Mechakucha
№237 "Предтеча"

Городок утопает в запахах сирени. Обычный южный городок, но только без собак. Можно статью в «Вестник биологических наук» тиснуть. Что-то типа «Экспериментальное подтверждение наличия души у собак». Хозяева домашних любимцев могли бы испытать радость. Но не испытают – городок мёртв. В нём нет ни одной живой души. Кроме моей и приданного мне стукача, замаскированного под адъютанта.

Впрочем, раздаётся чей-то пронзительный крик, примерно в квартале от нас. Странно, после импульса прошло два часа с четвертью, а оно только сейчас поняло, что умерло.

Я киваю своему адъютанту, чтобы он сбегал туда. Тот срывается с места крупной рысью. Ему очень страшно, но как бравый солдат, он не подаёт виду. И не должен, мёртвых бояться нечего. Бояться надо живых.

Из-за поворота вышел голый человек, бледный и смертельно усталый. Он подошёл ко мне и бесцветным голосом спросил:

— Вы не знаете, что произошло? Мне кажется, что..., - он перешёл на доверительный шёпот, наклонился к моему уху и закончил, - что-то не так!

Я посмотрел ему в глаза, такие же бледные, как и весь он сам. И не смог отказать себе в маленьком удовольствии и все объяснил. Человек неуверенно засмеялся и, немного заикаясь, проговорил:

— Я умер?.. Д-да что вы! Я же вот, ж-живой!

Он протянул ко мне руку, которая аккуратно прошла сквозь меня. Впрочем, это моего собеседники нисколько не смутило, он продолжил уверять то ли меня, то ли себя:

— Ну как же?.. Вот незадача... Просто день такой, беспощадный. Завтра пройдет.

Он отвернулся от меня и шаткой походкой побрел обратно. Я равнодушно наблюдал за ним, часа через три он будет по-настоящему мертв. Но в одном этот полутруп прав – что-то действительно не так. Процент душ с замедленным распадом, успевающих осознать суть происходящего, меня чуточку беспокоит. Его необходимо уменьшить. Бестолковые души тихо мирно распадаются за полчаса. А осознавшие держатся дольше и непонятно, чем это может обернуться. Нет, серьёзно, с этим надо разобраться, мне живые мертвецы ни к чему.

Вернулся с докладом мой помощничек и отчеканил ровным, строевым голосом:

— Испытуемая осознала факт смерти, после того как не смогла взять ребенка на руки. Ребенок не подает признаков самосознания.

— Хорошо. Передай на базу - данные собраны, мы уезжаем. Срок карантина увеличить на неделю, провести дополнительный набор статистики по осознавшим, провести корреляционный анализ времени распада душ с их уровнем образования и общественным статусом. И организуй мне закрытый канал с Генералом.

По закрытому каналу Генерал был по-военному краток:

— Что ещё?

— А ещё то, - я чуть повысил голос, - что в течение первого дня карантина можно использовать тела. Я думаю, наши медики будут рады, как и все нуждающиеся в органах в нашей стране. Я сегодня добр, 50% выручки - на мой счёт.

Генерал помолчал, а затем протянул: - По-о-нял.

* * *

...Я легко вбежал по ступенькам, ведущим в здание правительства, вокруг которого паслись стада журналистов, жаждущих подробностей. Они нападали на любого, кто, по их мнению, хоть сколько-нибудь походил на ответственное лицо. В их чёрный лист я не попадал, так что обошлось без тренинга остроумия по уходу от ответов. В своём уютном кабинете я развалился в кресле у окошка. Работать не хотелось, но надо было поскорее разобраться с живучими призраками, раз и навсегда.

Я, конечно, подозревал, что души у людей разные, но никогда не думал, что это окажется проблемой. Первые испытания проводили на уголовниках, они исчезали за 10-20 минут. Практическое применение на городке показало, что не всё так просто. Настораживал меня не факт нахождения призрака в этом мире чуть больше положенного срока, а то, что учёные толком не знали, на что такие души способны. Пока они ничего опасного не вытворяли, но кто знает? Нашлась душа, которая прожила два дня, найдется, которая неделю, а дальше что? Ждать месяц, пока они выветрятся? Эффективность боевого применения коту под хвост.

Я знаю, что доклад с описанием преимуществ применения душевного оружия Президенту подан. Ручаюсь, что он его одобрил и только левый глаз, не переставая, дёргался во время доклада. Могу побиться об заклад, что потом Президент подписал указ о дальнейшем финансировании и пообещал орден Генералу... да, и ещё дачу. А потом ушёл к себе и напился; вот в таком нетрезвом состоянии души он находится и посейчас. Но надо кому-то и работать.

