grapho_man
№206 "Тьма и огонь"

Дрожащий свет факела разгонял тьму, окутавшую каменные стены зала. Но тьма не хотела отступать, она притаилась, сгустившись в углах. Ждала своего часа.

— Мы должны действовать немедленно, - голос Придворного Советника гулко отразился от стен, заставив присутствующих вздрогнуть.

Лишь Капитан Стражи остался неподвижен. Он стоял спиной к заговорщикам и смотрел на пляшущий огонь факела. Для всех остальных это было всего лишь колебание пламени, но Капитан видел, как нервно извивается язычок огня, словно отбиваясь от подступающей тьмы. Так воин, нанося быстрые неожиданные выпады мечом, отбивается от окруживших его врагов. Он понимает, что не сможет победить; знает, что падет, задавленный превосходящими силами. Поглощенный тьмой.

И все же он борется. Он просто не может иначе.

— Итак, - вновь громко начал Советник, но Казначей оборвал его:

— Прошу, тише! – шепотом взмолился он. - Нельзя же так!

Советник смерил его снисходительным взглядом и, закутавшись в шелковый красный плащ, произнес, понизив голос:

— Вы слишком пугливы, мой дорогой друг, - и, глухо кашлянув, - Однако же, здесь слишком холодно.

— Зато безопасно, - буркнул Старший Слуга. Ему было неуютно находиться в компании людей, которых раньше он мог называть не иначе как «милостивый господин».

Впрочем, Слуга был неглуп – он понимал, что без него заговор не состоится.

На миг в зале воцарилась тишина.

Старший Слуга, сидя за столом, рассматривал дубовую столешницу. Он вспоминал, как когда-то давно своими руками сделал этот стол. Да и не только стол – много чего. Он ведь был уже немолод, этот Старый Слуга.

Казначей тоже сидел за столом. Боясь поднять взгляд, он упорно рассматривал свои толстые пальцы. Румянец, обычно игравший на его щеках, уступил место мертвенной бледности.

Тишину разорвал Придворный Советник:

— Вы согласны с необходимостью смены Князя, Гарольд? – спросил он Капитана Стражи.

Капитан неспешно обернулся.

От его взгляда Советника бросило в дрожь – в глазах Гарольда танцевал огонь. Ярко, неистово.

— Вы хотели сказать убийства, Советник? – негромко, но властно и уверено произнес Капитан.

Казначей нервно икнул. Казалось, он вот-вот упадет в обморок.

Во вновь образовавшейся тишине Советник выжидательно смотрел на Гарольда. Но от Капитана Стражи не спрятать страх за показным равнодушием.

— Согласен ли я с необходимостью убийства? – словно самого себя спросил он. Вздохнул и вновь отвернулся к огню.

— Да, - глухо сказал Капитан через мгновение. И добавил шепотом, - я согласен.

Заговорщики шли по длинному узкому коридору. Изредка встречавшиеся на пути слуги ныряли в боковые двери и, глядя на Старшего Слугу, возбужденно перешептывались. Они уже все знали.

Коридор заканчивался большой двухстворчатой дверью светлого дерева.

Дверь была красива, ее покрывали картины с изображением Князя.

Вот Князь на охоте: мужественно борется голыми руками с матерым волком.

А вот городская площадь. Князь, окруженный толпой народа, протягивает хлеб крестьянину. На лице благодетеля отеческая улыбка, в глазах надежда на то, что когда-нибудь он сможет обеспечить достатком всех подданных.

И снова Князь. На этот раз за пиршественным столом. Он смеется, запросто общаясь с дворянами. Словно они его друзья, а не вассалы.

Да, дверь воистину была произведением искусства.

Заговорщики остановились – перед дверью стояли два стражника.

Капитан вышел вперед. Кивнул. Стражники молча расступились. Они тоже все знали.

Распахнув дверь, заговорщики ворвались в тронный зал. И замерли в нерешительности.

Стены зала были увешаны картинами. С изображением Князя.

Пол завален золотыми браслетами, цепочками, перстнями…

Посреди этого безумного бардака возвышался трон.

— Убирайтесь! – визгливо крикнул Князь.

Нескладная фигура, скрючившись сидевшая на троне, лишь отдаленно напоминала того, кто был изображен на картинах.

Затравленно озираясь, Князь смотрел на заговорщиков. На опухшем от постоянного пьянства лице застыл страх. Внезапно он упал на колени и отчаянно заголосил, обхватив голову руками.

Вопль был противен, омерзителен. Придворный Советник не выдержал и, выхватив кинжал, бросился на Князя. Сверкнула смертоносная сталь, вопль сменился булькающим хрипом. Удар. Еще, еще…

Когда Князь затих, Советник отшатнулся от окровавленного тела и брезгливо отбросил кинжал.

— Пойдемте, - тяжело дыша сказал он. - Книга в спальне. Я видел…

Войдя в спальню, где тоже царил бардак, заговорщики оглянулись.

Книга лежала на столе, рядом с ней – чернильница и перо в красивой малахитовой подставке.

— Это она, - заворожено прошептал Придворный Советник, - Книга…

— Надеюсь, с ее помощью мы сможем решить проблему голода и вывести Княжество из кризиса, – сказал Капитан Стражи.

Не слушая его, Советник подошел к столу.

— Книга, - тихо сказал он, - она может принести все, что угодно - власть, славу.

Медленно, словно боясь спугнуть, Советник протянул руку…

— Оставь, - хрипло крикнул Старший Слуга. – Ты не возьмешь ее.

