truha
№99 "ЖН"

ЖН

С этого места мир был странный. В как бы окно шел свет, освящая небольшое пространство вокруг. Хороводов посмотрел по сторонам и ничего не увидел, только небольшой кусок земли под ногами.

Внезапно открылась дверь и в светлый проем просунулась голова Выпрыгайло. Голова осведомилась:

— А что это вы тут делаете?

Хороводов еще немного постоял, посмотрел вверх на свет и сказал:

— Человек стоит в центре освященного круга, смотрит вверх, но ему задают вопрос: "Что же вы тут делаете?".

— Позвольте, но сюда никто не ходит, - возразил Выпрыгайло, - а вас неоднократно замечали, как вы сюда заходите и что-то делаете. Вот и я спрашиваю - что?

— Надеюсь, - сказал Хороводов, постоял еще немного и пошел в сторону двери.

Выпрыгайло отступил, Хороводов прошел в дверной проем. Дверь захлопнулась, воцарилась темнота, за исключением светящегося круга.

Над дверью, через которую вышел Хороводов, была надпись, состоявшая из двух жирных букв: "ЖН". Хороводов и Выпрыгайло постояли немного, посмотрели на нее и пошли налево по коридору.

— Вот вы, Хороводов, теряете драгоценное время зачем-то, - говорил, семеня рядом, Выпрыгайло, - когда как нам надо срочно определиться со стратегией выхода нашего продукта на рынок. Определить целевую аудиторию и объемы финансирования. Вот вы знаете нашу целевую аудиторию?

— Наша целевая аудитория - старушки за 60 лет, в прошлом программисты на ассемблере, ну и ли на худой конец математики, работавшие над проблемой неполноты множества Кхана, - пошутил Хороводов.

Выпрыгайло резко остановился и строго сказал:

— Международный рынок ожидает от нас взвешенных решений. Шуточки следует оставить для застолья с друзьями. У нас сейчас должна быть рабочая атмосфера.

Хороводов попытался принят вид человека, проникшегося рабочей атмосферой, и сказал:

— Тогда тинейджеры.

В кафе было не очень людно. Звучала приглушенная музыка. В углу висел большой плазменный телевизор. Звук музыки явно не совпадал с тем, что происходило на экране. Света в кафе было как всегда мало.

Хроводов редко встречался со своим хорошим знакомым - Ником. Тот работал в очень отдаленной области. И встречаться получалось нечасто и, как правило, в кафе.

— Как там у вас со светом? - спросил Хороводов. - И есть на него, скажем, целевая аудитория?

— По-разному, - сказа Ник. - Людям надо свет нести. А у нас часто людей без активной гражданской позиции учитывать-то не хотят.

— Так и не надо их учитывать, - быстро сказал Хороводов.- Если не позиции, то их как бы и самих нет.

— Подожди, получается ты лишаешь людей права решать.

— Да, нет. Они сами себя решают такого права.

— Но это экстремистские взгляды.

— Нет, это правильный статистический подход. Все любят оперировать статистикой, считается это научно, и поражать разными нетривиальными выводами. Но надо в ней хотя бы что-то понимать, чтобы это делать. Наш случай таков, что бОльшая часть людей фактически имеет нулевое мнение, то есть ноль во всех смыслах. Теперь, если мы их не будем исключать из статистических исследований, они нам дадут огромный перекос, и распределение этого мнения будет не нормальным. А тогда любые статистические оценки будут неверными. Даже простейшее среднее значение будет исчезающее мало, если мы проведем исследование на достаточно большой группе. Говорят же, что есть ложь, большая ложь и статистика, подразумевая, что статистика хуже большой лжи. Так она такая именно от такого безголового использования. Распределение должно быть равномерным и нормальным. И я уж молчу о таком страшном слове как дисперсия… А на телевидении как слышал, как ведущий какого-то политического шоу пытался утверждать, что корреляция - это коэффициент пропорциональности между двумя величинами, который будто бы всегда какой-то есть.

— Я практик, - попытался уйти от дальнейшего спора на эту тему Ник.- Главное - помогать людям и требовать исполнение законов от властей. Часто люди не знают, что международные соглашения имеют больший приоритет, чем внутренние законы страны.

Природное желание спорить не давало Хороводову сменить тон:

— Хорошо, но известно, что не существует идеальных законов. Всегда еще надо понимать, что моральные категории имеют приоритет над законами. А у интеллигенции вечно странные игры с моралью. Ведь мораль требует жесткого понимания, что ее требования надо либо выполнять без размышлений, либо не выполнять и получать все, что заработал за аморальность. Так нет же, интеллигенты вечно себе что-то думают. Убий, или не убий - вот в чем вопрос. Или я, скажем, с тремя тетками одновременно живу, но это не прелюбодеяние, потому что этим теткам нравится. И ведь ни кому не объяснишь, что нельзя с моралью как с законом - закон что дышло, как повернул, так и вышло.

— Я не технарь, - сказал Ник. - Часто считается, что надо думать сердцем. Потому на западе часто поминает про любовь.

— А у нас любовь понимается как-то трансцендентно. Это некоторая традиция. Например, за границей, любовь - вполне управляемая штука. В Европе, правда, по большей степени магией. На первых порах олицетворением ее был Купидон. Позже же просто перешли на алкоголь и наркотики. Хотя, по новейшим тенденциям, это заменили попросту на деньги. У нас же все не так. Многое очень расплывчато понимается. Вспомнить хотя бы известное изречение: "А голова - предмет темный, и исследованию не подлежит". Печально, что именно это и есть пресловутый "свой путь". То есть мир, как общность, умнеет, а наш свой путь - в обратную сторону, в пучину темноты и трансцендентности.

— Может потому там и к свету поближе? - улыбнулся Ник.

Хороводов снова стоял перед дверью с надписью ЖН. Ему бы очень хотелось чтобы, открыв ее, он увидел не кромешную темень и круг, освещенный светом льющимся откуда-то сверху. А солнечную равнину с очень далеким горизонтом. Чтобы по миру можно было идти бесконечно.

Но думающему сердцем народу все это было не очень нужно. Им интересней сквернословить, повышать проценты, доказывать справедливость своих взглядов во всем мире. Потому и света за дверью - только одно пятно, как раз, чтобы человек средних размеров, типа Хороводова, поместился.