Добрый Сок
№268 ""Глория""

«Глория»

Кто сказал, что отсрочка от армии – это хорошо? По-моему, это очень даже грустно. Если бы не бегал от военкомата, попал бы в подводники, а еще лучше в стройбат (вот где халява!). А так, стал каким-то пограничником… Мало того, что скучно, так еще и опасно. Ну, пилот, ну, истребитель, дальше то что? Станция находится на границе сектора, до ближайшей населенной планеты три дня лету. Никто не отпустит в увольнительную, повеселиться на грунте.

А девушки? Может, там, на планетах они и хорошие, но здесь на станции, все как одна - непреступные. Либо пилоты, либо десантники, либо офицеры, что еще хуже. И никаких личных отношений или даже комплементов, в глаз засветят - мало не покажется. Феминистки. Может их специально по всяким закоулкам, таких выискивали? Даже смотреть на них не хочется, не то, что разговаривать…

Курсанты патрулировали границу сектора наравне с кадровыми пилотами, часто даже не в паре. Зачем гонять по два истребителя, когда вокруг пустое пространство? А если случится что-то необычное, все равно успеешь вызвать подмогу. Или не успеешь. Случались иногда ЧП, и даже с летальным исходом, после которых появлялась комиссия. Всех дрючили, а затем еще раз дрючили, когда комиссия удалялась. Потом какое-то время курсанты летали в дозор ведомыми у кадровых пилотов. Но пилотов меньше, чем курсантов, и все возвращалось на круги своя.

Вот и сейчас второкурсник ВКА Евгений Петров (если учишься в Колледже электроники, то дают отсрочку от армии, а потом забирают в академию сразу на второй курс) бороздил просторы вселенной, в очень кислом настроении. И собирался вздремнуть, благо его ни кто не беспокоил. Еще пару часов предстояло мотаться по космосу, изображая из себя патруль.

Только он закрыл глаза и постарался поудобнее расположиться в кресле, как раздался сигнал тревоги. Петров посмотрел на экран радара. Так и есть, на самой границе патрулируемой зоны, даже еще не в секторе, появился объект. Судя по траектории, он должен был вот-вот войти в соседнюю зону патрулирования. А там находился Федя Крысин, по прозвищу Жбан.

— Жбан, к тебе гости пожаловали, встречай, - связался Петров с соседом. Здесь на фронтире никто и не думал обращаться по уставу, тем более, Петров и Крысин - сокурсники.

— Где, не вижу… Шутишь что ли? А, так это от тебя подарочек, сейчас развернусь…

Теперь на радаре появился и Крысин в виде маленькой канистрочки. Петров сам программировал бортовой компьютер истребителя, потому что учился до этого в Колледже электроники. Федю, например, забрали в пограничники из Гражданской летной академии. Там он учился на летчика, и был, по мнению Петрова, туповатым. Разве умный парень захочет стать летчиком?

— Слушай, Качкастый, он шибко большой, надо бы звено вызвать.

— Не обзывайся, - обиделся Петров, - А звено я уже вызвал, сам заметил, что большой.

Качкастым, Евгения Петрова прозвали еще в школе. Он был очень щуплым, высоким и носил очки. Один из одноклассников выдал: «пойду к очкастому, спрошу…». «Ну что сказал Качкастый», - спросили у него, когда тот вернулся. Прозвище перешло за Евгением в Колледж электроники, а потом догнало и в армии, ведь народ общался по «глобалке», и всегда находились общие знакомые. Петров давно сделал коррекцию зрения и на кличку обижался, но поделать с этим ничего не мог.

Звено в составе шести истребителей обещало прибыть на место встречи с объектом через пятнадцать минут, предварительно пройдя через импульсный контур. А возвращаться придется больше часа, своим ходом. Петрову как раз требовалось около пятнадцати минут, чтобы долететь до соседней зоны патрулирования. Он запросил станцию, чтобы оказать поддержку звену. Все интересней, чем болтаться в космосе без дела. Ему разрешили.

