Taly
№160 "с царём в голове"

С ЦАРЕМ В ГОЛОВЕ

Всю свою жизнь я мечтал о славе. Когда был совсем маленьким, мечтал стать известным хирургом, чтобы одним взмахом скальпеля пришивать оторванные конечности и починять сердца. И чтобы меня все потом хвалили, искали днём с огнём, а я бы был очень скромным, стоял, потупясь, и робко говорил: «Ну что вы, не стоит благодарностей. Это моя работа». Потом я мечтал об известности храброго космопилота, который бы первым из землян на своём корабле покинул пределы Солнечной Системы. Поблуждав в космосе, я возвращался в сияющий огнями космопорт, и меня там встречали толпы поклонников, и мама, и жена, и сын. Ну или два сына. Вообще хорошо бы в будущем иметь несколько детей. (Но не больше трёх, конечно). Потом я последовательно мечтал о карьере знаменитого учёного-физика, великого писателя, философа, талантливого изобретателя и программиста, который бы создал первую в мире стопроцентно вирусоустойчивую и защищённую от взломов программную систему.

Много о чём я мечтал. Я страстно грезил о том, что на старом вращающемся доме из выращенного углеродного пластика спустя десятилетия появится сверкающая платиновая табличка: «Здесь жил Петя К. Гениальный учёный (писатель, инженер, врач) с такого-то по такой-то год». И люди будут приходить сюда по праздникам, смотреть на мой гордый орлиный профиль и класть цветы, которые и сейчас уже в страшном дефиците, и маленький букет стоит столько же, сколько обручальное кольцо. (Почему обручальное? К чему это я?). Да. Вот до чего мы дошли в своей урбанизации!

Закончив обучение, я ревностно приступил к осуществлению своих замыслов. Множество идей заклубилось в голове, одна интереснее другой. Напрасно мама уговаривала меня подтянуть свои знания и поступить в Высший Академический Институт, как сделали почти все мои одноклассники. Мама в чём-то была права, но нельзя было терять время. Кто-то же мог бы меня опередить, придумать что-то раньше меня или написать книгу, сюжет которой уже давно был задуман мною. Кстати, так уже и случилось. В возрасте восьми лет я сочинил длинную историю о маге и волшебнике Коркадоре и его колдовской школе, но не записал её как следует, а нацарапал на каких-то клочках, которые мама ничтоже сумняшеся выбросила (в чём до сих пор не сознаётся). Что бы вы думали? Через пять лет я вижу мою историю, написанную каким-то Вертером О.Т., вон она, голограмма книжки в виртуально блестящей обложке, выставлена в витрине Центрального Книжного магазина. Вот она, жизненная несправедливость и моя природная нерасторопность!

Нет уж, решил я, образование получить я всегда успею. Лучше уж придти к Декану с гордо поднятой головой и патентом в кармане – и отношение будет соответствующее, и обучение пойдёт по-другому.

Я ведь совсем молод – только позавчера исполнилось двадцать пять.

Так вот, после окончания школы и Среднего Технического Института, я приступил к осуществлению своих мечтаний!

В течение каких-то трёх лет я представил на суд Комиссии по Патентам три замечательных изобретения. Это были:

—трёхколёсная полусамоходная машина с педалями, у которой третье заднее колесо по надобности снималось;

—машинка с кнопками, на конце которых были молоточки с краской, и они били по бумаге, оставляя оттиски – это было очень важное изобретение, вдруг компьютер даст сбой, а человеку надо срочно записать свои мысли, как мне, например.

Ну и наконец – операционная система «Чистые окна». Она была проста в использовании, понятна даже абсолютным чайникам и, главное, самостоятельно генерировала противовирусные программы и была практически неуязвима.

И что? Меня последовательно подняли на смех! В Комиссии достали из хранилища Архивы, не поленились, бюрократы, и объяснили, что трёхколёсная машинка с педалями уже была изобретена четыре столетия назад и называется велосипед, что хитрое устройство с молоточками – старинная аналогия клавиатуры компьютера – тоже было изобретено давным-давно и называлось «Пишущая машинка», и сейчас, если поискать, наверное, можно где-то откопать сохранившийся экземпляр. Наконец, мне объяснили, что система «Чистые Окна» уже когда-то работала, зарекомендовала себя отвратительно, столько лет прошло, а до сих пор наша «Мировая сеть дружбы» от последствий работы этой системы и порождённых ей ботов оправиться не может. Мне сказали, возможно, моя разработка и неплоха, они не спорят, но из-за одного названия они даже не будут рассматривать моё изобретение.

