Andrey Skorobogatov
№200 "Торговец из мира «Архангельск-IV»"

Торговец из мира «Архангельск-IV»

– …И ты знаешь, на что я надеюсь?

– На что же?

Данилу этот мир сначала не понравился. Холодно, пасмурно и сухо. Резкие перепады рельефа. Такое чувство, что архитекторы проектировали мироздание, находясь в глубокой депрессии. Солнце было навешано на низкой орбите и походило на тусклую коричневую люстру. Низкие редкие облака проносились столь быстро, что их форма даже не успевала отложиться в сознании, а все растения, по крайней мере, в месте появления молодого агитатора, были давно собраны аборигенами либо уничтожены объектами фауны. Вокруг располагались пыльные песочные поля с большими валунами и разбросанными предметами.

Сам мир, судя по описанию, представлял собой стокилометровый куб, одна из граней которого служила жилой поверхностью. Сила гравитации была направлена в бесконечность перпендикулярно этой поверхности, и человека, попытавшегося прыгнуть с обитаемой грани куба, неминуемо ждала гибель. То есть перенаправление в другой мир, либо отключение от нейронного считывателя вообще.

«Интересно было бы собрать подобную статистику, – подумал Данил, отряхивая свою куртку от поднявшейся пыли. – Сколько жителей покинули мир таким интересным способом. Но все это потом, когда цель экспедиции будет выполнена. Да уж, кто может жить в столь неуютном месте».

Все это угрюмое великолепие, в которое забросили агитатора, называлось «Архангельск-IV», и в его пространстве проживали 3175 жителей. Сезон напоминал осень, хотя точно об этом нельзя было сказать. Это была третья экспедиция Данила, и на агитацию в реальностях с большим населением рассчитывать пока что не приходилось. Гостевая лицензия на пребывание в мире была дана на неделю.

В первые часы экспедиции требовалось установить контакт с кем-то из аборигенов, уяснить социальную обстановку. После этого следовало выработать стратегию и развернуть агитацию. Чем больше аборигенов согласятся покинуть «Архангельск-IV» и добровольно переключиться в кластер «Ойкумена-III», тем больше Данил заработает очков и тем большие права и привилегии в гильдии агитаторов получит.

В центре обитаемой грани находился холм, на котором виднелись какие-то странные домишки. Агитатор захотел активировать функцию телепортации, чтобы попасть туда, но система выдала отказ – опция заблокирована. Запросив список разрешенных функций, Данил был неприятно удивлен. Жителям запрещалось летать, заниматься алхимией, создавать животных и растений, производить товары из обозначенного списка, перемещать предметы с помощью телекинеза.

«Значит, от идеи воссоздать здесь уголок нашего мира придется отказаться, – подумал гость. – С другой стороны, это хорошо. Аборигены, лишенные элементарных благ, с радостью согласятся перейти в «Ойкумену-III», где намного больше развлечений и возможностей. Эх, набрать бы человек десять-двадцать… Тогда слава лучшего агитатора сезона мне гарантирована».

Поскольку переместиться мгновенно не получилось, агитатор отправился к возвышенности пешком. Ни одного из жителей до сих пор не было видно. Пройдя километра два, Данил увидел впереди невысокий обрыв, агитатор заглянул вниз и обнаружил русло пересохшей реки. Гость никогда раньше не видел пересохших рек, он лишь слышал о них – подобные формы местности совершенно бессмысленны и не выполняют никакой эстетической роли. Тем не менее, в мире «Архангельск-IV» пересохшая река была, и этот факт заставлял задуматься.

«Почему река исчезла? – думал агитатор. – В описании ничего об этом не сказано. Это инициатива жителей мира, или задумка администрации? Надо бы это выяснить».

Спустившись по узкой тропе с обрыва, Данил пошел направо по руслу реки. Вдалеке на поляне виднелась фигура какого-то животного, активировав увеличение, он понял, что это корова. В этот момент сзади окликнули:

– Корову не видал?

Оглянувшись, агитатор увидел женщину лет пятидесяти с ведром, одетую в поношенное пальто.

