=)
№242 "Иногда приходиться выбирать"

Серебреный клинок легко вошёл в податливую плоть. Андрей крутанулся на месте, ударив ногой в грудь второго охранника, оглушённый ударом человек ещё не успел прийти в себя, как в его шее оказался холодный метал серебряного оружия: булькающий хрип вырвался из его груди и затих. Андрей выдернул кинжал из бездыханного тела и приложил ладонь охранника к сенсорной панели. Терминал несколько раз пробежал лазером по мертвой, но всё ещё тёплой, ладони и открыл дверь. С тихим шипением створки тяжёлых дверей начали расходиться в стороны. Каждый мускул на теле Андрея напрягся, готовясь сломя голову кинуться в бой, «Во имя славы и добра, в надежде на будущее» - так говорил его учитель, посвящая его в сан воина. И вот сейчас стоя в ожидании боя, Андрей готов был ринуться в схватку, крушить и убивать, всех и вся на своём пути за свои идеалы – за идеалы ордена.

Издав тихий скрип створки дверей, замерли в распахнутом состоянии: за дверьми царил мрак. Андрей потянул носом воздух – вроде бы никаких отравляющих газов, он сделал несколько аккуратных шагов вперёд. Всматриваясь в темноту, пытаясь хоть что-то различить, он сделал ещё несколько шагов в глубь помещения. Послышался едва слышимый щелчок за спиной, Андрей обернулся: массивные створки дверей с поражающей скоростью закрывались. Андрей метнулся в сторону дверей, но было слишком поздно, двери сошлись, оставив его в кромешной тьме. Андрей поднял серебряный кинжал и, заняв боевую стойку, приготовился к схватке.

— Я ждал тебя. – Холодный голос отражался от стен, не давая Андрею определить местонахождение говорящего человека, и судя по эху, помещение было достаточно большим. – Тамплиер, да ещё столь юный. Видимо вам совсем не хватает бойцов, раз уж начали молодёжь посылать.

— Ты тот, кого я ищу?! – воскликнул Андрей.

— Да я тот самый человек. – Спокойно ответил голос из темноты.

— Покажись, и я покончу с тобой! – Мысленно Андрей ругал себя за то, что дал заманить себя в ловушку, но старался не выдать своих переживаний. – Не будь трусом, включи свет и сражайся!

— Даже и не подумаю. – Казалось, неизвестный просто издевался над Андреем. – Я прекрасно знаю, что один безоружный тамплиеровец – стоит десятка вооружённых людей. Кстати, учитывай то, что в комнате мы не одни, и в отличие от тебя, мои охранники прекрасно видят в темноте, так что если будешь буянить – исполосуют лазером, и поверь, дырочек в тебе будет гораздо больше, чем в швейцарском сыре.

— Ты покойник. – Спокойно констатировал Андрей. – Если я добрался до тебя, то другие те, которые придут по моим стопам – покончат с тобой. Прикажи своим воинам убить меня, я не боюсь смерти, ускорь мою встречу с Отцом.

— Я не приемлю насилие. И убивать тебя мне не хочется. – Голос из темноты был явно обижен таким предложением.

Андрей лишь зло рассмеялся в ответ:

— Твоё братство вот уже семьдесят лет ведёт жесточайшую борьбу с орденом, ни в чём не повинные люди гибнут сотнями. И ты говоришь, что не приемлешь насилие?

— Не приемлю. Скажи, почему ты пришёл сюда, пришёл убить меня? Неужели вы не можете летать с планеты на планету и распространять ваше Слово Отцово мирным способом? – «Слово Отцово» голос из темноты произнёс с явным презрением. – Нет же, вы гоняетесь за мной, да и не только за мной, за многими, в итоге – гибнут люди.

— Можно подумать ты сам не понимаешь, почему мы хотим тебя устранить. – Андрей сделал несколько шагов назад к двери: хотя бы тыл будет в безопасности. – Орден объявил тебя врагом номер один. Ты затупляешь острие Слова – переворачиваешь сказание так, что оно звучит с другим смыслом.

— Ты так и не ответил на мой вопрос – почему именно ты пришёл убить меня?

Андрей слегка смутился, он никогда не любил вести заумные беседы, он был воином, воином ордена, карающим клинком, есть задание, есть цель, и цель должна быть уничтожена. Тем не менее, Андрей ответил единственной крутившейся в голове фразой:

— Во имя славы и добра, в надежде на светлое будущее.

— Славы… Добра… Будущее… – Задумчиво произносил голос из темноты. – Ты знаешь, эти вещи совершенно разные и абсолютно не совместимые.

— Я не собираюсь дискутировать с тобой. – Зло парировал Андрей.

