Gekata
№45045 "Лабиринт"

Лабиринт

— Три миллиона жизней - это плата за независимость?! В наших сердцах будет гореть огонь вечной ярости! Смерть – это расплата за жизнь! – это Седой. Опять у него приступ начался. Беда с ним, как начнет молоть чепуху – не остановишь. И всё пафосное такое, напыщенное и совершенно без смысла. Как радио сломанное, перескакивает с канала на канал. Только вот радио не начинает трясти и пена у него из пасти не валит. Мозг говорит, что у него приступы бывают от того, что в прошлой жизни болтать высокомерно любил. Мозг конечно умный, и про прошлую жизнь много помнит, но Седого все равно жалко. Вон, скрючился в углу и бормочет. Бедный, как же его корёжит то.

Вскакиваю со своей лежанки, спать охота, но у Седого приступ. Сегодня вроде должно получиться, чувствую, руки две, ноги тоже в комплекте, а главное – грудь есть. Вот к груди его и надо прижать, как ребенка, крепко-крепко. Он тогда потрясется ещё немного, побормочет и притихнет. Прижимаю его, а сама осматриваюсь. Н-да, грудь у меня сегодня что надо, здоровая такая, ух! Он в неё зарылся, и хорошо ему там, и уютно засранцу. Оглядываюсь. Лабиринт опять поменялся. Стены – серый бетон. Всюду валяется какая-то ржавая арматура, строительный мусор, доски какие-то гнилые. Возле одной стены пыльное стекло – в нем как в зеркале отражается огромная бабища, промеж грудей у которой торчит седая башка, к которой крепится тщедушное тельце. Фу-у-у-у, ну и зрелище. В прошлый раз все как-то симпатичнее выглядело, хоть и иголки у меня были по всему телу.

— Ладно, Седой, вижу тебе уже лучше, - отталкиваю его от себя и показушно отряхиваюсь.

— Разная, ну ты сегодня и ух… мягкая такая, м-м-м. Словно облако, прильнувшее к моей щеке, - Седой жмурится, чешет грязным пальцем небритый подбородок. Ублюдок пафосный. И припадочный. Но я ему это не скажу, он и так все прекрасно знает. Подбираю с пола какую-то тряпку и иду за угол. Ночью мы пойдем, а пока можно просто прогуляться, может еды какой найти. Шлепаю босыми ногами по холодному бетону, оглядываю стены. Иногда в лабиринте попадается очень вкусная плесень, Мозгу она грибы напоминает, а мне нет. Я вообще из прошлой жизни мало что помню. Так, обрывки какие-то, объедки от воспоминаний. Небо сегодня хмурое, серое. Поднимаю лицо кверху, и на нос мне плюхается резная снежинка. Ну, здорово! Вот снега тут ещё не было. К черту плесень. Надо искать Мозг, возле него всегда тепло, да и еда наверняка есть. Разворачиваюсь на пятке и падаю на бетон. Ну вот, как всегда, умудрилась напороться на какую-то пакость – толи арматура, толи стекла кусок. Плюхаюсь на задницу, разглядываю свою несчастную ногу. Ух, а кровь сегодня желтая. Отрываю от своего грязного одеяния кусок и пытаюсь как-то остановить шафрановое безобразие. Из-за угла появляется Седой.

— Тебе помочь, Разная? - на лице у него странное выражение, но мне лениво читать его мысли.

— Сама управлюсь. Пойдем к Мозгу? – встаю, пробую наступать. Вроде нормально, к вечеру должно затянуться.

Мозг всегда ночует в тупиках, найти его легко, достаточно пойти по запаху. Мозг пахнет орешками и салом. Иду, украдкой поглядывая на Седого. Он сегодня на редкость худ и страшен. Ребра торчат, щетина какая-то клочковатая. Лохмы белые до пояса висят, как пакля. Хотя я и не помню, что такое пакля. Это откуда-то из прошлой жизни выползло. А вот и Мозг. На что он похож? Нуу… на такой большой раздутый мешок с прожилками. А внутри что-то копошится, шевелится. А из-под мешка лапа торчит слизистая. Мозг сказал, что такие лапы у улиток. Мне плевать, если честно. Но Мозг же умный, его плесенью не корми, только дай какую-нибудь муть сказать. Седой вроде понимает о чем он говорит, а я нет. Я глупая, и ещё Разная. Я быстро забываю. Мозг нас заметил, хрюкнул приветственно. А может пукнул, орешками уж больно запахло. Садимся напротив этого мешка вонючего. Мне уже скучно, но тепло. На стенках много плесени. Скоблю, ем, смотрю на Седого. Тот присел на корточки – стал похож на горгулью. Ковыряет пыль под ногами какой-то палочкой и шевелит губами.

