Griphon
№45049 "Власть Нибиру"

- Три миллиона жизней - это плата за независимость?!

Послы переглянулись. Я увидел на всех лицах полное недоумение, которое никто не пытался скрыть. Взоры обратились на Акбаля, - посла шестипалых - известного своими дипломатическими способностями. Гигант слегка улыбнулся и обратился с поклоном к Владыке Нибиру:

— Всесильнейший, позволь говорить.

Владыка, восседающий на троне, снисходительно кивнул головой. Он думал, что мы - дикари и не можем ему сказать ничего, сверх того, что он услышал. Он считал нас червями, ничтожествами, которые посмели требовать независимости и свободы.

— Всесильнейший, - вкрадчиво продолжал посол, - три миллиона золотых жизней не наберется во всем цивилизованном мире. Египет, самый богатый из нас, располагает только полумиллионом, не так ли Аменхотеп?

Я поклонился в знак согласия.

— Поэтому, о, Владыка, нам понадобиться некоторое время на то, чтобы добыть такое количество золота. И какой меры жизнь вы имели в виду?

— Такую, как твой рост, посол, - усмехнулся Правитель.

***

Старый жрец перестал диктовать, уставившись в пляшущее пламя факела. Тутмес оторвался от папируса, обмакнул палочку в чернила и вопросительно посмотрел на Аменхотепа, гротескно освещенного красным огнем. Высокий худой жрец откидывал горбоносую тень, похожую на Гора. И казалось, сам Бог стоит за его спиной и тихо шепчет слова удивительного сказания. Старик надолго задумался, если его не подтолкнуть, может промолчать полдня.

— Святейший, почему ты назвал Акбаля шестипалым?

Жрец встрепенулся и с некоторым недоумением посмотрел на молодого писца.

— Я не сказал? Атланты были шестипалыми и огромного роста. В полтора раза выше меня. Акбаль мог бы одним щелчком прикончить любого воина из гвардии фараона, - старик усмехнулся и покачал головой, - Они были сильны и умны. Атланты придумали календарь и часы. Майяпан – столица Атлантиды, был расположен точно на экваторе. И они поделили темное и светлое время суток на двенадцать частей. Им так было легче считать. Вот я бы поделил на десять, - Аменхотеп посмотрел на свои руки, - и тогда в сутках было бы двадцать часов. Их система оказалась очень удобной и точной. Мы, и шумеры, и критяне все приняли их счет времени. Никто даже не стал перепроверять точность вычислений. Но мы с тобой отвлеклись от хроники. На чем я остановился?

— Правитель Нибиру потребовал три миллиона золотых жизней величиной с Акбаля.

— Да. Пиши дальше.

***

И тогда Акбаль ответил:

— Хорошо, Всесильнейший. Нам понадобиться полцикла, чтобы собрать столько золота. Земля сто тридцать раз обойдет вокруг солнца. И мы заплатим выкуп.

Правитель согласился с ним, и мы – послы земных царств - с легким сердцем возвращались домой. Когда я на летающем диске Ра приземлился в Мемфисе, меня встречал сам фараон. Я поспешил возвестить ему радостную весть: через сто тридцать лет мы освободимся от гнета Черной Нибиру и сможем жить счастливо! Не боясь, что ее тень упадет на наши нивы, и жестокие воины в шлемах, похожих на голову собаки, придут забирать наших детей в жертву Всесильному.

Зачем нибирцам нужно золото мы не знали. В столице стояли красивые скульптуры из золота, украшавшие город, мы носили золотые украшения. Они блестели и не ржавели. Но делать из этого металла орудия труда было полной бессмыслицей. Лезвия ножей загибались, плуги были тяжелыми и неострыми. Может быть, правитель Нибиру, прельщенный блеском наших ожерелий, решил все население своей летающей страны одеть в такую же одежду? Мы не знали. Но отправили поисковые партии в глубь Африки, чтоб отыскать новую богатую жилу золота.

