Рваная Грелка
Конкурс
"Рваная Грелка"
17-й заход
или
Грелка надежды

Текущий этап: Подведение окончательных итогов
 

New_ta
№233 "История трех изобретений"

История трех изобретений

1.

Влетев с жары в прохладный подъезд, Петька передернул плечами и побежал вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки. Вдавил кнопку звонка у рыжей дерматиновой двери, затянутой в проволочный ромбик, и пару раз бухнул кулаком – для надежности. Дверь почему-то открыла тетя Лена.

— Чего ломишься?! По голове себе постучи! – И чуть смягчившись, - Случилось что?

— Здрасте, теть Лен. А Васька дома? Мы гулять собирались…

— Догулялся Васька, ангина у него. Так что до конца недели можешь не заходить, а там еще поглядим. – И добавила в сердцах, - Говорила я вам на пруд не шастать! Ироды!

Дверь хлопнула, щелкнул замок. Каникулы, начавшиеся так чудесно, на целую неделю тормозили свой карусельный ход.

Двор у них был в основном девчачий, из пацанов кроме Петра да Васи только Егор и Олег Синицыны, малышня не в счет. Но братьев каждое лето отправляли к родственникам в деревню. Так что Васькина предательская ангина оставила Петьку в гордом одиночестве. Дома делать было нечего: по телевизору скукотень, после шквала четвертных и годовых контрольных на книжки даже смотреть не хотелось. На пруд не тянуло. Одно дело нарушать запрет напару, и совсем другое – идти туда одному. Помимо этого всего, во дворе Петьку держало еще и то, в чем он сам себе признаваться категорически не хотел. Во дворе можно было сидеть на старых качелях, едва раскачиваясь, и наблюдать за Машкой Колесовой. Девчонки играли в художественных гимнасток. Изображая выступления, бегали по двору с длинными лентами, кружились, прыгали по вкопанным шинам, делали «ласточку». Даже толстая Олька из второго подъезда бегала вместе с остальными. И конечно Машка была там красивее всех. Тоненькая, гибкая, с пушистыми светлыми волосами, хранящими следы косичек. Она ловчее всех управлялась с лентой, точнее всех перепрыгивала с одной шины на другую. Такой хотелось вручить золотую медаль. Ради такой хотелось совершить подвиг!

Петька принялся размышлять, какой подвиг он бы совершил в Машкину честь. Ему виделись бои с пиратами, сражения с морскими чудовищами и драгоценные камни, привезенные из дальних странствий в подарок даме сердца. Потом он воевал с бледнолицыми, ловил диких мустангов, был бравым шерифом. От разборок с бандой Грязного Гари его отвлекли причитания девчонок. Машкину белую гофрированную ленту порывом ветра несло вверх, а спустя пару секунд она зацепилась о макушку тополя. Какое-то время девчонки неуклюже кидали вверх палки, и близко не долетавшие до верхних веток. К прежней игре уже никто не вернулся, да и бесцельные попытки вернуть ленту быстро затихли. Время приближалось к обеду, и двор опустел.

Еще несколько минут мальчишка раскачивался, все сильнее и сильнее, как будто рассчитывая долететь до вершины дерева. Затем спрыгнул в самой верхней точке и решительным шагом направился к тополю. Ветка за веткой, содранный локоть, вспоротый сучком карман брюк, еще немного вверх, еще и еще. Ближе к макушке ствол давал все меньше опоры, ветви предательски гнулись, но цель была так близка! И Петька лез выше и выше, на разные лады прикидывая в голове как он вручит Машке ленту, что при этом скажет, а может промолчит, и лишь немного улыбнется уголками губ, и как все вокруг будут восхищаться и охать…

— Господи, убился! Убился! Ах ты ж горе-то какое!

Крики звучали вдалеке и сопровождались жутким гулом, от которого саднило в ушах.

— Ах ты ж бедный ребятеночек! Горе-то, горе какое!

Кто-то там же вдалеке, рядом с причитающим голосом, тоненько и звонко заплакал. Голосов становилось больше, они постепенно приближались, пробиваясь сквозь гул. Надо бы посмотреть что там, подумал Петька, только вот слезать долго, а до ленты совсем близко. Только вот отчего-то глаза не открывались, моргнул, а назад – никак. А гул вновь набирал силу, отвоевывая сданные голосам позиции, а затем и вовсе превратился в рев и…

Следующие полгода Петя провел в больнице. Вокруг говорили – чудом выжил, и все допытывались - зачем полез на тополь. Только мама не спрашивала, ходила поблекшая вся, выцветшая, улыбалась, тревожно вглядываясь в лицо сына, то и дело хватая его за руку. Ей бы он рассказал. Про Машку, про ленту, и что в художественной гимнастике без ленты никак, и что настоящие мужчины должны совершать подвиги. Но мама не спрашивала.