— Мозг, ты знаешь сколько мы тут уже времени? Как долго мы идем?

— Не много, - мозг хрюкает, шевелятся внутренности, - не больше месяца.

— Я устал. С каждым днем я помню всё меньше и меньше. И кажется, таю. И приступы чаще стали. Разная все глупее и глупее, ей уже ничего не надо, лишь бы по Лабиринту ходить, - он смотрит на меня долгим взглядом, машинально водя палочкой. Делаю вид, что мне все равно.

— Паук сейчас приходил, - неожиданно пророкотал Мозг. Седой встрепенулся.

— Кого он поймал? – подбираюсь поближе к Седому, прижимаюсь к его плечу. Паука я боюсь.

— Камень поймал. Но он говорит что это не камень, а животное. Любопытный образец.

Я не стала уточнять кого Мозг образцом назвал, ну его. Лучше пойду ещё погуляю. Я люблю Лабиринт. Все его боятся, а я люблю. Он как я – Разный.

Мишка влетел в каюту так, словно за ним рвался рой бешеных ос.

— Нашел! Я нашел его! – он потряс комом с торжествующим видом. Сергей оторвался от книги и с интересом оглядел друга.

— Неужели твоя экспедиция впервые оказалась удачной? – лениво процедил он.

— Да! Никто не верил, что Лабиринт Древних действительно существует. А я нашел его координаты, - Мишка подошел к экрану и воткнул в порт кома переходник, - позови Диму и Иринку, чтобы мне не повторять все по второму разу.

Сергей клацнул клавиатурой, отправляя сообщения друзьям. Они жили на одном уровне, так что ребята должны были прийти довольно быстро. Огромная космическая станция вращалась вокруг богом забытой планеты в далекой системе и была одновременно Университетом и общежитием для своих студентов. Там готовили историков и археологов со всей Галактике. Когда трое парней и одна девушка заявили, что будут делать дипломы на тему артефактов Древних, многие лишь пожали плечами. Мишка взялся за Древний Лабиринт, упоминание о котором встречалось лишь в паре файлов. Он уже больше месяца мотался по галактике, обшаривая мертвые планеты и космический мусор.

Переборка зашипела, и в каюте прибавилось народу. Первой вбежала Иринка, с радостным визгом обняла Мишку, чмокнула в щеку Сергея и плюхнулась на диван. Дима сдержано подал другу руку, но по его губам норовящим расплыться в улыбку было понятно, что он тоже рад видеть гостя.

— Нашел значит? – Дима с интересом стрельнул глазами на экран и пододвинул табуретку. Грузно сел, поправляя свитер на круглом животе.

— Итак, друзья мои, - несколько дрожащим голосом начал Мишка, - на одном астероиде, координаты которого вы видите сейчас на экране, я нашел нечто напоминающее библиотеку. Вот несколько кадров, что я заснял там. Интересное место! Вероятно, когда-то библиотека была секретной, возможно что-то вроде военного файлового архива. Мне пришлось вскрыть несколько шлюзовых камер, прежде чем я попал внутрь. Хм…Думаю, подробности вам не заинтересуют. Вообщем, именно там, в подвальных уровнях архива, хранился цилиндр из неизвестного мне материала. Серега, я его привез, определишь потом, что это, ладно? Мне удалось его вскрыть – внутри оказался лист из чего-то напоминающего пластик. Когда я поместил его в голо-камеру, я смог считать зашифрованную информацию. Вот оно!

Иринка с интересом подалась вперед, жадно всматриваясь в знаки. Это и правда ключ к Лабиринту. Используя эту информацию, они смогут установить, где находится древний артефакт. А возможно – и проникнуть внутрь.

