ledovsky
№291 "Конфликт форм"

- Ну что, Галинька, географию послушала? Хочешь, тогда погуляй. Погрейся на лавочке у калитки, только никуда не уходи. Солнышко-то, сегодня какое. Доброе, нежное. И небо чистое, дождика больше точно не будет. - Женщина у плиты устало посмотрела на стоящую в проеме двери девочку. Шагнула к ней. Нежно погладила по голове, личику, тянущемуся, льнущему к ласковым пальцам.

Придерживая за плечико, провела ребенка к выходу из бедноватой кухни.

Старые холодильник, микроволновка, кондиционер. Даже приемника нуль-передачи нет, не говоря о синтезаторе пищи.

Мягко подтолкнула дочку в нужном направлении. - Сама-то дойдешь? Ну, иди, иди потихоньку…

Прислушалась к неуверенным шагам ребенка в коридоре, по ступенькам дощатого крыльца, посыпанной гравием дорожке. Тяжело вздохнула. У женщины было много проблем. И сексуальная несостоятельность супруга, так же, как и её собственные комплексы по поводу маленькой груди, были не самыми главными.

Деньги. Деньги. Вечный вопрос. Где бы взять? И много. Очень много денег нужно. Не для того, чтобы купить машину, отремонтировать дом или съездить на курорт. Бывают и более насущные нужды. Такие, что каждый день, словно ножом по сердцу. И ночью тяжкие думы не дают уснуть. Слёзы катятся по щекам, пятнают подушку. Только надо тихонько плакать, чтобы не разбудить мужа, которому тоже нелегко. Иногда думаешь, лучше бы самой в беду попасть, чем такое с единственным ребёнком. Лишенным детства и надежды на нормальную жизнь.

С улицы послышался звонкий мальчишеский крик. - Тёма, айда с нами, купаться на речку!

Ребята вызывали со двора нового соседа, недавно приехавшего из города. Он очень любил плавать. Вчера вечером Тимур долго взахлеб рассказывал приятелям, и его голосок разносился по всей улице, что станет ихтиандром, будет жить в море, пасти рыбьи косяки и играть с дельфинами.

А у Гали в поселке друзей так и не появилось. Дети не любят и сторонятся увечных. Иных, чем они. И не только дети.

Все люди являлись иными для чужаков, чей звездолет дрейфовал у границ Солнечной системы. Намерения у них были самые агрессивные.

Субстанция, более всего похожая на гигантскую бесформенную амебу, влилась в рубку. Неумолимо и грозно стала накатывать к пульту управления, у которого стоял обнаженный мужчина. Он смотрел через огромный иллюминатор на пересекающую звездное небо дорожку Млечного пути и, похоже, не обращал внимания на то, что творится у него за спиной. Наконец, услышал шорох. Повернул голову. Вопросительно изогнул бровь. Судя по флегматичному виду космического нудиста, вторжение и агрессивное поведение твари его ничуть не беспокоило. Впрочем, человеком это существо тоже не было. Скорее, притворялось, пытаясь через обретение внешнего подобия понять психологию расы, бросившей вызов хозяевам вселенной. Тело мужчины в районе грудной клетки изогнулось и словно взорвалось. Вывернулась наружу пара ребер. Превратилась в руки. А добравшаяся до пульта амеба преобразовалась в колонну с венчиками длинных проворных щупалец, которые стали споро орудовать тумблерами на панелях.

— Ты считаешь, что нам не остается другого выхода? - Обратился четырехлапый к огромной актинии. Он это не сказал, а подумал. Расе телепатов слова ни к чему.

— Они все равно не живут, а мучаются. Пора прекратить их страдания. А то они устроят большие неприятности, если не нам, так сами себе. Как они сами говорят, лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

— Все же это означает, что мы вновь уничтожаем целый вид. Еще один! Которого, возможно, уже никогда не будет!

— А что делать? Практика доказала, что все разумные могут принадлежать только к нашей расе. Иным в галактике места нет. Иначе рано или поздно мы сталкиваемся с очень серьезными проблемами…

— Я понимаю. Но все же, очень жаль. Мир станет беднее и менее интересным. Хотя, конечно, благополучнее и безопаснее.

