Карл Иванович Шустерлинг
№20 "ХВ/ВВ"

ХВ/ВВ

Оно правда, рвать волосы у мертвецов, может, дело худое.

Рюноскэ Акутагава. «Ворота Расемон».

1.

Бедросыч1 споткнулся о низкую оградку и, чтобы не упасть, ухватился за крест2. Что-то в темноте покатилось, разбилось, стеклянное3.

— Что ж ты, падла, делаешь, на?! – со слезой в голосе4 спросил Пельмень5 и появился из мрака6, освещаемый взятой с могилки стеклянной лампадкой7. – Ханку8 же, бя, пролил, на.

— Может, там не водка9, - виновато ответил Бедросыч. – Есть такие падлы, которые воду наливают10.

— Кто воду наливает, тот будет в огне адовом11 гореть, - сказал Сереня12, возникая с другой стороны13. У Серени был светодиодный фонарик14 на батарейках; будь у Бедросыча такой фонарик, он бы не разлил, конечно, водки и не разбил бокальчика.

— Слушай, Серень, - начал Пельмень, доставая пачку с бычками15 и закуривая. – Вот ты про огонь адов16… А мы же тут ходим в ночи, с могилок штевку хитим, на, яйца эти. Бухло. Это ж грех17, на?

— Не грех, - возразил Сереня, выключая фонарик. В неверном колеблющемся свете лампадки, к тому же темно-красном18, спутники напоминали Бедросычу вурдалаков, и он даже вспомнил стихотворение Пушкина19, которое учил в школе20, когда еще нормально учился.

— Грех – воду вместо водки наливать21, - продолжал Сереня. – Ведь и яички, и пасочки22, и водка – это все птицам Божиим23 на прокорм. Которые, получается, вроде как души милых24 нашему сердцу покойников. А мы чем не Божии птицы?

— Птица, бя… - заржал Пельмень. – Баклан, на…

Сереня внимательно, словно Вий25, посмотрел на него, и Пельмень умолк. В небе кто-то невидимый хихикающим голосом26 закричал, забился27, Бедросыча передернуло, хотя он прекрасно знал, что это были чайки28. Удивительные птицы Божии, как и они. Чайки прилетали на кладбище29, словно на свалку – пожрать, что люди оставили. На других кладбищах бесчинствовали вороны, но там, где чайки, там вороны не кормятся30. Чайки злее, выгоняют.

Все трое молчали, вглядываясь в пламя, шевелящееся за красным толстым дешевым стеклом. Ставили еще и пластмассовые лампадки31, но те от свечки плавились и прогорали, а стеклянная жила долго, разве что коптилась.

— Может, тормознем, на? – предложил Пельмень, которого чаячий вскрик32, видать, напугал. – Собрали ж кой-чего, перекусим, бя, выпьем, на…

— И то верно, - решил Сереня. Подтверждая эти слова, он снова зажег свой фонарик, положил его на бетонное надгробие и принялся выкладывать в луч света нажитое за ночь.

Крашеные шелухой33 и магазинной химией яички, конфеты – от дешевых карамелек до дорогих «Рафаэлло»34, куски куличей, нарезанная колбаса – вареная и копченая, даже несколько огурцов и один большой помидор. Рядом Сереня поставил пластиковую бутыль, куда сливал из рюмок спиртные напитки35.

— Мое приговорим, а ваше пока прибережем, - разумно сказал Сереня, оббивая яичко об бетон.

Пельмень разлил водку (а в основном в бутыли была водка, хотя, судя по цвету, и коньячок или портвешок примешались) по стаканчикам, взял свой и сказал:

— Ну, бя, Христос Воскресе, на.

— Воистину Воскресе, - отозвался Сереня, выпил и быстро закусил яичком. Бедросыч тоже проглотил свою долю и принялся жевать, сплевывая кусочки скорлупы. Соль взять забыли, но и без соли лупленые яички36, вываренные в луковой шелухе, были вкусны. А вот синими и зелеными, которые красили магазинной химией, Бедросыч брезговал. В них не было ощущения Божьего праздника.

