markus50
№44985 "Пульт"

Пульт

— Три миллиона жизней — это плата за независимость! — орал телевизор.

По экрану на фоне взрывов бегали солдаты, поливая лазерами подлых инопланетян. Те живописно корчились, разбрызгивали на экран зеленую кровь, но в конце концов отдавали душу своему марсианскому богу.

— Федька, это ты включил чертов ящик на полную? У нас тут похоронная компания или стрип-клуб? — стройная миловидная продавщица легла бюстом на прилавок, дотянулась до пульта и, не поднимаясь, убавила звук. — Оглохнуть можно!

Триша c завистью посмотрел на прилавок, потом на подмигнувшую из декольте грудь и изрек:

— Девушка, возьмите меня к себе работать прилавком.

— Куда-куда? — не поняла красавица.

Триша, несмотря на премизерабельную внешность, отличался уникальной наглостью. Он уже открыл рот, чтобы детально объяснить суть своего предложения, но в это время его шутка проникла под блондинистую прическу продавщицы и отыскала извилину, ответственную за юмор. Девушка покраснела.

— Номер вашего телефона может изменить мою попытку трудоустройства, — продолжил шутник. — Что вы думаете по поводу нашего совместного культпохода в ресторан с чтением меню наизусть?

— Дурак и болтун. — Девушка беспомощно оглянулась по сторонам.

Вдруг ее лицо приобрело выражение уверенности и даже злорадства. Она помахала кому-то в подсобке и в дверь, сгибаясь, бочком протиснулся настоящий великан. Причем в ширину он был еще значительней, чем в высоту.

— Могу я вам чем-либо помочь? — великан плюхнул на прилавок два бочонка, заменяющие ему кулаки. Многострадальные доски жалобно заскрипели. Демонстративно-равнодушный взгляд великана просверлил Тришкину переносицу:

— Наша компания оказывает похоронные услуги круглосуточно и по первому требованию клиентов. Вам какой гроб? Подороже? Или фанерный подойдет?

«Намек я понял, только не станет этот мастодонт с потенциальным покупателем драку затевать», — решил Триша. — Девушка, я передумал идти работать прилавком. Лучше я буду помогать вам откармливать стероидами бегемотов.

— Вы, молодой человек, как-нибудь определитесь в своих профессиональных намерениях, — способности блондинки острить Триша явно недооценил. — То вы прилавком готовы прикинуться, то животноводом.

— Для начала пусть он поработает покойником. С этими словами великан ухватил Тришу за грудки, перебросил через прилавок, запихал в стоящий там гроб, закрыл крышкой, а сам уселся сверху.

— Эй, Леня, не переборщи. Он же там задохнется, — перепугалась продавщица.

— Не задохнется. По идее, в крышке щели есть.

— А если нет?

— Тоже потеря невелика. У нас печь в крематории работает? — великан говорил громко, чтоб в гробу было слышно.

— Леня, он уже понял свою ошибку. Или умер со страху. Он же совсем сдохлик на вид! Видишь, лежит смирно, не колотится, не пытается вырваться.

— Доброе у тебя сердце, Лена, я бы ни за что его не выпустил! Да и вставать мне лень.

Великан все-таки поднялся и откинул крышку.

В гробу было пусто.

Он недоверчиво потрогал желтый атлас. Пусто! Сердце Лени не выдержало и он, как стоял — упал носом вниз туда, где только что лежал Триша.

— А, Тришка, заходи, заходи. Какими судьбами? Точнее: какая нелегкая принесла тебя на ночь глядя? — хозяин пропустил гостя вперед.

— Да вот выпить захотел. Делаю обход — может, кто нальет.

— Что же ты к себе не пригласишь? Ходить не надо было бы. Скажи прямо, что бездельничаешь да занятых людей пустой болтовней отвлекаешь.

Триша сделал вид, что не понял намека.

— Я вообще-то, Сашич, к тебе по делу. Ты, я слыхал, уже который год с какой-то программой возишься, а тут городской центр устраивает семинар программистов, и Варвара Павловна хочет тебя...

— Я с твоей Варварой Павловной на одном гектаре не сяду.

— Я бы тоже не сел. У нее такой зад, что вдвоем на гектаре не поместимся.

— Значит, пусть лучше «Хочет тебя». Я не понимаю, как человек берет на себя смелость поучать программистов, когда она телефон от сервера отличить не может.

— Гы-ы-ы, — подхалимски заржал Триша. — Ладно, бог с ним, с семинаром. Рюмку-то налей!