— Что?! – взвился Советник – Как ты смеешь говорить так со своим господином, раб?!

Они схватились посреди спальни. Кряжистый, словно медведь, простолюдин и высокий худой аристократ. С нечеловеческой силой Слуга отшвырнул Советника. Тот отлетел к стене и рухнул на пол, застыв с неестественно вывернутой головой.

— Книга моя, - прорычал Слуга. - Я слишком долго ждал.

— Мы затеяли все это, чтобы спасти Княжество от гибели, – спокойно сказал Капитан Стражи, вставая между столом и Старшим Слугой. – Остынь.

Издав грозный рык, Слуга бросился на Гарольда. И тут же упал, сраженный мечом.

Спрятав клинок в ножны, Капитан повернулся к Казначею, который все это время неподвижно стоял в стороне, и нервно моргал.

Идите, Сеймор, - миролюбиво сказал Капитан, - распорядитесь, чтобы из тронного зала выкинули весь хлам.

Судорожно кивнув, Казначей убежал, семеня ножками.

Гарольд остался один. Подошел к столу, открыл Книгу.

Страницы были чисты. Что ж, этого следовало ожидать.

Взяв перо, Гарольд задумался. Сколько надежд разрушила эта Книга, сколько зла принесла. Но он все исправит.

Что бы загадать?...

«Счастья для всех» - написал теперь уже бывший Капитан Стражи. Посмотрел на фразу, думая как продолжить желание.

Надпись стала расползаться, словно впитываясь в бумагу. На ее месте проступили слова: «...и пусть никто не уйдет обиженный».

Буквы вновь начали таять, и через мгновение лист был пуст.

«Не сработало… попробуем по-другому», - подумал Гарольд. И принялся писать заново.

Прошло уже немало времени, но никто не осмеливался войти в спальню убитого Князя.

Огонь факела, висящего на стене, разгорался все сильнее. Он танцевал. Ярко, неистово.

Канцлер, сидя в своем кабинете, придавался воспоминаниям. Много лет прошло с тех пор, как он, тогда еще Капитан княжеской стражи, впервые вписал желание в Книгу.

У Книги, как выяснилось, было одно забавное свойство. Она легко выполняла конкретные вещественные желания, но отказывалась от желаний абстрактных.

Надо двадцать мешков зерна? Пожалуйста.

Мечтаете о бессмертии? Получите большой мраморный памятник.

Видимо, несчастный Князь желал чего-то подобного – не один день понадобился на то, чтобы вынести весь драгоценный хлам из тронного зала.

Да, много воды утекло. В стране больше не было единоличной власти – правил Совет, во главе которого и стоял Канцлер. Выборы проводились регулярно, и всегда верховный пост занимал Гарольд. Это было понятно – народ любил своего Канцлера. С тех пор, когда Гарольд пришел к власти, страна не знала ни голода, ни кризисов. Он всегда разумно использовал Книгу.

Стук в дверь вырвал Канцлера из объятия воспоминаний.

— Войдите, - сказал Гарольд.

В дверь прошмыгнул Казначей. Он сильно изменился за эти годы – чудовищно похудел; лицо его испещрили глубокие морщины.

— Я принес список необходимых материалов, Канцлер, - сипло проговорил он.

— Оставь его на столе, Сеймор, - устало попросил Гарольд, - Уже ночь, ты можешь быть свободен.

— Благодарю, Канцлер, – подобострастно поклонившись, Казначей вышел из кабинета.

Просмотрев список, Гарольд отложил его до завтра. «Ничего срочного» - подумал он.

Его взгляд привлекла Книга. Она притаилась в углу стола. Ждала своего часа.

Сколько раз он уже использовал ее во благо народа и страны? Быть может пора попросить что-то для себя? Ведь он заслужил это.

Гарольд обошел вокруг стола и встал перед книгой.

«Сделай шаг, - неожиданно шепнул голос в его голове. Шепнул искушающе, заманчиво. «Ты сможешь прикоснуться к всемогуществу. Это будет правильно – ты же достоин. Сделай лишь один шаг»

И он сделал шаг. Шаг назад.

— Я не должен поддаваться, - прошептал Гарольд, - иначе я уподоблюсь Князю.

Он отшатнулся, закрыв лицо ладонями, не видя, что огонь факела разгорелся ярче.

— Я недолжен! – вскричал он. - Я не хочу!

Едва слышно отворилась дверь кабинета.

— Вы кричали, Канцлер? - пришептывая спросил вошедший, - Что-то случилось?

— Не беспокойся, Сеймор. – сказал Гарольд, силясь придать голосу спокойствие. - Иди.

— Хорошо, Канцлер, – дверь кабинета тихо затворилась.

Гарольд стоял с закрытыми глазами, облокотившись на стол. «Это было просто наваждение. Надо отдохнуть».

Внезапная боль пронзила спину Канцлера. Открыв глаза, он увидел острие кинжала, торчащее из груди. Ноги подкашивались; не в силах больше стоять Гарольд рухнул на пол.

Затухающим взглядом он видел, как Казначей сжимает Книгу длинными цепкими пальцами.

— Наконец-то она моя, - словно змея шипел он, - столько лет я был в тени. Теперь я получу все. Я достоин!

Окно кабинета распахнулось. Ворвавшийся порыв ветра загасил факел, висевший на стене.

Порой сущая мелочь может убить огонь. Огонь, который так долго сопротивлялся давлению тьмы.