tehnic
№230 "Цена равновесия"

ЦЕНА РАВНОВЕСИЯ

Ржавое железо мерзко громыхало под ногами. Странно, вроде крышу совсем недавно ремонтировали, а может просто делали вид…

Глеб подошёл к самому краю. Теперь от девятиэтажной бездны его отделяла лишь низенькая, едва достающая до колен, загородка и замусоренный желоб водостока. До небытия оставалось сделать всего один шаг.

Тёплая летняя ночь струилась огоньками машин. Внизу на проспекте, несмотря на поздний час, всё ещё бурлило движение. В безоблачном небе тупо мерцали звёзды. Раньше Глеб любил смотреть в эту светящуюся бесконечность, представлять, как где-то далеко-далеко вот также пялится в пространство что-нибудь разумное, чувствовать себя элементарной частичкой какого-то великого замысла. Однако сегодня всё было по-другому.

Он немного подался вперёд, пытаясь разглядеть асфальтовую дорожку, по которой сейчас растекутся его мозги. Ничего толком не увидел, но понял, что неосознанно тянет время.

Конечно, можно было уехать. Бросить всё, забиться в глухую дыру, заползти в щель, лечь на дно. Не станут же они объявлять всероссийский розыск. Но в какую щель засунуть свою голову, чтобы забыть все унижения и обиды? Как излечить томящуюся от вселенской несправедливости душу? Зачем тащить в будущее это несовершенное, беззащитное, требующее ежедневной кормёжки тело?

Ответ был слишком очевиден. И дело даже не в потерянном бизнесе или долгах, не в том, что послезавтра у него отнимут квартиру, и снова будут требовать денег. Настоящая беда заключалась в предательстве. Его обманули самые близкие люди. Для этого мира он оказался слишком добрым, наивным и доверчивым, а потому больше не хотел иметь с ним ничего общего.

Страх ушёл. Глеб почувствовал, что сможет шагнуть в пустоту, ощутил в себе способность сделать это в любой момент, и ему стало легко. За последний месяц он пережил много чего и почти лишился страха смерти. Теперь он удостоверился, что свободен по-настоящему.

Но тогда зачем торопиться?! Да ещё ночью, исподтишка, словно нашкодил. К утру всё уберут, и никто толком не узнает. Нет, надо сделать это днём, на виду у людей, пусть задумаются. А ещё лучше прихватить с собой того хмыря из долговой конторы. Мысль интересная, жаль что невыполнимая.

Он вернулся к чердачной двери, слез по болтающейся металлической лестнице и запер подвесной замок подобранным накануне ключом. В подъезде было тихо, пахло кошками и сигаретным дымом. Глеб не любил ни того, ни другого. Он быстро проскакал несколько пролётов и зашёл в свою квартиру на пятом этаже. У него в запасе были ещё целые сутки безмятежности. Ведь решение уже принято…

***

Виктор удачно припарковался в тени старого раскидистого дуба. Вызвал по мобильнику Дэна. Тот пришёл спустя пару минут, уселся в машину. Его наглая квадратная физиономия казалось заполнила весь салон.

– Здорово, – прорычал Дэн, – чего стряслось?

Они пожали руки.

– Привет, – кивнул Виктор. – Как дела? Как работа?

– Работы невпроворот. На планете кризис, слыхал?

– Что и впрямь много должников стало?

– Хватает. Ты меня тут, кстати, случайно застал. Вообще-то я целый день в разъездах.

– И как?

– Что как?

– Успешно разъезжаешь?

– По-разному бывает, – хмыкнул Дэн. – Прессуем помаленьку. А ты чего интересуешься? Заказик подбросить хочешь?

– Нет, – поморщился Виктор, – я пока не настолько богат… Но помощь твоя нужна.

– За ваши деньги… – осклабился Дэн.

– Естественно!

– Ты мне вот что скажи, герой прессовочного цеха, случаи самоубийств среди ваших подопечных бывают?

– Да. Под статьёй ходим. Народец порой попадается крайне к стрессам неустойчивый.

– Ну, а как-то вычислять их не научились?