Они сидели и жевали.

— Раньше лучше было, на, - нарушил молчание Пельмень, который вообще тишины не любил. – Я помню, бя, еще не сел первый раз, на… Ну, при коммунистах. Тогда ханки больше оставляли, на. Добрые люди были, бя, душевные, на. Идешь, бывало, а они бухают, на. Казалось бы, идешь – и писюй дальше, на, так нет, на, остановят – мужик, будешь с нами? Празник, бя, Христос Воскрес, на. А щас? По шмасти дадут, а не бухнуть нальют, на…

С этими словами он взял кусок копченой колбасы и долго сосал ее беззубым ртом37.

— И колбаса была лучше, на! – заключил он, выплюнув шкурку.

Сереня промолчал из своей философской углубленности, а Бедросыч – просто потому, что жизнь свою при коммунистах целиком не помнил. От коммунистов он помнил только школу, выборы, на которых продавались бутерброды с икрой по пятьдесят копеек38, парад на первое мая… А потом жизнь как-то скукожилась вокруг интерната для дебилов, и маленький тогда Бедросыч даже не заметил, что коммунисты куда-то делись, и наступило вокруг совсем по-другому. Если честно, большой разницы он не замечал до сих пор. Может, колбаса и правда стала хуже, на. И наливали чаще.

— Серень, а Серень, - робко спросил Бедросыч, протягивая руку за еще одним яичком. – Серень, а вот я помню, пацаны говорили, что ночью на кладбище нельзя. Тут же мертвецы.

— Фуйня39, - авторитетно произнес Пельмень. – Я на третьем номере жил в Кирове40, на. Житуха, бя, – умирать не надо. Мужикам, на, помогал могилки рыть, на. В золоте купался, на.

— Врешь ведь, - усомнился Бедросыч. – Почему в золоте?

— А то?! Прикинь, зарыли жида одного, на. Хава полная золота, бя. Крест во такой на шее, на, - Пельмень показал руками крест размером с четверку водки.

— У еврея – крест?! – усомнился теперь и Сереня.

— Может, он и не жид был, на, - не смутился Пельмень. – Я не читал, бя, чо там на чучеле – Абрам или Иван, на. Но рыжья, на, как на жиде. И мы с мужиками, бя, переглянулись и думаем – а фули?! Ночью откопали, на, поснимали, зубья выбили…

— Господь с тобой, - отшатнулся Сереня, уронив яичко. – Разве можно так?

— А кто про бакланов Божьих бухтел, а?! – Пельмень налил себе еще водки с примесями, выпил и продолжил:

— Фули, оно все равно в земле сгниет, на. Мы ж портки, бя, не сняли с него? А рыжье ему на кой, на? А мы с мужиками его проюрдонили, как белые люди, на. В ресторане жрали, на. Бабы, такси, все дела, на. И вообще – как хоронить станут, на, двое штанов не наденешь.

— А потом что? – спросил Бедросыч.

— А потом один фуй пошел на тучу змейку сначить, на, – с биксы одной сняли, на. Принес маклаку, на, а маклак оказался ее брат, бя. Опознал, на. Нас и поперли кфуям, хорошо дело не завели, на. Я-то потом опять чалку одел, но не за то, на.

— Грех, Паша. Грех большой совершил, - с укоризной сказал Сереня.- Мертвого человека во что обрядили, в том он и в Царствие Небесное войти должен. А ты их сильно обидел.

— Фуйня. Молчал бы, штрик… - отмахнулся Пельмень, снова наливая. Он уже хотел выпить, но остановился и налил остальным. – Извините, мужики, на… задумался, на…

Бедросыч взял стакан и уже поднес ко рту, когда в темноте справа послышался шорох и треск. Все обернулись, причем Пельмень успел выпить.