— А у тебя нет другого выбора. – Говорящий наслаждался сложившейся ситуацией. – Конечно, ты можешь попытаться совершить какую-то глупость, наугад кинуться в любую сторону, в надежде, что там буду я, и ты наконец-то сможешь завершить начатое. Но с какой-то стороны это будет чистейшим самоубийством, а ты сам прекрасно знаешь – Отец не приемлет суицида, иначе попадёшь туда, куда попадают все грешники.

Быстро просчитав ситуацию, Андрей понял, что говорящий в темноте – прав. Оставалось лишь тянуть время, ожидая, что противник совершит неосторожный поступок.

— Ты находишься в тени, ты боишься света. – Андрей тщательно подбирал слова. – Ты не можешь правильно рассуждать о добре и зле, о той надежде, которую несёт в себе орден.

— Стоя в тени, – нотка иронии проскочила в голосе неизвестного, – мир, кажется гораздо светлее. Вы, смотрите на свет, и этот свет ослепляет вас. Тамплиеры – боевой орден с незапамятных времён. Всё что вы умеете так это убивать, вы достигли верха в этом ужасном искусстве. Если простой человек лишит кого-то жизни, так он стразу становиться грешником и по истечении жизни его душа попадает в чистилище. Вы же кладёте людей десятками, разрушаете семьи, привносите горе в сердца людей, и всё это во имя Отца, в надежде на то, что вам это зачтётся. Вы самые настоящие убийцы, мы лишь пытаемся противостоять вам, не трогайте нас и мы забудем про ваш орден. – Говорящий из темноты человек сделал паузу. – Ты говоришь о славе, – холодный, ровный голос говорящего, словно пощёчинами каждым словом хлестал Андрея, – слава никогда не будет рядом с добром, это параллельная дорога, пролегающая между путями зла и добра. Вершащий добро – не думает о славе, он просто делает то, что считает нужным, не превознося свои поступки. Ты говорил о надежде, да-да конечно, вы даёте людям надежду. Но сперва, вы тыкаете их в грязь лицом, и всё что у них остаётся так это надежда на то, что вы больше не будете так поступать, но вы опять и опять указываете на их недостатки.

Андрей молчал, обдумывая сказанные слова. Он действительно не помнил, сколько раз убивал ради высшей цели, и каждый раз лишая человека жизни никогда не задумывался, сколько судеб рушилось от одного взмаха клинка. Дети – никогда не увидят любящего отца. Жена – не дождется мужа с работы. А оставленный в холостяцкой квартире котёнок – умрёт с голоду. Плотина, так долго возводимая его сознанием, сдерживавшая стремительный поток мыслей, чувств, эмоций, дала трещину.

— Я не хочу... – Тихо прошептал Андрей.

— Что-что? – переспросил голос в темноте.

— Я не хочу слышать правду. – Чуть громче сухим голосом повторил Андрей. – Я не хочу знать. Я буду жить в своём мире.

— Что ж это твой выбор. – Голос из темноты был слегка опечален. – Ты всё ещё хочешь меня убить?

— Нет… я не буду этого делать… – дрогнувшим голосом выдавил из себя Андрей.

— Хорошо. Ты можешь идти.

Открывающиеся двери толкнули Андрея в спину. В помещении включился свет. Щурясь от яркого освещения, Андрей вспомнил недавние слова, «Свет ослепляет» - эхом пронеслось у него в голове. В центре круглого уходящего высоко вверх зала стояло два человека: один – в серой мантии капюшон был надет на голову, скрывая лицо; Второй человек стоял с тяжёлым бластером наперевес. Андрей понял, что если бы попытался что ни будь предпринять, то шансов выжить было бы не много. Хотя Андрей и узнал одного из стоящих перед ним людей, он не подал виду: развернувшись, он направился к выходу. У порога в лужицах крови лежало два трупа, Андрей старался не смотреть на них, и не думать о том, что у этих людей были близкие люди. Человек с тяжёлым ружьём нагнал его лишь через пару десятков метров, и, поравнявшись, молча пошёл рядом.

— Вы бы смогли выстрелить учитель? – тихо спросил Андрей, хотя догадывался, каким будет ответ.

Шедший рядом с ним человек закрыв глаза, кивнул головой:

— Не учитель, Я не смогу научить тебя чему-то новому. Ты сам должен всё понять.

— Почему вы переметнулись? – отведя взгляд, Андрей старался говорить спокойно.

— Потому что добро не в Слове Отцовом, добро – внутри нас самих. Человек не может делать что-то в надежде славы и добра. Надо выбрать что-то одно, или славу, или добро.

— А можно ничего не выбирать. – Устало сказал Андрей. – Можно просто жить надеждой.