Атланты тоже предприняли экспедиции в глубь материка. Их корабли приплыли к устью Конго, и в глубине джунглей они нашли то, что искали. Если мы стали добывать золото в горах Эфиопии, то они построили город рудокопов в джунглях и назвали его Офир. Офир стоял на жиле самородного золота. Атланты выплавляли слитки, грузили их на корабли и везли к себе на остров. Где-то в высоких горах шумеры построили золотой рудник и везли оттуда золото к устью Тигра. Мы все время сообщали друг другу, сколько собрано драгоценного металла. Но его было катастрофически мало. В те благословленные времена царства не воевали друг с другом. Мы обменивались послами, товарами, знаниями. Видя, что посол атлантов ошибся в подсчетах, мы через десять лет после начала золотой гонки, собрали международный совет. Ученые мужи подсчитали, что всего золотого запаса открытых нами месторождений не хватит, чтобы расплатиться с нибирцами. Да и извлечь его за сто тридцать лет мы тоже не сможем. Было решено искать новые месторождения. Атланты отправили диски Ра в высокие горы заатлантического континента. И там нашли столько этого металла, что мечта откупиться от нибирцев стала казаться реальностью. Там, высокого в горах, атланты построили еще один город – Куско, заселили его и стали вывозить оттуда слитки на летающих дисках.

Но вскоре стало ясно, что мы не успеем. Тогда на очередной встрече правителей решили спросить Акбаля, чем он руководствовался, когда указал такой срок. Акбаль ответил, что он и не собирался расплачиваться золотом с нибирцами.

***

Аменхотеп снова замолчал. Встал и прошелся по мозаичным плитам храма, остановился возле золотой статуи Гора и рассмеялся. Тутмес встревожено посмотрел на своего учителя. Тот продолжал смеяться. Потом, отерев набежавшие на глаза слезы, сказал:

— Да, Тутмес. Именно так и сказал этот хитрец Акбаль! Он не собирался платить нибирцам. Кстати, Тутмес, я часто думаю, что эллинские мудрецы назвали ту эпоху Золотым веком не потому, что нам жилось тогда очень хорошо. А потому что золота было везде столько, что им можно было мостить улицы. Если бы этот металл не был таким мягким.

— Можно спросить, святейший?

— Да, мой мальчик, что тебе еще не ясно? Спрашивай. Мой разум затуманился временем, а хроника должна быть понятной и ясной. Чтобы у наших потомков не было вопросов, на которые уже никто не ответит.

— Святейший, как же так получается, что вы согласились на такой большой срок? Сто тридцать лет?

— Это сейчас люди умирают, не дожив до ста. И фараон считается бессмертным только потому, что дожил до девяноста. Ты знаешь, мальчик, сколько мне лет?

Тутмес отрицательно мотнул головой. Аменхотеп был столь старым, что рассказывал о древних временах, о которых не помнил никто из ныне живущих.

— Мне, Тутмес скоро будет пятьсот лет. Пятьсот раз Земля обошла вокруг Солнца, а я все живу и живу, будто в насмешку над временем. Все мои друзья давно умерли, но… в те времена, когда мы молили Богов о свободе, я был молод, силен… И сто тридцать лет – был пустячный срок для любого из нас.

— А почему же мы теперь живем так мало?

— Пиши дальше, мальчик. Пиши. Сейчас все узнаешь.

***

На удивленные вопросы царей, Акбаль ответил, что жрецы Атлантиды ведут тайные разработки оружия, способного уничтожить Нибиру навсегда.

Я как сейчас помню, какая тишина повисла под сводами критского зала. Слово "оружие" вызвало недоумение и страх. Всех охватило предчувствие чего-то неотвратимого и ужасного. Но Акбаль широким жестом отмел сомнения и развернул перед нами чертеж… На нем красовалась огромная четырехсторонняя ступенчатая пирамида.

— Вот оно, оружие, которое избавит нас от гнета чужой цивилизации. Это строение скапливает энергию Земли в своем центре. Оно должно быть строго ориентировано по сторонам света. Мы построим сеть таких пирамид, наши жрецы и астрономы сделали все необходимые расчеты, одна пирамида должна быть построена в Египте, мы укажем точные координаты, вторая – на острове Средиземного моря, третья – на заатлантическом континенте, четвертая в царстве Раджей. Пятая будет у нас в Майяпане, на острове Атлантида. Мы молим Богов о даровании нам победы, и верховный жрец сказал, что Боги благословили нас!

И тогда все вскочили на ноги. Словно какое-то безумство охватило нас, мы верили, что если с нами Боги, то власть черного дьявола мы сможем свергнуть! Чтобы у нибирцев, наблюдающих за нами, не было сомнений, мы продолжали добывать золото в рудниках, но основные силы кинули на строительство гигантских пирамид. Атланты отметили этот день в своих календарях и предвозвестили приход новой Эры. Эры свободы.

Строительство было очень трудным, если бы не наши диски Ра, которые поднимали в воздух многотонные глыбы камня и перевозили их на место стройки, мы бы никогда не справились с этой задачей в такой короткий срок. А строили бы как сейчас по 70 лет одну пирамиду.

