Михаил Блюдников
№267 "Как Иван за добром ходил"

Как Иван за добром ходил

В одной маленькой деревне жили-поживали обычные люди. Со своими страстями, проблемами и целями. Кто-то ходил в лес по ягоды и грибы, кто-то охотился, кто-то прял, кто-то делал ткани и сапоги, кто-то - глиняную посуду.

Жили не тужили, на пропитание всем хватало лесов тех нескончаемых и рек полноводных.

Но однажды напало на ту деревню зло. И стали болеть люди, животные и растения, вода почти вся высохла, охота стала плохая, рыбная ловля - ещё хуже, грибы и ягоды почти исчезли, а всё остальное само собой зачахло - какой смысл делать посуду, когда есть нечего.

И пришли люди к Великому Магу, били челом, да слово молвили:

— О, Великий Маг, беда у нас приключилась, беда большая-пребольшая.

— Да, я знаю о вашей проблеме, - ответил волшебник, - проблема непростая, ибо на деревню вашу напало полное зло. И зло то беспощадно и неумолимо. Победить его очень трудно, почти невозможно.

— Подскажи нам что делать, о Великий Маг, спаси нас от беды окаянной.

— Хорошо, - сказал Великий Маг. - я вам помогу, но при одном условии.

— Каком? - спросили люди.

— Принесите мне три ведра добра, самого доброго добра какое только найдёте. Без него - не сумею я уничтожить напасть окаянную.

— Хорошо, мы соберем добро, - согласились жители, - только подскажите нам, где его искать?

— Там, где сердце подсказывает, - ответил Великий Маг, и выгнал тех людей вон.

Собрались они у себя в деревне на вече.

— Добра у нас много, но это не то добро, которое нужно. То добро, которое у нас есть, это - зло, - произнес деревенский староста фразу, которой его научил священник.

— Где нам взять доброе добро? - вопросили люди.

— Я не знаю, но Великий Маг говорит - если нам действительно надо избавиться от беды - то мы его найдём.

Внезапно вперед протиснулся невысокий человечек в рваных штанах.

— Я слышал, говорят, что добро прячется в тёмной-тёмной пещере. Сам не видел, но знающие люди говорят, что можно то добро оттуда вёдрами выносить.

— Точно, говорят, - подтвердил народ, - слухи уже не первый год ходят.

— А кто-нибудь в той пещере был? Своими глазами видел? - спросил староста.

Толпа молчала.

— Странно, - промолвил староста, - очень странно. Но дыма без огня не бывает... Да и других версий нет... Надо в тёмную пещеру идти. Кто-нибудь знает, где она находится?

— Говорят, - сказал мужичок в рваных штанах, - что притаилась та пещера в "Непролазной Чаще", откуда нет возврата.

— Да, говорят, - подтвердил народ.

— Выходит, нужно идти в "Непролазную Чащу"? - уточнил староста.

— Да, - ответил люди, делая шаг назад - чтобы случайно не посчитали, что это они о себе.

— Понятно, - решил староста,- есть добровольцы?

Толпа синхронно сделала ещё шаг назад. Лишь один Иван чуть задержался.

— Доброволец есть, тебе Иван и идти, - обрадовано сказал староста, стараясь подвести итоги до того, как желающий искать тёмную пещеру опомнится, - надеюсь, что хотя бы одно из зол будет побеждено.

Ивану делать нечего, нужно идти, раз сам добровольцем-то вызвался. Собрал свои пожитки, раздобыл три ведра - большое, среднее и маленькое, вложенные друг в друга по принципу матрёшки, и отправился в путь.

Провожать его вышла вся деревня. Староста даже речь напутственную сказал:

— Ты, Иван, отправляешься в путь с ответственной и смертельно опасной миссией. Мы рады этому и хотим сказать тебе: коль с добром вернёшься - будет тебе и слава и почёт, а коли нет, пеняй на себя - забудут о тебе на следующей же день. Так что выбирай, что тебе более по сердцу.

— Мы надеемся на тебя, Иван, - сказал мужик в рваных штанах, - очень сильно надеемся. Сейчас, когда для всех нас настал трудный и судьбоносный день, ты не подвёл нас. Ты подставил свою грудь под удары вражеского клинка. Ты наш герой. С добром в вёдрах или никак...

Вся деревня поддержала эту речь, а Иван так и вовсе прослезился.

— Спасибо, дорогие деревенщины, в смысле жители родной и настолько близкой сердцу деревни... - ответил Иван, - я не ожидал от вас столь торжественных проводов.

