№202 "И победителей судят!"

И победителей судят.

Грегор 17-й (17982-DWARF) был обычным чиновником среднего класса. На работу в Управление DWARF он попал только по своему семейному статусу. Даже теперь, по прошествии 114 лет его службы все при встрече постоянно уточняли – этот Грегор - младший внук Грегора Миасского?..

Да трудно быть потомком великого…

Тем более трудно, что сам себя ты считаешь не менее великим. Где-то очень глубоко и неявно для многих…

Сама работа и должность не сильно докучали Грегору. Тут грех было жаловаться – и поездки были недолгими, по 3-5-7 местных дней*, и ответственность за результат до поры до времени лежала на начальнике отдела Проксе.

Этот Прокс был всецело обязан своим продвижением отцу Грегора – Грегору-16-му. А посему к его младшему отпрыску относился с нескрываемой (и искренней) симпатией, прощая небольшие погрешности и неточности, которых, при известной въедливости, могло бы хватить и для понижения в должности.

Так, за неимением явных проколов, и по истечении 150 плановых поездок, прошедших без явных тотальных происшествий, Грегор-17, набрав среднее, минимально допустимое количество знаков поощрения, стал СТАРШИМ инспектором, всего на 14 лет позже своего отца (с великим дедом он предпочитал себя не сравнивать)

Само по себе назначение – это всего лишь ступень. Очередная, на пути к великой цели – званию и праву Демиура. Творца вселенных. Но поскольку достигали ее далеко не все, то и четвертой ступенью уже можно было гордиться. Тем более что и блага бренные (для телесной оболочки) значительно увеличивались.

Вернувшись с веховой, 150-й поездки, и получив заслуженное повышение, Грегор -17 (давайте впредь именовать его просто Грегор) получил первое самостоятельное задание. Как обычно, задание это, первое из самостоятельно проводимых, не отличалось повышенной сложностью и вариабельностью исполнения. Главным ограничением при исполнении был только ограничитель ресурсный – нельзя было расходовать накопленную энергию воплощения и кардинально менять погоду на планете пребывания.

Планета Грегору досталась совершенно рядовая. Эллийского типа, самая распространенная и потому заурядная из планет с органической формой разумной жизни на основе углеродного синтеза.

Грегору доводилось уже бывать на подобных планетах. И потому процесс адаптации и мимикрии под окружающих обитателей прошел на удивление просто. Уже к исходу четверти часа (в пересчете на местное время планеты пребывания – к исходу четвертого дня) Грегор как две капли воды походил на агента Смита (жившего здесь под этим именем пенсионера Аллилуйя 19187 с отдела ORBIGT).

Орбигт жил здесь уже 548 местных лет, уйдя на пенсию после неудачного эксперимента по восстановлению энергетического транспортного кольца пятой планеты этой системы.

Одним из 14 заданий, полученным Грегором, было, кстати, и инспектирование как самих последствий той аварии, так и принятие решения по возможному смягчению наказания для Орбигта – сокращению пребывания на этой планете до 800 местных лет.

Стоит ли говорить, что Орбигт с большой радостью встретил Грегора, объявив ему третью степень радушия, позволив вселиться в тело своего двойника, под полным прикрытием – в статусе своего младшего сына.

Прикрытие было хорошим. Только пришлось слегка ужиматься в размерах, что всегда весьма и весьма неприятно. Представьте себе, что вас попросили надеть свою детскую пижамку – на радость родителям – Ах, как он вырос!..

Процедура полной адаптации закончилась после тридцатичасового освоения всех знаний данной цивилизации (большей частью, существенно устаревших и неполных). Ну как вам понравится такой анахронизм, как использование бумаги и знаков, именуемых буквами, для передачи и сохранения своих мыслей?!

И если сам процесс чтения сводился к чисто механическому и отчасти рефлекторному переводу шифрового буквенного кода в слова и понятия, то описания чувств и отображение событий со стороны непосредственного зрителя и участника – явились настоящим откровением для Грегора. Он понял, что все то, что они мельком пробегали на стадии ознакомления – на самом деле (при известной снисходительности к древности методов и архаичности способов) являли собой иногда настоящие шедевры.

Так, совершенно случайно, Грегор познал поэзию. Это открытие так взволновало его, что он сперва подумал, что вся эта музыка, возникающая из ниоткуда, была следствием психомоторного потрясения, обычно вызываемого нуль-переходом в обратном вращении.

Именно чтению книг Грегор и посвятил все свое свободное время, устроившись для полного растворения с местными в одну из библиотек смотрителем.

Чисто механически, из одного местного дня в следующий, Грегор выполнял свою миссию. Одно задание было проще другого, и полное выполнение большей части из них заняло чуть более одного местного года. К окончанию второго года их осталось только 5, к окончанию десятого года пребывания Грегор выполнил все, что было предписано.

Оставалось только сделать что-то, что называлось в Задании «Свободное претворение» и обычно выполнялось «на отвяжись»; лишь бы это претворение (а иногда и сотворение) не имело хронологических последствий.

К несчастью для Грегора, он считал себя великим. Достойным потомком своего деда. А посему простое решение показалось ему недостаточным. Тем более что благодаря его рекомендации, пребывание Орбигта было сокращено до 600 местных лет. А столь значительного сокращения не так просто было добиться! (Ну и Прокс приложил руку – не без этого). И если бы Грегор смог сделать так, что его претворение не имело никаких последствий, но тем не менее вошло в историю… О, на этом он бы смог сразу заработать 11 баллов по шкале поощрения, а в сумме по итогам первой самостоятельной миссии выйти за грань бренд-мастера в 20 баллов. Что автоматически ставило его в оперативный резерв на замещение вышестоящей должности лет через 500.