– А зачем их вычислять? Чтобы успокаивать потом? У нас другая задача – дожимать. А там уж куда маятник качнёт.

– Ясно, – задумчиво обронил Виктор, – ну, а сейчас у тебя такого «качающегося» на примете случайно нет?

– Случайно есть.

– Мужчина? Женщина? – оживился Виктор.

– Мужчина тридцати лет. У него завтра последний срок, а бабок явно нету, – Дэн цыкнул зубом. – Вчера заехали к нему, напомнить. А он спокоен, как мумия. Раньше-то, раньше потел и прямо трясся весь.

– Отлично!

– Не уверен, – покачал головой Дэн. – Хату он нам уже отписал, но она и трети долга не покрывает. Если соскочит, заказчик будет крайне недоволен…

– Может, он сбежать решил?

– Сбегать ему уже поздно, хотя кто его знает.

– Вот! Тогда я предлагаю провести небольшой эксперимент, – Виктор перегнулся назад и вытащил плоскую сумку. В таких обычно ноутбуки таскают. Открыл. Прихваченный липкой застёжкой, портативный компьютер и впрямь лежал на дне. Впрочем, он вряд ли бы заинтересовал Дэна. Зато из кармашка торчали три шприца, заполненные прозрачной жидкостью.

– Ну ты даёшь…

– Чего? – спросил Виктор, аккуратно вытаскивая один из них.

– Вы там в своём институте совсем охренели что ли? – снисходительно поинтересовался Дэн. – Наркоту прямо вот так возите!

– Это не наркота.

– Хуже?

– Лучше!

– В каком смысле?

– В научном, – туманно пояснил Виктор, протягивая ему шприц.

– Я в этом смысле не работаю, – запротестовал Дэн. – И вообще, я с детства уколы ненавижу. Меня злая собака кусала.

– Это заметно, – ухмыльнулся Виктор. – Бери, бери, там обычный физраствор, совершенно безвредный.

– Ну и зачем он мне тогда?

– Включи фантазию. Американские бевики смотришь?

– Ну, – Дэн опасливо, двумя пальцами взял шприц, – блефовать будем?

– Гениально! – наигранно восхитился Виктор. – Прошли времена тупых братков, настали – продвинутых юзверей!

– Не смешно.

– И это хорошо.

– Ага, хорошо смеётся тот, кто смеётся в последний раз… – хмыкнул Дэн.

– Интересный вариант, – убирая сумку, сказал Виктор.

– Практически девиз фирмы.

– Тем более, – Виктор нахмурился, давая понять, что шутки кончились. – Когда, говоришь, у него срок? Завтра?

Дэн кивнул.

– Так устрой ему сегодня сюрприз, нагрянь прямо сейчас, воткни этот шприц в жопу и скажи, что противоядие он получит только в обмен на долг!

– Угу, и тогда он точно повесится! Нет уж!

– Ну, какая тебе по большому счёту разница? – устало произнёс Виктор. – Такая вот устроит?

Он протянул ему пятьсот баксов.

Дэн крякнул. Шпиц и деньги моментально исчезли во внутреннем кармане его необъятного пиджака. Там, наверняка, пряталось ещё много чего любопытного для следственных органов.

– А говорят, что у научных работников маленькая зарплата.

– Работники бывают разные… Ты про нанотехнологии слышал?

– Нет.

– Ну и правильно.

– Не пойму всё-таки, в чём твой интерес? – спросил Дэн.

– Оно тебе надо? – пожал плечами Виктор, вытаскивая из бардачка блокнот и ручку. – Я же говорю: психофизический эксперимент. Адресок черкни.

Дэн записал адрес должника.

– Как сделаешь, сразу позвони, – предупредил Виктор.

– Ладно. Тогда я пошёл?

– Иди.

Дэн взялся за ручку двери, но замешкался, оглянулся на Виктора.

– Точно не наркотик?

– Точно.

– И не яд? А то ведь повяжут потом…

– Хочешь, на тебе проверим?

Дэн округлил глаза и выскочил из машины.