И отправился растроганный Иван в путь-дорогу. Точнее, в путь-бездорожье, поскольку никакой дороги в "Непролазную Чащу" не было, по крайней мере, о ней ему никто не сказал.

Долго ли, коротко ли он шел, никто не знает. Но шел и не час, и не два... Только родную дубовую опушку раз десять прошёл!

Идёт Иван, а тут, откуда не возьмись, Белка-Всегдахотелка. В модной новенькой шубке на беличьем меху с глубоким декольте и с симпатичным бантиком на хвостике.

— Здравствуй Ванечка, куда путь держишь?

— В "Чащу Непролазную", - отвечал Иван, - а ты, Белочка, чего хочешь?

— Того же, что и всегда, - ответила Белка-Всегдахотелка, соблазнительно облизывая губы, а ты?

— Что я?

— Хочешь ли ты, того же чего и я?

— Чего ты хочешь, я не знаю, потому и спрашивал. А я хочу найти добро, видишь вёдра?

— Дурак, - верно догадалась Белка-Всегдахотелка, но не сказала, а только подумала, - а с виду показался достаточно смышлёным. И почему тут одни дураки, да остолопы шляются? И еще козлы. Ну и ослы, конечно, иногда попадаются...

— А ты не знаешь, Белочка, как пройти в "Непролазную Чащу"?

— Да тут недалече. - ответила Белка-Всегдахотелка, глубоко вздохнув, - Видишь на окраине деревни баню?

— Вижу, - согласился Иван.

— Вот пойдешь в баню, а потом еще дальше, дальше и дальше, пока не дойдёшь до самой-самой "Непролазной Чащи". А там дорогу у кого-нибудь спросишь. Понятно?

— Ага, - ответил Иван.

— Спасибо тебе большое, Белка-Всегдахотелка, - сказал Иван, на прощание.

— Если одумаешься - только свистни, - крикнула Белка во след.

И пошел Иван в баню. Правда, до неё не дошел - очень уж развеселила его надпись "Гадюкино" на табличке.

— Ну и ну, - подумал Иван, - я и раньше всяким указателям не доверял, но в этот раз они превзошли себя! За кучу вёрст от родной деревни - а тут вдруг опять "Гадюкино"! Это ж надо! Больше не буду всяким надписям доверять, они почему-то всегда врут...

Но надпись не надпись, а указания Белки выполнять надо: зашёл Иван в баню. В это время там мылся деревенский староста.

— Ты уже пришел, Иван? - спросил он.

— Нет, еще только пол пути прошел, - ответствовал Иван, - сейчас выйду из бани и пойду оставшееся проходить.

— А, ну тогда, счастливого пути.

— Спасибо, - ответил Иван.

Вышел он из бани и пошёл всё дальше и дальше, в точности следуя белочкиным советам.

— Хороший человек всё-таки наш староста, - подумал Иван, - мало того, что до половины пути проводил, так ещё и счастливого пути пожелал!

Шел Иван шел, светлый лес прошел, светло-серый лес преодолел, средний лес миновал, через тёмно-серый пробрался. И, наконец, дошёл до "Непролазной Чащи". По крайней мере, с описанием, данным ему старостой, всё сходилось - темно, никого нет, сыро и страшно. Косвенные признаки "Непролазной чащи" тоже были налицо - на одном из деревьев висела табличка с её названием. Но такие вещи как указатели, таблички и надписи Иван вообще не воспринимал - как он уже неоднократно убеждался на собственном опыте - вели они всегда не туда, куда указывали.

Теперь, следуя совету Белки-Всегдахотелки, следовало у кого-нибудь спросить путь. Беда заключалась в том, что этого кого-нибудь здесь не было. Более того, если бы он появился, то это бы значило, что он до "Непролазной Чащи" ещё не дошёл.

— Ау, есть тут кто? - вопросил Иван в пустоту.

— Ау, - ответил ему лес многократным эхом.

— Понятно, ещё не дошёл, кивнул Иван, - не лень же людям везде ложные указатели прибивать! Нелюди, блин.

И пошёл Иван вперёд, всё дальше и дальше. И шёл он до тех пор, пока не упал в глубокую яму. А когда упал, то уже не шел, а лежал без памяти.

