pain-suffer
№82 "Кто вы, мистер Горский"

Кто вы, мистер Горский?

***

— Паша, давай уже начинать думать. Остался месяц.

— Давай…

— Допустим, герой будет хладнокровным.

— Хорошо….

Женя раздраженно вскочил из-за стола.

— Какого хрена, Паша!? Мы соавторы, если ты забыл! Соавторы!

Паша исподлобья взглянул на Женю.

— Действительно, мы делаем общее дело…

— Вот и давай делать! До сдачи нового романа остался месяц! Иначе мы заплатим неустойку!

Паша глубоко вздохнул.

— Хорошо. Пусть главный герой будет еще и самовлюбленным.

— Самовлюбленным и хладнокровным? Что за бред? Если человек хладнокровен – он умеет трезво судить о людях. Если он трезво судит о людях – он знает себе цену. Если он знает себе цену – он не самовлюблен!

Паша нахмурился.

— Ты всегда судил о людях однозначно…

Женя напрягся, он слишком хорошо знал друга. Когда Паша хмурился, это ничего хорошего не предвещало.

— Хорошо, пусть будет и самовлюблен.

Теперь и Паша встал на ноги.

— Пошел ты.

— Не понял?

— Все ты понял! Пошел ты!

Друзья злобно переглянулись. За все эти годы они не тронули друг друга даже пальцем, но сейчас обоих терзало желание вцепиться друг другу в глотку.

Паша первым овладел собой.

— Пожалуй, я пойду.

Женя вместо ответа просто кивнул, дескать «иди-иди».

***

— Знаете, Евгений, я не люблю давить на своих партнеров. Но ваша последняя книга «Жизнь как напоминание» имела оглушительный успех, и она вышла полгода назад. Читателю необходима подпитка, иначе он просто забудет, кто такой Виталий Горский.

Женя криво улыбнулся издателю.

— Вы же прекрасно понимаете, что без Паши я смогу наваять лишь крепкий середнячок. Для нового шедевра необходима его голова.

— И в чем проблема? Ему что, деньги не нужны?

— Деньги нужны, и даже очень. Он недавно с девушкой начал жить.

— Тем более. И что же он тогда из себя строит?

— Он строит из себя второго Достоевского. Ему нужны не столько деньги, он хочет просвещать людей.

Издатель хохотнул.

— Что, серьезно?

— Очень даже серьезно. Он готов пожертвовать даже нашим проектом, если он перестанет что-то нести людям.

— А штраф его не смущает?

— Его вообще ничто не смущает.

***

Паша обнял Наташу. Нежно поцеловал ее.

— Как твой новый роман? – поинтересовалась девушка.

Паша смущенно улыбнулся и попытался снова поцеловать Наташу. Она ловко увернулась.

— Говори. Ненавижу, когда от меня что-то скрывают.

Паша судорожно стиснул зубы.

— Женя забыл, ради чего мы стали этим заниматься! Мы же хотели показать людям наши ошибки! А вовсе не зарабатывать на этом!

Наташа плотнее прижалась к нему.

— А что плохого, если попутно это приносит деньги? Вы же тратите на работу над романом колоссальные усилия.

Паша отстранился.

— Мы тратим колоссальные усилия не на то. Мы выверяем роман на все кроме соответствующей смысловой нагрузки. Мы стряпаем шлягеры, которые в один глаз входят, а через другой выходят.

Наташа снова прижалась к нему. Больше Паша не пытался отстраниться.

— И в чем проблема? Покажи Жене кто здесь главный!

— Мне все равно, кто будет главным. Я просто не хочу больше стряпать пирожки.

***

— Павел, я не люблю давить на своих партнеров.

— Не любить и не давить – разные вещи, Владимир Викторович.

Издатель улыбнулся.

— Знаете, меня всегда поражало, как много у вас с напарником общего.

— У меня больше нет напарника.

— Это философская сторона вопроса, Павел. Меня сейчас волнует другая.

— Видимо, денежная, - не без ехидства сказал он.

Издатель снова улыбнулся.