Виктор проследил, как его мощная фигура вразвалочку удаляется в сторону офиса криминальной фирмы, и сразу поехал по указанному адресу. Всё должно было происходить под строгим контролем…

***

Организм с самого утра настойчиво требовал еды. Ночная прогулка по крыше, как ни странно, аппетита не уменьшила, а холодильник был пуст. Идти в магазин абсолютно не хотелось. Глупейшее положение. До последнего шага меньше суток, а жрать хочется так, словно впереди полёт на Марс.

Глеб натянул футболку и джинсы, сунул в задний карман пару сотенных бумажек. На сосиски и батон хватит, а больше ничего уже и не понадобится.

Он надел кроссовки, прислушался. В подъезде было тихо. Глеб открыл входную дверь и обомлел. Прямо перед ним стоял тот самый громила из долговой конторы. Сильный тычок в грудь отбросил Глеба обратно в коридор. Громила вошёл в квартиру. Следом за ним проскользнул второй боец, закрыл и запер дверь.

– Здорово, должник! – пробасил главный мордоворот. – Как настроение?

– Вы же сказали – завтра, – натянуто произнёс Глеб.

– Ну, мы мимо ехали, решили проведать. Думаем, вдруг ты уже готов!

– Нет, – выдавил Глеб. – Ещё не готов.

– А завтра, значит, будешь готов?

– Завтра – буду.

– Прэлестно. Вот только сдаётся мне, кореш, что собрался ты нас кинуть в последний момент.

Глеб отрицательно мотнул головой.

– Не верю, – подражая классику, сказал продвинутый юзверь. – Поэтому снимай штаны.

– Что? – Глеб вжался в стену. Под руками не было ничего такого, что помогло бы оказать хоть минимальное сопротивление этим двум бугаям.

– Не боись, трахать не будем, – громила вытащил из кармана шприц. – Лёгкий укольчик в попку, и на сегодня ты свободен! Но вот если сбежишь и не получишь завтра противоядие, то наступит тебе мучительный кирдык. Врубился?

– Я не дам!

– Ну что ты как девочка! Дам – не дам… Сейчас звездану башкой об стену и вколю в бессознательное тело! Оно тебе надо?

У Глеба затряслись руки. Когда же всё это кончится?! Надо было прыгать сразу! Он закрыл глаза.

– Вот и молодец!

Глеб подтянул джинсы. Бандиты исчезли за дверью, и только лёгкая боль в седалищной подушке не позволяла принять случившееся за наваждение.

Это было уже совсем за гранью добра и зла, а он снова ничего не смог противопоставить зарвавшимся отморозкам. Ничего кроме смерти! Пусть даже своей собственной.

Глеб снял с вешалки дежурный целлофановый пакет, вернулся в комнату, вывалил из ящиков стола тетради дневников, старые письма, архив бухгалтерских документов уже несуществующей фирмы. Пакет крякнул, но выдержал.

Глеб вышел из квартиры, чтобы никогда больше в неё не вернуться. Двор пустовал. Даже бомжей возле мусорных баков не было. Только сонный мужик с отсутствующим видом сидел на лавочке около подъезда. На коленях у него лежала сумка от ноутбука. Точно такая же сумка была у Глеба, до того момента пока у него не отняли всё, что представляло хоть какую-то ценность.

Пакет гулко шлёпнулся на дно почти пустого бака, следом полетела горящая спичка. Пусть вызывают пожарку! Пусть делают, что хотят тупые, бездушные, лживые обыватели!

С третьей спички огонь принялся лизать чёрные вонючие стенки.

Глеб вернулся в подъезд. Можно было воспользоваться лифтом, но торопиться не хотелось. Он пошёл пешком. Ему показалось это символичным, последний путь и всё такое…

Днём крыша выглядела совсем иначе, веселее что ли. Глеб обошёл громыхавший ночью настил, приблизился к краю. Внизу на проспекте кипела жизнь, и каждый её пузырёк до поры считал себя гордым неуязвимым отражением реальности, даже не подозревая о том, как сильно искажает этот мир его собственный убогий «радиус кривизны».

Ну что, пора!