Прыжок, снова прыжок, выпускаю когти, прыгаю. Когти у меня длинные, острые. Поймала. Птичка. Маленькая, такая, страшненькая. Ха, как Седой испугался сегодня утром. Глаза открывает а над ним я стою, пасть розовую открыла и улыбаюсь. Он на меня смотрит, а сам отползает подальше. Сказал, что я на пантеру уж очень похожа, только страшнее.

Лежу на мягкой траве, кровь с лапы слизываю. Я сегодня пантера, а Лабиринт – джунгли. Мне это нравится так, что я жмурюсь и начинаю урчать. Надо птицу Мозгу нести, пусть посмотрит. Подхватываю легкий трупик с земли и иду на запах орешков.

Мозг вчера сказал, что мы скоро найдем выход. Фыркаю. Я не помню, зачем нам выход, все помнят, а я нет. Мне и тут хорошо. Вот и Мозг. Лежит в тени, и пахнет. Сегодня он очень уж сильно пахнет. Бросаю добычу на пол, рядом сажусь. Подталкиваю носом поближе к нему. Давай, уже говори что-нибудь. Скучно.

— Привет Разная, - Мозг ворочается, протягивает к птице отросток, - зачем мне камень?

Рычу. Не могу я сегодня говорить, а то сказала бы ему! Нервно хвостом дергаю. Слышу, как у него мысли ворочаются. Ага, догадался.

— Ты это поймала? Эх, Разная… нет здесь ничего живого, кроме нас. Паук вот тоже все ловит, ловит…

Встаю. Не хочу про Паука слышать. И видеть его не хочу, а придется. Ночью ведь опять пойдем. Топаю туда, где Седого оставила. Он сегодня совсем плохой. Встать даже не смог. Зубами отрываю плесень со стены. Стена сегодня каменная, вся плесенью обросла, хорошо. Седой скрючился под деревом, и бормочет. Ну вот, приступ опять. А я даже сделать ничего не могу. Сажусь с ним рядом, голову на его коленки костлявые кладу и урчу тихонько. А он все бормочет, трястись начал. Тут он мне руку на голову положил, а потом сам обнял. И трясется. Руками по шерсти водит, скулит. Плачет он так. А Лабиринт на нас смотрит, шелестит джунглями. Я тоже смотрю на Лабиринт. Я его понимаю, а Седой боится, потому и плачет. Надо найти выход, терпеть не могу когда мужики плачут. От этого мне страшно.

— Это точно то самое место? – Иринка стояла возле иллюминатора, с недоверием оглядывая незнакомую планету. Легким движением она коснулась сенсоров, снова выводя прямо на стекло увеличенное изображение точки посадки. Огромное плато, покрытое редкими клочками бурой растительности. Вдалеке виднеются красноватые скалы. Ветер гоняет облака пыли, то закручивая её в маленькие смерчи, то швыряя щедрыми горстями к подножию белого обелиска. Он выглядит на этом сухом красном ландшафте так чужеродно и нелепо, убери его – обычная пустошь, на Марс похоже. Девушка зябко повела плечами. Ей почему-то стало холодно, по телу пробежали мурашки. Она подошла к задумчивому Сергею и нежно чмокнула его в макушку. Он, казалось, не заметил, напряженно вглядываясь экраны системы управления.

— Сережа, ты меня слышишь?- Иринка склонилась рядом, - что-то не так?

— Здесь странный гравитационный профиль, - тихо проговорил Сергей, - я рассчитываю траекторию посадки, не мешай пожалуйста.

— Ладно, - Иринка обиженно надула губки и вышла. В релакс-центре она нашла Диму и Мишку. Парни резались в какую-то игрушку на приставке. Какая-то драка, кровища, боевые крики. Её передернула – Иринка не любила такие игры, ей больше нравились спокойные РПГ. Дима лениво водил джойстиком, его персонаж в основном оборонялся. Мишка же явно играл с отдачей, дергаясь всем телом, когда фигурка на экране переходила в яростную атаку.

— Мальчики, мы уже почти прилетели. Мишка, ты обещал рассказать что-то особенное про лабиринт, когда мы будем на месте. – девушка подошла к автомату и заказала кофе.

