valico
№32942 "В двух шагах от Астрон-таша"

Лёха поднялся по дюне и на самой вершине присел, спрятавшись за чахлым колючим кустиком. Усы его напряглись, став как жёсткая стальная проволока, в груди похолодело, будто ледяной воды глотнул. Внизу стояли два здоровенных штурмовика в грязных кожаных куртках, один из которых носил офицерские погоны. Если только они не сняли одежду с мёртвых, то это были остатки регулярной армии Юга. Войско южан состояло из всякого сброда, в основном в него входили солдаты разбитых иранских и афганских батальонов, но хватало и выродков, которые шли в армию только для того, чтобы безнаказанно мародёрничать в чужих провинциях. Их отличали от настоящих солдат отсутствие выправки и внешний вид. Солдат, он и в грязи будет выглядеть аккуратнее штатского, не привыкшего к порядку. Хотя поведением солдатня ничем не отличались от мародёров, им подавай самогона, жрачки, а когда напьются до беспамятства, начинают лезть к девкам.

Штурмовики делили добычу – они только что убили мужчину, в сумке которого оказалось всего-то несколько книг. Книги им были не нужны, и они злобно пинали труп интелла, проклиная его за бессмысленно потраченные патроны.

– Сволочь! – сказал один из дикарей. – Зачем нам его книги?

– Два патрона! – добавил второй, в ярости брызгая слюной. – Я истратил два патрона! А где я сейчас найду патроны?

Лёха, по-кошачьи прижавшись к земле, переполз поближе. Ему нужно было услышать, о чём они говорят. Оружия при нём не было, он им никогда не пользовался, хотя был не против приобрести при первой возможности. Мать всегда говорила, что их оружие – это клыки и когти, но он, конечно, понимал – при таком раскладе с вооружёнными бандюками много не навоюешь.

– Ладно, давай хоть пожрём! Что у него в мешке?

– Да ничего у него там нет! Тоже бумага! Карта какая-то! А! Вот есть кусок мяса и бутыль вина!

– Да-а-а! – сказал рослый детина, высыпая всё из сумки убитого интелла. – Поживились! В следующий раз я сам буду выбирать, кого грабить! – штурмовик с офицерскими погонами на плечах что-то хотел сказать в ответ, но он заставил его замолчать. – И не спорить со мной! Раз тебе достался офицерский мундир, так значит, ты командир? Звёздочки ума не прибавляют!

Штурмовики (или кочевники в форме южан-штурмовиков) уселись рядом с окоченевшим трупом и, не стесняясь совершённого преступления, принялись пожирать ужин интелла и запивать вином. Они шумели, нисколько не задумываясь, что их могут услышать.

– Эх, жаль бабы здесь не найти! – сказал "офицер".

– Я сегодня бабой не буду! Твоя очередь! – ответил "рядовой".

Лёха, притаившись, лежал невдалеке от них и молил бога, чтобы они не бросили книг в костёр. Хотя бы карту! Книги они сожгли, но про карту, видимо, забыли, она валялась в стороне, Лёха видел, как она белела в сухой траве, сложенная в несколько раз. Его ужасно заинтересовала эта карта, он ждал, когда штурмовики уснут, чтобы забрать её себе. Им она ни к чему, они всё равно в картах ничего не смыслят, да и читать, кажется, не умеют.

Лёха, распластавшись на земле, влившись в бугорки, ждал наступления полной темноты. В кромешной тьме он видел лучше штурмовиков. Даже если они и не уснут, то он всё равно без труда сможет пробежать мимо них и, подобрав карту, умчаться в степь. Они и отреагировать не успеют. А если и начнут палить из своих ружей, то к этому времени кошака здесь уже не будет, он умеет летать как ветер, особенно когда ему угрожает опасность.

Штурмовики долго спорили, чья сегодня очередь, но к согласию так и не пришли и продолжили пить вино. Лёха терпеливо ждал, когда они или отвлекутся на непотребство или уснут. Кончик его пушистого хвоста размеренно мотался из стороны в сторону. Хвост помогал сбрасывать лишнюю энергию – благодаря ему Лёха мог часами лежать в засаде и ждать удобного момента для нападения. Его гибкое тело было больше похоже на человеческое, чем на кошачье, только хвостом он и напоминал кота, да ещё и этими длиннющими усами-антеннами, которыми чувствовал опасность, излучаемую людьми. Мать говорила ему, что их предками были обычные кошки. Вернее, не сами кошки, а их гены, потому что племя кошколюдей было создано в лабораториях генной инженерии. Говорили, что это произошло задолго до Катастрофы. А люди, которые ничего об этом не слышали, думают, что кошаки – мутанты. Нет, мутантами они не были, просто модифицированные люди. Улучшенные модели.