— У меня есть брэнд «Виталий Горский», с которым у меня подписан контракт на еще одну книгу. У меня есть Евгений, которому принадлежат 50 процентов прав на этот бренд, который готов выполнить контрактные обязательства, которому я уже выдал внушительный аванс, и который уже начал работать над книгой. Вы, как обладатель вторых пятидесяти процентов, можете запретить выход этой книги, и тогда вы с Евгением заплатите внушительную неустойку. Можете просто постоять в стороне, дать Евгению дописать и издать книгу, получить изрядную прибыль – какую бы лажу не накатал ваш бывший партнер, она будет неплохо продаваться с учетом успеха вашей последней книги. А потом спокойно объявить о распаде творческого дуэта.

— Многие даже не знают, что это дуэт. Неужели Евгению не хочется издать книгу под своим собственным именем?

— Хочется, – кивнул издатель. – Но он, в отличие от вас, имеет понятие об обязательствах.

Паша вспыхнул.

— И вы смеете говорить мне о понятиях? Вы заставляете меня писать книгу, которую я не хочу, с человеком, с которым я больше не хочу сотрудничать!

— Смею.

Павел поднялся и направился к двери.

— Урод, - пробурчал он, выходя.

— Знаю, - хмыкнул издатель.

***

Паша бросил на стол кипу распечатанной бумаги.

— Не так плохо, Женя.

Женя внимательно посмотрел на партнера.

— Что, вообще отстой?

— Нет. Просто это не Виталий Горский. Это Евгений Яковлев.

— То есть?

— То есть оставь этот текст для своего сольного творчества. А мы начнем кое-что новое.

— Осталось три недели, Паша. Успеем?

— Успеем. Будем писать по способу Фантомаса.

— В смысле?

— Не будем писать как раньше – главу ты, обсудили, главу я, обсудили. Сразу наметаем весь сюжет, разобьем на главы, распределим их по жребию и будем писать. Собирать это будут уже бета-тестеры.

Женя понимающе улыбнулся.

— Что, совсем не хочешь со мной больше работать?

Паша кивнул.

— Да, но дело не в тебе. Ты по-прежнему мой друг. Я ненавижу Виталия Горского. Вот с ним я больше не хочу работать.

— Виталий Горский – это ты и я. Ты ненавидишь нас?

Паша нахмурился, и Женя тут же прикусил язык.

— Хватит споров, Женя. Завтра мы с тобой начинаем большой путь. Три дня на обсуждение романа вместе. И потом две недели на написание.

— А почему завтра? – спросил Женя.

Паша улыбнулся и достал из шкафа бутылку коньяка.

— Потому что сегодня нам нужно наладить доверительные творческие отношения.

— А как же…?

— Естественно, до поросячьего визга напиваться не будем.

***

На столе стояла опустевшая бутылка, две стопки, и блюдце с надкушенными и ненадкушенными дольками лимона.

Женя сидел, уронив голову на стол. Паша стоял у окна и наблюдал за огнями ночного города.

— Что ты там увидел интересного? – спросил Женя слегка заплетающимся голосом.

— Людей. Люди как муравьи, снуют туда-сюда, - в аналогичной манере ответил Паша.

— Паша…

— Да?

— Так про что мы будем писать?

— А ты еще не понял? Мы будем писать про Виталия Горского. Про двух парней, которые далекие три года назад решили пострадать фигней и написать вместе повесть. И в итоге написали нечто такое, что не постеснялись принести в издательство. И им не отказали, повесть включили в фантастический сборник.

— И потом они объединились под единым творческим псевдонимом. Заключили контракт с издателем на основании половины готового материала нового романа, который начали писать в тот же день, когда залезли в интернет и увидели восторги читателей по поводу их повести, - продолжил Женя.

— Книга оказалась не очень успешна. Ребята слишком поторопились, - вздохнул Паша.

— Но издатель увидел в них потенциал, и предложил попробовать написать еще одну книгу. Мистер Лед уже тогда порывался разорвать дуэт, поскольку эту книгу считал вершиной своего творчества.

— Но мистер Огонь убедил друга, что они смогут написать стоящую вещь, которые люди примут на ура, если мистер Лед позволит мистеру Огню нарядить его гениальные мысли стандартной мишурой бульварной литературы.