При подлете, объект оказался автоматом-контейнеровозом, везущим контрабанду. На позывные он не откликался, а лазерные пушки установились в боевое положение. Такие корабли-нарушители частенько пытались проскочить границу сектора в обычном пространстве. Если пункт назначения находится в нескольких джамп-переходах, нужно прыгать от звезды к звезде, несколько раз выходя из «гипера» в обычное пространство. Станции-заставы располагались на задворках космических трасс. Тем не менее, если прибываешь издалека, придется какое-то время побыть в пространстве, патрулируемом пограничниками, чтобы пройти до точки, откуда можно прыгнуть к другой звезде. Ведь гиперпространство, как не странно, тоже пространство. И если прыгнуть «как попало», «куда попало» и прилетишь, хорошо, если вообще не размажет на атомы гравитационной массой.

Когда Петров приблизился к нарушителю, звено уже заходило на позицию атаки, чтобы потом спикировать и попытаться вывести из строя лазерные пушки, защищавшие корабль-робот. По инструкции нужно было находиться поблизости и не мешать. Если какой-то из истребителей будет поврежден, придется встать в пару с оставшимся из двойки. Жбан крутился где-то рядом, предполагая посмотреть шоу со стороны. В бой он не стремился. В общем-то, ничего слишком опасного в предстоящем сражении не было. Даже если истребитель взорвется, пилот останется в защитном коконе. А если повредится и кокон, пилот останется в скафандре, а если повредится скафандр… Тогда включится индивидуальное защитное поле, которое предотвратит взрывную декомпрессию, а скафандр постарается затянуть пробоину. Вроде бы все учтено, но все равно пилоты иногда гибнут. Вот потому курсанты обычно и не участвуют в задержании нарушителей, оставаясь «на подхвате».

Звено атаковало. Накопители пушек корабля-робота вспыхнули алым светом и запульсировали. Стволы заметались в поисках целей. Шесть истребителей – шесть пушек, покрытых броней, по одной на каждый истребитель. Конечно, можно было расстрелять корабль ракетами, но тогда был бы уничтожен контрабандный груз. Да и корабль не малых денег стоит. А так можно узнать, кому принадлежит посылка.

Истребители вышли из пике, пушки на короткое время покрылись туманом, это лазеры истребителей попытались прожечь броню. Чтобы уничтожить пушку наверняка, нужно попасть в основание ствола или накопитель, иначе жечь придется долго. А корабль успеет долететь до точки, откуда уйдет в джам-переход. Звено приготовилось ко второму заходу.

А Петров решил атаковать корабль по встречной траектории. Конечно, так делать нельзя, но пушки будут нацелены на атакующее звено. Правда придется пройти между синхронизаторами джамп-двигателей, которые находятся на корме корабля, это опасно только когда двигатели работают, вот-вот готовясь запустить джамп-режим.

Звено атаковало повторно, Петров рванулся навстречу кораблю. Он делал этот маневр много раз на индивидуальном тренажере, недоумевая, почему другие до этого не додумались. Победителей не судят.

Петров увидел, как взрываются накопители у трех пушек, он успел долбануть по основанию ствола четвертой, когда заработали синхронизаторы. Мгновение, и он пролетел между ними. Теперь он понял, почему нельзя так делать…

Впереди летели кусочки его корабля и осколки кокона, за ними Петров в одном скафандре, ему показалось, что как голый в пустыне. Сработало индивидуальное защитное поле, курсант приготовился умереть, подумав, что скафандр поврежден, но оказалось поле защитило его от мелких осколков, летящих поблизости.

И тишина… Сначала Петров подумал, что его оглушило взрывом, но потом понял – молчат наушники. Осмотревшись, он не увидел ни корабля-контрабандиста, ни звена истребителей. Значит гребаные синхронизаторы запульнули его таки через гиперпространство. Но вот куда именно? Компьютер скафандра через несколько секунд высчитал его местоположение. Оказалось, не очень далеко. Но и не близко. Пара световых суток от станции. Его сигнал бедствия смогут принять только через два стандартных дня… Не смертельная, но очень неприятная ситуация. В скафандре можно продержаться и неделю, он поддерживает регенерацию воздуха и влаги, а вот не двинуться рассудком гораздо труднее. Петров сразу вспомнил о пользе компьютерных игрушек. Это немного успокоило. Ну что ж, если будет скучно, он поиграет в какую-нибудь стратегию или симулятор, а пока можно просто полежать, расслабиться и посмотреть на звезды. Не каждому выпадает вот так провести время в открытом космосе. Когда вернется домой из армии, можно девчонкам рассказать. Правда, за разбитый истребитель его по головке не погладят, но не отправят же назад? А если отправят, так еще лучше, потому что дальше этой дыры и нет ничего. Он еще успел подумать о доме, об армии, о космосе… и незаметно уснул. Когда проснулся и попил водички из трубочки, захотел поиграть в игрушку. Но тут увидел корабль. Оказывается, скафандр подал сигнал при его приближении, от которого Петров и проснулся.