— Триша, ты хороший парень, но бездельник и болтун. Нет у меня сейчас времени, абсолютно нет.

— Чем же ты так занят, а Сашич? Опять очередными глупостями? Вечный двигатель изобретаешь?

— Да пожалуй, кое-что покруче. Сам же сказал, что я уже который год... Короче, еще вопросы есть?

— Есть, конечно. Ты мне стаканец собираешься налить?

— Позорище ты. И не стыдно? Одеваешься в фирму, тачка у тебя — в столице не больше десятка таких, зарплата — тоже можно позавидовать, а ты все побираешься: «Налей, налей». Тьфу!

— У меня потому на тачку и шмотки хватает, что побираюсь. Ладно, хочешь, я тебе за стаканец ручку-фонарик подарю? Смотри какая! — Триша пощелкал выключателем.

— На фиг мне твой фонарик? Ладно, черт с тобой. Иди, прогуляйся на кухню, там в холодильнике начатая. Обслужи себя сам и проваливай, мне не до тебя.

Триша прошел на кухню, звякнул рюмкой, булькнул алкоголем.

— Эй Сашич, ты не против, если я у тебя остатки с собой прихвачу, а то...

— Давай бери и проваливай. Достал уже, болтун хренов, — Сашич вернулся к столу и застучал по клавишам, периодически поглядывая на монитор. Однако избавиться от незваного гостя было не так-то просто. Держа в одной руке бутылку, а в другой стакан, Триша вернулся в комнату.

— Так над чем ты так усердно трудишься? Смотри, не залей пOтом клавиатуру, а то закоротит.

Сашич выматерился про себя. Он понял, что вечер потерян, от назойливого гостя не избавиться.

— Давным-давно, когда все повально бросились изучать «Джаву», я попытался описать кодами свою неделю.

— Странное желание. Ты психиатру показывался?

— Получилось забавно, — Сашич уже увлекся воспоминаниями и не обращал на Тришины реплики никакого внимания, — я тогда в программировании совсем не соображал и многое писал методом тыка. А кроме того, еще твой е-майл помог.

— Это который? Может тот, который с вирусом был? Хе-хе. Так я не специально. Мне переслали, я сам побоялся открыть и послал тебе. Ты же у нас программист.

— Какой я был тогда программист? — Сашич скривился. — Так, хакер мелкий. Амбиций в сто раз больше, чем умения. Иначе какого ляда я тогда этот вирус открыл? Но, видимо, в моей программе было нечто такое, от чего вирус вместо того, чтобы стирать диски, завис. Я ждал минут двадцать, боялся трогать. В конце концов сдался и дернул мышь. Тут же все мои все коды исчезли, программы закрылись, а на экране появился я сам собственной персоной.

— Заливаешь.

Сашич, ни слова не говоря, нажал на иконку, и на экране появилась его комната, из глубины которой на них смотрели они сами.

— Сашич, не держи меня за идиота, — Триша стал крутить головой в поисках камеры.

— Я тебя не держу, можешь валить прямо сейчас, только посмотри во что мы там одеты.

Парочка на экране достаточно похоже повторяла движения людей в комнате, но полной синхронизации не было. Да и одежда на них была другая.

— А теперь, «Внимание на экран», — призвал Сашич голосом известного ведущего и нажал Enter.

Триша ничего не понял. Вроде ничего не произошло. Хотя нет, парочка на экране переоделась в их одежду.

— Сашич, признайся, где ты все-таки камеру спрятал, — он повернул голову к приятелю и обомлел, — Сашич был одет в серый с полосками свитер, точно в такой же, как секунду назад его близнец на экране. Триша отупело посмотрел на свою рубашку. Вместо его знаменитой Armani Exchange на нем была неплохая, но все-таки Calvin Klein.

Сашич нажал на Enter опять, и все вернулось на свои места.

— Только не надо спрашивать меня что и как. Я сам не знаю. Может, мне удалось открыть вход в другое пространство, или в какую-то другую вероятность нашего бытия, или в покои господа бога... Я-не-зна-ю!

— Сашич, ты — гений. Тебе же любая НАСА за эту программу миллиард заплатит и нобелевку даст в качестве приложения!

Сашич поморщился:

— Причем тут НАСА, премии, когда я стараюсь для людей. — Фраза прозвучала не очень естественно и высокопарно, в отличие от Триши, Сашич не умел заворачивать слова в красивые фантики. Ляпал то, что думал. — У меня, дружище, есть кое-что получше — то, над чем я сейчас работаю. — Сашич взял лежащую возле компьютера коробочку, напоминавшую пульт от телевизора, нажал одну из кнопок и исчез.

