Stef
№316 "Искренне ваш, Прометей"

Искренне ваш, Прометей.

Ровный гул дрогнул. Разочарованный хор замедляющихся эффекторов понизился до вязкого баса и стих. Не присаживаясь, Глайнц вытащил свой ключ, нажал несколько кнопок. Мониторы погасли.

— Вот и все. Что стоишь? Тема закрыта. Социальный хаос непреодолим.

Коттердейл не двигался.

Глайнц пожал плечами:

— Привыкнешь. На моей памяти это пятый провальный проект. Снова придется по старинке - цветными революциями и умными бомбами. Что поделать, социально-политическое оружие на порядок сложнее погодного и тектонического. Но мы его сделаем!

— Можно попробовать гипнозом с орбиты, - пробормотал Коттердейл.

Глайнц повесил сумку на плечо, выходя, бросил:

— До встречи.

На аппаратуре тлели оранжевые точки спящего режима. При работающих эффекторах здесь, за метровыми стенами операторской, шум стоит как в компрессорной. А при пробое что-то невидимое сильно толкает тебя со всех сторон сразу.

Коттердейл нащупал в кармане пиджака личный стартовый ключ.

В стартовом пульте пять замочных скважин... Для запуска установки нужно еще четыре ключа... Вставить ключи, повернуть все пять разом...

В придорожной закусочной Коттердейл занял самый дальний столик у окна. Заказал кружку темного. Медленно пил, не отрывая взгляд от проносящихся автомобилей и каменистых холмов с редкими кустиками. Подумал, заказал еще две.

Лишь заметив перед собой три пустые кружки, медленно сообразил, что он сегодня за рулем.

Коттердейл задумчиво закурил и прислушался к себе. Нормально, доеду... Точно, доеду.

Он бросил на стол банкноту и вышел.

Черный большой пикап угрюмо выделялся среди пестрых малолитражек. Коттердейл завел двигатель, осторожно выехал со стоянки.

На трассе увеличил скорость, чтобы не выпадать из потока. Сунул в зубы пластинку жвачки. Опустил боковые стекла, ветер ворвался в кабину.

Выплюнул жвачку в окно, закурил. Когда доставал сигареты, коснулся стартового ключа.

Свернул с шоссе на проселок.

Медленно въезжая в Сэнд-Кросс, поймал себя на том, что внимательно смотрит по сторонам.

Коттердейл остановил машину.

Утилизация бракованного эффектора была произведена по всем правилам. Разве что одновременно с двадцатью тоннами фрагментов другого списанного оборудования, среди которых измельченный эффектор благополучно затерялся.

Коттердейл пожал плечами и выключил двигатель. Обогнул горячий черный борт, равнодушно взглянув на сдвоенные царапины на рифленом полу в кузове.

У каждого эффектора четыре опорные лапы, на лапе два когтя, когти вцепляются в держатели в бетонном полу. Царапины в глаза не бросаются, но поскоблить напильником можно, затереть следы.

Он снял темные очки и, щурясь, огляделся. Через пыльный перекресток под деревянным навесом с коновязью сидел старик в мятой пыльной шляпе. Старик не мигая смотрел на Коттердейла. Тот в ответ пригляделся к старику. Старик не пошевелился. Как живой... Коттердейл прошел по дорожке и постучал в дощатую дверь.

— Кофе и поспать час. Всю ночь за пультом.

— Может быть, сначала поспать? - предложил Эндерсон.

— Все равно.

— Тогда я буду делать кофе медленно.

Коттердейл снял пиджак и галстук. Лег в ветхом кресле, положил ноги на верстак. Закрыл глаза.

Несколько семей хиппи и некие Верные, Ожидающие Контакта жили в этом затерянном мираже из досок, фанеры и гипсокартона.

Эндерсон позиционировал себя отшельником, мизантропом, изобретателем вечного двигателя. Был завсегдатаем сайта "F**k Fundamental Physics". Изредка он покидал пустынное предгорье и посещал нормальный город в поисках диковинных запчастей, редких материалов, непонятных книг, пива и пиццы.