– Вероятно, вон она, - указал Данил на животное.

– А, точно, - сказала женщина и подошла поближе к агитатору, глядя в сторону берега. Затем повернулась. – А ты новенький, что ли?

– Именно, я из мира «Ойкумена-III», вы слышали о таком?

– Не слыхала… Это что, который за северным утесом?

«Неужели она здесь настолько давно, что забыла о множественности миров? – удивился агитатор. – К тому же выглядит более чем странно, давно не видел женщин, столь невзрачно одетых и с такой нестандартной фигурой. Неужели здесь все такие? Задача усложняется».

Пока Данил думал, что сказать, женщина с ведром крикнула корове:

– Зоська, куда пошла! – и продолжила беседу. – Меня Галиной зовут. Давненько у нас новеньких не было. Ты, раз новенький, иди к Саше – продавцу, он у нас тоже недавно.

– Он у вас главный? – спросил Данил, надеясь, что ему удастся наладить контакт с руководством. Они вышли из русла реки и пошли в сторону коровы.

– Главный? – усмехнулась Галина. – Да нету у нас тут главных. Каждый сам по себе. Свою работу выполняет. Я вот скотину содержу, две коровы у меня, молоко людям отдаю. Творог, кефир тоже.

– А чем у вас коровы кормятся? – поинтересовался агитатор. – Травы же нет.

– Трава появится, – махнула рукой женщина. – А коровы и без травы молоко дают, автоматически, им лишь дай по полю погулять.

– А вы хотели бы жить... в более привлекательном месте? – рискнул спросить агитатор. – Где теплее, солнечнее, много парков, красивых зданий?

Галина посмотрела на Данила и рассмеялась.

– А зачем мне это? Глупость какая. Ты, случаем, не для того сюда приехал, чтобы нас в свои края зазывать?

– Честно говоря, именно для этого, – признался агитатор. – Я не представляю, как можно жить в столь мрачном месте.

– Ничего ты не понимаешь, – улыбаясь, сказала доярка. Они дошли до Зоськи, корова пахла молоком и навозом, как и полагалось. – Нам и здесь хорошо. Иди давай в поселок, там спросишь, как к Саше-продавцу пройти.

– Но, может быть, я покажу вам презентацию своего мира? – предложил Данил. – Тогда вы, вероятно, измените свое мнение.

– Иди давай, – повторила Галина, немного нахмурившись. – Мне скотину надо до дому гнать. Вторая еще куда-то убежала. Захочешь молока — заходи.

Агитатор понял, что эта жительница является плохим кандидатом на переселение, и последовал ее совету, направившись дальше.

* * *

До поселка он добрался через два часа. По пути он наблюдал стадо из десятка гуанако, сопровождаемых угрюмым старичком. Данил окрикнул его, но тот не обратил внимания на агитатора. Еще были замечены два крупных животных, похожих на слона, неподвижно стоявших вдалеке и казавшихся картонными макетами.

Поселок состоял из одноэтажных деревянных домиков, с небольшими огородами и печными трубами. Во многих были заколочены окна. Агитатор заметил колонку, около которой стояла молодая девушка с флягой. «Невзрачная куртка, длинное темное платье и веснушчатое лицо, – оценил агитатор. – Какие все же странные здесь жители, неужели нельзя одеваться привлекательнее?».

– Привет! – окликнул Данил ее, стараясь глядеться дружелюбнее. – Как настроение?

– Ты откуда? – испугалась она. – Я тебя не помню.

– Меня зовут Данил, я из «Ойкумены-III», ты, вероятно, не слышала о таком мире?

Девушка сморщилась.

– Агитатор, что ли? У нас таких не любят.

– А что, к вам часто заходят агитаторы?

Девушка поправила рыжие волосы.

– Последний был три недели назад. Мы его выгнали. На какой срок тебя сюда впустили?

– На неделю. У тебя вода перелилась… Тебе помочь донести?

– Не надо, я сама.

– Ты не подскажешь, где можно найти Сашу-продавца?

