strawberry
№32959 "Лошадка"

ЛОШАДКА

В детстве я очень любил летать. Даже во время очень долгих перелетов не мог оторваться от иллюминатора. Сама мысль о том, чтобы пропустить хоть минуту этого невероятного зрелища – бесконечной игры облаков, или яркого звездного неба – казалась кощунственной. Особенно интересными были взлеты и посадки, когда привычный мир вдруг стремительно превращался в плоское лоскутное одеяло, и наоборот. Это походило на настоящее волшебство. Да что там – это и было волшебством. Ведь магия в детстве – это часть жизни. То, что мы теряем, становясь взрослыми.

Сейчас же полеты меня, скорее, пугают и раздражают. Виной всему жизненный опыт. Я слишком много узнал о самолетах, высоте и опасности. Меня заставляют нервничать любые закрытые помещения и собственная беспомощность. Ведь в полете от обычного пассажира, пускай даже путешествующего бизнес-классом, не зависит ровным счетом ничего.

Несколько минут назад мы вошли в зону турбулентности, и мне пришлось бороться с подкатывающими приступами самой настоящей паники. Забавно, но пугало меня не то, что самолет действительно может развалиться. Я прекрасно знал возможности современной техники. Скорее, я боялся себя самого – вдруг нервы не выдержат, и я начну метаться по салону, пытаясь пробиться к запасному выходу, чтобы открыть его.

Защити меня от того, что я хочу. Защити меня от того, что я хочу…

Внушение помогло. Я немного расслабился. Хорошо бы напиться, и при других обстоятельствах я бы непременно так и сделал. Но нельзя. Не в этот раз. Еще до посадки, в бизнес-ложе, я выпил немного коньяка. Больше – нельзя. Пьяный пассажир привлекает слишком много внимания.

Как только тряска закончилась, я встал, и пошел в туалет. Странно, но это маленькое помещение успокаивало – ведь я мог в любой момент открыть дверь, и оказаться в большом салоне. Хоть что-то было под моим полным контролем. Взглянул на себя в зеркало. Посеревшее лицо с двухдневной щетиной. Лихорадочно блестящие глаза. Торчок-торчком, хоть я и не прикасался к дури. Не имел права. Подсевший курьер становится профессионально непригодным.

Конечно, несколько лет назад, задолго до того, как оказаться в этом бизнесе я пробовал травку. И первый нюхал. Не впечатлило – теряешь контроль над собственными мыслями, и начинаешь грузиться. Накручиваешь себя. Борешься с паникой. Может, как раз после этого я и начал бояться реальных полетов?

А что если сейчас попробовать? Говорят, если правильно подобрать дозу, становится все равно.

Защити меня от того, что я хочу. Защити меня от того, что я хочу.

Нельзя. Дозу подобрать невозможно – очень уж специфический груз у меня в этот раз. Всего-то пара пакетов с картофельными чипсами в ручной клади, но заказчики говорят, будто бы там три миллиона доз новейшей синтетической дури. Высокотехнологичный кайф, разработанный в тайваньских лабораториях триады. Нанотехнологии, едрить ихню дурь… Такая наркота бадяжится только в специальных лабораториях с продвинутыми молекулярными диспенсорами.

Умылся ледяной водой. Чуть полегчало. Что-то совсем я расклеился. Должно быть, пекинская таможня меня доконала. Кто же знал, что рейсы из Тайбэя проверяются тщательнее обычных? Да и спецы у китайцев – до сих пор думаю, что среди них есть экстрасенсы. С комуняк станется! Иначе как они меня заподозрили, как вычислили среди толпы таких же лаоваев из разных уголков мира? Когда отвели в специальную комнатку, и заставили раздеться, я подумал – все, кранты. Лоб в зеленке, и пуля в башку посреди переполненного стадиона. Но обошлось. Упаковка помогла. Не поняли они, что за чипсы были в моем портфельчике. Повезло. В этот раз.

Кстати, производитель, вручая товар, парил, что будто бы эта новая дурь кроме кайфа дает какие-то сверхспособности. Ерунда, конечно – многим торчкам под кайфом мниться, будто они – боги.

Летели где-то над Сибирью. Тошнотворно далеко внизу бархатилась зеленая тайга. Я нажал несколько кнопок в подлокотнике, спинка послушно поехала назад; выдвинулась подставка для ног. Все равно – неудобно. Бизнес-класс в «Эйр Чайна» - полный отстой. Простые матерчатые кресла, крохотный экран системы развлечений, никаких перегородок. Конечно, о полностью вертикальной кровати можно было только мечтать. То ли дело – «Чайниз Эйрлайнз»! Кожаные кресла-кровати в индивидуальных коконах. Лучше бы было наоборот, честное слово! От Тайбэя до Пекина значительно ближе, чем от Пекина до Москвы.

Я все-таки уснул на несколько часов. Разбудило меня смутное чувство тревоги. Я открыл глаза, потянулся и осмотрелся. Вроде как все в порядке. Самолет летит ровно и уверенно, двигатели гудят так, как положено. Стюардессы профессионально улыбаются, раздавая обед. Увидев, что я проснулся, одна из них тут же подошла ко мне, предложила меню, и замерла в ожидании.