Сколько Триша не вглядывался в то место, где только что стоял изобретатель, никаких следов исчезнувшего обнаружить не мог.

— Ты что-то потерял? — раздался из-за спины веселый голос Сашича.

Триша обернулся с таким видом, словно его собирались сейчас съесть. Но не успел он подойти к приятелю, как тот исчез опять.

— Ладно, играть с тобой в кошки-мышки неинтересно, — появившись в десятый раз, Сашич положил пульт на стол.

— Что это было? — губы у Триши тряслись, руки следовали за губами. С третьей попытки ему удалось водрузить бутылку на стол. — Что это было? — повторил он жалобно.

— Практическое применение моего открытия. Нажимаешь на кнопку, временно соединяешься с собой в другом мире, задумываешь, куда хочешь переместиться, потом возвращаешься.

— Бли-и-ин! Убиться можно! А это безопасно? Дай попробовать-дай попробовать-дай попробовать!

— Не канючь! Как говорила одна умная тетка: «Твоя молитва услышана — берегись!» На, держи. Попробуй, если не боишься.

— А чего бояться? Ты же вон исчезал — и никаких проблем. А, я понял, что ты имеешь в виду: можно вернуться — и очутиться в середине китайской стены, или под водой, или...

— Нет, Триша, — Сашич, польщенный восторгами приятеля, радостно давал пояснения, — ты вернешься только в то место, куда мог потенциально попасть твой двойник. Ты же мысленно отдаешь команду, куда тебя перенести. Поэтому в стену не попадешь, под воду — тоже, а вот в женскую баню — запросто. А еще в луп.

— Какой луп?

— Да есть в программе одна недоработка. Время от времени блок кода зацикливает, и тогда она крутит сама себя. Но это не опасно, я в таких случаях перезагружаю компьютер — и все опять работает.

— Ничего не понял, но попробовать готов.

Триша появлялся и исчезал до ряби в глазах. Голова кружилась. Но улыбался и при каждом очередном появлении в комнате восторженно излагал подробности:

— Знаешь, там квартира очень похожа на твою... А в холодильнике стоит бутылка рома. Ничего на вкус, как настоящий.

— Чучело, он и есть настоящий. Я же говорил, что наша реальная жизнь на это время смыкается с виртуально возможной. Ты попадаешь как бы в вариант собст...

Экран монитора потемнел, и по комнате пронеслось бесформенное пятно.

— Ой, а это что такое? — спросил Триша шепотом.

— Заметил? Гуляя по вариантам жизней, будь готов к вариантам смерти. Но ты не робей. Ей пока не до нас. Сыта она. — Сашич взял стоящий возле компьютера засохший цветок и бросил в урну, а на его место принес из кухни другой.

— А я-то думаю, на фиг тебе на кухне столько фикусов-кактусов.

— Пусть лучше тени питаются фикусами-кактусами, чем нами. Ты не согласен? Да не робей. Они уже не первый год по моей комнате разгуливают — и ничего. Правда, кошек ужасно не любят. Ну что, ты с пультом наигрался? Может, дашь мне наконец поработать?

— Можно, я еще последний разик? — Не дожидаясь ответа, Триша нажал кнопку и исчез.

На этот раз он вернулся, с трудом удерживая толстые пачки евро.

— А это откуда? Я сделал открытие не для того, чтобы ты воровал деньги и наряжался в «Армани». Давай пульт.

— Старик, Сашич, я же экспериментировал. Я тебе помогал.

— Ничего себе, помогал.

— Да, я выходил на улицу. Даже зашел в какую-то контору. Оказалась, ты не поверишь, похоронная. Кстати, там такая шикарная телка. Только я зашел — она мне сразу глазки строить. Но ты же меня знаешь. Зачем мне покойных дел мастера? И мастерицы тоже? Я оттуда сразу в банк... на экскурсию.

— А деньги сами к тебе прицепились? Давай пульт.

Вместо ответа Триша нажал кнопку и исчез. Сашич тяжело вздохнул и запустил соответствующую команду. Триша возник посреди комнаты опять. Торжествующая улыбка еще не успела сползти с его лица. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошло, что от Сашича ему не убежать.