— В конце концов, не мы напали на людей. Наоборот, наша раса сразу протянула им даже не щупальце или клешню, а руку дружбы. Знаешь ведь, мы сами и всегда постоянно преобразовывались в привычную для них форму. А они все больше и больше нарываются. Похоже, очень сильно хотят войны, даже если это означает для них гибель. А разве может существовать доблесть в том, чтобы погибнуть, даже если и со славой? Что прекрасного может быть в смерти? - Актиния сменила окраску щупалец с сиреневого на малиновый, что означало смех. - И я дам человечеству адекватный и вполне символичный ответ на их наглый вызов.

От звездолета пришельцев отделилось облачко. И стало разгоняться к Солнцу. Разворачиваться, быстро расти во все стороны, превращаясь в имеющую определенную и значимую для землян форму…

Века люди готовились к схватке с врагом во имя своего блага и славы, а может быть, просто ради того, чтобы выжить, если война пойдет на взаимное уничтожение. Строились десятки боевых станций, сотни космофрегатов, тысячи галактических крейсеров. Армия, словно проникший во все клетки тела паразит, вытягивала ресурсы из медицины, образования, культуры, всех сфер жизни человечества. Ибо тем, кто не хочет кормить своих военных, неминуемо придется кормить чужих. Возможно, при этом оставаясь в нищете и голоде. А то и кусками собственных тел.

Знать бы заранее, что все эти усилия и жертвы тщетны, что противник настолько силен и коварен, что сопротивление ему не имеет смысла и только ускорит исчезновение с лика Земли homo sapiens, единственных в галактике разумных приматов…

Маленькой девочке, сидящей на скамейке близ деревянной ограды скромного деревенского домика, было не до столь глобальных размышлений. Бледненькое веснушчатое личико в обрамлении жиденьких кудрявых локонов, тонкие ручки, сложенные на сарафанчике. Примерный ребёнок, выпросивший у родителей право недалеко и немного погулять после прилежно исполненного домашнего задания.

От протекающей неподалеку реки тянуло свежестью недавно прошедшего дождя, рыбой и водорослями. Перекликались вернувшиеся с утренней рыбалки сельчане. Журчала вода на перекатах, скрипела галька под сапогами. В соседнем дворе ссорились курицы и гоняли от кормушек халявщиков, голубей да воробьев, громко возмущающихся подобной несправедливостью. Недовольно ворчал старый пес, слишком ленивый, чтобы наводить среди птичьего племени порядок. Похрапывала вставшая с рассветом и утомившаяся к обеду от забот соседская бабушка. От кухни несло сытным запахом свежей сдобы, пирожками с печенью и луком, наваристой многоярусной ушицей.

За спиной, в скверике, шептались о своем, непонятном людям, старые липы с кленами. Их листва и кора пахли так пронзительно и остро, что казалось, будто воздух пронизан и пропитан ароматом спешащих ухватить короткую летнюю пору растений.

«… дерева вы мои, дерева, что вам головы гнуть, горевать, от весны до весны…», - неслось издалека, от центра поселка. И голоса, голоса, перекликающиеся, разговаривающие, неугомонные, заполняющие мир вокруг тебя.

Прошелестел песок под десятком легких спешащих ног.

— Эй, а ты кто? Как тебя зовут? Пошли с нами купаться! - Окликнул девочку загорелый мальчишка, направляющийся в ватаге таких же сорванцов к блестящей серебряными бликами воде. Желтые пляжики с усталыми рыбинами опрокинутых кверху килями лодок тянулись под домами приречного поселка и манили ребятню.

— Тёма, не трогай её. - Дернул заводилу за рукав сосед. - Что, не видишь, что ли? Она слепая.

Мальчишка ойкнул. Испуганно оглядываясь, ускорил шаг. Девочка повернула голову прямо к висящему в зените жаркому июньскому солнцу. Её глаза были открыты. Тепло ласкало кожу. В темном облаке, навсегда скрывшем от неё мир, почудилась багровая заря. Но на рассвет можно было только надеться. Операция по возращению зрения стоила столько же, сколько истребитель космической поддержки. Кто бы согласовал такие траты?

