прибыли на плановое ежедневное медицинское тестирование.

— Я пройду его через два часа.

— Поспешите, иначе мы будем вынуждены...

Девушка выключила видеофон. Она так знала, что в случае непрохождения теста ее лишат лицензии. Такие жесткие меры организация была вынуждена принять в связи с тем, что куртизанки не пользовались никакими средствами защиты или предохранения, чтобы клиент мог получить максимум наслаждения.

Нервно постучав ноготками по перилам, она вздохнула. Клео ненавидела посещения медкабинета. Сколько раз проходила эту процедуру, но избавиться от волнения так и не смогла. Каждый раз думается самое худшее.

Затушив сигариллу, Клео нырнула обратно в комнату. Прежде чем отправиться на тест, надо как следует помыться.

***

Он долго неподвижно сидел в любимом кресле, слушая шуршание компьютеров. Потом сделал приторно-сладкого чая в пластиковом стаканчике, но пить так и не стал.

Подошел к окну. На город сыпался долгожданный дождь, принося облегчение жаждавшей земле и его воспаленным нервам.

На большой видеофонной панели появился Чен.

— Юсуф?

— Да.

— Я проверил то, что ты просил. Есть результат. Ты был прав: из куртизанок элитного сообщества «Ласковая роза» семеро вышли из зоны уровня альфа, и почти все они - естественно рожденные. Я перешлю тебе их фотографии и настоящие имена.

— Замечательно.

Он подошел к одному из компьютеров и включил демонстрацию. Один за другим сменялись женские портреты.

Клео была среди них. Теперь Юсуф знал ее настоящее имя - Кася Гурова. Из промышленной зоны, разумеется, чего и следовало ожидать.

Он пересел за стол. Сделал глоток чая, но тот показался ему остывшим. И вытащил стопку голограмм жертв.

Все сто тридцать семь случаев.

За четыре месяца.

Замигал позывной приватной линии. Юсуф отключил секретаря и принял вызов.

На мониторе отобразилась статная фигура премьер-министра, особенного человека, фактического правителя Земли и двух ее колоний.

— Привет, Рон, - сказал Юсуф, даже не думая принимать какую-либо более подобающую позу. - Я тебе нужен?

Рон Гуттен развел руками.

— Хочу узнать, какие новости у моего лучшего аналитика, или по крайней мере какие у него соображения.

Юсуф рассыпал на столе голограммы жертв.

— Сто тридцать семь твоих приближенных решили уйти из жизни самыми негуманными способами. Слушай, может, тебе стоит повысить им зарплату?

— Это все?

— Нет. Я проверил психиатрическую версию. Никаких подтверждений.

— Но ты сам говорил, что больше половины из них являлись клиентами одного психологического центра, разве такое совпадение ничего не значит?

— Наверное, что-нибудь конечно значит, но никто из врачей не закладывал в твоих министров и советников программу самоуничтожения.

— Интересно каким образом ты это проверил?

— Велел загипнотизировать всех гипнотизеров, как бы смешно ни звучало, и с помощью мастера экстра-класса взломал блоки памяти, если таковые имелись. Открыл трех тайных гомосексуалистов, одного пассивного педофила и двадцать неверных любовников - ничего особенного.

— Это в клинике Нордского?!. Кошмар. Надо провести ревизию кадров.

— Не вижу смысла, никто из них не представляет опасности.. Коллективов идеальных людей не бывает, даже в компании апостолов нашелся один с тараканами в голове. НИИ Менцеля по моей просьбе разработал перечень заболеваний, вызывающих депрессию или резкий суицидальный психоз, сейчас лаборатория трудится над анализами, пытаясь выявить что-нибудь из списка. Посмотрим, что покажет. А еще я тут обнаружил любопытную деталь - все жертвы бывали на Альхене, и на раутах их обслуживала одна и та же компания по предоставлению дамских услуг, «Ласковая роза». Сейчас я рассматриваю поближе эту клумбу. Среди девушек полно естественниц.

— Все беды в нашем мире из-за естественно рожденных. Надо повсеместно запретить это хаотичное скрещивание непонятно кого непонятно с кем!

— Если тебе интересно мое мнение - природа все-таки лучший генный инженер.

— Да, только слишком часто отдыхает. Мы не можем себе позволить ждать столетия, прежде чем она подарит нам научного гения, аналитика или идеального солдата.

— И все-таки стоило бы разрешить чиновниками жениться и иметь детей.

— Чтобы самоубийств стало еще больше?

