whTolik
№297 "Дружелюбный двор"

Дружелюбный двор

— Петрович, ты подумай! Слава, деньги, женщины! - сказал Андрей Викторович, возведя руки к небу.

— Да, какие мне женщины, - грустно сказал Петрович.

— Да, извини, - искренне сказал начальник, поглядев на семидесяти летнего старика напротив.

— Но-но! - вскинулся Петрович. - Я не о том, просто у меня жена. Любимая жена!

— Извини, - пришлось второй раз повторить Андрею Викторовичу. Но покраснеть он не подумал, такие люди не краснеют.

Но секундное замешательство всё-таки было, ухмыльнулся про себя Петрович, внешне оставаясь совершенно бесстрастным. Нет, никакой неприязни к начальнику Петрович не испытывал. Просто он любил иногда этого молодого шустрого мальчишку поставить в тупик. Это была своеобразная игра, которую Петрович себе придумал.

Андрей Викторович оглядел свой кабинет, постукивая костяшками пальцев по столу.

— Хорошо. Просто слава и деньги тебя устраивают?

— Андрей Викторович, ты же знаешь, что деньги у меня есть. А слава? Ну, какая слава старику, если завтра ложиться помирать?

— Я тебе лягу помирать! Ты контракт на пять лет заключил, так что будь добр, отработай, - улыбнулся начальник. И, вздохнув, продолжил, - В общем, Петрович. В любом случае это твоя работа, так что давай, руки в ноги, и вперед.

— Ноги в руки, - потупил взгляд Петрович.

— Что?

— Нельзя взять руки в ноги, можно только наоборот.

— Вот видишь! А я о чем тебе говорю! У тебя ведь голова работает! Так что, давай, голову в руки, или в ноги, куда хочешь, и работать. Всего неделя осталась. Если тебе не нужна слава и деньги, то мне пригодятся, - ухмыльнулся Андрей Викторович. - Равно как и женщины.

— Как говоришь конкурс называется? - вздохнул Петрович.

— Лучший двор России. России! Ты вдумайся в это слово! И я знаю, что ты можешь сделать лучший двор.

***

Петрович работал дворником. Нет, в трудовой книжке сейчас писали "менеджер двора". Но он, по старинке, именовал себя дворником.

Получив указание начальства, Петрович пошел обходить свой двор. Позади него катился робот-секретарь, который записывал все слова Петровича. Бесполезная, честно говоря, штука, думал Петрович, не страдающий пока склерозом. Во дворе работало пара роботов-уборщиков. Да, теперь работа дворника сводилась к обслуживанию роботов. Поэтому брали на нее людей с высшим образованием, а лучше с двумя. И предпочитали набирать дворников из бывших программистов, как в случае с Петровичем.

Лавочки возле каждого подъезда трех домов. Стандартная детская площадка с качелями и горкой. Небольшая парковка. Что тут можно улучшить?

Видеокамеры стоят теперь над каждым подъездом, да чуть ли не на каждом дереве. Весь двор служба наблюдения может просматривать. В службе наблюдения, к слову сказать, работал такой же отставной программист, как и Петрович, помладше конечно, лет на пять.

Хотя, какие теперь программисты? Это Петрович так называл людей этой профессии, вспоминая молодость. Тогда программистом называли любого, кто мог нажать одновременно три клавиши на клавиатуре. Сейчас же эта бывшая специальность разделилась на сотни: от стандартного "девелопер баз данных", до трудно улавливаемых Петровичем специализаций "багфиксер интегрированных систем" и "кодер алгоритмов искусственного интеллекта".

Установка видеокамер полностью себя оправдала, преступность пошла на спад с каждым днем. В данный момент нарушать закон было совершенно невыгодно. А молодежь в личной выгоде очень даже соображает.

Зато веселье у молодежи стало более диким. Компании подростков ничего не стоило горланить песни во всё горло. Но ровно в одиннадцать они замолкали, как будто, в каждого встроен таймер. До встраивания таймеров, правда, пока не дошло.

Медицина тоже делала значительные успехи. Средняя продолжительность жизни увеличилась, что увеличивало количество пенсионеров. А молодежь не очень стремилась работать. Так что днем на улицах было очень много народу.

Вот и сейчас, в полдень, все лавочки были заняты. На нескольких сидели бабушки со своим вязанием, у одной кошка постоянно стягивала клубок на землю. Бабушка миролюбиво ругала кошку.

На одной лавочке разместилась подростки с гитарой, еще на двух молодые люди с пивом. Впрочем, нет, не пивом, пиво давно вытеснили энергетики. Пиво в наше время стоит, как раньше неплохой коньяк.

На одной из лавочек старички играли в шахматы. Когда дворник проходил мимо них, его окликнули:

— Здорово, Петрович. Сгоняем партийку?

— И вам не хворать, - отозвался Петрович, - извините, я занят.

— Занят он, - притворно обиделись пенсионеры, каждый из которых хотел еще работать. - Может, помощь нужна?

— Спасибо. Я как-нибудь сам.

На детской площадке мамаши с детьми. Кого-то еще качают в коляске, вернее, сами коляски качают, а мамаши в лучшем случае приглядывают. Дети постарше в песочнице. Еще старше - на турниках.

Всё нормально. Что можно еще добавить ко двору, чтобы он стал лучше? С этими мыслями Петрович и отправился домой, обойдя весь двор.

***

Через неделю Андрей Викторович вызвал Петровича.

— Готов? - спросил начальник. - По глазам вижу, что готов. Ну, пойдем, будешь показывать.

Начальник бодро впереди, за ним Петрович, вышли во двор. Двор ничем не изменился.

Андрей Викторович посмотрел на безлюдный двор, потом на Петровича и еще на двор.

— Только не говори, что ты ничего не сделал. В жизни не поверю. В чем фишка?

— Да вот я и думаю, что на конкурс отправить не получится, - извинился Петрович.

— Всё равно давай показывай. И почему нет никого? Пустой двор, фишка в этом?

— Не совсем, - уклончиво ответил Петрович.

Как по мановению волшебной палочки начали выходить обитатели двора. Хотя Андрей Викторович не заметил, чтобы Петрович дал какой-то знак.

Когда начальник проходил возле первого подъезда, из него вышли две бабушки с вязанием. И когда они только сели, лавочка услужливо подставила под их клубки чашки.

Возле второго подъезда лавочка встретила молодых людей подставками под бутылки. Третья лавочка предупреждающе предоставила старичкам ниши для срубленных фигур.

— Каждая лавка помнит своих обитателей? - спросил Андрей Викторович.

— Нет, каждая умеет всё.

На детской площадке мамашам демонстрировалась трехмерная проекция их любимого ток-шоу. Две качели раскачивались сами, без участия детей, причем та, где сидела маленькая девочка, качалась совсем чуть-чуть, вторая, с подростком, качалась в полную силу.

Чем дальше проходила эта самодеятельная комиссия, тем более довольным выглядел Андрей Викторович.

— Да, ты прав, Петрович. Это нельзя отправить на конкурс. Это нужно видеть.

— Вот и я о том же, - грустно сказал Петрович. - Извини.

— Да, ладно тебе. Черт с ним с конкурсом. Люди ведь довольны! - сказал Андрей Викторович. И, помолчав, добавил, - Значит, жаловаться на ЖЭУ не будут.

В этом он весь, мой начальник, подумал Петрович. Всегда пытается выглядеть сухим прагматиком. Но Петрович-то знал, что Андрей Викторович совсем не такой.