 

2.

— Лидок! Айда вечером на танцы! – Василий обхватил девушку за плечи, закружил.

— Да ну тебя, дурак! – Лида заколотила кулачком по плечу парня, - Отпусти!

— Ой-ой-ой, какие мы нежные, ну и сиди дома, а я Таньку приглашу!

— Видал? – обернулся он к Петьке, - Недотрогу из себя строит! А все потому, что я на прошлом практикуме не с ней, а с Танькой Сельцовой сел.

Петька поморщился.

— Зря ты так, - смущенно буркнул он.

— Ах ну да! Ты ж у нас весь из себя возвышенный, первым делом самолеты, знаем-знаем! Гляди Петька, девчонок всех разберут, пока ты тут амуры с физикой-математикой крутишь. Танька! Эй, Танюх, погоди!.. – друг умчался догонять вышедшую из деканата девицу. Петька уныло смотрел ему вслед.

После того случая, с падением, полтора года он провел дома, на домашнем обучении, вернувшись в школу только в девятом классе. Поначалу одноклассники навещали часто, потом все реже, потом остался только Васька, которого теть Лена часто с боем вечерами забирала домой. Да и он со временем стал заходить через день и задерживался ненадолго. Телевизора у них дома не было, зарплата у матери была небольшая, да и то почти вся уходила на лечение сына. Поэтому большую часть времени Петька проводил в книжных мирах и своих фантазиях. Где не было каждодневной тягучей боли, не было постылых аппаратов и спиц, где не приходилось по получасу добираться из своей комнаты до балкона в зале, чтобы немного подышать воздухом.

Вернувшись в школу, Петр заметил изрядную разницу между реальным миром и пространством своих грез. Разницу отнюдь не в пользу реальности. И только Маша Колесова была все так же мила и возвышенно прекрасна. Да Васька не вызывал отторжения, так как всегда был рядом с другом, такой же шебутной и непутевый, что во время Петькиного затворничества, что потом. От непривычного мира можно было спрятаться в мире книжном, к коему относились и учебники. Закономерным итогом стала золотая медаль и поступление на престижный инженерный факультет. Правда, вечный троешник Васька учился тут же, но у него отец был директором завода. Жаль только Машу теперь удавалось увидеть гораздо реже. Несмотря на то, что Народохозяйственная Академия была неподалеку от Политеха. Васька все время подначивал, пойди да пригласи в кино, или на танцы, мол не щелкай клювом. Но глядя на приятеля, его ужимки, увертки и выкаблучивания перед противоположным полом, Петру становилось стыдно и гадко. На все подначивания он неизменно буркал – пошлость какая, и с головой погружался в учебу.

Хотя порой, зависая взглядом над страницами с теоремами, ему мечталось совсем о другом… О боях с флибустьерами и спасении из их грязных лап прекрасной дамы. О коварных пришельцах и отчаянных боях на далекой планете, откуда ему удавалось увезти юную красавицу. О таинственных замках и нежной графине, страдавшей от родового проклятия. Разумеется, графиню он тоже спасал. И конечно Ее звали Мария. Или Мари. Иногда – просто Маша. Решение пришло само-собой. Он должен сделать великое изобретение, по-другому никак. И тогда он скажет, кто вдохновил его, или может быть это будет торжественное посвящение!.. Как должно выглядеть торжественное посвящение Петр не знал, но звучало здорово.

Шли месяцы. Вася попеременке встречался то с Лидой, то с Таней. В параллельной группе сыграли первую свадьбу. Сонечка Фирсова ходила на занятия с заметно округлившимся животом, Маша, при случайных встречах во дворе и на остановке застенчиво улыбалась Пете, а Петя готовился к открытию века.

— Все это полная ерунда! – сказал Пете научный руководитель, этот узел начерта не сдался в этих станках, все это игры мозга и излишнее перетаскивание теории в практику! Занялся бы ты лучше сбором материала на диплом, а это, - кивал профессор на папку с Петиными чертежами, я как будет время гляну, может удастся что путнее вытащить.

Путнее и впрямь удалось вытащить. Вытащив из папки титульный лист, и добавив пару страниц вводной, научный руководитель отнес папочку куда надо. Получив заслуженный почет и денежную премию в размере, упоминая который, секретарша в деканате закатывала глаза и громко охала.

 

3.

Красный диплом, распределение на завод, где было вакантно лишь одно место, никого не удивили. Выпуск конечно не маленький, почти полсотни, но Петр на фоне остальных выделялся заметно. Правда, закадычный друг спустя месяц оказался там же, ну так у него отец директора завода. Но самой большой радостью были не красные корочки и не престижная работа, а то, что в плановый отдел на работу вышла Маша Колесова, и теперь они каждый день виделись в столовой, а то и на проходной. И иногда получалось вместе ехать домой. Особенно здорово это было тогда, когда Васька убегал после работы на свидания, и можно было идти вдвоем с Машей, особо не торопясь и болтать о разном.