Коттердейл слыл любителем невозможных изобретений. В лаборатории на его рабочем столе уже полтора года крутилась крошечная модель вечного двигателя. "От батарейки работает. Из Германии привез", - со скукой отвечал он всем. В ответ от всех слышал разочарованное "а-а..."

— Твой кофе.

Коттердейл приоткрыл один глаз. Круглое безмятежное лицо Эндерсона маячило над ним. Пыльный воздух комнаты прошивали солнечные лучи.

— Что, час прошел?

— Даже два.

Коттердейл поморщился и поднялся.

— У нас же нет времени!

Эндерсон, задрав брови, почесал себя за ухом. Коттердейл молча выпил кофе.

Эндерсон закрыл за собой тяжелую плиту и задвинул два засова. В темноте подвала резко щелкнул выключатель. Холодный свет залил хромированные и стерильно-белые поверхности. Эндерсон затолкал в шкафчик рваный свитер и принялся облачаться в белый халат.

— Ты давно не приезжал.

— Много работал. Полгода сканируем, локализуем. Пятьдесят эффекторов пыхтят как тяни-толкай. В результате - ничего. Сошлись на том, что крупные социальные формации так "нагревают" ткань бытия, что их степень хаоса препятствует нашему гармонизирующему воздействию. Попробуй воздух в пустыне кондиционером охлаждать. Тема закрыта. Но я рассчитал, что один эффектор прицелится точнее, чем пятьдесят, работающих вразнобой. Говорю нашим: давайте! помочь одному человеку ничем не хуже, чем целой стране. Дорого, говорят, а толку - ноль. Что значит ноль? Одиночки, говорят, ничего не решают. Нам бы чего помасштабней, говорят, чтобы гармонизировать всех и сразу. Чтобы никто не ушел, понимаешь.

— Ты веришь в теорию международного прогрессорства?

— Я верю, что хаос - величина объективная. Значит, ее объективно можно уменьшить. И в физике, и в социуме. Всякое зло, беззвестность как результат лености, разочарование как отсутствие веры, и прочее можно исправить. Кстати, эффектор у нас неофициально называется "хаос-киллер".

Эндерсон молча застегивал пуговицы.

— Больше зла мы себе уже не принесем, - пробормотал Коттердейл, - так хоть уменьшить его попытаемся. И если не всем сразу, то кому-то одному. Один осчастливленный - разве мало? Что скажешь?

— Ты гуманист-теоретик, а я, знаешь ли...

— Знаю-знаю, пофигист-практик.

— Ты не против, я запишу эксперимент?

— Валяй. Если это уменьшит меру хаоса.

Эндерсон махнул крошечным дистанционным пультом. Под потолком зажглись рубиновые глазки видеокамер.

На экране в пустой комнате припал к бетонному полу эффектор, похожий на турбореактивный двигатель на кривых цепких лапах.

Подбирая волосы, Эндерсон аккуратно надевал профессорскую белую шапочку и невозмутимо ждал набора мощности для пробоя - оранжевая дуга на экране медленно загибалась.

Где-то в сотне миль отсюда в пустыне зарылся в землю секретный государственный объект. Его энерготраты были велики, нерегулярны и оплачены бюджетом на годы вперед. А кабели шли поблизости от Сэнд-Кросса.

Коттердейл покосился на Эндерсона. Мегаватты энергии - это тебе не взломанная кредитка... Впрочем, попавшиеся в конце концов крупные хакеры чудесным образом и без особого шума переходят на недурную работу.

Оранжевая дуга наконец замкнулась в кольцо. Раздался кокетливый звоночек - как у вскипевшего электрочайника. Эндерсон небрежно пробежался пальцами по клавишам:

— У тебя там, конечно, все очень заумно. Но я покорпел недельку, вроде понял. Поменял настройки, поднял чувствительность прицеливания. Во-от...