Девушка оттащила флягу и закрыла кран, затем показала гостю рукой.

– Иди вон в тот синий дом. Там внутри указатель.

– Спасибо! Еще, может быть, увидимся, – сказал Данил и пошел в указанном направлении.

Окна в доме продавца также оказались заколоченными, но пыльная табличка «Продавец Александр. Входите» указывала на то, что Данил следует в правильном направлении. Отворив деревянную калитку, агитатор миновал заросший полынью огород и очутился в избушке. Дом был пуст, откуда-то снизу доносились тихие звуки. Заметив большую красную стрелку на стене, агитатор пошел по ее направлению и спустился по бетонной лестнице в подвал.

Первое подвальное помещение оказалось пустым и на удивление просторным, наверное, это было что-то вроде свернутого ландшафта – снаружи меньше, чем внутри. Звуки усилились, теперь были различимы слова и музыка – это была какая-то рок-композиция в стиле семидесятых годов двадцатого века. Впереди была дверь.

– Александр, вы здесь? – крикнул Данил.

Громкость музыки понизилась, и послышался густой баритон:

– Да-да, заходи.

Миновав первую комнату, агитатор вошел во вторую. Это был большой просторный зал, наполненный множеством разных предметов. Детские игрушки, сумки, ведра, деревянные полки, тарелки, мешки с неизвестным содержимым, выглядящие старыми шкафы с диванами. Было непонятно, откуда так много предметов могло оказаться в этом подвале. В конце зала сидел бородатый мужчина средних лет, одетый в кожаную куртку-косуху и потертые джинсы. Рядом стоял большой черный аппарат, из которого и исходила музыка.

…For long you live and high you fly and smiles you'll give and tears you'll cry

And all you touch and all you see is all your life will ever be.

– Да ты новенький? – спросил Александр, поднялся со стула и пожал агитатору руку. – Приветствую. Надолго к нам?

– Я Данил, прибыл к вам с гостевым визитом из мира «Ойкумена-III». Около реки я встретил женщину, по имени Галина, она порекомендовала мне идти к вам.

– Ко мне? – усмехнулся бородач. – И зачем? Чем я лучше или хуже остальных жителей Четвертого Архангельска?

– Она упомянула, что вы здесь недавно, и поможете мне разобраться в некоторых ваших секретах, – нашелся Данил. – Вот, например, как называется этот аппарат?

Александр поднялся с табуретки, взял стоящую рядом электрогитару и начал проверять строй.

– Это магнитофон, такие устройства были в ходу полтора столетия назад. А секреты… Я знаю не так уж и много секретов. И вообще, тебе не кажется – странная логика, я здесь недавно, и при этом ты считаешь, что я знаю секретов больше, чем остальные жители города.

– А это что за инструмент? – спросил Данил, заинтересовавшись гитарой.

– Фэндер-стратокастер, – сказал продавец. – У Дэвида Гилмора была точно такая же. Ты знаешь, кто это такой?

Данил покачал головой.

– То есть ты даже не слышал «Пинк Флойд»? Эх, молодежь…

– И за сколько вы ее продаете?

Александр поднес инструмент поближе к гостю, и Данил прочитал надпись на наклейке «77400 рублей».

– Что это за платежная единица – «рубли?» – не понял агитатор.

– Это валюта одного из земных государств. Откуда мы все, между прочим, родом. Когда-нибудь ты все поймешь. Так ты берешь?

– У меня нет рублей. А откуда горожане берут эту валюту?

Продавец поставил гитару на место.

– Купюры разбросаны во всевозможных местах по всему миру. Кто найдет и накопит нужную сумму, идет сюда и меняет их на мои товары.

«Пока что вопросов все равно остается больше, чем ответов, – подумалось Данилу. – Кто разбросал деньги? Откуда берутся товары, неужели их все заказывают жители? Зачем тогда магазин… Но надо расспрашивать постепенно, не все сразу».

– То есть вы – самый богатый человек в этом мире.

Александр пожал плечами.