— Сашич, миленький. Ну извини. Гении творили, но никогда не знали, как использовать собственные творения. Им всегда нужны были такие, как я! В твоих руках даже не миллиарды, у тебя в кармане — все сокровищницы мира. Ты же в любой банк можешь теперь лазить, как в собственный кошелек. Давать миллион таксисту на чаевые. Ха-ха. Знаешь, дружище, давай замутим бизнес. Купим тебе самые лучшие компьютеры. Лучший офис, все самое лучшее. Ты будешь сидеть, а вокруг тебя плавать косяками секретарши с фигурой Дженнифер Лопес и приносить чай.

— Твое время истекло. И мое терпение тоже. Давай пульт или на лестницу ты выйдешь по воздуху.

— Сашич, ну что хочешь! Хочешь, я буду твоим рабом, — Триша рухнул на колени, — только не забирай пульт.

Изобретатель сделал шаг вперед и протянул руку.

— Эх, Сашич-Сашич... Забирай. Но хоть бутылку с горя допить можно?

— Пей, черт с тобой, — Сашич взял у Триши пульт и положил возле компьютера. В этот момент Триша стукнул его бутылкой по голове, а после того, как Сашич упал, ударил пару раз в висок тяжелой настольной лампой.

Несколько скорбных теней соскользнули с экрана и повисли над неподвижным телом. Когда они отползли, испуганный Триша увидел совсем бескровное лицо недавнего друга.

Над головой замерло синее небо. Редкие белые облака нанизались на шпили соборов и тоже застыли в неподвижности. На башне часы отбумкали полдень, вспугнув звоном стаю голубей.

Несколько птиц пронеслись вдоль по улице, но тут же взмыли в синеву, потревоженные громкими звуками, летящими из помещения.

— Три миллиона жизней — это плата за независимость! — неслось из дверей.

Стройная миловидная блондинка выключила надоевший до икоты фильм, вышла на улицу, закрыла на замок дверь с надписью «Похоронная компания Е. Баташевой» и сделала несколько шагов в сторону ближайшего ресторанчика. В это время ее оглушили звуки музыки, не менее громкой, чем рев телевизора. К бровке подкатил оранжевый «Феррари». Дверка машины открылась, и оттуда выпорхнул знакомый, исчезнувший давеча из гроба клиент. Только куда девались его неуклюжесть, сутулость и плешивость? Перед девушкой стоял сухощавый загорелый мужчина с небольшими залысинами, делающими его значительней и мудрее. Черная рубашка и ослепительно белый костюм дополняли имидж мачо. Казалось, что вся армия Голливуда трудилась месяц над тем, чтобы недавний замухрышка превратился в тотальную мечту женщин от двадцати и старше. Мужчина вручил обомлевшей красавице букет роз, раскрыл пассажирскую дверку и весело напомнил:

— Мое предложение по поводу ресторана остается в силе.

«Такое бывает только в снах», — подумала она и незаметно покосилась на окна домов: знай наших — не каждый день за девушками приезжают такие мэны.

После второго поворота она поняла, куда ее везут — ресторан «Катарсис» славился не только отменной едой, но и поднебесными ценами.

— Так вас зовут... — начал мужчина, как только официант, зажав в зубах стодолларовую банкноту «на чай», побежал выполнять заказ.

— Елена. То есть Лена.

— Я так и знал. Уверен был, что Трою погоняли именно из-за вас. И тут я с вами согласен. К черту брак с престарелым Менелаем, когда рядом крутится Парис. Признайтесь, Парис стоил мессы?

— Скажите, а как вас зовут? — вместо ответа спросила Лена.

— Зовут Григорий, но друзья сократили до «Триша». Возможно потому, что я могу трех Гриш заменить: Котовского, Распутина и Мелехова. Лысый, как первый, беспутный, как второй, но способный на высокие чувства, как третий.

— Скажите, вы — знаменитый фокусник?

— Обещайте, что не позовете опять своего Леню, если я скажу правду.

— Леня умер. Он только с виду казался большим и сильным, но сердечко у него было не очень. Не выдержал, когда увидел, что вы исчезли. Его похоронили в том самом гробу, в котором он пытался удержать вас. Жалко его. Он был добрый парень.

Официант принес бутылку «Мадам Клико», разлил по бокалам и исчез опять.

— Добрые парни посетителей в гроб живьем не кладут.

— Вы хотели, чтоб он вас предварительно удушил? — Лена потихоньку осваивалась и даже попыталась шутить. — А вообще, хотя я работаю в похоронном бюро, я не люблю язвить в адрес покойников. Кто знает, а вдруг они нас слышат? Может, им неприятны наши остроты.