***

— Святейший, прости, что перебиваю, - писец несмело взглянул на жреца, - ты все время упоминаешь эти загадочные диски Ра. Что это было? И где находилась Нибиру, что они не знали о том, что вы делаете?

— Я не говорил? - Аменхотеп с досадой покачал головой, - стар становлюсь. И хорошо, что мои глаза уже не видят при свете факела, и я сам не могу написать эту хронику. Столько вопросов я бы сам себе не задал. Диск Ра – это, - старик задумался и почесал лысину, - да, мальчик, как же тебе объяснить, если сейчас нет ничего подобного? Это были большие такие круглые диски, они летали, используя энергию Солнца. Эту энергию транслировала вышка, находящаяся в Майяпане. Мы же тогда все делали при помощи энергии Ра. Но, видишь ли, я не был в то время специалистом по этим вопросам, и потому не могу тебе все как следует объяснить. В общем, на этих дисках можно было летать. Сверху на нем был купол из специального стекла. Ты садился под этот купол и видел все вокруг. Там были рычаги, при помощи которых диск управлялся. Я знаю, что наши ученые мужи спорили с атлантами по поводу рациональности круглого крыла, как они называли этот аппарат. И предлагали приделать к нему крылья как у птицы. Не знаю, что было бы лучше, но диск Ра отлично справлялся с любой задачей. И управлять им мог даже ребенок. Что ты еще у меня спрашивал?

Тутмес оторвался от записи, где рисовал нечто дискообразное с куполом сверху.

— Я спрашивал, где находилась Нибиру?

— А, это была огромная летающая станция. Величиной чуть меньше Земли.

— Что? - Тутмес, открыл рот. Пока он записывает эту хронику, он наслушался всякого, но такое…

— Да, да мальчик. Это был огромный корабль. Не знаю, кем и где построенный. Нибирцы выглядели как мы люди, если снимали свои доспехи. Доспехи у них были страшные. С песьими головами, а некоторые с буйволиными рогами. Красного или черного цвета. Их называли дьяволами. Особенно тех, что с рогами. Когда я родился, то тень Нибиру лежала на всем Египте. Они, как стая голодных псов, рыскали по домам, тащили все красивое и зачем-то забирали младенцев. Такие набеги совершались каждые десять лет. Потом мы стали добровольно отдавать им дань, чтобы они не вторгались в нашу жизнь. Мы собирали дань, грузили на диски Ра и отвозили к ним. Когда Нибиру не подлетала близко к Земле, ее было видно на небе как небольшую черную луну. Когда же она приближалась близко, то ее тень накрывала целые страны. Начинались страшные бедствия, ураганы и наводнения. Поэтому мы и просили их быть подальше от нашей планеты, и сами возили им дань.

— И младенцев тоже?

— Да, тоже. Но гораздо меньше, чем они забирали сами. И однажды, мы потребовали у них, чтобы они убрались подальше от нашей планеты. Тогда-то они и попросили золота в три миллиона жизней. То есть в весе трех миллионов атлантов, таких как Акбаль. Хорошо, малыш. Давай, сворачивай свой свиток. Я устал и не могу тебе больше диктовать… Успею ли? Я чувствую с каждым днем, как силы покидают меня. Старость все больше и больше овладевает мной, и вечерами в свете факелов, я вижу Смерть, стоящую у моего изголовья. Придешь завтра, и мы продолжим.

Тутмес сложил принадлежности для письма в резной ларец, поклонился жрецу и удалился из его покоев.

На крыльце жреческого дворца молодого писца ждала прохлада, легкий ветер шевелил листья лохматых пальм, Нил плескался о набережную. Вечерело. Заходящее солнце озаряло оранжевым светом верхушки Пирамид. И на узкие улочки Гизы уже легла черная непроглядная тьма. Сандалии писца гулко застучали по мостовой, отдаваясь эхом от нагретых за день стен города. Юноша торопился к себе домой, но его мысли были там, в глубоком прошлом, полном странных и необъяснимых происшествий. Может быть, старый Аменхотеп выжил из ума? Неужели все это могло быть? И почему никто, кроме Аменхотепа этого не помнит?

— Тутмес, - строгий голос вывел юношу из задумчивости.

Он оглянулся, перед ним стоял один из жрецов Сета. Писец поклонился с традиционными пожеланиями доброго вечера. Окликнувший подошел к нему вплотную и тихо спросил:

— Что тебе плетет этот выживший из ума старик?

— Он рассказывает историю, которую я записываю для грядущих поколений.

— Историю? Может быть, расскажешь? Не только грядущим поколениям, но и ныне здравствующим очень бы хотелось знать, что ты там пишешь.