Юсуф улыбнулся.

***

Самое ужасное в течении дня - просыпаться.

Клео застонала, пытаясь открыть веки. Руки и ноги, непослушные, тяжелые, горячие изнутри, словно в них плавились кости. Она еле сползла с постели. Пытаясь удержаться от стона, ртом открыла ящик стола и взяла губами приготовленную порцию обезболивающего.

Через пятнадцать минут она смогла встать, но ощущения оставались отвратительными. Сложно будет не ходить с кислой миной, когда внутри тебя происходит такое. Поколебавшись, Клео проглотила еще одну таблетку.

Всего неделю назад она увеличила дозу, а теперь ее уже недостаточно.

Девушка взглянула на часы. В шесть состоится открытие центра социальной помощи, и она, конечно, не на последней строчке в списке заказанных на фуршет лакомств.

Обычный моцион проходил в тишине. Освежающая маска для лица, ароматизатор кожи, прическа, расшитое ярким шелком белье, жесткий корсет, строгое подобающее случаю черное платье.

Такой она себе нравилась больше. Она сама ненавидела наряды типа того, над которым вчера глумился Юсуф.

В назначенное время за Клео приехали. И начался обычный рабочий день.

Но ей все еще было нехорошо. Она улыбалась, кокетливо поправляла завиток на виске, переходя от одних гостей к другим, поддерживая по очереди то беседу о политике, то разговор о моде, с ужасом понимая, что еще немного - и земля уплывет у нее из-под ног. Неспешно Клео направилась в дамскую комнату, где, заперев дверь, сделала себе укол прямо через чулок припрятанным на такой случай в сумочке крошечным шприцом.

Вернувшись в зал, Клео столкнулась с Юсуфом.

— Надо же, и ты здесь?

— Привет. Послушай, ты что-то дурно выглядишь.

Нахмурившись, он смотрел в ее бледное лицо, всегда казавшееся ему неуловимо знакомым, а сейчас просто пронзительно похожим на... Его осенило.

Ковальски. Петр Ковальски!

— Корсет туговат... - собралась было начать ставшую уже традиционной для них словесную игру, но Юсуф резко распрощался и вышел из зала.

— Чен, срочно отправь запрос, имел ли детей академик Петр Ковальски! Да, я жду!

Юсуф нервно прохаживался по крыльцу, кусая ноготь большого пальца.

— Юсуф, у него были две дочери.

— Имена?

— Анна и Кася.

— Понятно. Я не ошибся. Дай указания собрать всю информацию по Ковальски, все его статьи, методики, наработки, штрафы, платежки за жилье - все, что возможно. Я скоро буду.

***

Каблучки пронзительно стучали по ступенькам. Она любила выходить из лифта чуть раньше и два-три пролета проходить пешком. Это помогало ей настроиться.

Ее вызвали срочным заказом на дом к анонимному клиенту, и хотя Клео всегда предпочитала знать, кого предстоит обслуживать, из-за посредственной работы два дня назад она не посмела возразить администратору.

Когда дверь квартиры открылась, Клео чуть не ахнула.

Юсуф.

Он стоял, небрежно прислонившись плечом к стене, и улыбался.

— Ну что, долго будешь изображать голодного вороненка или зайдешь?

Клео вошла, ощущая предательскую дрожь в пальцах. В комнате звучала приятная музыка, прекрасно сервированный стол украшали большие масляные лампы с морской тематикой.

— Ты же сама говорила - пора мне заняться ликбезом. Вот я и решил послушать доброго совета.

Он помог ей сесть, налил в бокал вина.

— Ты выглядишь растерянно.

— Я не ожидала увидеть здесь тебя, - призналась Клео, задумчиво глядя в лицо своему собеседнику.

— Ты никогда не воспринимала меня как потенциального клиента, ведь так?

— Да, наверное.

Впервые за последние годы ей хотелось заплакать. Он нравился ей, теперь Клео не могла этого не признавать. Если бы только было возможно...

Но отступать поздно. Любой неверный шаг - и приятель может стать врагом.

Она поддерживала беззаботный разговор, профессионально улыбалась и в меру кокетничала. Юсуф рассказывал какой-то анекдот, вот только взгляд его был еще тяжелее, чем всегда.

— Ты еще здесь? У меня ощущение, что ты толком не слышишь моих слов, очень уж стандартно реагируешь, - сказал он наконец, поставив ей на тарелку сложенный из салфетки кораблик.

Клео пожала плечам.

— Ты тоже несколько неестественен.