Триша удивленно посмотрел на собеседницу:

— Думаю, что вы правы даже больше, чем предполагаете. Больше о покойниках ни слова — пусть отдыхают спокойно после трудовой жизни. Давайте лучше выпьем за вас.

— За себя — с удовольствием. Почему-то в последнее время за меня пьют не так часто, особенно «Мадам Клико». А те, которые пьют, как правило, женаты, потерты жизнью, годами и вечно спешат. Может и вы женаты?

— Нет, ни разу. И никуда не спешу. Во всяком случае, пока рядом вы. Леночка, а давайте перейдем на «ты», — Триша разлил шампанское в бокалы.

— За «ты»!

Щеки у Лены порозовели. Она несколько расслабилась, но все еще не до конца. Второй бокал только пригубила.

«Не хочет выглядеть пьяницей в моих глазах, — решил Триша. — Это хорошо. Значит, планирует серьезные отношения».

— Вы выглядите...

— Мы только что выпили за «ты». Ты специально не допила, чтоб твое «вы» держало меня на дистанции?

Вместо ответа Лена опустошила бокал и шумно выдохнула:

— Донышко тоже вылизать, чтоб ты себя чувствовал комфортней?

— Для вылизываний мы найдем более доступные поверхности. — Заметив, что Лена чуть не подавилась на его остроте, он добавил: — Я имел в виду пальчики, ведь сейчас должны подать омаров. Впрочем, думаю, омарами тебя не удивишь. Даже те, которые спешат и женаты, понимают, что бриллианты сверкают лучше в дорогих ресторанах.

— Бриллианты не устраивает сверкание раз в полгода. И даже раз в месяц тоже не устраивает. Чтобы бриллиант сверкал, его надо полировать ежедневно...

— Причем животом, — добавил Триша ухмыляясь. Как опытный ловелас, он часто тестировал девушек двусмысленными шутками. Если девушки воспринимали его шутки с одобрением, он переходил на все более и более откровенный уровень, а затем делал конкретно-постельные предложения.

Лена смущенно захихикала. Это вдохновило его пропустить промежуточные этапы, а сразу брать быка, или в данном случае корову, «за рога».

— Леночка, а как ты относишься к живописи?

— Непосредственно отношусь. Я закончила училище Серова в Питере, но сколько можно заработать художницей на комбинате худфонда в Ярославле? Уж лучше зарабатывать на покойниках в Москве.

— Значит, тебе обязательно нужно посмотреть мою коллекцию — малоизвестные работы Ван Эйка, Ривера, Рокуэлл Кент, Левитан, Кропивницкий, короче предлагаю откушать десерт в моей скромной избушке.

Лена внимательно посмотрела ему в лицо и ничего не ответила, но Триша догадался, что возражений не предвидится.

Избушка Триши выходила окнами на Спасскую башню и занимала целый этаж.

— Триша, даже полумрак твоей квартиры не скрывает качества копии с Эль Греко. Она и по размеру очень соответствует оригиналу. Сколько стоит такая копия? Три тысячи? Пять?

— Можно я не буду отвечать на твой вопрос, тем более, что зачастую копии отличаются от оригиналов только количеством вложенных в дело купюр. — Почему-то Триша не захотел ей сообщать, что на тыльной стороне картины стоит штамп Эрмитажа.

— Мне кажется, ты можешь конкурировать с Абрамовичем. Челси не собираешься у него перекупить?

— Челси? Нет, я спортом не интересуюсь.

— Триша, ты кто? Граф Монте-Кристо?

— Да, только намного богаче.

— Тогда мне страшно, — Лена улыбнулась, — граф Монте-Кристо убил всех своих врагов. Ты тоже убиваешь?

— Только женщин. Причем самым жестоким образом. Я разбиваю им сердца.

— А я-то думаю, что это за осколки плавают у меня в груди.

— Это только лед, ваше снежное величество. Только лед.

Дессерт прошел сытно и скучно. В желании поразить гостью богатством и шиком Тиша явно переборщил. Сознание Лены уже было не в состоянии воспринимать ни экзотические фрукты, ни коллекционные вина со множеством медалей на ярких этикетках. Плюс, при внешней браваде, она чувствовала себя не очень комфортно: по первому приглашению пошла в ресторан, в тот же вечер — к нему домой. И все, естественно, закончится постелью. Что он о ней думает?

— Триша, если бы ты пригласил вместо меня даже самую дорогую проститутку, то смог бы здорово сэкономить.

— К чему ты это говоришь? Если бы меня интересовал просто секс, я бы пригласил их. Но мне нужен собеседник, товарищ.