Короче, сказать, что открывающиеся перспективы вскружили Грегору голову – это ничего не сказать…

Дело за малым – написать на любом из местных языков поэму (в стихах или прозе – не важно) и получить всеобщее признание среди туземцев.

И вклад неоспорим – и последствий никаких. Высший пилотаж, достойный великого деда!

Но, выбрав язык, Грегор столкнулся с одной маленькой проблемой. Для написания произведения, в основе которого лежат реальные чувства – Любовь, Вера, Надежда, он не имел оснований, поскольку еще не достиг (по понятиям своего мира, разумеется) возраста для полного познания этих понятий. А входить в конфликт с этикетикурой он не собирался, так же как и искать среди местных обитателей в женской телесной оболочке «источник муз» - по той же причине – кому захочется, чтобы тебя обвинили в использовании недоразвитых сущностей для своего удовольствия…

Для написания же простых историй «про жизнь во всех ее проявлениях» он опять входил в противоречие. Как он мог писать, например, про убийство (возьмись он написать детектив), если почти во всех планетных системах об этом даже думать полностью запрещается. Только на факультативных семинарах института истории и парапсихологии. И то в формах, полностью отрешенных от мысле-воплощения.

Вот и решил Грегор написать что-то как бы вымышленное. У местных творцов-писателей Фантастика называется. И хотя и дураку понятно, что там ничего не выдумано, а реально и давно уже существует – но всегда можно прикрыться свойствами жанра. Так, мол, здесь принято… как бы фантазировать, проявляя вымысел на реальный план бытия.

Может, это и есть древняя магия слова, которое всегда было вначале…

Итак, с жанром он определился! Осталось только что-нибудь быстренько написать, издать и, получив приз и общественное признание, с достоинством убыть восвояси.

Приняв такое решение, Грегор, по местной традиции (и следуя совету начальника), слегка успокоился и отдохнул последний земной месяц на Лазурном берегу, тратя лимитные средства, которые нельзя было привозить обратно (кто знает, какие условия будут в следующий раз – лучше все освоить, чтобы потом выделили не меньше!)

Поэтому, получив экстренный сигнал срочного возращения, он понял, что в оставшиеся 72 часа нахождения на планете, он может НЕ успеть стать великим. А ведь так все здорово придумал: открыл банк, издательство, рекламное агентство и агентство по продвижению, создал транспортную компанию, прикупил бумагоделательный комплекс, сеть книготоргующих магазинов и даже фабрику игрушек для выпуска сувениров сопровождения. Сделать все это и улететь ни с чем? Такого Грегор не мог себе позволить!

Засев за хроно-первектор, Грегор создал мысле-форму, вложив ее в минус 18 лет от даты сотворения в голову одного из любимых своих авторов-аборигенов этой планеты, пишущего на японском и русском языках в жанре социо-фантастики. Выбор свой Грегор объяснил просто – по соотношению написанного к напечатанному, автор был один из самых реально читаемых и цитируемых. А такое его качество как пассионарность и публичная известность лишь окончательно утвердило Грегора в правильности выбора.

Итак, конкурс был объявлен… Годы шли, менялись имена победителей, конкурс набирал обороты, престиж и популярность… и вот он – год Грегора – 17-й!

Написав рассказ на тему возможности межмолекулярных флюктуаций, способствовавших гипер-гинетической модуляции, Грегор пребывал в полной уверенности, что он – несомненный победитель СВОЕГО конкурса!

… Прочитав результаты… перзапустив несколько раз модулятор вероятности, и в 14-й раз не найдя себя в списке победителей, Грегор пришел в ярость. Настоящую, не придуманную ярость, которую так подробно описывали японские самураи в минуты расслаблений с гейшами Киото.

— И что им надо?

— Что не так я написал в восьмом случае? Какой там может быть плагиат? Я вообще не читал этого как его… Цыбулькина, нет… Луковкина,… старею что ли от досады – Лукьяненко!

— Неужели для победы я должен пойти на подлость, подменив имя автора рассказа на свое? А что же в таком случае я должен буду сделать с настоящим?..

Раз за разом Грегори оттачивал свое мастерство, буквально вылизывая свой рассказ, как мастер-самурай шлифует свой меч перед харакири… И снова не находил своего имени в списке победителей!

За последние двое суток пребывания на планете с самоназванием Оз, Грегори сполна познал все страсти Шекспира.

И если в первые разы его проколы им рассматривались как случайность и недоразумение, то при новых и новых повторах своих неудач он лишь все больше и больше стервенел.

В очередной раз перечитав все 6 работ, признанных победителями на 17-м конкурсе, Грегори принял нелегкое решение.

— Необходимо кому-то из них внушить мысле-форму подписать рассказ не своим именем… А потом, потом… потом будет видно. Надеюсь, это будет случайностью...

Так, лишь отвлеченно подумав о возможном убийстве, ради достижения личной цели, Грегори завалил свое первое персональное задание. Навсегда лишившись права стать Творцом.

* один день примерно равен восьмистам шестидесяти трем земным дням.