— И?

— Прицеливание произойдет по самому заметному следу воздействия индивидуума на ткань истории.

— Ага... Поможем сильнейшему? Что ж, в этом есть своя логика.

— Начали. Поиск... Сужение области... Локализация... Кажется, где-то в Европе. Пробой!

Подвал вздрогнул. Огромные упругие подушки ударили по телу со всех сторон. В ушах поплыл звон.

В черном окошечке неровно запульсировала синусоида, в другом побежали символы.

— Модуляция! - крикнул Эндерсон.

— Что?

— Кто-то говорит с нами! Он организовал мост по обратному следу пробоя, черт побери! Как?.. Он что, готовился к нашему визиту?!. Беру дополнительную энергию для поддержания моста!

— Засекут... - прорычал Коттердейл, глядя на вновь замыкающееся оранжевое кольцо.

Эндерсон привстал, перегнулся ко второму уровню пульта и с невиданной скоростью забарабанил по клавишам. Крикнул, не отрываясь:

— Он что-то закачивает нам! Записывай!

Коттердейла пробила испарина. Долю секунды он ориентировался в нестандартном интерфейсе.

По экрану побежали слова:

"Привет, неандертальцы! Радуйтесь, свершилось! У нас тут все давно открыто, завоевано, написано, спето, высечено, все конфликты уничтожены, на Земле скучно и плоско. Только одна область не истоптана и я дарю это всем! Время как и информация принадлежит всем! Пользуйтесь моим божественным подарком и не забывайте меня! Искренне ваш, Прометей".

— С чего вы взяли, что оперировали настоящим?!. - тяжело дыша спросил Эндерсон.

— Мы даже не думали об этом. Мы же не машину времени делали!

— Вы сделали что-то похожее! - Эндерсон схватил листки с расчетами и судорожно начал обмахиваться. - Как долго вы доставали будущее своими массированными попытками гармонизации?

— Месяцев шесть, - похолодел Коттердейл.

— Что в принятом материале?

— Не открывается. У тебя есть кодеки и драйверы из будущего?

— Ага, щас! Попробуй тупо развернуть в двоичном коде на плоскости.

На белом экране хаотично замельтешили черные линии и дуги. И вдруг аккуратно выстроились.

— Это же!..

Эндерсон запнулся в изумлении. Коттердейл дергал его за белый рукав:

— Что, что там?

— Ма... мма... - Эндерсон вжался в кресло, указывая пальцем в экран.

— Ну?!.

— Чтоб меня!.. Это действительно подарок богов! Вот на чертеже написано "машина в..."

За спиной раздался громкий настойчивый стук.

Трое молчаливых в штатском второй час аккуратно переворачивали подвал Эндерсона вверх дном. Огромная коробка наполнялась изъятыми бумагами и информационными носителями.

Полковник Хэйл прохаживался по подвалу, как по музею. Остановился, поцокал языком и перебросил одному из штатских крошечный вечный двигатель.

— Это мы тоже забираем.

— Это я в Германии купил, - угрюмо сказал Коттердейл. - Работает от батарейки.

— От вечной? - вежливо улыбнулся полковник Хэйл.

Коттердейл поперхнулся.

Перед домом неподвижно стоял десяток рослых спецназовцев, наглухо упакованных в угольно-черные доспехи. Коттердейл покосился на монолитное черное забрало ближайшего. Ни шевеления, ни вздоха. Как живой...

Пикап Коттердейла был зажат между светлым лимузином со съемной мигалкой на крыше и бронированным автобусом в камуфляже. У лимузина маялся лейтенант.

— Я арестован? - устало спросил Коттердейл.

— Учитывая ваше безупречное прошлое и заслуги... - задумался полковник Хэйл. - Скажем, так. Проводится внутреннее расследование и с вами проведут беседу. Но между нами, сэр, - вы на подозрении. Но если будете с нами сотрудничать... Вы меня понимаете? Спунерс!