Глеб явственно почувствовал, что за ним наблюдают. Возможно, это Бог с осуждением следил за рабом своим, который вдруг осмелился самостоятельно вырваться из рабства. Но в такого примитивного Бога он не верил, а потому резко оглянулся. В тёмном провале чердачного проёма что-то мелькнуло. Глеб шагнул в сторону и спрятался за дымоход, а потом короткими перебежками зашёл в тыл предполагаемого противника, вооружившись по пути обрезком трубы, скорее всего забытым тут монтажниками рекламных щитов. Удивительно, что труба эта до сих пор не улетела вниз и никого не прикончила.

Задумано было верно. Спугнутый преследователь решил, что он всё-таки прыгнул и вылез на крышу. Им оказался тот самый мужик с сумкой для ноутбука. Он явно спешил, его движения были судорожны, а всё внимание поглощено извлечённым на свет компьютером.

Глеб подкрался ближе, но увидеть, что происходит на экране всё равно не смог, зато он отлично разглядел два шприца, торчащие из кармашка брошенной впопыхах сумки. Таких совпадений не бывает! Этот субъект, наверняка, был причастен к его сегодняшнему унижению, и сейчас он получит по заслугам!

Тем временем мужик каким-то образом обнаружил подвох. Он поднялся с колен, явно намереваясь убедиться лично, что подопытное тело благополучно шлёпнулось на асфальт, а не зацепилось за бельевую верёвку какого-нибудь балкона и не болтается там сейчас среди лифчиков и трусов.

Глеб сиганул вперёд и ударил со всей силы. Он целился в голову. Но мужик, в последнее мгновение заметивший летящую в висок железку, успел отклониться. Труба скользнула по его шее и на ней сразу же набухла багровая полоса. Глеб замахнулся снова. Мужик потерял равновесие и упал на задницу.

– Стой! – взмолился он, закрывая руками голову. – Парень, ты чего?!

Секундная пауза отрезвила Глеба. Он чувствовал, что готов убить этого человека, но всё же не лишним было бы узнать напоследок какую дрянь, и зачем они ему вкололи. Уж чересчур странно разворачивались события.

– Я чего?! – прошипел Глеб, нависнув над поверженным врагом. – Какого чёрта ТЫ здесь делаешь?

– Я? – мужик замешкался. – Я хотел поработать на свежем воздухе…

– Да?! А я собирался тут немного полетать! Ты не против?!

– Нет.

– Спасибо за понимание!

Мужик промолчал.

– Что в шприцах?! – рявкнул Глеб.

– Ничего страшного – физиологический раствор. Абсолютно безвредный!

– Ясно. На понт взять решили!

– Поверь, я здесь не при чём…

– Отлично! Когда ты упадёшь с этой крыши, я тоже буду совершенно не при чём!

– Ну зачем же так? Я же тебя не заставляю…

– Ах, ну конечно. Это были плохие мальчики, а ты у нас хороший! С компьютером за самоубийцами бегаешь, вдруг отделившаяся душа сразу захочет в аське посидеть или порнушку в инете глянуть…

– Нет, не за этим, но я не имею никакого отношения к выбиванию долгов.

– Но шприц-то ты им дал?

– Повторяю: он абсолютно безвреден.

– Ты что идиот?! Впрочем, сейчас мы это проверим.

Мужик удивлённо поднял брови.

– Я про безвредность, а не про идиотизм, – пояснил Глеб. – Звони мордовороту, который мне укол делал! Пусть пулей сюда летит!

– Он не приедет.

– А ты сделай, чтобы приехал. Другого выхода у тебя нет…

***

Дэн забрался по болтающейся металлической лестнице и выглянул наружу. Виктор сидел прямо на крыше, рядом лежал ноутбук.

– Витёк, ты задолбал уже со своими вводными, – прорычал Дэн, грузно протискиваясь в узкую чердачную дверь. – Знаешь, во сколько тебе это обойдётся?!