Штурмовики ещё долго шумели, снова затеяли спор, потом пели что-то на арабском языке, после чего угомонились и стали клевать носами. Однако они не уснули, а только дремали. Уснут крепким сном они под утро, когда сивушный перегар из их пастей станет особенно отвратительным. Но Лёха не мог ждать до утра, ему нужно было взять эту карту и немедленно уходить отсюда. Если штурмовиков он не боялся, то это не значило, что он не боялся никого. Были на Земле существа пострашнее пьяных гомиков-мародёров.

Собрав все свои силы для стремительного прыжка, Лёха рванулся вперёд, скользнул по склону дюны и, промчавшись между двумя штурмовиками, подхватил карту. Южаки перестали дремать и вскочили на ноги.

– Эй! Э-эй! – кричал один из них, вытаскивая пистолет из кобуры. – Ты кто? Ты что тут.… Стоять! Стоять, я сказал!!!

– Что ты там взял? – заорал второй штурмовик. – А ну, положи на место!

– Мяу! – сказал Лёха и ударил его по лицу ладонью с выпущенными когтями.

– Кошак! – закричал штурмовик, схватившись за расцарапанную щеку. – Он мне, падла, всю рожу разодрал.

Его товарищ наконец-то выхватил пистолет и выстрелил в Лёху, но в кота, готового к бою, не так-то просто попасть, даже в упор. Лёха увернулся, захватом вывернул руку с пистолетом, забрал оружие и побежал прочь. Вслед ему неслись запоздалые выстрелы из карабинов и матерные крики.

Остановился он только тогда, когда в груди появилась стопроцентная уверенность в том, что за ним никто не бежит. Хоть это всего лишь тупые штурмовики, но у них есть оружие, которое убивает на расстоянии. Тут хочешь - не хочешь, а задумаешься о безопасности.

У него теперь тоже оружие есть, он осмотрел пистолет и сразу понял, как им пользоваться – он не раз видел, как люди стреляют из пистолетов и винтовок. Нужно всего лишь нажать вот на эту закорючку и … грохнул выстрел, едва не снёсший ему голову. Да, осторожней надо. Вот написано – "предохранитель". Щёлк! Теперь пистолетом можно и гвозди забивать – не выстрелит.

Он сунул пистолет за пазуху и пошёл дальше спокойным шагом. Впереди на горизонте возвышались горы, за которыми, рассказывают, шумит великое море. Раньше море было далеко, но после потопа, оно подступило прямо к каменной стене. Не будь этой преграды – и степь тоже затопило бы. Лёха поднялся на высокий холм, осмотрелся – ничего, предвещающего опасность – и уселся на камни, решив, что можно заняться картой. Он и сам не мог понять, как догадался, что ему нужна именно эта карта. Мать говорила, что интуиция у кошаков развита намного сильней, чем у обычных людей. Как только он увидел эту карту, то в его груди сразу появилось странное чувство – он понял, что она ему необходима.

Похоже, что карта не один год прослужила путеводителем военному человеку. Слишком уж свежей казалась она, несмотря на то, что ей уже не меньше трёхсот лет, потому что пользовались ею очень аккуратно. Разве что на сгибах затёрлась. Как она оказалась у интелла – вопрос. Возможно, он нашёл труп офицера, который и пользовался этой картой. Именно нашёл труп, ибо интелл не станет просто так убивать человека. За идею костьми ляжет, своей жизни не пожалеет, а чужой не тронет.

Лёха развернул карту и стал её рассматривать, медленно, по слогам, читая названия. Северное Ледовитое Нагорье, Сибирская Пустошь, Памиро-Гималайская Стена, Южный Океан.

Памирские горы были рядом, именно их он видел с холма. Туда ему и нужно идти. Возможно, там цель его путешествия – Радек говорил, что у подножия горы должны стоять развалины древнего города, в котором находился храм далай-ламы. В этом храме хранится кусок камня – виновника земной катастрофы. Храм никем не охраняется, уже лет сто, как в городе нет никого кроме диких зверей.