Голоса и звуки. Запахи и касания. Все, что оставляла девочке её едва начавшаяся жизнь. Словно злая колдунья наказала за что-то ни в чем не повинного ребенка. Будто суровый несправедливый рок надсмеялся над горем родителей…

… А человечество поняло, что его враг не только силен и безжалостен, но вдобавок еще и цинично издевается над землянами. Потому что к Солнечной системе приближалась огромная дуля. Перемещающаяся в половину скорости света туманность в виде классической фигушки. Сжатой в кулак кисти, с просунутым между двумя соседними большим пальцем.

Только линейные размеры этой фигуры превышали миллиарды километров. А еще она светилась, перекрывая добрую часть ночного неба Земли. Слава богу, что хоть на дневной, повернутой к Солнцу стороне планеты люди были избавлены от кошмарного созерцания могущества противника. Друзей, неожиданно ставших врагами и насмешкой ответивших на ультиматум человечества.

Сканирование и полеты разведчиков показали, что на самом деле, объект был обманкой, миражем. Но, вполне возможно, и завесой, скрывающей приближение фрегатов противника.

И насколько огромным должен быть флот вторжения, если для его прикрытия понадобилась столь внушительная маскировка?

— Они вдобавок еще и смеются над нами… - глухо сказал Президент. - Как мы радовались, встретив в космосе инопланетян, похожих на землян, как братья! Поверили, что гуманоиды довлеющая, а то и единственная разумная раса в галактике. А выяснилось, что это подлые метаморфы, замаскировавшиеся, чтобы втереться к нам в доверие…

— Только полный разрыв всех отношений! - Поддержал Адмирал. Покосился на Генерала. - И еще неизвестно, сколько ихних шпионов по Земле сейчас бродит, вынюхивает секреты и готовит диверсии…

— Мы проверили всех, - обиделся разведчик. - Более того, практически каждый землянин сейчас находится под наблюдением наноботов и спутников. И если кто где что, то центральный комп немедленно сообщит нам прямо сюда. С показом соответствующей картинки.

— А собаки, лошади? Дельфины, наконец? - Не преминул уколоть традиционно недолюбливающий спецслужбы Адмирал, - они же в кого угодно могут обернуться!

— Я сказал, что под контролем все земляне, а не только люди, - гордо парировал Генерал. - Двести миллиардов ботов, контролирующих каждый гектар земли и воды! Сорок тысяч сканирующих поверхность Земли орбитальных аппаратов! Врагу просто спрятаться негде! Не представляете, чего и сколько нам это стоило!

Он похромал к столу. Новый биопротез вместо левой ноги был поставлен всего лишь неделю назад, и в минуты волнения возникали проблемы с совместимостью нейронов.

— Почему не представляю? - Иронично усмехнулся флотоводец, наблюдая ковыляющую походку коллеги и соперника за власть, - еще как представляю. Такой бюджетец распилить! Мне бы на десяток ударных группировок хватило!

— Господа, не ссорьтесь! - Прервал перепалку Президент. - Насколько все траты были необходимыми, мы сейчас, ну, или очень скоро, узнаем!

… Скорость движения дули увеличилась. Она была уже в планетном поясе. Скрыла от глаз людей Юпитер, потом Марс. До Земли остались жалкие миллионы миль. Бороздящие приближающуюся туманность флоты, эскадры, эскадрильи и отдельные разведчики никого не находили. Пробы не показывали ничего более опасного легкой концентрации взвеси Н2О, точнее, светящейся снежной пыли. Это более всего и настораживало…

Как относиться к врагу, который в ответ на ноту о разрыве отношений не только не интернировал оказавшихся на своей территории людей, но и не препятствовал их свободному передвижению и бегству?

Проигнорировал запрет на пролет своих звездолетов через прилегающий к Солнечной системе сектор Галактики? Задержать которые земляне все равно не имели технических возможностей…

И, в конце концов, на ультиматум с предложением разделить зоны влияния направил к Земле огромную фигу?

При этом уклоняется от ведения боевых действий и даже простого оказания сопротивления, просто уходя в подпространство в критических ситуациях?

Это явно очень коварный противник, не имеющий никаких представлений о правилах ведения боя.