Виктор молчал и смотрел куда-то мимо него. Оглянуться Дэн не успел, обрезок железной трубы опустился ему прямо на затылок. В глаза хлынула тьма, но Дэн устоял. Доведённым до автоматизма движением он выхватил из подмышечной кобуры пистолет и выстрелил наугад. Следующий удар оказался гораздо мощнее. Дэн упал на колени, но оружие не выпустил. А зря! Глебу пришлось долбануть его ещё раз. После чего тот обмяк и завалился набок.

Глеб осторожно подошёл, забрал пистолет. Это была какая-то солидная иностранная модель с глушителем. Удобная рукоятка сама легла на ладонь, распространяя ощущение силы и власти. Последний раз Глеб касался оружия ещё в армии, да и то лишь кургузого макарова.

– Ну ты доволен? – мрачно спросил Виктор. – Развяжи меня.

Пока они ждали «дорогого гостя», Глеб перехватил ему запястья его же брючным ремнём.

– Обязательно развяжу, – кивнул Глеб, – руки тебе сейчас понадобятся.

Он ослабил застёжку и отступил на два шага, держа ствол наготове.

Виктор освободился сам и долго заправлял ремень обратно в штаны, то и дело, промахиваясь мимо петель. Когда он, наконец, справился, Глеб мрачно уточнил:

– Хорошо застегнул?

Виктор неопределённо мотнул головой.

– Тогда бери шприц и расстёгивай.

– Это совершенно бессмысленно! – запротестовал тот.

– Сейчас посмотрим, – сказал Глеб, поигрывая зажатым в ладони железным аргументом.

Виктор побагровел, отчего след на его шее стал вообще пунцовым.

Глеб с необъяснимым чувством наблюдал, как мужик, неуклюже изогнувшись, всадил иглу себе в ягодицу.

– Теперь ему! – приказал Глеб.

Виктору пришлось изрядно повозиться, прежде чем он сумел добраться до нужного места. Едва цилиндрик опустел, как бандит очнулся, встал на колени. С его русых волос капала кровь.

– Ты что делаешь, сука?! – взвыл он, выдёргивая из задницы шприц. – Живьём закопаю!

Виктор отступил в сторону, но Дэн, проявив вдруг необычайную резвость, подсечкой сбил его с ног. В результате, Виктор, лёжа на спине, отползал к краю крыши, а Дэн, страшно ругаясь, преследовал жертву на карачках.

Со стороны это выглядело забавно.

Когда Виктор упёрся в ограждение и остановился, Дэн вскочил на ноги, предвкушая расправу. Но не зря Глеб со всей дури бил его по башке. Голова у Дэна закружилась, он качнулся и, нелепо взбрыкнув ногами, исчез из поля зрения.

Всё произошло так быстро, словно и не было никого, а предсмертный вопль не более чем игра ветра в водосточной трубе.

Виктор, будто ошпаренный, бросился к ноутбуку, не обратив ни малейшего внимания на окрик Глеба. На экране выстроились колонки цифр, потом расцвели трёхмерные диаграммы. Глеб стоял у него за спиной, смотрел, и по-прежнему ничего не понимал.

– Есть! – просиял Виктор и посмотрел на Глеба, как на старого доброго друга. – У меня, кажется, получилось!

Глеб восторга не разделял.

– У меня тоже получилось грохнуть этого морального урода, – мрачно сказал он. – Однако их там – легион. Завтра с твоей же подачи явятся другие, и всё начнётся сначала. Поэтому если ты мне хоть что-то сейчас не объяснишь, хоть как-то не обнадёжишь, то я прикончу нас обоих…

Неожиданно, истошно, сразу на полной громкости, заорал мобильник. Уже хороший повод пристрелить его владельца.

Виктор вынул из кармана трубку, посмотрел на экран и умоляюще произнёс:

– Это очень важно.

– Ни одного лишнего слова, – предупредил Глеб.

Виктор кивнул:

– Да, Светочка!.. Что совсем плох?.. Понял!.. Ты всё сделала, как я просил?! Ясно. Умница. Выезжаю!

– Выезжаешь? – усомнился Глеб. – Ты уверен?

– А ты предлагаешь сидеть тут и ждать ментов?!

– Нет. Я предлагаю спуститься ко мне в квартиру и закончить наши дела.