Очнувшись, Иван понял, что вокруг темно, тепло и сыро. Наиболее напрашивающиеся вопросы "Где я?" и "Кто я?" Иван сразу же отмёл - как говорил его богатый опыт, на них всё равно никто не отвечает, а иногда и дают по шее, особенно если при этом пахнет соседскими яблоками, а живот набит под завязку.

Сейчас соседскими яблоками не пахло, да и в животе ничего не было, но это ничего не значило - чувства могут и обманывать, в этом Иван тоже не раз убеждался, когда, например, когда приятный запах рыбы неожиданно оказывался злым рыбаком, а запах мяса приводил Ивана к злющей собаке.

Единственный факт, который он не подвергал сомнению, это то, что сейчас было темно. Очень-очень-очень темно. А это значит, что он находится в тёмной пещере. То есть там, куда он и должен был попасть. Смутно помнилось, что нужно найти добро, набрать его в ведро и идти, идти... Правда, теперь не подальше, а поближе.

Иван открыл глаза. Это не сильно помогло, так как темно ещё осталось. Единственные источник света в таких случаях - искры из глаз - уже кончился, так что пришлось довольствоваться лишь осязаньем. Иван ощупал всё вокруг себя и понял - вокруг была лишь яма. Яма, в которой ничего не было. И познал тогда Иван великую мудрость - знающие люди часто ничего не знают.

Вылез Иван из ямы, сел и пригорюнился - добра он не принесёт, а, значит, не будет ни славы, ни почёта...

Но приползла тут Змейка-Громкошипелка и спросила: что же ты плачешь, Ванечка, когда такая ночь, а мы с тобой одни...

— Да вот плачу, потому что добра не раздобыл, и не с чем возвращаться в деревню. И забудут меня на следующий день...

— Дурак, - тихо, так чтобы никто ничего не заметил, прошептала Змейка, - а выглядит как умный... Эх, перевелись настоящие мужики на белом свете...

— Что? - спросил Иван.

— Да ничего, ничего. Иди уже.

— Куда идти, - не понял Иван.

— Куда глаза глядят, куда же ещё... Но если что надумаешь - ты только свистни...

Встал Иван, и пошёл куда глаза глядят. Долго ли, коротко ль, но в точности как сказала Змейка. И пришёл он на развилку, рядом с которой стоял указатель. И там было три надписи - "Непролазная Чаща", "Гадюкино" и "Полное зло".

Иван вообще не доверял указателям, а после последнего случая и вовсе в них разуверился, поэтому воспринял перекрёсток просто как перекрёсток без каких либо надписей.

А для таких вещей у Ивана был надёжный, годами использования подтверждённый способ - бросить монетку. И если выпадет орёл - пойти по левой дороге, если выпадет решка - по правой. А если упадёт на ребро, то сесть и подумать. До данного момента думать ещё ни разу не приходилось.

Проблема была только в том, как встать так, чтобы левая и правая дороги определялись однозначно, но обычно это выходило само по себе. Вот и сейчас, со спины у него была табличка с условной надписью "Непролазная чаща", слева - "Гадюкино", а справа - "Полное зло".

И подбросил Иван монетку, и закружилась та монетка в воздухе, и упала она на дорогу...

Теперь стоило решить какую сторону монетки считать основной - верхнюю или нижнюю. Это была самая сложная часть методики, так как перекладывала ответственность выбора с монетки на Ивана, а себе он не доверял. Правда, благодаря своему опыту, он знал как это обойти - выбрать вариант наугад, а потом поменять его на противоположный.

Закрыв глаза, он ткнул пальцем в первую попавшуюся точку. Потом открыл глаза, протёр их и посмотрел, куда указывает палец. Указывал он вверх.

— Значит, правильное решение - низ. - рассудил Иван, - Теперь берём наоборот, то есть верх. Значит, смотреть на монетку нужно сверху. Кстати, так чаще всего и выпадает почему-то, - решил Иван, - видно закон природы...

Посмотрев на монетку сверху, Иван узнал, что идти надо по правой дороге, условно поименованной "Полное зло".

И пошел Иван по этой дороге. Быстро ли шёл, медленно ли - никто не ведает, известно только что рано или поздно он должен был дойти до того самого "Полного зла". Если, конечно, надпись на указателе была правильной. И Иван никуда не сворачивал. И... Впрочем И, как и другие буквы, бывают настолько разные, что это тема для отдельного разговора.