Ещё меня снисходительно потрепали по плечу и посоветовали получить высшее образование, как положено всем приличным молодым людям в стране. «И читайте больше, читайте, молодой человек! Направьте свои таланты в нужное русло. Зачем же вы изобретаете велосипед, когда есть много других сфер науки, в которых может пригодиться ваше рвение и работоспособность»,- невысокий Консультант в очках улыбнулся мне доброй улыбкой.

В общем, после одного из таких поражений я сорвался. Я вообще-то почти не пью. Пиво могу с друзьями выпить. Но тут чаша моего терпения переполнилась. К тому же на улице я встретил друга, телеоператора, который вернулся домой из далёкой африканской страны, где до сих пор, по слухам, живут людоедские племена. Он был безумно счастлив, что остался жив. Я был безумно расстроен.

В итоге после нескольких дней загула моя квартира была заставлена батареями пивных бутылок, день растворялся в ночи, а сознание моё ехало на трёхколёсном велосипеде по дебрям африканского континента, из-за тёмных деревьев на меня смотрели красные глаза людоедов, они били себя в грудь и показывали острые тигриные клыки.

В одну из ночей я проснулся как от толчка. Друга в комнате не было. На стене горела голограмма-напоминалка: « Я пошёл домой. Дверь закрыл. Созвонимся!». Это было уже хорошо, так как предвещало конец запоя. Голова кружилась, и непонятно было, то ли это сосед, бывший космолётчик, вновь запустил вращение этажа, то ли просто мне было очень плохо. Я со злостью вдавил кнопку в стене. Нет, ничего не вращалось. Это всё в моей голове. Ох!

С трудом я повернул голову и увидел человека. Он сидел возле моей кровати. Выглядел незнакомец странновато, впрочем, человек как человек, только очень жилистый, на плечах странный коричневатый плащ, на вид жёсткий, очень напоминающий хитиновый покров какого-то знакомого насекомого. «Ясно. Это белочка. И как быстро», - обречённо подумал я. «Дверь закрыта. Окна тоже. Балкона нет. Двадцать восьмой этаж».

— Проснулись? – на чисто русском языке спросил незнакомец. – Голова болит?

— Очень!- признался я. – Не то слово. Сейчас оторвётся.

— А чего так напился-то? – спросил человек.

— Разочаровался. В себе, в людях. Хотел известности, славы, а вышло что… А я талантливый, между прочим, всё могу. Велосипед вот изобрёл. Книжку хочу написать. Про войну и мир. Будет основана на противопоставлениях. Сейчас встану, чайку попью и приступлю. Чего зря время терять? – я с трудом поднялся и, шатаясь, пошёл на кухню.

Я думал, что если кто-то мог сейчас видеть, как я сам с собой разговариваю, то умер бы со смеху. А мама – с горя. Вот я сейчас поставлю чайник, вернусь, а человека нет… И забуду обо всём. Никогда больше не буду пить, ни капли пива, ни вина в рот не возьму. Клянусь всеми святыми!!

— Я есть.

— Что? – чайник выпал из моих рук и обдал ноги веером тёплых брызг. – Кто?

— Я, - человек стоял в дверях кухни. Он был очень высоким, головой почти касался потолка.

«Всё очень серьёзно. Надо бы скорую», - мелькнула мысль. – А вы кто?

— У тебя что, белая горячка началась? – досадливо поморщился человек. – Человек я. Че-ло-век.

— Чайку хотите?- вдруг предложил я.

— Давай, - согласился человек. Он внимательно обводил взглядом кухню.

Да, тут было на что посмотреть. За неделю пьянства моя кухня превратилась в помойку. Грязная жирная посуда в раковине горой. Пол липкий, в углах мусор. Единственный цветочный горшок валяется на полу, бедное растение уже завяло. «Когда это мы цветок разбили? Ой, лучше не вспоминать, сколько он стоил!!». За дверью кухни – невесть откуда взявшийся женский чулочек. На столе – две заколки для волос с застрявшими длинными волосинами. Упс!!! Не помню!!!

Я искоса посмотрел на незнакомца. Сидит. Вытащил из хлебницы старые сухари и обмер: в хлебнице кишели тараканы. Их были десятки – большие и маленькие. Ну, я же говорил, дом-то старый, они в щелях живут, а тут я со своей помойкой, вот они и пришли покормиться. Я схватил хлебницу и вытряхнул содержимое в и так забитое мусором ведро.

— Счас я их! – заторопился я и потянулся под раковину, за спреем «Смерть ползучим гадам».