Я встал с кресла, подошел к сейфу, вынул из него спецификацию на «Оружие души». Так, импульсное излучение, душа отлетает, созданный фон обеспечивает расщепление... Повысить мощность? Бесполезно, найдутся более стойкие души… Ещё хуже может стать… А что, если создать фон не расщепления, а наоборот? Если застабилизировать стойкие души? Их тогда можно будет взять спецназом, пока не опомнятся, благо этого добра будет мало, отстрел не займет много времени. Зато не будем голову ломать, на что способна осознавшая душа, и не придётся ждать, пока они исчезнут. Да, это мысль, надо проверить на практике. Чёртовы идиоты, кому бы я сейчас ни позвонил, везде будут пить.

Звякнул Генералу, тот прибыл без промедления и стука в дверь. Раскрасневшийся от быстрой ходьбы, с початой бутылкой в руках, он двинулся ко мне, раскинув руки, словно хотел меня обнять. Пришлось пнуть в его сторону второе кресло.

Он шумно плюхнулся в него и поставил бутылку рядом с собой. Генерал был в счастье и упоении.

— Орден! И дача! Ты не представляешь где!

М-да. Задал, что называется, задачу.

— Угадал, - явно не без сожаления проворчал Генерал, - угадал, чёрт! Ты представляешь, что это значит? Да у меня Святейшество через дорогу отдыхать будет! Вот уж не думал, что дослужу, вот уж не загадывал...

Он радостно утер рукавом рот и нетрезвым голосом продолжил:

— Нет, ну ты только подумай! Дача!..

Я задумчиво уставился на Генерала.

— Разделяю вашу радость. Но позвольте перейти к делу.

Генерал чуть увял.

— Эт надо решить, эт верно, - но в его голосе продолжала сквозить радость, - я дал команду…

— И? – продолжил давить я.

— Яйцеголовые обещают повысить мощность импульса на 20%, – бодро доложил он.

— Они уже месяц повышают. Это паллиатив, необходимо новое качество.

— А? – Генерал не переносил умных слов, от них у него голова болела.

— Через полчаса после первого импульса надо выдать обратный импульс большей мощности.

— А? – Генералу не полегчало.

— Передай приказ сделать - и точка.

Генерал попытался подняться, это у него вышло неважно. Он повторил попытку, при этом опираясь рукой на бутылку. На этот раз манёвр оказался успешен, и тяжёлой походкой он начал убывать.

— А коньяк? – удивился я.

— Да что мне! Теперь он у меня всегда будет! – пренебрежительно махнул Генерал и исчез за дверью.

Я вздохнул, сделал пробку из газеты, заткнул ей горлышко бутылки и отнёс её в минибар.

***

Наш лагерь находился в достаточном удалении от города, достаточном для человека, но довольно-таки близком для излучения. Тем временем Учёный монотонным голосом проводил презентацию для Генерала:

— Кроме улучшений старой модели излучателя, мы так же разработали новый тип излучателя и совершенную новую методику боевого применения оружия, которая ничего не оставляет на волю случая. Наши войска смогут войти в город и полностью занять его всего лишь через каких-нибудь полтора часа, что являться абсолютным рекордом. При этом я особенно хочу подчеркнуть, что...

Я сидел у стенки палатки и ждал, когда выдадут второй импульс. Надо же, «МЫ разработали…» Рядом с палаткой расположился спецотряд, который пойдёт добивать оставшихся после второго излучения. Они откровенно скучали, позёвывая и перекидываясь анекдотами. Эстафету говорильни принял Генерал, который начал распинаться о будущих поколениях, но, тем не менее, уложился в отведённое время и дал знак. Какой-то инженер-лейтенант опрометью метнулся к палатке с излучателями. Рядом со мной встали двое из военных из спецотряда. Они смотрели на мониторы, ничего особенного и не ожидая. Один спросил другого:

— А за что город-то?..

— Да ненадёжный он какой-то. Граница, что ты хочешь? Вечно недовольные.

— А-а-а!.. - глубокомысленно протянул тот.

Мне не терпелось посмотреть, что там творится, и я обратился к вояке, стоящему рядом со мной.

— Я еду с вами.

Он оценивающе посмотрел на меня и пожал плечами:

— Если прикажут, то добро пожаловать.