– Да это же и есть то самое дело! Такую возможность нельзя упускать! Поехали со мной, я по дороге всё расскажу.

– Поехали куда? – заколебался Глеб.

– В больницу к одному очень уважаемому и любимому народом человеку.

Теперь Глеба уже разбирало самое настоящее любопытство, ещё немного, глядишь, и вкус к жизни вернётся.

– Ладно, – сдался он. – Только учти, что я легко пристрелю тебя где угодно. Мне терять нечего.

– Договорились…

***

Это был первый случай, когда Глеба не раздражала автомобильная пробка. Он больше никуда не спешил, а завязли они здесь, похоже, надолго.

Виктор наоборот – постоянно ёрзал, агрессивно газовал и непрерывно полировал ладонью набалдашник рычага коробки передач. Он был крайне возбуждён, но не оттого, что рядом с ним в его крутой иномарке сидел вооружённый человек. Виктор очень боялся опоздать. Такого удачного стечения обстоятельств для проверки своей теории он ждал уже слишком давно.

– Я внимательно слушаю, – напомнил о себе Глеб.

Виктор нахмурился, пытаясь сосредоточиться.

– У тебя какое образование? – спросил он.

– Высшее экономическое.

– Жаль.

– Почему?

– Мне бы сейчас с историком поговорить…

– Лучше со священником, – хмыкнул Глеб, – может грехи отпустит.

Виктор не отреагировал на его реплику.

– Как ты думаешь, почему люди так сильно стремятся к славе? – спросил он, не переставая следить за дорогой.

– Она приносит деньги.

– Ну, далеко не всегда.

– Но, как правило.

– Нет, – Виктор поморщился, – я пока имею в виду не какую-то там вселенскую славу, а мелкую обывательскую страсть. Вот, например, заводит себе человек страничку в живом журнале и начинает активно друзей заманивать. Зачем?! Что такого особенного он хочет сказать всем этим людям? Ладно бы ещё какое-нибудь учение продвигал или хоть секту организовать собирался, так ведь на это мозгов у него не хватает, а он всё равно пыжится, сообщения шлёт, к дискуссиям подключается. Каждая новая единичка в счётчике друзей ему душу греет.

– Общения хочет, – пожал плечами Глеб.

– Это уже не общение, – возразил Виктор. – Это извращение какое-то. Сотни посторонних людей ежедневно эмоционально испражняются в его мозг, а он готов терпеть. Зачем?

– Я что-то не пойму, ты мне лекцию про Интернет-маньяков читать собрался?

– Хорошо, вот другой пример: каждый ребёнок мечтает стать каким-то известным человеком. С возрастом жизненные реалии эти мечты у большинства притупляют, но не убивают совсем, что особенно ярко и проявляется в Сети.

– К чему ты клонишь?

– Я хочу сказать, что стремление человека к славе – это такой же животный инстинкт, как и инстинкт самосохранения. Только касается он самосохранения всей цивилизации!

Глебу стало скучно.

– Знаешь, – сказал он, – меня сейчас больше интересует, какую хрень вы мне в задницу вкололи, и как от бандитов отделаться. А заморачиваться проблемами всей цивилизации я как-то не готов. Извини.

Но Виктору, похоже, надо было выговориться. Наверное, он с детства мечтал о славе великого учёного.

– А ты не задумывался, отчего всё так плохо? – спросил он, резко перестроившись в соседний ряд. – Люди создали умные машины, прекрасные произведения искусства, а жить друг с другом по-человечески всё никак не научатся. Где же тот естественный отбор, ведущий нас к совершенству? Или разумные существа уже не подчиняются фундаментальным законам природы?!

– Нас слишком много, – вздохнул Глеб. – А по закону больших чисел – каждой твари находится место, но места у всех разные. Отсюда – конфликт.

– Нет никакого конфликта! – яростно возразил Виктор. – Просто люди по незнанию нарушили равновесие!

– Какое ещё равновесие?

– Между добром и злом!

– О-о-о… – простонал Глеб. – Только не это. Ты дешёвой фантастики начитался что ли?