Человек вдруг неожиданно тонко вскрикнул и цепко схватил меня за запястье.

— Не надо!

Руки были сухими и крепкими, как клешни или лапки жука.

Человек взмахнул ими, и мне показалось на миг, что их не одна пара, а по меньшей мере четыре. Или больше. Сколько там их у жуков?

— Это Посредники. Не убивай их, пожалуйста, - умоляюще пропищал человек.

— Какие ещё Посредники? Это обыкновенные тараканы, достали меня уже!

— Вот это мой, смотри! Видишь, сидит с краю, длинный, и на тебя смотрит! Убьёшь его – я умру. Ты же не хочешь меня убивать, правда? Я тебе ничего плохого не сделал. Хочешь, я тебя исцелю, и голова пройдёт? – и человек торопливо положил руку-лапку на мою голову. И правда, через несколько секунд боль отступила, и я перестал морщиться и скрипеть зубами.

— Этот тараканчик - твоя душа, что ли?- с иронией спросил я.

— Не душа. Душу никто никогда не видел. Посредник. Ты вообще поменьше рассуждай, о чём не понимаешь.

— А я тебя не звал, - обиделся я.

— Да я случайно именно здесь оказался. Такое, по вашим меркам, только раз в два год случается. А сегодня вообще условия благоприятные, хоть всю цивилизацию для контакта перетаскивай – в нашей Солнечной системе противостояние планет с вашим совпадает. Силой мысли входим в гиперпространственный туннель, и все дела.

— А какая это – ваша Солнечная система?- прищурился я. – У нас одна такая.

— Это у вас, - терпеливо объяснял человек. – Галактики-то разные. А у нас всё так же называется. Солнце, Земля. И язык русский.

— Ого! На всей планете, что ли, русский? – впечатлился я. – Я тогда за вашу команду болею, молодцы!

— На всей планете каждый человек свободно разговаривает на нескольких языках. У нас с образованием хорошо, все стремятся чего-то достичь, вот и учат с раннего детства

— Полиглоты, значит, - мне стало весело. – А к нам зачем прилетели?

— Пришли. Я через Посредника. Сначала с ним слился, а потом вот – к тебе в комнату попал. Мы через Посредников мигрируем.

— Погоди, погоди. Значит, этот жучара с тобой связан как-то? Если я его сейчас - тапком, то тебя не станет?

— Не только меня. Это для вас жизнь насекомых короткая, а у нас за один жизненный цикл такого вот существа несколько поколений сменяется. Шлёпнешь – и нет моих внуков и правнуков. А чем они виноваты-то?

— Ясно (Ничего не ясно), - протянул я. – Нет, не ясно. А здесь – что? Ты сейчас на глазах стариться начнёшь, что ли, как вампир, а потом рассыплешься прахом? Так?

— Да нет, здесь время по-другому идёт. Ну как тебе, бестолковому, объяснить? Эйнштейна в школе проходил? Закон сохранения энергии, теория относительности? Пока мы с тобой тут разговариваем, на нашей планете уже недели две прошло. Если задержусь надолго, жену в живых могу уже не застать. Многие поэтому боятся мигрировать, и не всем же хочется видеть, как их Посредника спреем «Убей друга» поливают. Я, вообще – то, всю жизнь мечтал об этом Контакте, спал и видел, вот вернусь я, а меня встречают с цветами – толпа, родственники, на руках качают, кричат: «Слава герою!». Вот решился, наконец. А ты меня – тапком! – обиделся гуманоид.

— А ваши и раньше сюда приходили? – спросил я. – С твоей или с других планет?

— Конечно! Тебе в детстве мама сказки читала? «Царевну-Лягушку», «Финиста – Ясного Сокола», «Хозяйку медной горы». Да много таких. Не просто же люди сказывают. Оборотни опять же – не оборотни, а Посредники. Мирные вполне, хоть и с виду грозные бывают, просто сердить их не надо, - гуманоид расправил плечи, приосанился прямо по-царственному.

— Слушай, тараканий царь, по твоей теории выходит, что и у меня есть Посредник? На вашей планете? – вдруг спросил я.

— Есть, конечно, вне всякого сомнения. Да только не на нашей, - «царь» с сомнением посмотрел на мой давно не тренированный торс, сутулую спину и небольшой пивной животик. – Хотя, может, твой - грибок какой… или лягушка каменная на болоте.

Сидит себе всю жизнь в тени, на камушке, рот разевает только иногда и думает, что живёт. Нет, не стоит тебе на ту планету мигрировать, вряд ли там что хорошее найдёшь.