Бывает ли поступок более бесчестный, чем нежелание воевать, когда получаешь вызов? И что за таким издевательским ответом скрывается?

— И что? - Нервно спросил именно об этом Президент.

— Может, это просто психическая атака? - Предположил Генерал, - они так демонстрируют нам свои возможности… Но я лично в это не верю.

Он с вызовом посмотрел на Адмирала.

— Да мои ребята облазили, весь этот чертов туман! - Взорвался тот, - мы просветили его всеми излучениями и радарами по всем направлениям! Не хрена там нет… Палец на отсечение даю!

«Так у тебе их и так только семь осталось» - подумал Генерал. Но говорить ничего не стал, инвалидность Адмирал получил еще мичманом, ремонтируя двигатель во время давней разведывательной экспедиции.

— Вот нас и накрыло… - Обречено констатировал Президент, когда Солнце поблекло и превратилось в багровый пятак в мглистом белом небе.

— Если туманность прекратит движение и зависнет над Землей, у нас будут большие проблемы, - пробормотал Генерал. - Ну, сельское хозяйство, энергетика, курортные зоны и такое прочее…

— Боюсь, это бактериологическая или химическая атака, - глухо сказал Адмирал. - Сейчас мы все будем умирать.

Посмотрев на нервно ощупывающих себя и злобно косящихся собеседников, поправился. - Ну, то есть не прямо сейчас, а через некоторое время…

Все трое приуныли. Умереть в бою, во имя славы и блага человечества, с надеждой на победу, это одно. А вот так, словно крысы или тараканы, которых травят дезинфекторы, не имея возможности даже ответить огнем, потому что неизвестно, где находится планета или хотя бы опорные базы противника - совсем иное.

Впрочем, гигантскую скабрезную фигуру из пяти пальцев очень быстро унесло в сторону безмятежно обогревающего планету Солнца, где она, как положено туману, и растаяла.

— И в чем был смысл всего это? - Удивился Президент. - Честно говоря, коллеги, я прекрасно себя чувствую! У меня впервые нет изжоги … и даже зрение улучшилось…

— Вы только посмотрите сюда! - Никогда еще и никто не видел Генерала столь бледным.

А на монитор продолжали сыпаться уже миллионы сообщений о людях, регенерирующих ампутированные органы и конечности, заживляющих в секунды рваные раны, меняющих цвет волос, кожи, глаз и похоже, все более входящих во вкус вновь обретенных способностей.

— Да … - ошеломленно пробормотал Адмирал. - Похоже, они нас все же сделали…

И провел обеими пятернями по прорастающему на лысине бобрику волос. А Генерал обостренным чувством разведчика понял, что если сейчас отстегнуть протез, то он вскоре больше никогда не понадобится.

… Солнышко, видимо, зашло за тучку, потому как багровая пелена поблекла. А потом вдруг сразу взорвалась слепящими лучами. Девочка вскочила, сделала шаг, другой. Глаза резало всполохами красок - зеленая трава, голубое небо, коричневые стволы, пестрые курицы, копающиеся в желтой глине. Ребенок помчался к дому, взлетел на крыльцо, ворвался в коридорчик, на кухню.

— Мама, я вижу, вижу! - Кричала она, захлебываясь слезами от потрясения и восторга.

— Ой, да как же это? - Всполошилась хлопотавшая у плиты женщина. Бросилась к ребенку. Прижала к себе. Девочка неожиданно напряглась, попыталась отстраниться, внимательно взглянула на маму. Пахла она так же. Но вот её грудь увеличилась на пару размеров.

— Паша, иди сюда. Что с нашей Галенькой-то! Чудо-то, счастье какое! - Хлопотала вокруг дочери хозяйка.

Но папе было не до того. Он, оттянув трико, с удовольствием рассматривал свой пах. Такого размера мужчина ни разу не видел не только в лучшие годы у себя, но никогда и у других.

А Темка, плескавшейся в реке, срастил ноги в плавник и уже несколько минут плыл над дном речки, пытаясь догнать нервничающего сомика.

Человечеству как биологическому виду пришел конец. Но никто почему-то по этому поводу особо сильно не расстраивался.