— А… ну да, общал. Ладно. – Мишка, выключил приставку и развернулся к девушке. – Слушайте. Я расшифровал текст, который шел вместе с картой. Там сказано, что лабиринт – это наследие древних. Он обладает большой силой, или большой мощностью, я точно не разобрал. Каждый, кто войдет туда, сможет заполучить часть этой силы. Но войти туда не так просто. Я искал любые упоминание о том, как проникнуть внутрь, но наткнулся лишь на пару фраз. Что-то в духе, если захочешь – войдешь.

— Да уж… - Иринка осторожно отхлебнула кофе, поморщилась. Сахара было мало, - будет очень грустно, если мы не сможем попасть внутрь. Тогда привезем из экспедиции только описание этого дурацкого обелиска – и ничего о Древних. Господи, как же я хочу попасть внутрь!

— Не расстраивайся, Ириш. На месте мы что-нибудь придумаем. Я точно придумаю, - Дима поднялся со стула и подошел к девушке. Ободряюще похлопал по плечу. Рядом с ней он казался гигантом. Мишка фыркнул и запустил игру в сингл-версии.

Уже стемнело, идти пора. А мне не хочется. Но Седому плохо, а я не люблю когда ему плохо. За углом шуршит что-то, я чую что это Паук, а Мозг – нет. Мозг боится, но когда видит кто там, успокаивается. Я рычу, и шерсть встает дыбом. Не люблю я Паука, он смотрит на меня голодными глазами. Страшный он, здоровый черный комок, из которого во все стороны лапы. Длинные, тонкие, как бритвы, мехом поросшие. И глаза, по всему телу глаза, страшные, желтые. Голодные. Но мы должны идти вместе – только так. Почему – не знаю. Мозг сказал, что должны вместе прийти к выходу. Мы бы пришли быстрее, но Паук днем спит. И никто его разбудить не может. Седой пытался как-то. Ага. Потом пришел, уткнулся мне в грудь, и целый час его трясло. Спрашиваю – почему? А он: «Страшно».

Вот так и идем – половину ночи. Потом я засыпаю и меняюсь. Пробовала не спать – все равно засыпаю. А как поменялась – меня уже до утра не разбудишь. Седой говорит, что у Лабиринта свои законы.

— О чем задумалась, Разная ? – Паук мерзко хихикает, переступает с лапы на лапу и смотрит на меня. Я рычу. Ненавижу его, и он знает об этом. Мозг как-то ляпнул, что Паук меня раньше любил. Седой от этого тут же в приступ, а меня стошнило.

— Оставь её, она все равно говорить не может, - Седой медленно, цепляясь за стену, встает. Коленки дрожат, но вроде стоять может, - мы должны идти. Я верю, сегодня мы найдем выход, мы снова увидим свет звезд и вернем нашу прежнюю жизнь.

Пафосный. Но ублюдком уже язык не повернется назвать. Слишком слабый стал. Жалко его.

Мозг урчит, скользит вперед на своей лапе. Паук хихикает и косится на меня. Уууу, ненавижу! Я слышу что он думает. Он Седого убить хочет, а меня себе оставить. Фу, гадость, мерзость. Ох, не того я ублюдком звала. Паук дергает лапой, острый коготь летит на Седого. Я рычу, и бью его лапой. Паук отшатывается, клацает пастью своей мерзкой.

Идем.

Джунгли становятся гуще, с деревьев веревки какие-то свешиваются, под лапы палки подворачиваются, Седой спотыкается. Шипит от боли, ругается. Грозит всеми карами.

— Мы хотели знания, мы хотели силы…- бормочет Мозг, - а что мы получили. Лабиринт поломал нас. Взял все наши желания, надежды. Изломал, перемешал и снова в нас засунул. Изуродовал нас.

— Что это там? – Паук приподымается на лапах, становится огромным. Пялится своими глазищами куда-то вперед.

Я тоже туда смотрю. Там светится что-то, что-то знакомое и страшное. Мы выходим на поляну. Джунгли вокруг звенят, дрожат и извиваются. Все вокруг замерли, они что-то помнят.

— Вот он, - Седой шепчет, так по особенному, и в шерсть мне цепляется. – Это и есть Выход – портал, который выведет нас отсюда.