В город мы въехали вчетвером: я, двое спецназовцев и за рулём мой неизменный адъютант с новыми инструкциями. Асфальтированная дорога привела к нас к площади, где мы и остановились. Военные с автоматами наизготовку быстро высыпались из джипа. Я тоже вышел, хотя в машине было безопасней. Из пояснительной записки я знал, как будет выглядеть полуматериальная душа, но столкнуться с ней - совсем другое дело. Хоть бы их совсем не оказалось.

В городке было совсем тихо. Я приободрился и пошёл вперёд, к скверику, где мне почудилось движение. Идея стабилизации стала казаться не такой уж заманчивой. Сделав знак охране следовать за мной, я вошёл в сквер. Да, учёные поработали отлично. То, что приближалось ко мне, было явно здоровее, чем блуждающие тени после первого импульса. Человек был невысокого роста и с седой головой. Я удивленно повернулся к охране: сколько можно любоваться пейзажем - пора стрелять. Моя охрана лежала на асфальте, я лишь успел проводить взглядом их расщепляющиеся души. А ведь и десяти минут не прошло. Надо полагать, что последовательное применение двух импульсов породило стабильное поле, в котором могут существовать только цельные, стойкие души. Я прикинул, успею ли добежать до автомата. Нет, лучше бы вскочить в джип, но это займёт время. Я медленно развернулся и посмотрел на стоящего рядом со мной человека. Он улыбнулся и любезно спросил:

— Вы не знаете, что произошло?

Он поднял руку, она периодически чуть просвечивала. Я молча смотрел на него, с ужасом осознавая, что он одет!

— Понимаете, что-то произошло. Я с двадцати лет парализован был, а тут такое! А с вами что?..

Да, мой вид наверняка внушал опасения за моё состояние. У меня по-прежнему не находилось слов. Между тем вокруг начала собираться небольшая толпа. Все они были… Они были гармоничными… Такими, какими мы себя видим в душе.

Души молча рассматривали меня. Стало страшно. А, ничего они не докажут! Никто из них меня не знает! Плюс, ни в одном документе не стоит ни одной моей подписи. Так что никто не сможет мне что-то вменить в вину. Ведь по всем бумажкам я обыкновенная серая личность!

Хотя… В мою серость они не поверят. Вокруг меня было то, что в газетах называли «цвет и надежда нации». Врачи, добровольно выезжающие на эпидемии; учителя, на свои деньги покупающие учебные пособия; мастеровые, ставящие личное клеймо на сделанную работу; барды, несущие романтическую чушь. Или просто втрескавшиеся друг в друга без оглядки. Все, кого я ненавидел всей своей душой. И был бессилен перед ними.

Но я ещё живой! Почему?! Ах да, я же сильная личность! Но сколько я продержусь против них? Что делать? Сперва надо как-то вырваться отсюда.

— Я ученый, был привлечен к этой разработке. После первого излучения я смог перенастроить установку и выдать противоположное излучение,- я перевел дыхание, во рту было сухо, так что говорить было трудно, - Только так была надежда хоть кого-то спасти…

Скупая мужская слеза непроизвольно навернулась мне на глаза.

— Необходимо вернуться и уничтожить установку, чтобы не дать им применить её вновь…

Душа какого-то интеллигента слабо улыбнулась и произнесла, явно подстраиваясь под меня:

— Действуйте.

Остальные молча согласились.

* * *

Я сидел в своем кабинете, допивал остатки генеральского коньяка и тупо перебирал каналы телевизора. За окном осенний дождь смывал последние остатки надежд на то, что стабдуши переловят или они сами исчезнут. Как показала практика, применение против них любого вида оружия было бесполезно. Стабдуши бессмертны, а вот простые души людей рядом с ними погибают. Иначе говоря, дела людей плохи. Как ни странно, я цел. Поначалу правда пришлось прятаться, но когда факт неуничтожимости стабдуш дошёл до правительства, я предложил себя в качестве посредника на переговорах. Деваться им было некуда, они согласились. Но мне от этого легче не стало … Когда эти подонки врубились в ситуацию, то всем стадом бросились перевоспитываться. Президент с перепугу начал вникать в нужды народа. Генерал на пару со Святейшеством на базе своих дач организовали детский санаторий. Армия самопреобразовалась в Корпус Мира. Про учёных и вспоминать не хочется.

На правительственном канале транслировали речь Президента: «Новые горизонты нации». Они угнетали.

— А в заключении, - сказал Президент, дёргая левым глазом, - я хотел бы высоко отметить огромный подвиг человека, чей гений открыл нам дорогу к…

Бутылка из-под коньяка полетела в телевизор.