— Так что, у тебя до меня не было женщин?

— Были. Но с ними было все просто: во мне играли гормоны, а они в это время ссорились с любимым вибратором.

— Как-то однозначно ты рассматриваешь женщин. У многих из нас нет необходимости в постоянном сексуальном партнере, К примеру, у меня нет...

— Вибратора? — закончил за нее фразу Триша. — Зато у тебя есть я, — и он потянул Лену в спальню.

Лена сказала правду: когда они занимались любовью, он заметил, что ее глаза смотрели в потолок, а на лице застыло выражение, которое бывает, когда приходится делать что-то нудное и малоприятное.

Среди ночи он проснулся от тихого шелеста. Лена изучала содержимое карманов Тришиного пиджака, подсвечивая себе его знаменитой ручкой-фонариком.

«Что она там ищет? Деньги? Так у меня кредиткарты», — подумал он.

В это время она достала пульт.

— Не-е-ет! — закричал Триша.

Он вскочил в чем мать родила, бросился к Лене, судорожно выхватил у нее фонарик и прибор, случайно нажав на кнопку ладонью.

Темнота. И еще ужасная вонь. Воздуха не хватало совершенно. Сверху давило что-то твердое, снизу — мягкое. Триша с трудом протянул руку к лицу, включил фонарик и от страха закричал. Прямо перед ним бледной чернеющей маской располагалось лицо толстяка Лени. Пульт за неимением конкретной команды, выбрал наугад сам и запихал Тришу в гроб, в котором ему уже пришлось однажды лежать. Триша орал минут пять, пока не вспомнил про пульт, дал команду «Домой», нажал кнопку и очутился в собственной кровати. Рядом Лена опять просматривала его вещи.

Триша опять вскочил, опять завопил:

— Не-е-ет! — и в следующее мгновение его лицо уперлось в Ленино.

«Что за чертовщина?» — подумал Триша. На сей раз он представил себе ресторан, но пульт снова занес его в собственную спальню, в которой Лена обыскивала его пиджак. Еще через секунду в спину опять упирались доски гроба.

Триша не менее двадцати раз нажимал на кнопку, и каждый раз с ужасом возвращался в гроб. Сердце колотилось как бешенное, остатки волос встали дыбом.

«Что за ерунда? Что произошло? О, боже! — вспомнил он. — Да это же чертов луп. Сашич говорил тогда о лупе. Надо перезапустить компьютер!»

Триша приказал доставить себя в комнату покойного друга.

Цветок возле компьютера превратился в пыль, а по углам медленно плавало несколько теней. Триша вспомнил, что когда они приходили за Сашичем, он так цветок и не поменял.

«Эти тени сожрут меня раньше, чем я успею что-либо сделать, — подумал Триша, — надо бы их вначале накормить».

— Сейчас, сейчас, будет вам еда, — Триша проскользнул на кухню и чуть не зарыдал. Цветы целый месяц никто не поливал. Их увядшие головки беспомощно свешивались через бортики горшков. Тем временем тени почувствовали появление живого человека и стали перемещаться в его сторону. Триша истерично нажал кнопку и опять очутился в гробу.

На сей раз долго лежать ему не пришлось: в сплошной мрак просочились серые лучи. Холодные сильные пальцы ухватили его за ногу и куда-то потащили.

Вокруг, словно живые, метались клочья тумана. Ни луны, ни облаков, ни травы, ни деревьев. Только ветер.

Сколько его тащили может быть вечность?

Наконец Тришу поставили на ноги и неясные силуэты впереди дали знак следовать за ними. Триша послушно побрел следом. И тут он вспомнил о пульте, который продолжал держать в руках. Он торжествующе засмеялся и нажал на кнопку и...

Ничего не произошло.

— Зря стараешься, — прошелестела одна из теней, — в этом мире все варианты жизней сливаются в один.

Больше попыток нажать кнопку Триша не делал. Пройдя еще несколько шагов он размахнулся и изо всех сил бросил пульт в сторону.

Туман исчез. Все пространство впереди преграждали гигантские ворота. Значки в верхней части ворот поменяли форму, превратились в буквы и он прочел «Оставь надежду всяк сюда входящий».

— Так где тут надежду складывать? - сострил в последний раз Триша.

Бесформенная тень на мгновение приобрела человекоподобные формы и Трише показалось, что он опять видит Сашича.

— Сашич, друг, так что будем делать с надеждой?

— Об одном прошу: оставь ее в покое.