А корабль то гражданский. Контурная яхта. Она имела на борту вспомогательный импульсный контур, который находился позади синхронизаторов главного двигателя. Такой корабль мог скользить по гиперпространству короткими импульсами, очень быстро передвигаясь в пределах звездной системы. Минусы – больших грузов не перевезешь, и стоит очень дорого.

— Идем, понимаешь, на «пульсе», слышим – пищит. Тормознули, видим – плывет. Думаем, оно? Присмотрелись, ага – пилот! Решили подобрать. - Рената обернулась к Петрову и преподняла бровь.

Курсант выглядел смущенным и почти все время молчал. Пять молоденьких отчаянных девчонок управляли этой яхтой. Сказали, что у них регата. Сбились с курса, пришлось догонять остальных, а тут услышали сигнал SOS. Петров вкратце рассказал о том, как попал в открытый космос в куче обломков от истребителя, но про свой дурацкий маневр умолчал.

— Ты извини, связаться с твоими пока не можем. Сразу, как тебя подобрали, вошли опять в «пульс». Догонять нужно.

— А зачем вам импульсный режим, здесь же нет звездной системы?

— Это же регата. Только так и можно соревноваться. Не знал что ли?

Петров, конечно, знал, как соревнуются пилоты-спортсмены, только никакой регаты в этих краях быть не должно. Это он тоже знал. И яхта слишком дорогая и большая для спортивной.

— Хорошая у вас лошадка, – Петров восхищенно оглядел рубку.

— А то! «Глория» - красавица! Мы выступаем за Селесту.

«Далековато до Селесты», - подумал Петров, а вслух сказал:

— Много вас в регате?

— Двенадцать участиников-планет.

— И кто победит?

— Мы, конечно! - Рената гордо расправила плечи.

— Вы же вроде догоняете?

— Уже перегнали, - нашлась Рената

Красивая темноволосая девчонка. Интересно, сколько ей лет? По виду нет и двадцати. Лариса и Музя выглядят не старше. Все одеты в летные комбинезоны, но никаких значков на них не пришито. Тоже странность. Еще две девушки находились в машинном отделении, Уля и Фая. Петров слышал, как Рената общалась с ними по корабельному интеркому.

— А где финиш?

— Через три дня, на Мирре. Там тебя и высадим.

— Наверно нас будет встречать толпа болельщиков?

— Да нет, - Рената заметно смутилась, - Регата не официальная. Нас встречать никто не будет. Просто прилетим и все…

«Везут контрабанду», - понял Петров и решил отличиться. А потом все получилось само – собой.

Рената отвернулась от курсанта и склонилась над терминалом. Лариса и Музя как раз вышли из рубки. Петров подошел сзади и ударил Ренату головой о терминал. Девушка потеряла сознание. Петров засунул ее под кресло, перед этим связав пластырем из аптечки, и вышел из рубки. Ларису он вырубил с одного удара в висок, с Музей пришлось подраться. Она зарядила ему огромный фингал под глаз и чуть не сломала руку. А с виду такая маленькая и щупленькая… Надо сразу было обратить внимание на восточный тип лица. Фаю и Улю Петров «придушил» дистанционно, подключив баллончик с сонным газом к вентиляции. Затем он вывел корабль из импульсного режима и связался со станцией ВКС. Вот так надо поступать с контрабандистами.

Девушки действительно были контрабандистками. Они везли на Мирру лекарства в обход властей. По официальной версии на Мирре нет «странной» радиации. Приходится или подпольно лечиться, или честно умирать. Девушек осудили надолго. Петрова наградили.

Но почему-то эту историю он никому не рассказывает…