Я выбрал какую-то китайскую кисло-сладкую ерунду из свинины. Стюардесса кивнула, и ушла на кухню. Что-то было не так. Китаянка была слишком уж спокойной, и слишком широко улыбалась.

Китайская еда оказалась слишком пряной, на мой вкус. Но я заставил себя съесть все, до последней крошки. Пища помогала бороться с паникой, которая вдруг с удвоенной силой принялась меня терзать. Я никак не мог понять ее причины – все спокойно, внизу – ни облачка, и Москва уже близко.

Дождавшись, пока стюардесса уберет посуду, я встал и пошел в туалет. В тамбуре столкнулся с одним из пилотов, который спешил куда-то в хвост самолета. На миг наши взгляды встретились. За каменным спокойствием умудренных жизненным опытом черных азиатских глаз я разглядел смертную тоску.

Объявили снижение. Предупредили, что посадка, возможно, будет аварийной. Стюардесса старательно объясняла, что нужно убрать все стеклянные и потенциально травмоопасные предметы, прижаться к собственным коленям. Все это я едва слышал, отчаянно пытаясь удержать рвущееся из груди сердце.

Объявление закончилось. Стюардесса заняла свое кресло, вымученно улыбнулась, нагнулась, и обхватила руками свои колени. Кто-то молился. Китаец в соседнем кресле достал бумажник, и разглядывал крохотные детские фотографии. Я же чувствовал, что еще минута-другая, и паника лишит меня разума. Я вскочу, и начну метаться по салону.

Защити меня от того, что я хочу. Защити меня…

Не помогло.

Осталось последнее средство.

Передоз, конечно, обеспечен.

Плевать! Лучше загнуться от кайфа, чем заживо сгореть в печке разваливающегося салона.

Я рывком достал портфель. Дрожащими руками вскрыл пакет с чипсами. Сосед-китаец посмотрел на меня с опаской, как на сумасшедшего.

Достал кусочек «картофеля». Неужели вот и все? Хотя – на что мне жаловаться? Я уже три года в курьерах. Рекорд, что и говорить… Обычно наши так долго не живут. Зато эти три года я жил, как хотел, и ни в чем себе не отказывал. Разве это не лучше, чем сотню лет прозябать в нищете?

Самолет, выполняя маневр, накренился на левый борт. Волна – нет, настоящее цунами! – паники окатила нутро. Я зажмурился, и прикоснулся кончиком языка к пахнущему беконом кусочку.

Облегчение! Какое же облегчение – ничего не бояться!

Как светло на душе! И самолет такой хороший. И надежный. Конечно же, он выдержит. Что бы там ни было.

А кстати, что случилось-то? Что-то с двигателями? Надо посмотреть. Я потянулся к крыльям. Нет, движки в порядке – компрессор компрессует как надо, в камере сгорания лопатки бешено вертятся. Масло там, где нужно, под нужным давлением. Может, шасси? И тут все в порядке! Ну, резина не в идеальном состоянии, конечно – но ведь так и должно быть, наверное.

Отчего летчики паникуют? Вон, у второго пилота даже ладошки вспотели. Смешной! Не знает, что бояться нечего! Ах, вот оно, в чем дело – им с земли передали, будто бы на взлетной полосе какие-то ошметки нашли. Вроде бы от шасси.

Хорошо-то как! Бояться нечего. Нечего. Нечего.

Да будь шасси и правда неисправны – я все равно не дал бы самолету разбиться. Это же так просто! Я могу сделать все, что хочу!

Пилот нервничает? Успокоим! Плохие мысли – долой! Уверенности в себе побольше! Заулыбался. Молодец! То-то. Вспотевшими-то ладошками штурвал держать неудобно небось.

От возможностей захватило дух. Теперь – точно все будет хорошо. Я никогда не буду работать курьером. Денег не будет? Что за вздор! Компьютер банка в Москве. Центральная серверная. Далековато еще, но я дотягиваюсь. Добавляю пару нолей к остатку на счете. Все – проблема снята.

А мой груз? Что делать с грузом? Три миллиона людей, которые могут то же, что и я!?!

Не-е-е-ет! Невозможно.

Тянусь к аэропорту. Меня встречают. Нервничают – у них есть информация из Пекина о возможных проблемах. Ничего! Через секунду они все забудут… Копаюсь в голове босса (надо же – лично приехал!) Делаю… Делаю…

Бац! Как удар током! Ничего не получилось! Что за ерунда!?! Защита!?!

От досады захотелось плакать.

Земля все ближе. Вот-вот сядем… что же делать? Отдать всемогущество – даром? Три миллиона раз – даром!?!

Не-е-ет! Паника почти вернулась, но неожиданно превратилась в дикую злобу.

Кукиш вам, а не всемогущество! Перебьетесь! Не на того напали!

Тянусь к стойкам шасси.

Рву гидравлику – и основную и резервные. Касание. Стойки подламываются. Рву лопатки в двигателях, для уверенности. Баки рвутся и вспыхивают. Огненное дыхание взрыва.

Мне хорошо. Я больше ничего не хочу.