Проведя пальцем по карте, Лёха понял, что Радек был прав. Небольшое горное поселение называлось Астрон-таш. Что могло означать это слово он не знал, но смутно вспоминал, что "астра" – это звезда.

Лёха и представить не мог, что это за камень и как он выглядит. На его вопросы Радек отвечал, что, увидев звёздный камень, сразу поймёшь – это то, что надо, ошибиться невозможно. Ещё двести лет назад главный священник неизвестной ныне веры отправил экспедицию за звёздным камнем, рухнувшим с небес, и поместил один осколок в храме. Там он и должен находиться, если не понадобился ещё кому-нибудь.

Это была неправда, что мир погиб в результате войны. Апокалипсис свершился при падении огромного метеорита. От мощного удара произошла серия землетрясений, цунами и тайфунов, преобразивших прежний лик Земли, изменилась орбита, и год стал на месяц длиннее. И только когда люди кое-как поднялись на ноги после столь сильного потрясения, началась последняя война. Выжившие южаки, вытесненные со своих мест наступившим океаном, перешли через горные перевалы и стали занимать северные области, а жители Севера организовали должный отпор. Война затянулась надолго, и до сих пор ещё не закончилась.… Сейчас уже и не поймёшь, кто из них борется за свои исконные земли.

– Эй, кошак! Подь сюды!

Лёха резво вскочил на ноги, но, заметив, что это штурмовики-южане, успокоился. Сложил карту и спрятал её в сапог. Затем нащупал пистолет за пазухой и осторожно переложил его в ладонь, предварительно сняв с предохранителя.

– Чем могу быть полезен?

– Днём вы все такие любезные, а по ночам нападаете на наших солдат! – штурмовик с редкой бородкой, держа карабин наперевес, осторожно поднялся на вершину холма.

Лёха заметил, что солдат не один, снизу его подстраховывали ещё двое.

– О чём это вы, м-р-р, любезный? – Лёха смотрел на него невинными зелёными глазами.

– А то не знаешь? Вот как всажу тебе в брюхо пулю, так сразу вспомнишь! Давай, вытаскивай, что там в сапог спрятал? И за пазухой руку не держи, вдруг у тебя там нож?

Штурмовик был настроен недружелюбно, он мог выстрелить в любую секунду, и Лёха это прекрасно понимал. Но солдат не знал одного – у кошака за пазухой спрятан не нож. Не вытаскивая пистолета, Лёха пальнул через куртку. Штурмовик схватился за живот и упал на колени. Рот его раскрылся и он издал странный звук, не то плач, не то смех. Снизу послышались крики и грохот тяжёлых сапог. Пока солдаты, гремя амуницией и ругаясь на фарси, поднялись на вершину, Лёха уже бегом спускался с соседнего холма, держа в руке прихваченный на всякий случай карабин. За спиной раздались несколько выстрелов, не причинивших ему никакого вреда.

Карабин он закинул за спину и теперь был похож на траппера. Пригнувшись, он бежал вперёд, изредка останавливаясь и осматриваясь. Усы его топорщились в разные стороны, глаза зорко вглядывались в окрестные холмы, хвост нервно подрагивал. Не заметив никакой опасности, он продолжал бежать дальше.

Когда стемнело, он остановился, выбрал удобное место, и, набросав сухой травы, лёг спать. Карабин Лёха положил рядом с собой, чтобы в случае опасности он был под рукой. Ночь прошла спокойно, никто его не тревожил. Раза два невдалеке проходили отряды южных штурмовиков, но в целом он хорошо отдохнул.

Утром он позавтракал сушёной рыбой, наловленной ещё в Итиле. Рыбы оставалось дня на два, потом придётся заняться добыванием провианта. За это время он надеялся добраться до храма и забрать звёздный камень. Лёха посмотрел в сторону гор – они были совсем близко. Главное, не встретиться с Чебуком. Если с наёмниками-южанами Лёха разделывался в полсвиста, то с потомком бульдога этот номер не пройдёт. Ему и оружия никакого не нужно, этому бульдогу, только до глотки доберётся, и его противника можно смело записывать в покойники. Мёртвая хватка.