– Получается, что да. Только какая разница – тут ничего другого особенно-то и не купишь за рубли. Обычно, люди меняются товарами без помощи денег, так что они – не главное… Когда кому-то что-то сильно надо, я даром отдаю.

– Это не дорого, семьдесят семь тысяч за гитару?

– А где ж ты дешевле найдешь? После Трансформации. К тому же товар редкий. Хочешь пить?

Данил кивнул и задумался над словом «трансформация»

– Чай, спиртное?

– А кофе есть?

– Организуем, пошли в дом.

Они поднялись из подвала и зашли на кухню. Штукатурка на покрашенных стенах местами была потрескавшийся, и агитатор в очередной раз удивился тому, насколько этот мир не идеален. Александр налил ковшиком воду из большой бочки и включил плиту; чайник выглядел ржавым, но воды из него не текло.

– Какая сложная процедура, – заметил Данил. – У нас в мире можно вызвать кофе, просто выбрав нужную команду из списка. Чашка сама возникнет перед тобой. А почему у вас все так усложнено? Даже летать нельзя.

Бородач рассмеялся.

– Обленились люди… Все бы попроще. А мне не хочется простоты, понимаешь, не люблю я простоту. Жизнь – сложная штука, и если ты живешь просто, то значит, что-то ты делаешь не правильно.

– Я не понимаю вас, – сказал Данил, а сам подумал, что слишком много спорить не стоит – можно распугать потенциальных переселенцев. – А из какого мира вы пришли?

– Очень долгая история, – отмахнулся Александр, производя какие-то манипуляции с кипящим чайником. – Ты еще молодой, тебе еще рано.

– Ну, я не настолько уж и молод, мне двадцать семь лет.

– Это тебе здесь двадцать семь, а настоящих – двадцать два, не больше. Мне – наоборот, на вид шестьдесят, а на самом деле – семьдесят один.

– Я слышал про реальный возраст, но это какая-то сложная теория, не сильно правдоподобная.

Продавец усмехнулся.

– Не веришь… На вот, пей свой кофе. И возьми печенье вон из той корзинки.

У напитка был какой-то непривычный аромат, но на вкус кофе был вполне приятный.

– Хороший кофе, – похвалил Данил.

– Это всего лишь вкусовые ощущения.

– А как вы стали продавцом? Вас назначили, или вы сами?

– Здесь всегда был продавец. По крайней мере, после Трансформации. До меня здесь работал один китаец, Ли Хао, потом его увел какой-то агитатор, вроде тебя. Хочешь взглянуть, откуда я беру все эти вещи?

– Да, конечно! – оживился агитатор.

– Допивай кофе, и пошли.

* * *

На улице недалеко от дома Александра стоял синий грузовик, вокруг которого толпились люди, человек тридцать. Из кузова грузовика человек с заклеенным пластырем ртом выдавал жителям мешки и коробки. Мимо Данила промчался молодой мотоциклист на каком-то пыльном аппарате, он крикнул продавцу:

– Здравствуйте, Александр Степанович! – и скрылся за поворотом.

– Привет, – крикнул торговец вслед пареньку и показал гостю на жителей. – Товары раздают. Видишь, у грузчика рот заклеен? Это потому что он – ненастоящий человек.

– Вроде робота? Я видел подобное в прошлом мире, в который ходил в экспедицию.

– Роботы – это немного не то, – поправил продавец. – Но мысль верная. Эти грузовики приезжают как бы из неоткуда, и везут они только самое необходимое – продовольствие, предметы «первой необходимости». А продаваемые мной товары находятся внутри мира давно.

Данил разглядывал толпу. Большинство ее составлявших были люди пожилого возраста, однако несколько молодых тоже стояла в очереди за ресурсами. Внезапно, один из стариков запнулся о чью-то ногу и толкнул в спину впереди стоящую даму.

– Извините, – сказал дед.

– Не толкайтесь! Растолкались тут! – воскликнула женщина. – И так народу много, а еще и толкаетесь.

– Ты что на него орешь! – заступилась другая женщина за деда. – Он что, виноват, что нас так много.