— Я пишу про то, как Земля освободилась от власти Нибиру.

— Что? - жрец схватил юношу за предплечье и больно сжал, - пойдем-ка расскажешь все Верховному.

Черный зев храма Сета хищно раскрылся перед Тутмесом. Он недолюбливал Сета, убившего своего брата Осириса, но куда деваться – один из богов Египта, к тому же имеющий прислужников, пользующих самой жуткой славой. Юноша склонился перед статуей бога, и послушно пошел вслед за жрецом, ведущим его куда-то под своды храма.

Пройдя по извилистым каменным коридорам, скудно совещенным факелами, писец и его провожатый оказались в широкой зале, где их ожидало несколько жрецов, с Верховным Служителем во главе.

Тутмеса принудили рассказать всю историю, изложенную ему Аменхотепом. Когда юноша закончил, жрецы в недоумении перешептывались. Потом, к удивлению и радости юноши, отпустили его с миром. Когда он вышел из храма, и его провожатый вернулся назад к собранию, верховный служитель сказал:

— Вы слышали, какую ересь возводит этот выживший из ума жрец Амона-Ра? Нибиру, упоминают шумерские маги в своих свитках. Это место обитания богов. Оттуда сошел сам Сет. А этот еретик возводит хулу, говоря, что Нибиру построили люди, похожие на нас!

— Повинен смерти, - ответили хором жрецы.

— Гробницу фараона он назвал оружием, которое изобрели атланты. Атлантида погрузилась в пучину морскую, если верить нашим хроникам, четыреста лет назад! Как могли они быть архитекторами гробниц наших фараонов? Пирамиды были всегда! Не будет же Аменхотеп утверждать, что помнит время, когда пирамид не было?

— Убьем еретика! - потрясая факелами ответили младшие жрецы.

На следующий день Тутмес вновь сидел перед Аменхотепом и записывал то, что он ему рассказывал.

***

Было положено много труда на строительство Пирамид. И вот настал великий день. Пирамиды были построены. Я прилетел в Майяпан чтобы увидеть это чудо – главная пирамида была втрое выше всех вспомогательных, обшита золотом, и сверкала на солнце как огромный самородок.

Майяпан был пуст. В городе не осталось ни одной живой души. Всех жителей вывезли, и нас приветствовала небольшая группа ученых, с которыми был Акбаль. Мы были очень удивлены такой странности. И стали спрашивать, что же случилось? Акбаль остановил наши расспросы:

— Это оружие погубит наш остров. Так показали последние расчеты наших математиков. Поэтому всех жителей срочно вывезли. Атлантиды больше не будет. Но вы можете радоваться тому, что и Нибиру погибнет вместе с нами. Сейчас вы должны немедленно покинуть остров. Через два часа по расчетам астрономов энергия будет на максимуме. Такой благоприятный день появиться только через триста пятьдесят лет, поэтому нам уже нельзя ждать дальше. Улетайте, я остаюсь здесь, чтобы активировать наше оружие. Жаль, мы не успели вывезти всю нашу библиотеку, и транслятор солнечной энергии придется строить заново. Потому что майяпанский погибнет вместе с островом.

— Но ты же погибнешь! - воскликнул я, не в состоянии представит себе, что этот отважный человек остается на верную смерть.

— Это не страшно, - Акбаль как всегда улыбался, - кто-то должен это сделать.

Через час я вошел в нашу египетскую пирамиду, чтобы посмотреть, что же будет происходить. Со мной было несколько жрецов Амона-Ра. В назначенное время по всей пирамиде пошел гул, те, кто остался снаружи, видели, как качнулась вершина пирамиды, вспыхнул и погас луч, направленный куда-то за горизонт в сторону Атлантиды. Потом раздался страшный грохот, ослепительная вспышка полыхнула на горизонте, столб похожий на пламя взметнулся к небу, и Черная Луна Нибиру исчезла навсегда.

Аменхотеп вздохнул:

— Мы, сидящие в пирамиде, не видели всего этого, я услышал грохот и упал ниц перед Амоном-Ра. Остальные жрецы вышли посмотреть, что происходит. Я молился, чтобы у нас все получилось. И молитва моя дошла до Бога! Нибиру больше не стало. Но и Атлантида погрузилась в морскую пучину, вместе с золотой пирамидой и Акбалем. Когда земля перестала трястись, я вышел из пирамиды и застал всех в странном состоянии. О, Боги! Ты не представляешь, какое горе свалилось на мою голову! Люди, находящиеся вне пирамиды лежали там, где их застала вспышка оружия атлантов. Я страшно испугался, и думал, что все мертвы. Но оказалось, что они живы, но словно сошли с ума. Никто ничего не помнил! Люди вставали с земли, с изумлением смотрели вокруг и с трудом узнавали друг друга. Младшие жрецы, бывшие вне пирамиды, спрашивали у меня, что это за строение такое большое? Когда в себя пришел Верховный жрец Амона-Ра, то он сказал, что это святое строение, гробница фараона.