— Знаешь, а я ведь тоже всегда мечтал прославиться. И чтобы это пользу принесло. Я не хочу быть каким-нибудь косморыцарем, который машет лазерным мечом направо и налево. Я добро хочу людям нести. Полезные вещи изобретать, книжки писать хорошие. Не выходит никак, - разоткровенничался я. Мы уже пили чай, закусывая чёрствым пряником.

— А ты уверен, что изобретать, лечить, книжки писать – это твоё? Может, тебе в чём другом себя попробовать? – «тараканий царь» задумался.

— Я хотел в космонавты, да не взяли. Астма у меня в детстве была, таких не берут. И потом, наши только недавно колонию на Марсе создали. Два человека из моего бывшего класса туда летали, говорят, скучища. И пива нет.

— Ты бы начал с порядка в своей голове. И в доме. Смотри, что у тебя творится! Моему-то Посреднику хорошо, он наелся досыта. А так, он даже бумагу может есть. И изоляцию электрическую. Честно, я, когда в него попал, посмотрел его глазами на твою квартиру и думаю: плохи мои дела. У тебя даже плинтуса жиром залиты. А вон под тем шкафом окурок вонючий валяется. Я в него с размаху вляпался, хорошо хоть, не горячий оказался, а то бы – прощай, мои внуки!

— А ты о внуках мечтаешь? Внуки, внуки… Дети – это хорошо, конечно. Я пока, правда, жениться не собираюсь. Молодой ещё. Вот прославлюсь, денег заработаю, тогда посмотрим.

— У нас к этому возрасту обычно в семье три – четыре ребёнка, а обычно – семь- десять, - сказал «царь». – Любим мы их. Дети – наше всё.

— Дети – цветы жизни, - задумчиво произнёс я.

— А девушка-то у тебя есть? Невеста?

Я опасливо покосился на дверь, за которой до сих пор валялся предательский чулок.

— Вроде нет. Да я всё хочу познакомиться с хорошей, чтобы домашняя была, нежная, ласковая и красивая, и что-то никак. И где знакомиться-то? Я работаю, изобретаю, - я изобразил глубокий вздох. – А у вас где обычно знакомятся?

— У нас родители знакомят. Так надёжнее. Нет, если не понравились друг другу, конечно, никто силой не заставляет жениться. А девушки у нас очень красивые.

— А у тебя сколько детей?

— У меня шестеро. Средняя дочь – такая красавица! Двадцать лет, давно пора семьёй обзаводиться, а она всё привередничает – этот кривой, тот косой, этот старый, тот толстый… Никак не пристрою. Ведёт себя как пацанка. Не пойму, в кого такая. Мы с матерью люди степенные, солидные.

— Интересно было бы на ваших девушек взглянуть, только если они, - я хмыкнул и покосился на злосчастную хлебницу, - на Посредников не похожи.

— У нас девушки что надо, - обиделся «царь». – Вот ты познакомишься здесь, женишься, а может, у неё Посредник – крокодил, а? Или скорпион? Или рыба-пила? Вот и будет она тебя потом всю жизнь кусать, жалить и пилить. Нет, мой милый, здесь надо сердце слушать. Оно не обманет.

— Не обижайся, ты что, я пошутил, - я доверительно хлопнул гуманоида по плечу.

— А хочешь, с дочкой познакомлю?- вдруг сказал «царь». – Она со мной увязалась, я сначала в шоке был, а потом думаю – может, и к лучшему. Вы Посредников своих не знаете, не сбежите никуда. А то бывало такое, и ищи потом по всей Вселенной, бегай по пространственным туннелям туда-сюда.

— А как её зовут, принцесса Галадриэль?- веселился я.

— Нет, Гала. Галина. Галочка!- гуманоид щёлкнул пальцами, и по ножке стола быстро взбежал шустренький блестящий тараканчик. – Ты выйди, а то при переходе может быть сильный хлопок, ну словно ваши истребители скорость звука преодолевают, или вакуумный выключатель срабатывает. С непривычки можешь оглохнуть.

Я вышел, качая головой, и тут же шлёпнулся на пол. Как это я не отреагировал на такой хлопок, когда ко мне пришёл «тараканий царь»? Да уж, вот это у меня была отключка!

За столом сидела девушка несказанной красоты. Белое, будто мраморное личико обрамляли тёмно-каштановые кудри. Огромные карие глаза, длинные пушистые ресницы. Маленькие руки с длинными аристократическими пальцами. Богиня, да и только! Я оробел. К таким девушкам я даже подходить боялся, не то что строить планы на совместную жизнь.