— Кто там, на?! – грозно спросил он. – Ща бельма выбью, на, костогрыз!

Из темноты никто не отвечал, лишь поскрипывало металлическое, будто двигали туда-сюда калитку от могильной оградки.

— Не понял, на! – озлился Пельмень. – Слышишь, шерсть?! Ща дыню разнесу, на! Обзовись!

В темноте утихло.

— Эй! У тя чо, ухо вместо рта?!

И опять послышалась тишина.

— Обоссался, - удовлетворенно сказал Пельмень.

— Чайка, - сказал Сереня. – Чайка сидела, теперь улетела.

Пельмень еще раз оглянулся во тьму, потом зыркнул в пустой стакан и запел негромко, но залихватски:

— Жил в Одессе славный паренек,

Ездил он в Херсон за арбузами,

И вдали мелькал его челнок

С белыми, как чайка, парусами!

Арбузов он там не доставал,

Только ловко лазал по карманам,

Крупную валюту доставал,

Девушек водил по ресторанам.

На последней фразе Пельмень налил себе, кинул водку в рот и, почти не прервавшись, продолжал:

— Но однажды этот паренек

Не вернулся в город свой любимый,

И напрасно девушка ждала

У фонтана в платье темно-синем.

Кто же познакомил нас с тобой,

Кто нам преподнес печаль-разлуку,

Кто на наше счастье и покой

Поднял окровавленную руку.

Лагерь познакомил нас с тобой,

Толстый прокурор принес разлуку,

Суд на наше счастье и покой

Поднял окровавленную руку.

Суд на наше сча…

Тут Пельмень закашлялся. Он кашлял долго и мучительно, мокро сплюнул мимо памятника и сказал коротко:

— Тубик, на.

И в этот момент в темноте снова заскрипело.

2.

Пельмень оскалился. Сунув руку в карман штанов, он достал блеснувший в свете Серениного фонарика ножик – простой столовый, но обточенный до узости и остроты финки – и сказал приятелям:

— На Аннушку берет, бя. Сядьте, бя, на фонарь. Я ща разберусь, на. В доску спущу суку, на.

Бедросыч поднялся, не понимая, для чего же ему надобно сесть на фонарь, а Сереня, заметив это, торопливо произнес:

— Он ждать велел, Миша. Ждать. Кто-то пугает. Сиди пока, сиди.

— Знаешь музыку, штрик, - одобрительно сказал Пельмень и исчез в темноте, держа ножик в руке просто и в то же время до леденящего ужаса опасно. Бедросыч потер себя руками по бокам, словно отыскивая оружие, но никакого оружия у него не было – в левом кармане куртки, единственном, где не было дырок, лежали спички, сорок рублей мелочью с копейками, половинка недоеденного кем-то шоколадного батончика и кусок булки. В правом лежал только будильник без батареек – он был большой и в дырку не выпадал.

— Нормально, Миша, - сказал Сереня. – Разберется.

Но Пельмень не разобрался. Он выскочил в свет, размахивая руками и истошно крича:

— Братва, на! Он мертвый, на!

— Что ты говоришь, Паша?! – Сереня вскочил, с бетонного памятника посыпались яйца, разбиваясь с сухим треском.

— Я сказал, на! – бушевал Пельмень. – Я его жекой, а ему пофуй! И зубами, сука, кусил, на!

В доказательство он продемонстрировал руку, с которой ниже рукава засаленной телогрейки капала кровь.

— Нафуй я у гуньки рукава закасал… - ворча себе под нос, Пельмень плеснул на рану из бутылки с водкой. Зашипел.

— Что там, Паша? – спросил Сереня.

— Да сам не понял, бя! Иду, а он кинулся, на! Воняет трупом, на, как цыганки говорят… Ш-ш, тихо!!!

Пельмень прижал окровавленный палец к губам.