– Ладно, – хлопнул ладонью по рулю Виктор, – пусть это будут два вида энергии. Тёмная и светлая.

– Ещё лучше…

– Не придирайся к словам! Попробуй понять!

– Хорошо, хорошо, – примирительно сказал Глеб. – Я сегодня пробую всё, что дают…

– Во вселенной все процессы уравновешивают друг друга, начиная от микромира, протонов и электронов, и заканчивая звёздами и галактиками. Как только равновесие нарушается – приходит беда! Распадаются атомы, взрываются звёзды, возникают чёрные дыры. Сильные и слабые взаимодействия пронизывают наш мир.

– Можно вопрос? – вклинился Глеб. – Шприц в моей заднице – это сильное взаимодействие, или не очень?

Виктор ответил не сразу. В потоке машин образовалось небольшое окно, и он, свернув на боковую улочку, нарушая все правила, понёсся через дворы мимо ржавых ракушек и возмущённых старушек.

Таким образом, они срезали приличную часть пути, но, вынырнув на проспект, снова увязли в пробке.

– Я работаю в научно-исследовательском институте, разрабатывающем нанотехнологии, – сказал Виктор. – Нас теперь очень хорошо финансируют.

– Да уж, – кивнул Глеб, – наслышаны.

– Поэтому мне удалось втихаря создать особые нанодатчики. Они-то и были в шприцах вместе с физраствором.

– Вот блин!

– Ничего страшного, они распадаются спустя трое суток.

– А почему втихаря?

– Мои датчики должны были выявить наличие у человека души…

– Тогда понятно. Ну и как? Выявили?

– Да, но это мелочи!

– Они установили с ней контакт?!

– Почти, – Виктор достал сигарету, прикурил. – У меня есть подруга – медик. Она, по моей просьбе, вводила раствор умирающим людям. А в этот ноутбук вмонтирована специальная плата-приёмник. Я находился неподалёку и фиксировал энергетические потоки идущие через тело в момент смерти и сразу после неё. Так вот, вслед за окончанием физической деятельности, особая энергетика вокруг трупа всегда значительно возрастала, но направленность её была разная!

– Ага, – утомлённо буркнул Глеб, – белая и красная…

Виктор пропустил издёвку мимо ушей.

– Достань комп, – сказал он, выкинув окурок в окно. – Включай.

Глеб повиновался.

– Кликни вон ту иконку в виде черепа.

На экране появилась таблица с какими-то загадочными сокращениями.

– Это список опытов, – сказал Виктор. – Самую верхнюю строчку нам оставил Дэн. Щёлкни на нём.

В построившейся диаграмме преобладали тёмно-синие, почти чёрные тона. Всплесков было немного, но выглядели они достаточно зловеще.

У Виктора снова подорвался мобильник. На этот раз он не стал спрашивать разрешения, а, глянув на экран, сразу ответил:

– Что там?.. Вот-вот!.. Твою мать!

Телефон полетел на заднее сидение. Непрерывно сигналя, Виктор протиснулся к тротуару.

– Бежим, – выдохнул он, хватая ноутбук. – Здесь уже недалеко.

Глеб замешкался с пистолетом.

– Оставь тут, пристрелишь меня, когда вернёмся.

Но Глебу не хотелось расставаться с новой игрушкой. Он вытащил из бардачка какую-то тряпку, запеленал в неё ствол и выскочил из машины вслед за Виктором, который прямо-таки приплясывал от нетерпения.

Они побежали по набережной, сковавшей тёмную гладь отравленной реки, потом через парк, где неспешно гуляли молодые мамаши, и взасос целовались бесстыжие парочки.

В холле больницы было настолько тихо, что казалось, будто их тяжёлое дыхание разносится по всем четырём этажам. Они присели на диванчик напротив висящей на стене плазмы, с которой беззвучно шевелили губами дикторы.

Виктор открыл ноутбук, запустил программу и уставился на свою таблицу иероглифов. Спустя несколько секунд в ней появилась новая строчка и тут же развернулась в графическое представление.

На этот раз диаграмма была красной.