После этой фразы Женя вздрогнул. Но продолжил.

— И идея удалась. Книга хорошо продавалась. Даже хотели экранизировать.

— И мистер Лед понял, что он писатель не для широкой публики. Что он из тех художников, кто скромно займет свою нишу и будет оценен только после смерти. Если вообще будет оценен.

— И тогда мистер Лед с чувством пожал руку напарнику и пожелал ему удачи в сольном творчестве.

Паша подошел к столу. Послышалось мягкое журчание наполняемых стопок.

— Но тут появился добрый дядя издатель с контрактом на энное количество книг, который ребята на радостях подписали, когда их книгу согласились издать. И потребовал еще одну книгу, иначе пригрозил оштрафовать.

Ребята чокнулись и выпили.

— И в итоге после долгих метаний ребята все-таки объединились для написания своего третьего, последнего совместного романа, - заключил Женя, ставя стопку на стол.

— Знаешь, наша та маленькая повесть, еще до первого романа, с которой все началось – это лучше наших обеих книг, - сказал Паша. В уголке его глаз блеснула слеза.

— Но хуже того, что мы собираемся написать, - улыбнулся Женя. – Это будет настоящее произведение о жизни, как ты всегда и хотел писать.

Паша отрицательно кивнул.

— Уже не хочу. Я просто хотел нести людям добро, и кто-то мне сказал, что это неплохо можно делать с помощью книг.

— И тем не менее – это принесет тебе известность. Так тебе будет проще нести людям добро.

— Нет, друг. Так мне просто станет проще жить.

— Как мы назовем роман?

— Поскольку мы будем заниматься самокопанием, предлагаю вот это.

Паша подвинул к напарнику сложенный лист бумаги.

Женя взглянул и просиял.

— Это гениально, друг.

— Спасибо. А теперь спать. Завтра много работы.

***

Издатель улыбнулся обоим парням.

— Рецензии на ваше новое творение напоминают признание в любви.

Женя осторожно улыбнулся в ответ. На лице Паши не дрогнул ни один мускул.

— Эта книга – логичное завершение проекта «Виталий Горский». Уходить надо красиво.

Владимир Викторович внимательно взглянул на Пашу.

— Павел, мне пора увольняться, если я не предложу вам написать в дуэте еще один роман.

Женя вздрогнул и посмотрел на друга.

Паша вынул из внутреннего кармана лист бумаги.

— В этом заявлении я отказываюсь от всех своих прав на проект и книги, вышедшие под ним, в пользу Жени. Стряпайте пирожки, сколько вашей душе угодно, а с меня хватит.

Он бросил заявление на стол, поднялся и направился к двери.

— Вы еще вернетесь в литературу, Павел. Такой талант нельзя зарывать в землю, - сказал ему в спину издатель.

— Вспомните Артюра Рембо, - ответил Паша и хлопнул дверью.

Женя внимательно взглянул на Владимира Викторовича. Тот растерянно перебирал в руках экземпляр новой книги Виталия Горского.

— Ну, что молодой человек, дальше будете писать сами или найдете напарника?

Парень пожал плечами. Потом протянул руку и взял заявление. Решительным движением порвал его.

— Проект «Виталий Горский» закрыт, - отчеканил он.

Владимир Викторович сделал движение, будто хотел набросить на парня, но сдержался.

— А вот Евгений Яковлев готов продолжать путь к славе, - улыбнулся Женя.

Издатель вздохнул, словно ощущая на своих плечах тяжесть всего мира.

— Ваше имя никому не известно.

— Виталия Горского тоже никто не знал. Это уже ваша забота.

— Вы же умеете писать только крепкие середнячки.

— Это уже немало, - резонно заметил Женя.

Повисла тяжелая пауза.

— Завтра жду вас для подписания контракта.

— Хорошо.

Владимир Викторович снова взглянул на книгу.

— «Кто вы, мистер Горский?». Нормальный человек не смог назвать бы так книгу.

— Нормальный человек не пишет такие заявления, - заметил Женя, помахивая обрывками.

— И не рвет их, - покрыл издатель.

***