Из темноты вокруг доносились звуки очень неприятные: шелесты, шорохи, шепоты, и не чайки то были, и даже не соперничающие пасхальные группировки… Бедросыч заволновался, зашарил снова руками по нехитрой одежде.

— Не ссы, на! – крикнул Пельмень. Он отошел на полшага в темноту, легким движением сломал свежий крест и сунул Бедросычу:

— На, осеняй, убогий, на.

Бедросыч взял тонкое дерево и неожиданно успокоился. Он вспомнил, как в интернате бил врагов граблями, школьной указкой, сломанным суком садовой сливы… Ему стало тепло и хорошо.

Остальные тревожно смотрели вокруг, где шептало, шелестело и шевелилось.

— Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его, яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня,тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменающихся крестным знамением, и да возвеселимся рекуще… - бормотал Сереня, собирая руками яички, колбасу и кусочки куличей с надгробия. Личико его перекосилось и тряслось.

Пельмень молчал. В отблесках лампадного пламени он напоминал былинного богатыря, которые тут же вспомнились Бедросычу со школьного времени: могутный, спокойный и всепобедивый. Правда, Пельмень тут же порушил великолепие, оборотившись и сказавши:

— Я не могу разлучиться, или со всеми обсче добро или зло мне приключится, ибо если я уйду с воеводы, то простых воинов конечно предам в руки иноплеменников. Тогда какой ответ дам перед богом, но большую вовеки казнь, нежели смерть, прийму... 41

Но на самом деле Пельмень сказал не так. Он сказал куда проще:

— Вот же, бя, мудни! На нож поставлю!

Видимо, в темноте поняли: там всхлипнуло, взвыло и бросилось. Бедросыч со своим жалким крестом отшатнулся в сторону, потому что его буквально смело дурным духом. Он стоял и тупо смотрел, как бьется Пельмень, а под ногами его и нахлынувших собирает яички Сереня, бормоча:

— …Радуися, Кресте Господень, прогоняя бесы силою на Тебе пропятаго Господа нашего Исуса Христа, во ад сшедшаго, и поправшаго силу диаволю, и давшаго нам Крест Свой Честныи на прогнание всякаго супостата. О! Пречестныи и Животворящии Кресте Господень, помогай ми, с Пресвятою Госпожею Богородицею и со всеми святыми небесными силами, всегда и ныне и присно и во веки веком, аминь42.

На слове «Аминь» кто-то с раззявленным ртом этим самым раззявленным ртом ухватил Сереню за затылок, закусил накрепко и не отпускал, пока старичок не упал наземь с откушенною половиной головы. Он еще скреб руками по гравию у могилки, прикатывая к себе крашеные яички, пока кто-то не уволок его с хрипом в темноту. Пельмень же бился ретиво, и отбросил наконец от себя наседавшую толпу, крикнул Бедросычу:

— Шухер! Валим, на!!!

Он даже не бросил Бедросыча, а схватил за руку и потащил за собой. Безвольно, словно кукла, Бедросыч волочился за ним, перескакивая могильные холмики и обрывая клочья телогрейки о копья оградок.

— Уканали! – орал Пельмень. – Понял, на?! Уканали!

Потом он внезапно остановился и тяжело задышал, то и дело сплевывая.

— Не могу дальше, бя, на. В груди печет.

Бедросыч тревожно оглянулся – позади ползло, пучилось, пыхтело и булькало, как болото. Вроде и далеко еще, но… Крест был по-прежнему в руке, и это успокаивало.

— Паша… Чего это? – спросил Бедросыч.

— Не понял, дебил?! Мертвецы, на!

— А чего мертвецы?

— Воскресли, на! Иисус воскрес, бя, а мертвецы хуже, на?! У нас в Орле на пересылке был кент, не такое рассказывал! Говорил, бя, все восстанут, на! Потому – химия! Даже яйца, на, химией красят… А каждый год их сколько, на?! Оно ж внутрь течет! И вот, сука, на, вишь чо?!