Одета девушка была просто и по-спортивному: жёлтая футболка, джинсы и белые кроссовки. Ничего лишнего, никаких украшений.

Мне стало стыдно за свою небритую физиономию, растоптанные шлёпки, пивной живот и давно не стираные штаны с пузырями на коленях.

Она улыбнулась:

— Гала.

— П-петя, - губы разлепились с трудом. – Ты настоящая?

— А он такой же, как и мы, - Гала рассмеялась. – Только лохматый. Ты что, день и ночь работаешь, на улицу совсем не выходишь?

— Да, - соврал я. – Срочный заказ.

И выдохнул, как нырнул с головой в прорубь:

— Гала, а хотите, я вам Москву покажу?

Спустя две недели Гала стала моей женой. Она навела порядок в моей квартире, в её руках всё летало и спорилось. Перемыла посуду, перестирала пыльные шторы, убралась в шкафчиках, натёрла полы до блеска. Я устроился на работу и научился, наконец, зарабатывать неплохие деньги.

Только один вопрос мучил меня, и я всё никак не мог его задать. Гала сама начала разговор и объяснила кратко, что, став моей женой, она влилась во временной поток нашей Галактики, и отныне она такая же землянка, как и я. Она имела, правда, возможность два раза посетить свою планету, и первый раз сделала это ровно через два года после свадьбы, когда скончался одряхлевший за это время отец. Второй раз это произошло ещё спустя два года, и совершенно спонтанно. Всё утро Гала ходила с заговорщическим видом, застряла надолго в ванной, а потом со счастливым лицом подошла ко мне:

— Дорогой, ты любишь ребятишек? – спросила она и потёрлась щекой об мою щёку.

— Ура! Свершилось! Мы беременны! – я схватил её на руки и закружил по комнате.

— А сколько бы ты хотел детей? – продолжила разговор Гала, когда я наконец усадил её на диван и плюхнулся рядом.

— Да сколько будет! Рожай хоть троих сразу! – милостиво произнёс я.

В тот же вечер Гала исчезла на двое суток. Я сходил с ума. Ходил в полицию, благо жены была прописана у меня и под моей фамилией, и в отчаянии готов был запить снова.

Поздно вечером в зале раздался уже знакомый хлопок. Послышался громкий голос Галы и младенческий плач, какой-то подозрительно усиленный и несинхронный, будто плакал не один младенец:

— Дорогой, помоги же скорее! Я не справлюсь одна!

Я вбежал в комнату и увидел любимую свою Галу. Она похудела и осунулась, под глазами синие круги, но была всё так же прекрасна, как и прежде. На диване лежали десять маленьких свёртков. Они пищали из всех своих крошечных силёнок.

— Они хотят есть! Скорее беги в магазин за детским питанием!

— Кто это, дорогая? Чьи это дети?

— Это твои сыновья, дорогой! У нас теперь большая семья!

Я молча сполз по стенке.

Да, вот так пришла ко мне слава. Я стал самым знаменитым отцом в районе. Надо видеть, как мы с женой выводим на прогулку наше большое семейство. Детишки у нас с Галой получились замечательные: весёлые, шустрые и одновременно послушные и смышлёные.

— Смотрите, какой славный папа!- восхищаются старушки на скамейке у нашего дома, и меня переполняет вполне законная отцовская гордость.

Один, правда, сосед, закоренелый холостяк, просто видеть нас не может и всё время что-то бурчит себе под нос, когда мы попадаемся на его пути. Однажды я расслышал: « Вот нарожали, расползлись тут, как тараканы!». Я стараюсь не обращать внимания на злюку, он, наверное, просто завидует. Сам-то он одинок, ни жены, ни детей, вот и мизантропствует.

А к животным и насекомым я теперь отношусь со священным трепетом. Чтобы обидеть кого, будь то кошка, бабочка или муха, или комара прихлопнуть, или тем более – таракана – ни-ни! Вдруг я сейчас топну ногой – и цивилизации как не бывало. Может, на другой планете какой-нибудь болван тоже к моей лягушке примеривается, чем-то она ему не угодила. Даже страшно подумать!

Надо просто чистоту в доме соблюдать, ребята. И порядок.

А соседу нашему я всё-таки отомщу за вредность. Как стемнеет, процарапаю гвоздиком по блестящей дверце его новенькой нью-тольяттинской «Дарины». Будет знать, как обзываться!

20.04.2009