Чем ближе к горам, тем больше встречалось солдат южной армии. И чем дальше от своих родных мест он уходил, тем больше интересовало людей, что же делает кошак в этих широтах. Он старался прятаться, но спрятаться от всех не удавалось. Каждый раз ему устраивали допросы, но после всё-таки отпускали. Никого не удивляло, что потомок кошки знал язык южан, хотя кошаки очень редко спускались ниже Уральского озера.

С каждой встречей выворачиваться становилось всё трудней. Штурмовики все как один расспрашивали, что ему нужно в этих краях. Ему пришлось придумать историю о том, что его выгнали из стаи, что он теперь совсем один и некому за него, бедного котёнка, заступиться. Как ни странно, штурмовики, ухлопавшие за свою жизнь не одного кошака, клюнули на эту легенду, и кое-кто из них даже снабдил его хлебом и консервами. Они не знали, что он убил человека из их стаи. Лёхе не было стыдно за этот маленький обман – расскажи он всю правду, его сразу повесили бы на первом попавшемся дереве.

Тяжело было бродить в чужих краях, оторванным от родной семьи, от родной стаи, рисковать каждую минуту своей головой. Но цель, поставленная перед ним, того стоила. Радек говорил, что камень этот состоял из неизвестного людям вещества. Судя по испытаниям проводимым две сотни лет назад горными монахами, оно может использоваться кошками для защиты от других агрессивных рас. Вещество это, переработанное должным образом, при вводе в кровь оказывает определённое воздействие на мозг, после чего человек становится практически неуязвимым – его силы удесятеряются, он приобретает фантастические способности. В общем, этот камень очень помог бы им в войне с бульдогами, да и с другими расами тоже.

Да, если всё получится, Лёха обязательно зайдёт в храм Великой Кошкоматери и принесёт ей в жертву пару огромных рыбин. Но для этого нужно не только найти камень, для этого нужно ещё выбраться с ним из этих мест живым и здоровым. А это будет посложнее.

Навстречу шёл патруль, состоявший из шестерых штурмовиков. Каждый держал карабин наперевес.

– Стой, кошак, куда путь держишь?

Лёха в который раз поведал историю о том, что его выгнали из стаи.

– Наверно, было за что? – сказал старший штурмовик с нашивками сержанта. – Насколько я знаю, вы, кошаки, куда дружнее людей будете. Так что выгнали тебя наверняка за пакость какую-нибудь. Ну, да это меня не касается! Тут вот какое дело, – он показал рукой в сторону скал. – Говорят, там вновь горецы объявились. Наша задача состоит в том, чтобы предупреждать таких как ты, чтобы не совались, куда не следует. Пропадёшь почём зря. Хоть кошак, а всё ж на человека похож, жалко будет!

Лёха зябко поёжился, несмотря на то, было и не холодно.

– А кто это… горецы?

– Мутанты. Настолько сильная трансформация, что никто и не знает, кто был их прародителем – люди, обезьяны, али ещё какие звери. Страшные, аж жуть! Сколько я мрази на своей жизни повидал, а этих как впервые встретил, едва не помер со страху!

– А можно вам вопрос задать? – спросил Лёха.

– Валяй, кошак, спрашивай! – штурмовик попался разговорчивый. – Чёт я сёдня добрый, отвечу.

– Какого пса вы обо мне печётесь? Сколько раз встречался с южаками, меня всегда норовят то сабелькой рубануть, то копьецом проткнуть, то из винтаря грохнуть. А тут сплошная благодетель милосердная, и хлебушка дадут, и об опасности предупредят.

Штурмовик усмехнулся.

– Видимо, ты первый раз в наших краях? Знай, кошак, мы, южане, народ гостеприимный. Того, кто приходит к нам в гости, напоим, накормим, даже если это наш враг. А если гость, воспользовавшись добротой нашей, причинит нам вред, то его найдёт смерть, едва он покинет наш хлебосольный край, ибо гостя в своём доме убивать нельзя. И смерть того, кто обидел радушного хозяина, будет медленной и ужасной.

Лёха знал, что южаки владеют искусством убийства как никакой другой народ и умеют находить в этом действе немалую долю наслаждения, садисты проклятые. А про гостеприимство их, действительно, раньше не слышал.