Бедросыч видел. Он смотрел в темноту, где чихало, сопело и шевелилось, а Пельмень продолжал кашлять и сплевывать, не в силах сделать шаг.

— Шевели коленями, братан, - пробормотал он.

— Чего? – не понял Бедросыч.

— Коленями шевели, на! – выкрикнул Пельмень. Неизвестно откуда взявшаяся луна освещала его, хоть читай, и в этом свете он взял у Бедросыча крест из руки, имея в другой руке нож.

И возопил:

— Господи истины и живота, помоги душе моей пасть к ногам Твоим и возрыдать: Ты еси бытие, Ты еси живот мой и истина, Всеблагий Сыне Святыя Троицы. Ты для меня все, Тебе предаюсь, нагая и нищая. Не имею ничего, чего бы лишилась я, ибо, кроме Тебя, не существует ничего. Помилуй мя и отверзи ми объятия Свои!43

Бедросыч потер лицо руками и понял, что совсем не так говорил Пельмень. А говорил он:

— Попишу сук, на!!!

— За славу и добро! – добавил Бедросыч.

— Ты чо, баклан? – обернулся Пельмень.

— Ну, они же типа адское еси… - зачем-то непонятно сказал Бедросыч.

— Ты, баклан, усекай: мне чехты. А ты не стой, как гнида, а вали отсюда.

— Я за добро, - прошептал Бедросыч, схватившись за крест. Пельмень покачал головой и легко вырвал его из рук Бедросыча.

— Ты не понял, Мишаня. Помнишь, чего Сереня сказал? Обидел я их, на.

— Ты для меня все, Тебе предаюсь, нагая и нищая… - забормотал Бедросыч, но Пельмень тут же его пресек:

— Чо ты тут как шалашовка, на?! Предается он… Нагая, бя… Да я бы тебя на зоне в очко не драл, на, а тут…

— Я с тобой, - пробормотал Бедросыч. Он понимал, что происходит жуткое, непонятное, чему его в интернате не учили. Но он хотел жить, а тут еще и подвиг светился, набегал. Учил же мудрый Сереня: «и твой подвиг ради Бога будет таким, когда он пойдет от сердца, как искренняя жертва Богу…».

Однако набежало из тьмы мерзкое, чавкающее, и слышал только Бедросыч, как кричит Пельмень, побивая врагов своих, словно былинный Кухулин:

— Ни с места, господа, на! Я, бя, интеллигентный бандит! Четыре сбоку, ваших нет! Главное, чтобы не было шухера, на! Официантов и метра прошу пока обождать на эстраде44, на!

Последних слов Бедросыч вовсе не понимал, а потому лег на могилку и приготовился умирать, с молитвою поедая могильную землю.

И больше Бедросыч Пельменя не видел.

3.

— А и што ты, милый, тут спишь? – спросила старушка. В руке у нее был пакет, из которого торчали буханка хлеба и пачка спагетти. – Со вчера, што ли?

— Со вчера, бабушка… - пробормотал Бедросыч, озираясь. Он лежал у братской могилы солдатам, погибшим при освобождении городка от фашистов. На могиле огромной россыпью переливались крашеные яйца, и Бедросыч пожалел, что сразу не пошел сюда. Тут и до забора рядом – может, ничего бы и не случилось…

— Иди-ка ты отседа, - пожелала бабка. – Тут вчера навроде убили кого, говорят, страшное дело… Милиция там все окружила, но Петровна видала, как шла, - говорит, кишки кругом валяются, головы оторванные. Чикатила какой-то завелся, не иначе.

— Иду, иду, бабушка, - сказал Бедросыч, поднимаясь и отряхиваясь. Дождавшись, пока старушка уйдет, он собрал с братской могилы яички и, прижав их к груди, пошел в сторону гастронома.

Примечания литературного редактора:

1 Бедросыч – видимо, от англ. Big Bad Raw, Bad Raw Jack, то есть стандартизованных пиратских персонажей, используемых в многочисленных легендах государств Карибского моря.

