Kalendula
№44987 "Сделка Томаса Деррингтона"

Сделка Томаса Деррингтона

— Три миллиона жизней - это плата за независимость?! – Том был возмущен до такой степени, что даже стукнул кулаком по столу.

— Вот только не надо сцен, - поморщился Джейкоб и нервно дернул плечом (эта привычка, так раздражавшая Тома, передавалась в семье Джейкоба от отца к сыну), не отрываясь от чертежа. - Во-первых, ты преувеличиваешь, и существенно, а во-вторых, подумай, что ты получишь взамен: свобода, деньги, совершенно новая жизнь! И никто не вправе будет тебя ни в чем упрекнуть. Не об этом ли мечтают миллионы людей во всем мире?

— Да, но какой ценой!

— Я тебя умоляю, не так все страшно, как тебе сейчас кажется. Да, твои возможности будут ограничены. Но по сравнению с тем, что ты выиграешь, это не такая уж большая потеря. Только подумай: всего одна процедура – и тебе никогда не придется волноваться. А в сочетании с теми деньгами, которые ты получишь – это просто сказка. У меня, между прочим, детей вовсе нет, и много ты видел, чтобы я переживал по этому поводу?

— Возможно, ты прав. Но ты понимаешь, что мне надо подумать.

— Да я-то тебя не тороплю. Помнится, это ты обратился ко мне с просьбой помочь тебе в таком щекотливом деле, поднять все связи, найти самый надежный способ. И даже готов был на меня молиться, если я соглашусь поразмыслить на досуге над твоей проблемой. Ну, так считай, что я услышал твои молитвы, - Джейкоб наконец-то поднял голову и посмотрел на товарища. - Иди, и подумай хорошенько. У меня почти все готово, дело только за тобой.

Том накинул пальто и вышел из лаборатории. На улице было уже темно. Молодой человек поднял воротник пальто и направился в сторону дома. «Господи», - бормотал он себе под нос, как делал это последние годы: «Я не хочу быть нищим, я не могу быть нищим! Я не умею жить без денег! Господи, дьявол, да хоть кто угодно, сделай так, чтобы я стал богатым и свободным!»

— Джина, дорогая, дети, я дома! – с порога крикнул Том.

— Не шуми, дети уже спят. Где тебя носило столько времени?

— Я был у Джейкоба, я же предупреждал.

— Ах, ну да, - Джина брезгливо поджала губы. - Как тебе еще не надоело это общение со старыми университетскими знакомыми? По-моему, они такие зануды. Ну да дело твое. Я в твою жизнь не лезу. Хорошо, что и ты отвечаешь мне взаимностью, тем более что моя жизнь совершенно тебя не касается и абсолютно тебе не подходит. Да, забыла сказать: я сейчас уйду. Утром не забудь отправить детей в школу.

— То есть, ты не придешь ночевать?

— Может быть, приду. Может быть – нет, - Джина походя щелкнула супруга по носу. - В любом случае, следить за мной бесполезно. Ты же знаешь, что я очень о-сто-рож-на, - последнюю фразу она почти пропела.

Том не стал отвечать. Дождавшись отъезда Джины, он набрал номер Джейкоба:

— Я подумал. Я согласен.

— Отлично. Когда?

— Завтра. Откладывать смысла нет.

— Хорошо. Тогда завтра в полдень у меня в лаборатории.

— Договорились.

Проснувшись утром, Том понял, что Джина так и не приходила. За завтраком, глядя на детей, Том подумал: «Три миллиона жизней. Мое возможное будущее… Ничего, дети меня поймут, когда вырастут». Словно почувствовав что-то, Кэти и Мартин посмотрели на отца такими же синими, как у него самого, глазами. Синими, как весеннее небо в ясный день.

Том отвез детей в школу и поехал в лабораторию.

— Ты твердо уверен в том, что готов? – спросил Джейкоб. – Когда мы начнем, передумывать будет поздно.

— Давай не будем терять времени даром. Сам же знаешь, что готов.

— Хорошо, - ученый взял Тома за руку и неожиданно уколол его иглой, после чего прижал палец к какой-то пластине, оставив на ней красный отпечаток. Рядом уже красовались такие же отпечатки пальцев Джейкоба. - Не обращай внимания. Пустая формальность. Да и для анализа пригодится.

Том кивнул головой, не особо вникая в происходящее. Ему казалось, что сейчас, когда он твердо решился на такой шаг, остальное уже неважно. Только один раз за все время он усомнился в разумности своего решения – когда Джейкоб попросил его зайти в какую-то странную кабину и начал подкручивать рычаги и регуляторы, что-то продолжая вычислять на ходу.

— Это-то зачем?

— Ты же хочешь, чтобы все было чисто? Если ограничиться химической процедурой, любая экспертиза скажет, что вероятность того, что это – твои дети, все-таки существует. Не переживай, я знаю, что делаю. Если так уж страшно – могу зайти вместе с тобой. Да, пожалуй, так и сделаю.

Ученый вставил в прорезь в стенке кабины карточку с отпечатками пальцев, зашел вместе с Томом внутрь и нажал на какую-то кнопку. Уже через полчаса Деррингтон направлялся в противоположный конец города: пора было осуществлять вторую часть своего плана.

— Таким образом, уважаемый суд, поскольку экспертиза неопровержимо доказывает то, что Томас Деррингтон никоим образом не может в силу своего состояния здоровья являться отцом Кэти и Мартина Деррингтонов, факт супружеской измены также следует считать доказанным. В связи с этим считаю, что иск Томаса Деррингтона к Джине Деррингтон следует удовлетворить в полном объеме и согласно условиям, прописанным в брачном контракте, - адвокат поклонился и сел на скамью рядом с Томом, довольно ему при этом подмигнув.