Сержант хищно ухмыльнулся и добавил, как бы сглаживая острые угл:

– А круты мы с кошаками лишь во время военных походов, да и то в основном, только на марше, когда некогда разбираться, друг ты нам или враг.

Сержант увёл своих людей, но спустя полминуты вернулся один и тихо прошептал, склонившись над Лёхой.

– Кстати, кошак, ружьё спрячь, по нему можно подумать, что ты убил нашего штурмовика, не вводи людей в грех, грохнут тебя во имя мести. Не думай, не о тебе пекусь, о своих людях. Если кто убьёт тебя на нашей земле, тому смерть полагается за убийство гостя.

– А горецы не гости? – так же тихо спросил Лёха.

– Нет, они коренные жители этих мест. Правда, двести лет назад они выглядели иначе. Они всегда были нашими врагами, потому что мы завоевали их земли, загнав их в горы. Вот они до сих пор мы и воюем с ними. Они в города не спускаются, но в горах от них спасенья нет.

– Спасибо за предупреждение, – Лёха попрощался с сержантом и продолжил свой путь.

Информация заставила его призадуматься. Оказалось, что штурмовиков сейчас опасаться не обязательно, нужно только избавиться от карабина. Узнал он так же и то, что здесь есть существа, возможно, даже опаснее бульдогов. Судя по тому, как опасаются их южаки, то горецы – довольно серьезные противники. Не зная их повадок, лезть в горы было бы просто глупо, но время не терпит.

Обойдя стороной селение южаков, Лёха стал подниматься в гору. Карабин он спрятал в кустах, решив, что ему хватит и пистолета. Поднявшись повыше, посмотрел назад и увидел штурмовиков, которые его недавно останавливали. И с досадой заметил рядом с ними бульдога, узнав в нём Чебука. Радек предупреждал, что этот пёс будет идти по пятам, но Лёха не думал, что Чебук так быстро его найдёт. Оставалось надеяться, что штурмовики задержат человека-собаку. Так и вышло. К тому же, пёс был сущим дьяволом и вместо того, чтобы мирно разойтись с южаками, он набросился на них. Лёха видел, как он перегрыз горло сержанту, после чего в него всадили несколько пуль. Пятеро штурмовиков подняли сержанта и ушли прочь, а Чебука оставили лежать на камнях, думая, что убили его. Но Лёха знал, что бульдога просто так не убить. Пройдёт несколько часов, и он снова поднимется на ноги. Недаром же говорят, заживает как на собаке. Нет, конечно, если выстрелить в голову, или в сердце, то он уже не встанет.

Часа через три Лёха наткнулся на большой отряд штурмовиков.

– Куда прёшься, кошак? Жить надоело?

– А в чём дело? Я простой охотник, иду спокойно, никого не трогаю.

– Не на горецев охотиться собрался? Если жизнь дорога, держись рядом с нами.

Он примкнул к ним, решив, что пока им по пути, то почему бы не идти вместе.

– Здесь горецев тьма! – сказал командир отряда. – По одному ходить нельзя, враз ухайдакают. На большие отряды нападать побаиваются, да и то вчера пятерых наших грохнули.

– Они вооружены? – спросил Лёха.

– Клыками и когтями. Проворны они, в гореца просто так из винтаря не попадёшь. Из автомата ещё можно, если весь рожок одной очередью спустить. Но у нас патронов мало.

В отряде было человек двадцать грязных, немытых южаков, от них воняло как от бульдогов. Их по запаху и за километр можно учуять. На привале Лёха сидел, вылизывая себя, чтобы ни один пёс не унюхал, а штурмовики шумели и пили вино да играли в кости.

– Не-е, что ни говори, ты, хоть и кошак, а на человека похож, только яйца лижешь, – говорил командир Лёхе. – А видел ты горецов? Ни человек, ни зверь, ни птица, ни змей. Непонятно кто! Уроды они, эти горецы. Страшные, как черти, и каждый раз, как человека встретят, так и норовят его убить. Мы за этот рейд десятерых уже ухлопали, а они только во вчерашней стычке пятерых наших на тот свет отправили.

Лёха слушал и не перебивал его, он ценил любую информацию о враге, даже если источником был осоловевший от крепкого вина штурмовик. Солдат, а это именно солдат, выправка выдавала его с головой, хоть и был пьяным, но головы не терял.