2 «Ухватился за крест» - После того как Иисус был предан на распятие, солдаты взвалили на Него тяжелый крест и повели на лобное место, называемое Голгофой. Другой вариант – аллюзия к роману Гарри Гаррисона "Молот и крест", который переносит читателя в драматическую эпоху викингов, когда языческий молот Тора схватывается в жестокой битве с христианским крестом.

3 «…разбилось, стеклянное» – Ср. с названием рассказа Харлана Эллисона «Разбился, как стеклянный гоблин» (1968, Shattered Like a Glass Goblin, пер. на рус. Н.Соловьевой).

4 «Со слезой в голосе» – Ср. со следующей цитатой: «Ах, какая прелесть! Да проснись же. Соня, — сказала она почти со слезами в голосе. — Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало". (Лев Толстой, «Война и мир»).

5 «Пельмень» – возможно, имеется в виду «Роман с Пельменем» молодой киевской поэтессы Евгении Чуприной — одно из самых читаемых произведений в Интернете.

6 «…из мрака» – бесспорная аллюзия на роман С.Лукьяненко «Ночной дозор» и последующую его экранизацию.

7 «Стеклянная лампадка» - http://img.molotok.ru/item578207739_lampadka_steklo.html

8 «Ханка» - Водка, криминальный жаргон.

9 Может, и не водка.

10 «Есть такие падлы, которые воду наливают» - Согласно православному Соннику, вода является одним из основных символов, так как связана с зачатием и рождением детей и оргазмом, причем как мужским, так и женским. Также поток или струя воды символизирует семяизвержение, а наливать во сне воду - стремиться к сексуальному контакту, желать встречу с кем-либо.

11 «В огне адовом гореть» - явная отсылка к тексту Айзека Азимова «Адский огонь»: «…тысячелетиями проповедуют об адском огне как о наказании для грешников, а эффекта практически никакого».

12 «Сереня» - видимо, отсылка аллюзия к Сергею Радонежскому (в миру Варфоломе?й; «Радонежский» — топонимическое прозвище; 3 мая 1314 — 25 сентября 1392) — монах Московской Церкви (Константинопольская православная церковь), основатель Троицкого монастыря под Москвой (ныне Троице-Сергиева лавра).

14 «Светодиодный фонарик» - http://www.ever-light.biz/

15 «пачка бычков» - вероятно, воспоминание автора о временах перестройки, когда в отсутствие сигарет приходилось собирать окурки на улицах. Также см. следующую новость – «На Трафальгарской площади в центре Лондона был установлен гигантский окурок высотой 9 метров и 1,5 метра в диаметре».

16 «огонь адов» - см. выше.

17 «грех» - извращение человеческого естества вследствие отпадения от Бога, впадение человека в противоестественное (нижеестественное) состояние, беззаконие как нарушение нормы (закона, порядка) человеческого бытия, определенного Богом. "Грех есть добровольное отступление от того, что согласно с природой в то, что противоестественно (противоприродно)" (св. Иоанн Дамаскин). Грех есть уклонение от цели назначенной человеку по природе (блаж. Феофилакт Болгарский). Слово грех - перевод греческого слова ???????, которое буквально означает промах или непопадание в цель. Грех и есть несоответствие человека цели своего существования, неправильное осуществление человеческой природы или противоестественная (противоприродная) деятельность.

18 «темно-красном» - явный отсыл к статье А. Белого "Священные цвета", где он придавал темно-красному цвету такое значение: это зарево адского огня, огненного искушения, но вера и воля человека может превратить его в багряницу страдания, которую по обетованию пророческому Господь убелит как снег. В стихотворении пунцовый цвет дан во втором значении. В той же статье поэт пишет: "Часто застигнутый в одиноких переулках глубокою полночью, останавливались перед пунцовым огоньком лампадки, моля о том, чтобы вся жизнь озарилась пунцовым" (А.Белый. Арабески.М.,1911,с.127).