***

Аменхотеп замолчал, качая головой. Тутмес записал последнюю строчку, и спросил:

— Значит, люди забыли все?

— Нет не все. Они помнили, как зовут друг друга, где они живут, как возделывать землю и плавить золото. Но никто не помнил ни о Нибиру, ни об Атлантиде, ни о том, зачем была построена Пирамида. Люди словно сошли с ума. Изображенные на старых фресках воины-нибирцы стали почитаться богами. Древние знания были забыты. Никто уже не знал, как поднять в воздух диск Ра, они так и остались стоять в ангаре фараона, в Сахаре, пока песок не занес этот ангар. Погиб транслятор энергии, и без него они уже стали никому не нужными предметами непонятного предназначения. Обрывки знаний по крупицам собирали молодые жрецы, которые были со мной в Пирамиде. Но мы многого не знали, и вот, все давно умерли. Люди почему-то стали жить очень мало. А я все скриплю и скриплю… Сегодня видел во сне Акбаля. Он явился как живой, и как всегда улыбался.

Старик помолчал, качая лысой головой. Потом сказал:

— Сохрани эту хронику. Атланты считали год падения Нибиру началом новой эры. У них был календарь, предсказывающий все события на тысячелетия вперед. Если он сохранился, возможно, они вывезли его на заатлантический континент, там должно быть сказано…

Шум борьбы прервал воспоминания жреца. Он тревожно оглянулся назад и увидел слугу Сета, с окровавленным мечом в руке. Тот прорвался в его дворец, убив по дороге охрану. Тутмес вскрикнул и вскочил на ноги, пытаясь преградить путь убийце, но тот откинул его одним ударом руки и погрузил меч в грудь Аменхотепа, со словами:

— Умри, еретик!

Тело старого жреца осело на пол, рука метнулась к убийце и бессильно повисла, голова упала на грудь. Слуга Сета, выдернул меч из своей жертвы и повернулся к Тутмесу:

— Где рукопись?

Писец прижал свиток к себе трясущимися руками. Но борец с ересью, выдернул папирус из рук юноши и оглянулся в поисках огня, на котором можно было бы еретические бредни сжечь. Тутмес кинулся к нему со словами:

— Об одном прошу: оставь ее в покое!

Слуга Сета рассмеялся, полоснул мечом по лицу юноши, и когда тот упал к нему под ноги, с презрением пнул неподвижное тело. Затем снял со стены факел и сжег папирус, не разворачивая.

В зал вошли несколько жрецов Сета.

— Сожги весь дворец, чтобы никто не узнал, что здесь случилось, - сказал один из них, - пусть думают, что жрец и писец погибли во время пожара.

Жрецы вышли из дворца, кидая факелы на пол. Пламя взметнулось по занавескам, взвилось по коврам и резным деревянным столбам. Жар охватил комнату, и это привело в себя Тутмеса. Он вскочил на ноги, по щеке из раны текла кровь, но сейчас он на это не обратил внимания. Кинулся к окну, которое входило на Нил, и, вскочив на подоконник, прыгнул в реку.

Солнце садилось, где-то там, в океане, который омывал когда-то берега Атлантиды. Тутмес смотрел на оранжевый диск. Лицо его постарело, волосы выцвели от времени. Так же как много лет назад Аменхотеп чувствовал приближение смерти, Тутмес чувствовал ее сейчас. Он знал, что скоро она придет за ним. Как бы его не преследовали служители культа Сета, сколько бы не приходилось скитаться по плодородной долине Нила, прятаться от погони, ночевать в пустыне… Но он успел дописать то, что помнил из рассказов Аменхотепа. Жрецы Амона-Ра забрали его папирус в свою библиотеку. Бесценный свиток был единственным свидетельством о временах, именуемых Золотым Веком и об удивительной стране – Атлантиде.

Ночь спускалась на Египет. Тутмес не хотел идти спать. Слишком часто он видел в кошмарных снах, как убийца кидает рукопись в огонь, и он, беззащитный писец, кричит ему:

— Об одном прошу: оставь ее в покое!