– Говорят, что горецы раньше были обычными людьми, но после катастрофы мутировали, – рассказывал командир. – Я ни у кого не видел таких сильных мутаций. У них настолько трансформированы тела, что они похожи на страшных чудищ из моих детских кошмаров. Клыки как сабли, когти длинные, что твои усы. Всё тело в чешуе как у ящериц, а на голову, будто каска надета – череп такой. У, кошак, встретишь гореца – беги, беги, пока силы не кончатся. Даже если ты под охраной моего отряда – беги!

… Ночью горецы напали на отряд. Лёха, доверившись чутью, проснулся за пять минут до атаки и успел приготовиться – достал пистолет и снял его с предохранителя. О том, что ночная смена стражей уснула, он понял по коротким вскрикам – охрана лишилась жизни, не просыпаясь. Тогда он завыл по-кошачьи, разбудив южаков, и, вскочив на ноги, выстрелил в тёмный силуэт подкравшегося гореца. Оказалось, насчёт их фантастической реакции командир вчера приврал. Горец дёрнулся, и упал, скорчившись на земле, пуля попала ему в глаз. В пистолете Лёхи оставалось всего три патрона, и он узнал об этом в самом разгаре боя, когда, хлопнув ещё три раза, оружие вдруг замолчало и перестало плеваться смертоносным огнём. Увернувшись от молниеносного удара, Лёха наклонился и подобрал автомат убитого штурмовика, но пользоваться им не умел, а разбираться – не было времени. На поясе южака висела кобура с пистолетом, и Лёха, отбросив автомат, потянулся к кобуре.

Горецов было много, Лёха никогда раньше не видел столь кошмарных созданий. Их широкие тела были покрыты толстыми роговыми пластинами, похожими на чешуйки. Они размахивали длинными руками, раскидывая двухметровых южаков как соломенные чучела. Оружия у них не было, командир оказался прав, только клыки и когти. На головы, и, правда, будто каски надеты, рельеф черепов был более чем странным.

Добравшись до пистолета, Лёха не успел им воспользоваться, сильный удар оглушил его и отбросил в сторону. Упав на камни, он на мгновение потерял сознание. Поднявшись на ноги, Лёха выстрелил в гореца, но тот мгновенно ретировался и выстрел получился пустым. В ответ он получил ещё один мощный удар когтистой лапой, опрокинувший его навзничь. Грудь горела, стальные когти, разодрав куртку, вырвали клок мяса. Усилием воли остановив кровотечение, Лёха снова выстрелил в гореца. На этот раз разрывная пуля не пролетела мимо монстра, снесла ему полчерепа. Инерционно помахав руками, его тело упало на землю, и было затоптано воинственным соплеменниками.

Горецы окружали их, штурмовиков становилось всё меньше и меньше, оружие не спасало их от гибели – мутанты были проворней и сильней. Патроны Лёха истратил за первые несколько секунд, ранив двоих горецов, остальные выстрелы прошли мимо цели. Подняв валявшийся под ногами карабин, он успел сделать только один выстрел – оружие выбили из его рук, а самого его швырнули в сторону. Он ударился спиной о камни, в глазах его потемнело. Он едва нашёл силы подняться на ноги, но уже понимал, что с горецами бороться бесполезно.

Рядом кричали умирающие штурмовики. Умирать от ударов стальных когтей было невыносимо больно, Лёха уже испытал на себе их острые лезвия. Грудь продолжала гореть, несмотря на то, что он сумел остановить кровь и слегка затянуть раны. Штурмовики не умели управлять своим телом, они умирали от потери крови.

Лёха, поднявшись на ноги, оттолкнулся от скалы и нетвёрдой походкой направился к ближайшему горецу. Тот махал руками, что-то мычал, глаза его горели зеленоватым светом. Лёха в который раз подобрал чей-то пистолет и выстрелил в гореца. Пуля, скользнув по чешуйчатой броне, не причинила мутанту вреда. Горец ударил своей длинной рукой, но Лёха увернулся. Второго удара он ждать не стал и, собрав все свои силы, подскочил на упругих ногах и прыгнул на мутанта.

Но, видимо, этот день не был счастливым для кошака. А может быть, наоборот, это ещё как посмотреть. Горец, легко парировал сложнейший приём боевого кошкотэ и нанёс удар открытой ладонью, не выпуская когтей. Лёха упал и отключился, на этот раз надолго.