19 «вурдалака» - имеется в виду следующее стихотворение А.С Пушкина:

Трусоват был Ваня бедный:

Раз он позднею порой,

Весь в поту, от страха бледный,

Чрез кладбище шел домой.

Бедный Ваня еле дышит,

Спотыкаясь, чуть бредет

По могилам; вдруг он слышит,

Кто-то кость, ворча, грызет.

Ваня стал; - шагнуть не может.

Боже! думает бедняк,

Это верно кости гложет

Красногубый вурдалак.

Горе! малый я не сильный;

Съест упырь меня совсем,

Если сам земли могильной

Я с молитвою не съем.

Что же? вместо вурдалака –

(Вы представьте Вани злость!)

В темноте пред ним собака

На могиле гложет кость.

 1834

20 «учил в школе» - вполне вероятно, имеется в виду роман Элизабет Джордж «Школа ужасов», 1990).

21 «Воду вместо водки наливать» - автор, видимо, имел в виду новость в «Московском листке» от 31 мая 1909 года следующего содержания: «Квартирующий в доме Живаго, на Большой Бронной улице, кр. Александр Вагулин купил в казенной винной лавке №106, помещающейся в том же доме полбутылки водки, но когда водку откупорили, то оказалось, что в полбутылке чистая вода. Полиция об этом составила протокол». Любопытно посмотреть об этом у Пастернака в связи с фамилией хозяина дома.

22 «Пасочки» - что касается празднования Пасхи, Библия гласит следующее:

   1 Коринфянам 5:6 "Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины".

1Петра 1:18-20 "…зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас, уверовавших чрез Него в Бога, Который воскресил Его из мертвых и дал Ему славу, чтобы вы имели веру и упование на Бога".

23 «птицам Божиим» - отсылка к Нагорной проповеди: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?” (Матф.6:26).

24 «Души милых» - налицо цитата из стихотворения А. Ахматовой:

Все души милых на высоких звездах.

Как хорошо, что некого терять

И можно плакать. Царскосельский воздух

Был создан, чтобы песни повторять.

У берега серебряная ива

Касается сентябрьских ярких вод.

Из прошлого восставши, молчаливо

Ко мне навстречу тень моя идет.

Здесь столько лир повешено на ветки,

Но и моей как будто место есть.

А этот дождик, солнечный и редкий,

Мне утешенье и благая весть.

25 «Вий» - в восточнославянской мифологии — дух, несущий смерть. Имея огромные глаза с тяжелыми веками, Вий убивает своим взглядом. В украинской демонологии — грозный старик с бровями и веками до самой земли. Вий не может ничего видеть сам по себе, но если удастся нескольким силачам поднять ему брови и веки железными вилами, тогда ничего не может утаиться перед грозным его взором: взглядом своим Вий убивает людей, разрушает и обращает в пепел города и деревни.

26 «хихикающим голосом» - вероятная отсылка к фильму ужасов 1992 года «Хихикающий доктор» (Dr.Giggles, реж. Мэнни Кото)

27 «закричал, забился» - почти прямая цитата из стихотворения И. Сельвинского «Страшный суд»:

А в вечереющем небе

Бесстрастье весенней тучи.

И кто-то: "Вы лжете, ребе!"-

Закричал и забился в падучей.

28 «это были чайки» - отсылка к роману Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Лвивнгстон»: «Здесь жили чайки-единомышленники. Каждая из них считала делом своей жизни постигать тайны полета, стремиться к совершенству полета, потому что полет - это то, что они любили больше всего на свете. Это были удивительные птицы, все без исключения, и каждый день они час за

часом отрабатывали технику движений в воздухе и испытывали новые приемы

пилотирования»

29 «на кладбище» - видимо, детское примитивное творчество:

На кладбище ветер свищет,

40 градусов мороз,

На кладбище нищий дрищет –

И пробрал его понос.