Он шагает на прямых ногах, как кукла. Худой, страшный, ковыляет к порталу все быстрее и быстрее. А я не хочу туда. Я рычу, отступаю к джунглям.

Вот Паук лапу свою к Выходу тянет, Мозг щупальце. А Седой руку опустил, он оглядывается, увидел, значит, что меня рядом нет.

— Разная, идем! – он делает шаг ко мне. Рычу. А за мной рычат джунгли. Мне рано отсюда уходить. Я остаться должна, разве они не понимают?

— Мы должны уйти вместе, Разная! - Седой хватает меня за шерсть на спине. Я рычу и вырываюсь. Он тащит меня к Выходу. Извиваюсь, хвостом мотаю и чувствую, когти сейчас выпущу. Но что-то тяжелое опускается мне на голову. Я успеваю заметить, как Паук хватает меня за лапы и подтаскивает к порталу. А потом вспышка и пустота.

Иринка бессильно прислонилась к молочно-белой грани обелиска. Они перепробовали все что только можно. Без результата. Дима даже обшарил пустошь на два километра вокруг, ни намека на то, как открыть дверь. Она провела кончиками пальцев по знакам на поверхности артефакта. Надпись гласила: «Да войдет любой, кто пожелает. Да войдет и обретет желаемое». А может… глупо конечно, но что если попробовать?

— Ребята, у меня есть идея! – Иринка обернулась в друзьям, грустно сидящим рядом на крупном камне, - а что, если его просто попросить открыться?

— Ты думаешь, это сработает? – Сергей подошел к девушке и нежно обнял её. Иринка прижалась к нему и в очередной раз подумала, как же она любит этого нескладного парня.

— Ну попробуй, хотя я сомневаюсь, – Мишка старательно отводил взгляд от пары. Диме показалось, что на мгновение в глазах друга промелькнула злоба.

Иринка отстранилась от Сергея и снова подошла к обелиску.

— Лабиринт… мы так долго искали тебя. Мы проделали долгий путь. Прошу тебя, молю тебя – впусти нас! Я так хочу понять тебя… - девушка вздохнула. И замерла. Рядом с обелиском медленно разгоралось серебристое сияние входного портала. Взявшись за руки, друзья заворожено шагнули в неизвестность.

Прошел лишь миг, из портала опять показались фигуры. Странные, уродливые, измененные. Они упали на пыль, и реальность пошла рябью.

Первым зашевелился Сергей, длинные седые космы изменялись, превращаясь в короткие светлые волосы, исчезала болезненная худоба. Потом лопнул мешок плоти исторгая из своих недр полное тело Димы. Зашевелился вдалеке уже почти нормальный Мишка. Только Иринка сбросив шерсть не превратилась обратно в хрупкую девушку. По её сотрясаемому судорогами телу проходили волны изменений. Один чудовищный облик сменял другой. Сергей подхватил её бесчувственное тело, Мишка, уже скрывшийся в недрах рубки, включил двигатели на сбор энергии. Дима выкатил из корабля медкойку. Они действовали слажено и молчаливо. Слова пока были не нужны. Слова придут потом.

Дима засел за расчеты, пытаясь вывести траекторию взлета. Гравитационный профиль планеты изменился, словно она не хотела отпускать хрупкую скорлупку с людьми на борту.

Сменив двадцать или тридцать обличий девушка наконец стала выглядеть как и раньше. Но в её глазах притаилась пустота и молчаливый крик. Её разум всё ещё был там.

— Лабиринт.. Ловушка, западня! – Сергей бросил взгляд на экране, где высился зловещий обелиск - Древнее чудовище! Манящая тайна, обещание награды. Все это не более чем огонек рыбы-удильщика. Ты смеялся над нами. Ты выпил наши души, чтобы насытить свой древний голод. Теперь мы знаем правду, но кто нам поверит?

Сергей встал и вышел из корабля. Широкими и какими-то пьяными шагами побежал к обелиску. Ударил в бессильной злобе по белому камню

— Ну почему она!? Почему? Если хочешь, возьми меня! Вот он я, перед тобой! Пей мою душу! Играй со мной в свои игры, делай что хочешь. Я не жду от тебя милости, или сострадания. Я не прошу тебя что-то мне дать! Нет.. Я об одном прошу: оставь ее в покое.