Для нас же, достаточно, того, что Иван куда-то пришёл. Причём совсем не к "Полному злу", а к молодой, тощей и в чём-то даже симпатичной Бабе-Яге. Правда, то, что Баба-Яга была тощей, накладывало на общение с ней некоторые граничные условия и автоматом подразумевало определённый статус Бабы-Яги, который ставил её в один ряд с такими созданиями как дико разозлённый Кащей, огнедышащий дракон и лягушка, считающая себя царевной. Но Иван этого не знал. Он просто увидел молодящуюся Бабу-Ягу, представившуюся Алёной.

— Здравствуй Алёнушка, - сказал Иван, как только узнал её имя, - не подскажешь, а туда ли я иду?

— Туда милый, туда, - ответствовала Баба-Яга, - я уже три дня ничего не ела, так что даже худосочные путники очень кстати.

— А не подскажешь ли ты, Алёнушка, где можно взять добра? Немного, три ведра всего.

— Не знаю милок, не знаю. Кстати, у меня в доме такая шикарная кровать есть...

— Не спать мне некогда, мне ещё добро искать.

И с этими словами, отправился Иван дальше.

— Дурак, - с восхищением прошептала Баба-Яга, а потом добавила уже громче, - если что - ты только свистни...

И пошёл Иван дальше, как раз туда, где светилась надпись "Полное зло". И, конечно, он ей не поверил и бесстрашно шагнул в замок.

А, как известно, зло, когда его не боятся, пугается и мельчает. Вот и на этот раз, стоило Ивану ступить на мостик замка, как полное зло стало на глазах худеть и превратилось в обычный скелет. Даже тоньше. А поскольку Зло ещё и сильно испугалось, то стало ещё и мокрым злом, да и вонючим злом в придачу...

Так что когда Иван до него дошел, оно уже успело принять яду, повеситься и застрелиться - от вонючести, мокрости и злости.

— Есть кто живой? - спросил Иван.

Но зло ему не ответило - оно уже не было живым.

— Никто не знает, где можно взять три ведра добра?

— Там, - указало мёртвое зло рукой на сокровищницу, на миг ожив, почувствовав свою нужность людям.

— Спасибо, - кивнул Иван и пошёл в противоположном направлении - он же не доверял указателям.

Полное зло окончательно умерло.

А Иван пошел на выход из замка. Он искал добро, сильно-сильно искал. Когда он наткнулся на речку, то решил, что это и есть добро, а потому сразу наполнил все три ведра - большое, среднее и маленькое. Наполнил до самых краёв, чтоб никто не мог придраться и обещанной славы лишить.

— Ай да я! - восхитился собой Иван, - нашёл таки добро-окаянное. Сейчас возьму три ведра, по штуке в каждую руку и понесу, понесу.

Взял в левую руку большое ведро, в правую среднее. А куда класть оставшееся - непонятно. Задумался Иван, надолго задумался. Но потом нашёл иной вариант. Взял в левую руку среднее ведро, а в правую - большое. Опять не вышло!

Пробовал даже с маленького ведра начинать, а никак.

И понял тогда Иван, что решить проблему он не в состоянии. Сел, пригорюнился.

— Дурак я дурак, - сказал себе Иван чистую правду, - забудут обо мне на следующий день. Всё забудут - и то что на торт сел свадебный, и то что у соседей яблоки воровал забудут, и то что штаны потерял и в таком виде в церковь пришел... И тут он понял, как это здорово, если все его забудут!

Встал он, оставив наполненные добром вёдра, и пошёл, куда глаза глядят. И, конечно, рано или поздно пришёл в родную деревню. Конечно, скорее поздно, чем рано, но какое это имеет значение...

Там что-то праздновали - мужика в рваных штанах носили за что-то на руках, качали и награждали.

Иван подшел к старосте и сказал:

— Простите, но не нашёл я добро. Пусть меня все забывают...

— Это уже не важно, - сказал староста, - жаль, конечно, что одной радостью меньше, но и победы над "Полным злом" вполне достаточно. Всё и везде будет как раньше! Рыба будет ловиться, грибы собираться, а дикие звери радовать охотников! Разве это не здорово!

— Так меня никто не забудет? - уточнил Иван.

— Нет, конечно. Как тебя забыть-то...

Обиделся Иван, но сделанного не воротишь. И вернулась его жизнь на круги своя.

Тут и сказочки, конец...

А что же Белка-Всегдахотелка, Змейка-Громкошипелка и Баба-Яга, которые прибежали бы стоило Ивану свистнуть? Это так и осталось неизвестно, ведь Иван свистеть отродясь не умел...