– Еще ты повозникай! – негодовала обиженная. – Вот из-за таких, как вы!..

Толпа загудела. Александр остановился и громко сказал:

– Народ! Вы что же творите такое, дорогие мои?

Люди замолкли.

– Вы же все знаете, – проговорил Александр. – Все в ваших руках. Вы же хотите, чтобы река вернулась, а? Хотите, чтобы было хотя бы немного теплее и ярче, чтобы дожди были чаще, чем два раза в месяц?

– Да не верим мы уже, – сказал кто-то из толпы.

– И не надеемся, – поддакнул кто-то еще. – Не работает уже ничего, нет больше надежды.

– Да как же это не работает! Это из-за вас самих, из-за каждого из вас не работает. А вы потрудитесь не ворчать по пустякам, не ругать друг друга, все получится! Просто не надо в уныние впадать и быть добрее, и все будет.

– Самому-то хорошо говорить, тебе люди деньги несут. Вот что ты с ними делаешь, кто-то знает? – сказал тот самый старик, которого толкнули. – Про тебя слава идет по всему Архангельску. А у нас дома не ремонтированные, земля не плодородная…

– Тьфу на вас! – махнул рукой бородач и толкнул Данила. –. Пойдем отсюда.

– Нет, все верно Александр говорит, – сказал молодой парень из очереди с кудрявыми волосами. – Вы вспомните, как год назад было…

Они пошли дальше от толпы. Темное солнце тем временем неожиданно дернулось ближе к горизонту и снова остановилось.

– Я уже отказываюсь что-либо понимать, – признался агитатор. – Вы хотите сказать, что та река пропала из-за того, что люди ругаются?

– Именно, – подтвердил продавец. – И не только река.

– Какая-то глупость. Не бывает такого.

– Бывает, почему нет, – сказал продавец, почесывая подбородок. – Всякое в жизни бывает. Но что-то мы все о нас, да о нас, ты давай, агитируй. Расскажи, как у вас там, в этой вашей третьей «ойкумене».

Данил приободрился и с вдохновением начал рассказывать.

– Наш молодой мир очень большой и чистый. У нас семь шаровидных городов и шесть обитаемых плоскостей. Жителей пока что всего миллион четыреста двадцать тысяч человек, живут и мужчины, и женщины. Большинство говорят на русском, но есть и украинцы, татары, финны. Между «шариками», как мы их называем, и плоскостями ходят скоростные экспрессы-поезда. Есть еще много разных площадок, где можно общаться, собираться, есть кольцевой океан и коралловый лес… У нас прямая демократия, все главные вопросы решаются на всеобщих мгновенных референдумах.

– Да, красиво, – кивнул Александр. – Примерно в таком же мире я жил до тридцати лет.

– А потом что?

– А потом… потом меня отключили от нейронного считывателя.

* * *

– Как отключили? – оторопел Данил. – То есть вы побывали в аду?

– В аду? Не знаю. Ни в каком аду я не был.

– Но ведь я правильно понимаю, что когда человека отключают от нейронного считывателя, он попадает в ад?

Александр посмеялся.

– То место, в которое поступают отключенные, никаким образом к аду не относится. Я не знаю, чем вам там промывают мозги на вашей «Ойкумене», но могу точно сказать – все отключенные попадают обратно, на Землю. То есть, в так называемый «реальный мир».

Данил пытался собраться с мыслями, он был просто шокирован услышанным. В школе агитаторов ему говорили о глупостях, которые могут нести жители таких малонаселенных миров, но чтобы такое. С другой стороны, Данил ни разу не встречал отключенных, и не знал, можно ли верить их словам.

Они подошли к высокой скале, в которой виднелся полукруглый вход.

– Вот мы и пришли. Что молчишь, не ожидал такое услышать?

– Да нет, просто вы глупости говорите, Александр Степанович. Земли уже давно не существует, зато существует множество миров. После окончательной смерти, то есть отключения считывателя, человек попадает в специальное пространство, называемое адом. Там его ожидает тяжкий, невыносимый труд, лишения и страдания.