Вот и сегодня, он как бы случайно столкнулся с ней на выходе и уже было настроился на неспешную прогулку до дома…

— Петь, слушай, мне домой надо бегом, с утра белье замочила, стирки на пол-ночи!

Идея родилась моментально. Вот оно! В голове носились мысли, о том, как он изобретает чудо-машину: сама стирает, сама выжимает, сама гладит!

— До завтра, Петь, может быть с утра вместе… пойдем… - растеряно произнесла Маша вслед захлопнувшейся за Петром подъездной двери.

Дни летели стремительной чередой. После работы Петя мчался домой, чтобы с головой погрузится в своей великий проект. Маша грустно кивала в ответ на его сбивчивые приветствия и прощания, провожая изобретателя грустным взглядом. Васька, периодически возникавший на горизонте, велел по завершению проекта не дурить, чертежей никому не показывать, а сразу бежать в патентное бюро. Прошел месяц, еще один, еще… а может год?

Патент на руках! Стиральная машина «Мария – Н1/14» готовилась к производству. А Вася с Машей готовились к свадьбе.

 

4.

Мама умерла год назад. Из ближайших родственников у Петра остался только кот Пират и старый каланхоэ в растрескавшемя кашпо. Цветок то сох, то желтел, порой из земли летели противные меленькие мошки, но выбросить растение, глубоко уважаемое покойной мамой, Петя не мог. На работу изобретатель ходовой модели «Мария – Н1/14» ходил по инерции, патентных денег вполне хватало на обеспеченную жизнь. Но дома не сиделось. Особенно тоскливо становилось, когда он видел во дворе Машу, гулявшую с дочкой, потом с сыном, теперь с внуком Сережей. Из планового Мария Иващенко ушла сразу после свадьбы. Сперва в декретный отпуск, затем в домохозяйки. Муж стал крупным предпринимателем, открыв в городе первую сеть магазинов бытовой электроники. К слову, линейка «Машенек», как ласково прозвали в народе «Марию – Н1/14» и ее последовательниц, шла в этих магазинах на ура.

Однако тягостных встреч удавалось избежать не всегда, вот и сейчас:

— Петя, здравствуй… Как ты? – Маша отряхивала с юбки песок, с трудом поднявшись с бортика песочницы, охнула, схватившись за поясницу.

— Что такое?! – он кинулся к ней, замерев в полуметре и не решаясь сделать ни шага ближе.

— Старость, Петенька, старость, - грустно улыбнулась она.

Ночь прошла без сна. На утро Петр позвонил на работу и, сказавшись больным, остался дома. Жизнь обрела новый смысл. Пусть хоть так, пусть поздно, но он должен! Ради нее! И если это сделает ее счастливой, значит, жизнь не прошла зря, значит, в жизни есть место подвигу!

Спустя неделю Петр забежал на завод, занес заявление об увольнении. Спустя месяц кот Пират впервые в жизни выпрыгнул из форточки во двор, пулей пронесся до помойки и зашуршал в бачке объедками. В ржаво-коричневом искореженном кустике на подоконнике каланхоэ бы не опознал даже ботаник. Изредка во дворе появлялся Петр, он шел до магазина, брал батон, молоко, порой в пакет дополнительно попадала шоколадка, порой пара огурцов или рыбная консерва.

И вот, наконец, настал заветный день. Странный агрегат был собран, подключен к элементам питания и ждал добровольца. Добровольцем пришлось быть Пирату, впрочем, кот не возражал и не вопил о правах животных, полностью отдавшись поглощению открытой специально по случаю банки тунца в собственном соку. Помимо нежданного угощения кота ждало чудо. При помощи последнего изобретения Петр собирался вернуть ему молодость, а потом и… Впрочем, сначала надо проверить все на коте, потом на себе, для надежности и только потом пригласить в гости Машу. Петр выглянул во двор, но там накрапывал дождик, и Марии с внуком не было видно. Проверка, питание, томительные секунды нерешительности и… рычаг!

 

5.

Петр лежал на полу, уставившись уже ничего невидящими глазами в окно. Рука судорожно вцепилась в ворот рубашки. Агрегат помаргивал лампочками.

 

***

Пират, почувствовав как шкуру ошпарило не пойми чем, взвился на подоконник, свалив с него каланхоэ. Хозяйка запричитала, замахнувшись на негодника полотенцем.

— Вот паршивец, вот негодник!

— Мам, что такое?

— Да кот поганец цветок своротил!

— Тебе помочь?

— Не надо Петенька, я сама приберусь, только глянь на Пирата, уж больно он какой-то ободранный, и шерсть свалялась… Ой! Да наш ли это кот?!