— Может быть, я не могу дождаться, когда мы окажемся в спальне, - сказал он, вставая из-за стола и увлекая ее за руку в другу комнату.

Рука Юсуфа была горячая и сухая. В висках у Клео застучало, когда она увидела разобранную постель, поблескивающую белоснежной гладкостью шелка.

Он привлек девушку к себе и нежно, чуть касаясь, погладил волнующий изгиб ее обнаженной шеи, а потом осторожно тронул губами висок. Когда Юсуф поцеловал ее, из-под густо накрашенных ресниц выбралась маленькая капелька, оставляя след на щеке.

— Слезы?

Клео отвернулась.

— Пожалуйста, давай я верну тебе деньги? Я не могу. Я... мы больше никогда не сможем общаться, как раньше.

Он повернул ее лицо к себе и погладил по волосам.

— Почему? Может быть, я выкуплю тебя лет на десять, и мы сможем очень долго тренироваться в булавочных уколах.

Платье послушно скользнуло вслед за его рукой сначала с одного плеча, потом с другого, а когда Клео вновь ощутила его пахнущие ванилью губы на своих, из глаз брызнули слезы.

— Перестань! - задыхаясь закричала она.

— Почему? Я хуже желеподобного советника?

— Прекрати, ну пожалуйста!

Клео закрыла лицо руками и обессиленно села на постель. Юсуф склонился над ней и неожиданно жестко приподнял ее за плечи и встряхнул.

— А хочешь я тебе скажу, почему? Потому что ты больна!

Клео замерла, широко распахнув глаза от ужаса.

— Кася Гурова, дочь академика Ковальски, я обвиняю тебя в гибели ста тридцати семи человек! Как твой отец называл этот вирус? Хамелеон? Неоконченная разработка, последнее исследование академика, идеальное оружие, способное разрушать нервную систему, провоцировать непредсказуемые всплески суицидального настроения, лазутчик, перенимающий вид любого другого существующего в организме вируса, внешне ничем не отличающийся от безобидного гриппа или герпеса и потому неопределяемый никакими медицинскими тестами, если не знать заранее, что ищешь! Работу перестали финансировать потому что передавался он только половым путем и никак иначе! Скольких ты заразила? Мне даже подумать страшно, сколько людей прошло через тебя!

Клео засмеялась. Она смеялась, запрокинув голову, горько, потому что игра была закончена, но победоносно, потому что выигрыш был на ее стороне.

Юсуф дал ей пощечину.

— Ты думаешь, у меня истерика? Напрасно. Я абсолютно вменяема.

— Ты? Ты абсолютно невменяема! Кто тебя заставил, зачем? Это были нужные человечеству люди...

— Нужные? Кому нужные? Ты хочешь знать, кто меня заставил - я тебе покажу. Я уже ничего не боюсь, мне двадцать шесть лет и я умираю. Каждое утро я корчусь от боли, но это ничто по сравнению с тем наслаждением, которое я испытываю при мысли о хамелеоне, который отправился гулять через моих клиентов к другим куртизанкам а через них во все паршивые уголки вашей паршивой элиты! Хамелеон не лечится, он изменчив, периодичность возникновения новых штаммов не больше месяца, и если мне не удалось завершить задуманное, то по крайней мере я сделала все

, что могла. На Альхене мое имя станет притчей, и люди, живущие здесь поймут, что с системой можно бороться!

— Ты с ума сошла? Эта система дала вам рабочие места, занимается социальными программами, вывела человечество на новый уровень развития! Ты молодая, красивая, озлобленная на весь мир проститутка, которая заразила себя и еще добрую тысячу ни в чем не повинных людей и по только ей одной ведомой причине считает себя мученицей!

Клео тяжело дышала. Ей становилось нехорошо, но она справится.

— Я тебе покажу мою причину. Поехали.

***

Возле командно-пропускного пункта перед въездом в зону уровня альфа пришлось остановиться. Охранник начал было требовательным тоном что-то высказывать, но Юсуф сунул ему под нос свой пропуск и велел открыть ворота. Охранник едва пришел в себя от испуга, бормоча извинения, бегом ринулся выполнять требование.

Через три часа привычный ландшафт Альхена из зеленого рая превратился в пустыню. Территория, отданная в ведение Заводу по производству топлива нового поколения, представляла собой смесь пустырей и свалок.

Наконец нахмурившийся Юсуф приказал телохранителям оставаться в аире, и вместе с Касей пошли пешком. Каблуки ее туфлей вязли в земле.