Александр достал из кармана ключи и открыл ворота. Там был спуск в подземелье. Данилу подумалось, что большая часть города скрыта под поверхностью земли – иначе зачем миру кубическая форма. К сожалению, в описании, которое он смотрел перед экспедицией, точных данных о подземельях не было.

– Заходи. Нет, это ты глупости говоришь, Данил. Ты уже второй агитатор, которого я вижу, и он говорил примерно то же самое. Да, ты знаешь, до тридцати лет, если припомнить, о реальном мире у меня были примерно такие же представления.

Они пошли по широкому тоннелю, идущем куда-то вниз и поворачивающему налево.

– Не хотел я тебе говорить, но ладно. Вот скажи мне, агитатор, что ты знаешь об администраторах и архитекторах? – продолжил продавец.

– Ну, администраторы – это некие сверх-люди, живущие вне пространства и следящие за мирозданием. А архитекторы – это примерно то же самое, только с другой функцией – они занимаются созданием миров.

– Все верно, так и есть. Только я не знаю, почему ты называешь их сверх-людьми. Это простые люди, просто не подключенные к считывателям. Ты хоть знаешь, где находится считыватель, а вместе с ним и твое тело?

– Это точно не известно, некоторые говорят, что в месте, называемом чистилищем.

– Ну да, как же. Чистилище.

Тоннель закончился большими дверями. Торговец распахнул их, и Данил обомлел.

Впереди на десятки километров вперед простиралось большое пустое пространство, с бетонным потолком, светильниками и массивными колоннами. Они вышли на балкон, Данил огляделся и увидел, что железный балкон идет в обе стороны по всему периметру огромного зала, и через каждые десять метров вниз от балкона отходит шаткая металлическая лестница. Противоположная стена терялась в клубах тумана. На каком уровне находился пол, нельзя было сказать, так как лестницы пропадали в кучах и завалах, состоящих из всевозможных вещей и предметов. Теперь агитатору стало ясно, откуда продавец берет товары для своего магазина. Но вопросы еще оставались.

– Как вы их переносите в магазин? Телепортация же запрещена.

– А ты видишь рельсы, идущие по потолку? У меня есть пульт от потолочного крана, с помощью него можно зацепить и отвезти любой тяжелый предмет. Выходов на Свалку несколько, один из них связан с моим подвалом.

– Но… откуда столько вещей?

– Пошли к лестнице, – Александр зашагал по балкону. Послышался скрежет металлоконструкций под ногами. – Чтобы понять, откуда столько вещей, надо знать историю этого мира.

– Расскажите, – попросил Данил.

Продавец сел на лестницу, достал сигарету и закурил. Агитатор второй раз в жизни видел курящего человека.

– Как мне рассказал мой предшественник, китаец Ли Хао, когда-то «Архангельск-IV» населяло триста тридцать тысяч человек. Лет сорок назад это был почти такой же мир, как и большинство остальных, только обстановка и оформление было сделано в духе семидесятых-восьмидесятых годов двадцатого века. Наверху был большой город, с многоэтажками, парками, колесом обозрения и морским портом. Треть поверхности занимало море. Имелось даже метро, целых восемь станций. Но потом стали открываться всякие новые навороченные миры, вроде «Росполя-II», «Руммены-III», всякие «Плеяды», фэнтези-вселенные. Повалили толпами такие же, как ты, агитаторы. И народ потихоньку стал перетекать к ним. Когда через лет десять осталась всего пара тысяч, жить стало невозможно, и администраторы решили переделать мир, наняли команду архитекторов. Те оставшихся жителей переключили, здания удалили. Трансформацию произвели, всю структуру мира переделали. А вещи решили не стирать, для этого создали под землей вот эту Свалку и переместили всю мебель и пожитки сюда. Тут даже машины валяются, вон, смотри.

Александр указал рукой куда-то на пол помещения и замолчал.

– То есть вы сорок один год жили вне пространства?