Вдруг из гроба вылезает

В белых тапочках скелет:

"Как ты смел в такую пору

Обосрать мою контору?"

Нищий долго извинялся,

Жопу пальцем затыкал,

Но понос не унимался –

Через уши вытекал...

30 «Там, где чайки, там вороны не кормятся». - После прилета чаек вороны и галки, бывшие зимой полновластными хозяевами территории, вынуждены отступить на ее окраины, под прикрытие строений и больших деревьев. Лишь изредка совершают они осторожные вылазки на открытое место, держась поближе к земле. Но это редко проходит незамеченным: чайки преследуют ворон в одиночку и группами, пока не выдворят с территории. К началу гнездования колония бывает полностью очищена от ворон, которые не появляются там до осени. (с) Центр охраны дикой природы.

31 «пластмассовые лампадки» - http://www.rozanscy.polish.ru/ru.html

32 «Чаячий вскрик» - несомненная отсылка к стихотворению Иосифа Бродского (1976 г.):

Я родился и вырос в балтийских болотах,

Подле серых цинковых волн, всегда набегавших по две,

и отсюда - все рифмы, отсюда тот блеклый голос,

вьющийся между ними, как мокрый волос;

если вьется вообще. Облокотясь на локоть,

раковина ушная в них различит не рокот,

но хлопки полотна, ставень, ладоней, чайник,

кипящий на керосинке, максимум - крики чаек.

33 «крашеные шелухой» - рецепт таков: луковую шелуху залить водой и поставить варить - пусть покипит ~30 минут. Яйца заранее достать из холодильника и оставить при комнатной температуре (для того, чтобы не трескались во время варки). В отвар луковой шелухи заложить яйца и варить до получения интенсивной окраски ~ 15-20 минут.

34 «Рафаэлло» - готовим сами, это легко: http://gotovly.ru/recept/?recept=10265

35 «…куда сливал из рюмок спиртные напитки» - ср. у Дж. Стейнбека («Консервный ряд»): «Эдди всегда держал под стойкой галлонный кувшин с узким

горлышком, из которого торчала воронка. Перед тем как мыть бокалы,

Эдди сливал из них в эту воронку остатки спиртного… В результате коктейль, приносимый в Королевскую ночлежку, всегда имел интересный и неожиданный букет. Постоянными ингредиентами были виски - ржаное, пшеничное, шотландское,- пиво, вино, ром, но, бывало, какой-нибудь чудак заказывал мятный ликер, анисовку или кюрасо; и эти мизерные добавки сообщали коктейлям Эдди ни с чем не сравнимый аромат».

36 «лупленые яички» - ср. у А.Н. Толстого, «Эмигранты»: «…ночью, сидя в подштанниках, кушал яичко, лупя его на ладони».

37 «сосал ее беззубым ртом» - ср. у А.Куприна, «Звезда Соломона»: «Старик сосал беззубым ртом сахар, тянул чай с блюдечка и понемногу разговорился».

38 «бутерброды с икрой по пятьдесят копеек» - основано на многочисленных свидетельствах очевидцев. Важное уточнение – икра была черная.

39 «Фуйня» - у А.И.Солженицына в "Одном дне Ивана Денисовича" встречаются выражения "маслице да фуяслице", "фуимется", "фуемник" и т.д.

40 «в Кирове» - недавно назначенный губернатор Кировской области Никита Белых распорядился создать рабочую группу, которой поручено провести социологические исследования и расчёты затрат, связанных с переименованием Кирова в Вятку. По предварительным расчётам, переименование может обойтись городу в 10-20 млн рублей.

41 Автор цитирует слова Игоря из литературного памятника «Слово о полку Игореве».

42 Псалом 90 «Живыи в помощи Вышняго».

43 Святой Николай Сербский, молитвы на озере.

44 Слова Леонида Пантелеева из повести Льва Шейнина «Ленька Пантелеев».