– Положительная энергия, – шепотом ответил Виктор на вопросительный взгляд Глеба. – Хороший был человек, добрый.

Лучи быстро росли. Кое-где в них вплетались сероватые тени – все мы, однако, с гнильцой. Но вдруг диаграмма словно взорвалась. Лучи метнулись за границы экрана. Виктор переключил масштаб.

– Что это было? – спросил Глеб.

Виктор указал на плазму. Там демонстрировали фотографию известного артиста в траурной рамке. Диаграмму вновь зашкалило.

– Это он, – сказал Виктор. – Оперативно работают наши информационные акулы. Пойдём отсюда, мне всё понятно.

Они вышли в парк, добрели до свободной лавочки. Сели. Виктор закурил.

– Что именно тебе понятно? – спросил Глеб.

– Хороший человек, умирая, ещё некоторое время транслирует через себя положительную энергию всех, кто узнает о его смерти. Плохой – отрицательную.

– Куда транслирует?

– Не знаю. В космос. В земную ауру. В Бога…

– Зачем?

– Чтобы поддержать равновесие. Чтобы она потом опять вернулась к нам в цветах, в плодах, в новорожденных младенцах. Отсюда и подсознательное желание прославиться, передать больше энергии, а уж положительной или отрицательной – это второй вопрос.

– Ну и отлично! Значит по закону больших чисел…

– По какому нахрен закону?! – резко перебил его Виктор. – Ты глянь, что вокруг творится! Сплошная криминальная хроника! Смерть любого маньяка или серийного убийцы муссируется так, что все стрелки зашкаливают…

– Про хорошее тоже передают, иногда…

– А ведь люди и раньше инстинктивно догадывались о чём-то подобном. Например, языческие жертвоприношения. Всё это было неспроста! Даже инквизиция! Ведь она убивала образованных, умных или просто беззащитных людей при большом скоплении народа, что здорово подпитывало энергетику планеты и потом, наверняка, рождалось больше хороших людей. Человечеству уже давно пора пересмотреть границы нравственности и морали.

– Ну, ты хватил! – возмутился Глеб. – Так знаешь, вообще до чего можно договориться?!

– Знаю, и обязательно договорюсь, но не с тобой, – Виктор ехидно улыбнулся. – Ты теперь не жилец. Тебя братки за Дэна живо на перо посадят. Хочешь, я и твою диаграмму запишу, хотя мне это уже неинтересно.

– А давай лучше твою запишем? – процедил Глеб, доставая пистолет.

– Тебе до моей диаграммы срать и срать ещё, сопляк интеллигентный! Иди на свою крышу, она уже заждалась твоего эффектного броска…

Хлопок прозвучал тихо, как-то даже интимно. Виктор сложился пополам, захрипел. Следующий выстрел разнёс ему голову.

Глеб бросил пистолет, подхватил ноутбук и пошёл прочь. Выйдя на набережную, он всё-таки открыл компьютер, положив его прямо на бетонный парапет. Судя по графикам, Виктор был не таким уж и плохим человеком. Вот и замечательно! По его же теории, он принесёт сейчас миру много пользы.

– Стоять! – рявкнули сзади. – Милиция! Руки за голову!

Глеб толкнул чёрный блестящий корпус и тот, соскользнув, полетел в реку. Солнышко заиграло на разошедшихся по серой глади кругах. Чайка спикировала, предполагая крупную добычу, но едва не сломала себе клюв об ушедшую под воду клавиатуру.

В тюрьму совершенно не хотелось, и он побежал.

– Стой! Стрелять буду!

Глеб знал, что по правилам применения оружия стрелять в людных местах запрещено и даже не думал останавливаться. Но мент, наверное, этих правил не знал. Первый выстрел. Прохожие шарахнулись в стороны. Второй. Третий – обжог бедро. И уже падая, Глеб поймал ещё одну пулю в грудь.

Солнце слепило невыносимо. Рядом на лавочке обалдевшая мамаша, вытаращив глаза, по инерции продолжала качать коляску. Какую-то энергию сейчас получит этот маленький человечек, подумал Глеб, а потом свет померк…

Спасибо ему за это!