…Когда он очнулся, было светло и тихо. Вокруг него лежали убитые и раненные южаки и всего три гореца. В стороне, за валунами, стояли несколько мутантов, без движения, как каменные изваяния. Увидев, что Лёха пришёл в себя, один из них направился в его сторону. Притворяться мёртвым было поздно. Лёха попытался резво вскочить на ноги, но тело его было будто деревянным, да и сил совсем не осталось после ночной драки.

Чёрная глыба гореца склонилась над ним, чешуя переливалась разными цветами в свете поднявшегося солнца.

– Кошак, что тебе здесь нужно? – спросил мутант. – Я не видел, чтобы люди вашего народа водили дружбу с южаками, и это показалось мне странным. Настолько странным, что мы решили оставить тебя в живых и расспросить подробней. Рассказывай. Рассказывай обо всём, кто ты, откуда, куда идёшь.

Голос его был скрипучим, похожим на голос робота (Лёха роботов никогда не видел, и только представлял, какие у них голоса).

Лёха подумал, что горецы умеют читать мысли, и поэтому решил не врать, а говорить правду.

– Мне нужен камень, – сказал он.

– В твоей стране мало камней? – проскрипел горец. – Бери, сколько сможешь унести и уходи!

– Мне нужен звёздный камень.

– Зачем тебе камень, приносящий несчастье?

– Я не знаю. Я должен его принести домой.

– Он тебе не нужен. Не жди от звёздного камня того, чего ты ждёшь. Он даст тебе только уродство тела и болезнь духа. Ты думаешь, наш народ всегда был настолько уродлив, как сейчас? Нет, такими нас сделал камень. Ты думаешь мне нравится видеть все твои гадкие мысли?

– Это не вы проводили над звёздным камнем научные эксперименты? – спросил Лёха, начинающий кое-что понимать.

– Да, и ты наблюдаешь его побочный эффект, чрезвычайно сильную мутацию. Конечно, наши предки добились того, о чём мечтали – мы живём очень долго, мы практически неуязвимы в бою, мы умеем передавать мысли на расстояние, мы научились управлять своим телом, и можем, если это понадобится, отключать сердце и другие органы. Но за всё это мы заплатили страшную цену – мы перестали быть людьми. Ты тоже этого хочешь? Я вижу, как ты настойчив – берегись, берегись своих желаний, ибо ты достигнешь того, о чём молятся твои сородичи в ваших храмах! Люди добились исполнения своих желаний, и результат ты видишь перед собой. Теперь у нас нет никаких желаний, мы разучились мечтать!

– А я и не человек, – заметил Лёха.

– Неважно кто ты, – сказал горец. – После использования препарата, полученного из звёздного камня, любое существо перестанет быть самим собой и рано или поздно станет похожим на меня. Кто-то даже говорил, что это особая форма внедрения внеземного разума, но я уверен, что обычная мутация.

– Всё равно, мне нужен этот камень. Я должен принести его домой.

– Я хранитель этого камня, и я тебе не дам его. Не потому, что боюсь, что кошаки станут такими же сильными как мы. Нет, не поэтому. Я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё познал страх перед вечной жизнью. Я мог бы убить тебя, как и большинство твоих спутников, но тебе будет дарована жизнь, так воспользуйся этим подарком по назначению – живи и не думай о всяких глупостях. Проживи достойно одну жизнь и не гоняйся за бессмертием. Но я всё же чувствую, что мои слова не прорастут в скудной почве твоей души. Ты добьёшься своего и я тебе говорю – берегись. Берегись своих желаний и мечт – рано или поздно они исполняются.

Хранитель камня ушёл, а Лёха остался стоять среди убитых и раненых южаков. Взглянув вниз со скалы, он увидел, что Чебук ожил, и снова идёт по его следам. У бульдога было отличное обоняние. Пёс был обвешан карабинами, автоматами и пулемётными лентами.

Лёха вынул из сапога карту и, изучив её, сделал вывод, что до Астрон-таша рукой подать, надо только избавиться от бульдога.

Несколько глубоких вдохов и выдохов, короткая медитация и он снова полон сил. Кошак поднял с земли автомат, вставил новый магазин, рассовал по карманам запасные и стал дожидаться появления своего давнего врага.