— Да, сэр! - лейтенант едва не подпрыгнул.

— Проводите мистера Коттердейла до лаборатории. Там проводите в зал заседаний. Комиссия уже вас ждет.

— Слушаюсь, сэр! Пойдемте, сэр. Это ваша машина? Я поеду следом за вами.

— Разве не я должен ехать следом, лейтенант?

Спунерс - молодой, погоны на кителе - поуже, медалей - поменьше - на секунду замер:

— Нет, сэр. Новая инструкция. Так вы будете на виду. Если свернете или попытаетесь оторваться - буду стрелять.

Полковник Хэйл спускался в подвал:

— Мистер Эндерсон, кстати, о вечной батарейке...

Прямое, как стрела, шоссе рассекало холмистую пустыню. Четверть часа Коттердейл образцово держал на спидометре шестьдесят миль. Поглядывал - особенно на пригорках - в зеркало заднего вида. Не хотелось получить пулю в багажник. Лимузин как заколдованный каждый раз послушно появлялся и маячил в зеркалах до следующего пригорка.

После особо длинного подъема лимузин в зеркале заднего вида не появился. Коттердейл ударил по тормозам, криво встав на обочине. Зеркало оставалось пустым.

Коттердейл вышел из машины, привалился к заднему бамперу и закурил. Над асфальтом струился горячий воздух.

Холм не спеша преодолел семейный микроавтобус. Гигантским поршнем толкнув волну воздуха, оглушительно погудев, промчался огромный грузовик. Голося и улюлюкая, как ошпаренные, промелькнула несколько пожарных машин. Коттердейл обошел пикап и некоторое время смотрел вслед пожарным.

Лейтенант Спунерс не появлялся.

Раздался свистящий грохот. Над головой вслед пожарным прошел черный военно-транспортный вертолет. Через минуту в том же направлении шустро прострекотал маленький вертолетик местного шерифа.

Коттердейл бросил давно погасший окурок и прыгнул за руль.

В воздухе стоял невероятно плотный запах горелой изоляции.

— Нельзя, сэр. Вы же видите, что тут творится, - с досадой отвечал начальник охраны, то и дело оглядываясь на столпотворение у ворот.

Охрана периметра не пускала пожарных на территорию лаборатории. Из наземных конструкций выползал дымок. Из вытяжек подземной системы вентиляции в небо били густые дымные струи.

— Что произошло?

— Чудовищный бросок напряжения, сэр. Подстанция просто расплавилась. А что у вас там было под землей, если не секрет?

— Погодите...

Коттердейл сбивчиво объяснил ситуацию.

— Никакого полковника Хэйла я не знаю, никакой комиссии здесь нет, - начальник охраны внимательно взглянул на Коттердейла. - Там сейчас вообще никого нет. Всех ваших вывезли. Туда даже заходить нельзя.

Коттердейл отшвырнул горящую сигарету и бросился к машине.

Черный пикап со страшной скоростью пропылил по грунтовой дороге и влетел в Сэнд-Кросс.

Эндерсон, в закопченом халате, с торжественно-печальным видом медленно крутился на лабораторном табурете на лужайке перед домом.

Из темноты дверных и оконных проемов валил дым.

Прикрыв глаза, Эндерсон с легким подвыванием декламировал:

— Искавший бессмертия ошибся... Прометей не был богом, а был лишь титаном... Зевс оскорбленный послал и пришли за ним... Гермес... Нет, скорее Гефест - кузнец, огонь и дым... И вот, пришел Гефест меднорукий... или медноголовый?..

— Эндерсон!

Эндерсон живо открыл глаза:

— Ты думаешь я сошел с ума? Я просто жду тебя и перекладываю на язык мифов слова так называемого полковника Хэйла.

— Какие слова?..

— "Вся цепочка зачищена. Теперь займемся самим Прометеем. Он меня достал своими выходками. Нам у себя только темпоральных иммигрантов из этого их бардака не хватало".