Жаркий ветер гонял по почерневшей траве клок бумаги. Под изуродованным непонятными губчатыми наростами деревом лежала растерзанная кукла в красном платье. Юсуф содрогнулся, увидев, что у куклы нет одного глаза.

Впереди начинал маячить белокаменный рабочий поселок. Всех сотрудников заводов такого типа обязывали жить на его территории.

Дети резвились во дворе. Пестрые платьица и маечки сразу скрасили унылость местечка. Юсуф облегченно вздохнул.

— Дяденька, а покатай меня!

Маленькая девочка с огненно-рыжими волосами подбежала к нему и странно схватила его за руку. Опустив глаза, он увидел, что у ребенка вместо ладошки культя с одним большим пальцем. Отшатнувшись, Юсуф высвободился от ее цепкой лапки, взглянул в личико и замер. Ее нос, огромный, несуразный, был словно размазан по одной щеке.

А следом за девочкой торопились другие ребятишки. Они хватали его за одежду, посмеивались над нелепыми ботинками, просили поиграть - а он только переводил взгляд с одного малыша на другого, и в его глазах светился ужас.

— Отойдите! Идите играть! - прикрикнула на малышей Кася, и те нехотя вернулись к своим занятиям.

Кто-то совсем рядом тяжело закашлялся, и Юсуф обернулся. Коренастый рабочий лет пятидесяти со следами раковой опухоли на шее приближался к ним.

— Касенька, как давно я тебя не видел! Добрый вечер! Заходите в дом, не хотите ли чаю?

— Нет, мы заходить не будем. Я зашла проведать Марию.

— Я ее сейчас вынесу, дочка очень тебе обрадуется.

Юсуф молчал. На его окаменевшем лице не выражалось ничего. Но когда он увидел чудовищный сверток в руках у старого рабочего, он отвернулся, с трудом сдерживая сжавшийся в горле комок.

Кася не стала задерживаться надолго.

Обратно шли медленно, тяжело переступая ватными ногами.

— Когда мой отец увидел это в первый раз, ему стало дурно. Так он потом мне рассказывал. Мы с мужем работали в его клинике для рабочих на территории зоны. Он все хотел что-то исправить. Но площадь отравленных районов только увеличивалась, а случаи врожденных уродств и приобретенных заболеваний становились все чаще... Мой муж вместе с отцом погибли при странных обстоятельствах после того как они попытались обнародовать на Земле истину о технологии производства нового топлива. Правительство объявило все материалы фальсификацией. А потом родилась Мария...

Юсуф ничего не говорил. В его ушах все звенел детский смех, а перед глазами крутились лица, лица...

***

За окном уже давно рассвело. В небе играли птицы, иногда подлетая так близко, что можно было рассмотреть рисунок на крыльях.

Они сидели друг напротив друга на подоконнике и пили классический коньяк.

— Что ты собираешься делать теперь? - спросил наконец Юсуф, глядя в бездонное небо.

— Видимо, закупать одежду поприличней - идти на казнь в прозрачном платьице как-то несерьезно.

— Ты хотела просто мести?

— Нет, я рассчитывала сделать так, чтобы верхушка вымерла как мамонты, вешаясь на собственных галстуках и захлебываясь в унитазах. Ведь правительство - замкнутая структура, никаких связей вне их касты, никаких связей с дешевыми девочками. Только клубы элитных куртизанок, которые никогда не позволят воспользоваться их услугами даже резко разбогатевшему, но не рожденному для высшего света клиета. Так что план мог осуществиться.

— А дальше?

— Дальше обнародовать информацию. Чтобы больше никто не пребывал в святом неведении относительно ситуации на Альхене. Чтобы больше не рождалось таких детей... И все бы изменилось. Наивная надежда в добрый конец печальной истории.

Юсуф наполнил опустевшие рюмки.

— Я уничтожил все материалы твоего отца в базах. Без них никто не сможет вычислить тебя еще несколько лет.

Касина бровь удивленно взметнулась вверх.

— Вот как? Ну, я столько не проживу. От силы год.

— Пусть так.

— Зачем ты делаешь это?

— Может быть, мне тоже хочется памятник на центральной площади? Давай выпьем за вечную славу.

— Давай лучше за надежду на лучшее.

Юсуф поднес было рюмку ко рту, и в этот момент ему на руку упала крупная белая клякса.

— Птички, - улыбнулась девушка.

— Да уж. Мы еще не в мраморе, а уже обгажены.

— Они тренируются, - засмеялась Кася.