– Получается, что да, раз ты это так называешь. Погоди… нет, меньше. Мне было тридцать два, когда меня вызвали на службу и отключили. И месяц тому назад подключили снова. То есть всего тридцать девять лет.

– На службу? Что за служба?

– Ой, кем я только не проработал. Начинал техником по обслуживанию секций. Вот представь – огромные помещения, вроде заводских цехов, в них стоят рядами кресла с пользователями в сенсорных скафандрах. И ты бегаешь между ними, волокно прокладываешь, устанавливаешь, меняешь оборудование. Пищевую массу в системы загружаешь. Работа муторная, но полезная. Без таких техников Нейронет бы просто перестал существовать – роботы могут делать далеко не все. Потом работал учителем в школе, охранником, немного администрировал…

– Нейронет… я что-то слышал об этом, – проговорил Данил.

Продавец кивнул.

– Это мировая сеть, наследница Интернета, только помимо электронных носителей сюда подключены еще и нервные системы пользователей. Большинство данных – ландшафты миров, звуки, животные, растения, всякий хлам, вроде этого, – Александр кинул окурок в сторону Свалки, – хранятся в виде образов на свободных участках головного мозга у подключенных. Вон видишь сковородку?

– Да.

– Вот ты ее видишь, а где хранится ее образ – неизвестно. Может, в голове какого-нибудь папуа-новогвинейца, а может в голове лежащей в соседнем с тобой кресле девушки. Так вот, потом это все считывается, обрабатывается и через нейронный считыватель попадает в твое сознание. Получается, что весь мир, который ты видишь – это коллективный сон десятков тысяч людей.

– А сколько всего подключенных?

Александр покачал головой.

– Не скажу точно, но примерно две трети жителей Земли. Большинство людей подключено с семи лет, остальные обслуживают. Земля перенаселена...

Данил замолчал, обдумывая услышанное. «Нет, цели экспедиции я точно не выполню, – подумал он. – Он сейчас настолько меня заболтает, что я не захочу возвращаться в «Ойкумену-III». Надо срочно менять тему разговора».

– Вы сказали, что река пропала из-за того, что люди ссорятся по мелочам. Как такое происходит?

Бородач кивнул.

– Дело не только в ссорах. Архитекторы проделали хитрую штуку – они связали внешний вид мира с настроением пользователей. Чем выше коллективный коэффициент настроения, тем сильнее светит солнце, тем зеленее трава и свежее воздух. Я не зря выбрал этот мир, суровый мир, приближенный по законам к реальному. Сюда подключают людей, ранее отключенных, которых обстоятельства вынудили вернуться в Нейронет. Большинство из них – люди пожилые, даже те, что выдают себя за молодых. Помнишь парня на мотоцикле? Вот он — молодой, а остальные... Так я о чем - пару месяцев назад я видел этот мир «с той стороны», даже общался с его администраторами. Тогда тут было еще хуже. Потом так получилось, что меня заставили пойти обратно, в сеть, сказали выбрать мир. Мне стало интересно, а смогу ли я поиграть в эту игру. Смогу ли я не потерять надежду и вытянуть этот мир из депрессии. И я пришел сюда. Сначала было тяжело, даже думал уйти куда-нибудь. Но потом привык, продавцом вот стал. Людей заставляю трудиться, денежки подбирать. И ты знаешь, на что я надеюсь?

– На что же?

– Что люди, приходя из реального мира, перестанут выбирать всякую муру со стрелялками и магией, а пойдут в такие миры, как этот. Где нужно работать и нести добро, и тогда каждый будет счастлив. Но это случится, увы, не скоро, если вообще когда-нибудь случится… Смотри, вон еще гитара лежит!

– Где?

– Вон там, за тумбочкой, недалеко. Неси ее сюда, может, кому пригодится. Только осторожно, не провались.

– Сейчас… – Данил спустился по лестнице и полез через завалы. – Александр Степанович, а вам нужен помощник?

– Да нет, – откликнулся продавец. – Вот конкурента бы – не помешало.

17.04.2009-19.04.2009