— Суд удаляется на совещание. Прошу всех встать, - раздался бесстрастный голос секретаря.

— Ну и что вы думаете?

— Мы выиграли это дело, мистер Деррингтон, в этом не может быть никаких сомнений. Даже если генетическая экспертиза покажет, что вы, теоретически, могли бы быть отцом детей Джины, все судебные медики единодушно признали, что особенности вашего организма не оставляют вам ни единого шанса стать отцом – ни в настоящем, ни в будущем, ни даже в прошлом. А поскольку Джина, по мнению тех же экспертов, не могла родить детей без участия какого бы то ни было мужчины, факт измены доказан. Так что вы получите свободу и независимость, а я – ту долю причитающихся вам Джининых миллионов, о которой мы и договаривались с самого начала.

— Прошу всех встать, суд идет, - снова прозвучал голос секретаря.

Спустя несколько месяцев Том случайно увидел в ресторане Джину. Она сидела за столиком вместе с детьми и с Джейкобом. Кэти смотрела в окно, в ее карих глазах отражалось закатное солнце. «Странно», – подумал Деррингтон: «У нас в роду ни у кого не было карих глаз. Черт побери, да что вообще происходит?!». Мартин увидел Тома, но не подошел к нему, а только прошептал что-то на ухо Джейкобу, нервно дернув плечом. Когда Том увидел столь знакомый и столь неприятный для него жест в исполнении своего (своего ли?) сына, ему стало не по себе. Он внимательнее присмотрелся к детям, но только еще раз убедился, что не может найти в них своих черт.

Деррингтон с трудом дождался, пока ему принесут счет. Он выскочил из ресторана и, поймав такси, поехал к своему бывшему дому, в котором до сих пор жила Джина. К двери была привинчена табличка: «Мистер и миссис Джейкоб Вайс».

На обратном пути Деррингтон встретил директора школы, в которой учились Кэти и Мартин.

— Мне жаль, что у вас с миссис Деррингтон так все сложилось, - грустно качая головой, сказал директор, - Но, вроде бы, дети справляются. Сначала они, конечно, очень переживали, но теперь ведут себя совсем как раньше.

— Я рад, что у них все хорошо, - сглотнув комок, ответил Том. - И рад, что вы присматриваете за ними. Если вдруг понадобится моя помощь – обращайтесь сразу же, - Том протянул директору визитную карточку.

Весь следующий месяц Том провел в библиотеке и в архивах. Он пытался найти упоминания о случаях, когда дети после развода переставали быть похожими на одного из родителей. Поиски были тщетными. Ученые, к которым он обращался, только недоуменно пожимали плечами и говорили, что Тому, наверное, показалось. Деррингтон пытался связаться с Джейкобом, но в лаборатории никто не подходил к телефону, а входная дверь неизменно была заперта. Звонить же домой Том по понятным причинам не хотел.

Однажды, возвращаясь со встречи с очередным генетиком, Том столкнулся на стоянке такси с директором школы.

— Господин директор, постойте!

Тот обернулся и недоумевающе посмотрел на Деррингтона:

— Простите, мы знакомы?

— Как же, я – Томас Деррингтон, помните? У вас учатся мои дети – Мартин и Кэти.

— У меня в школе действительно учатся Мартин и Кэти, но вы, должно быть, ошиблись, их фамилия Вайс. Хотя ваше лицо кажется мне знакомым. Не с вами ли мы прошлым летом вместе отдыхали в горах? Вы еще показали мне, как завязывать совершенно изумительный морской узел, его никто не мог развязать. Да, конечно, так оно и было. И с вами, действительно, припоминаю, были дети, мальчик и девочка. Честно говоря, забыл, как их зовут. Странно, что вам показалось, что они учатся у меня в школе. Вот уж, действительно, причудливые вещи иногда творит с нами наша память…

Том чувствовал, что медленно сходит с ума. Реальность словно растворялась, утекала сквозь пальцы. В последней отчаянной попытке добиться правды Том отправился в школу, где учились Мартин и Кэти. Учительница охотно согласился ответить на вопросы «журналиста одного местного издания», как представился Том, когда понял, что та не узнала его. Да, замечательные дети. И так похожи на отца! И семья просто чудесная, да, родители всегда очень внимательны к детям. Конечно, если уважаемый журналист (как, простите, ваше имя?) ищет подходящую семью для того, чтобы написать о ней репортаж, Вайсы – именно то, что ему нужно.

Вечером в квартире Тома зазвонил телефон. В трубке раздался голос Джейкоба:

— Не лезь в жизнь, которая больше тебе не принадлежит. Ты получил то, чего хотел, и ты заплатил за это своим генетическим потенциалом - тремя миллионами будущих жизней. Я был последним в роду, но никому и никогда не говорил, каково это – осознавать, что после тебя никого не останется. Все свободное время, еще со студенческой скамьи, я посвящал тому, чтобы найти способ исправить эту чудовищную несправедливость. Я искал – и я нашел. И когда мне оставалось только найти идиота, который согласится на такой обмен, появился ты со своими страхами и желаниями. Ты, отец двоих детей, не понимающий, какое тебе даровано счастье. Глупо было бы тобой не воспользоваться.

— Но я не хотел этого! Я просто хотел получить развод и не остаться при этом нищим!

— А какие претензии? Именно это ты и получил. Сделка состоялась. Запомни, что отныне это – моя жена и мои дети. Нам ничего от тебя больше не надо. У нас – счастливая семья. Тебя об одном прошу: оставь ее в покое.