snovazima
№45053 "Деградация богов"

Деградация богов

— Три миллиона жизней – это плата за независимость?!

— По-твоему, дорого?

— Это же мой народ!

— Жалкий иждивенец, обленившийся, отупевший от бесконечных пиров…

— Прекрати! Мы все еще боги! - голос Ферры сорвался от гневного спазма. Она пришла к Оракулу, чтобы узнать, как вернуть ее подданным былую силу, но не ожидала столь жестокого ответа.

— Вы не боги! Вы паразиты! – усмехнулся Оракул.

Или Ферре всего лишь показалось, что усмехнулся. Бордовый диск, висевший на стене, не имел рта. Впрочем, как лица и тела. Только голос. Глухой, едва различимый за шумом воды. Никто из богов кроме Ферры не слышал его. Исключительная способность вознесла ее на самую вершину пантеона – советы Оракула не раз помогали в войнах с враждебными соседями. И вот теперь, в час сомнений, она пришла к нему – непостижимому существу на окраине мира.

— Да, люди все еще поклоняются вам, - продолжал Оракул. – Они строят для вас храмы, приносят пищу, но в этом я вижу погибель твоего народа! Погибель богов, утративших способность летать и пробуждать ураган, разить молнией и убивать взглядом…

— Постой! Как смерть может вернуть нам силу?

— Вы умрете, чтобы возродиться в мире без людей. В мире, где некому будет обслуживать твоих подданных. В мире, где им придется самим добывать пищу и стоить дома. И тогда, о мудрая Ферра, божественные способности вернуться к вам.

Каждое слово Оракула падало эбонитовой каплей в черное болото на дне ее души. Маслянистая жижа постепенно разрасталась, поглощая возражения и воспоминания, отрезая дорогу назад, в родной дом, наполненный запахами накрытых столов и балладами сказителей. В них воспевалось величие богов. Несокрушимость могучих существ, чьи жалкие потомки сегодня копошатся в грудах человеческих подношений и не могут думать ни о чем кроме еды!

— Что я должна сделать?

— Я дам тебе Зерно Смерти. Ты отнесешь его в Долину Богов, и она погрузится в сон. Глубокий сон без пробуждения.

— А что будет со мной? Я тоже умру? – Ферра ощутила, как ее спину обдало жаром. Мосты, ведущие назад, в ленивое тепло царственных залов, только что превратились в пепел. Она приняла решение.

— Нет. Ты станешь Носителем Смерти, а носители так просто не умирают. Тебе суждено увидеть гибель старых богов, но тебе же предстоит родить новых - могучих и независимых. Вместе с богами уйдут и люди. Не сразу, чуть позже, но человечество погрузится в тот же сон, чтобы навсегда исчезнуть с лица Земли. Твои дети останутся одни в этом мире и обретут полную власть над ним.

Зерно источало кислый запах аммиака. Или горький – миндаля. Нет, оно ничем не пахло. То, что чувствовала Ферра, неся его в свою Долину, не имело отношения к обонянию. Желтоватый шарик создавал вокруг себя плотное поле, которое, тянуло из нее все чувства: тоску, любовь, память, боль. Богиня казалась себе незримой тенью, исчезающим следом на песке, пустой оболочкой… Или не пустой? Где-то внутри нее уже билась жизнь.

Новая жизнь.

Ферра шла вперед ощущая, как тишина широким шлейфом накрывает землю за ее спиной. Деградировавшие боги погружались в сон, тягучий, словно прошлогодний мед. Они уходили в страну покоя, чтобы никогда не вернуться.

***

— Нет, ты представляешь, Бог услышал твои молитвы! – протрубил Владислав Петрович, снимая клетчатое пальто в прихожей и стряхивая с длинного зонта капли апрельского дождя. Он сунул ноги в тапки, украшенные собачьими мордами, прошел на кухню и чмокнул жену в мочку уха, тронутую увяданием, - Россия обестараканила! Все прусаки вымерли! Сколько лет моя лаборатория получала тушки братьев наших незаконнорожденных для производства СИТ-инъекций, и вот, пожалуйста – в этом году не набрали и десятой части нужного объема. Говорил с поставщиком: нет тараканов! Исчезли!

— Ты просто телевизор не смотришь, - улыбнулась жена, накладывая мужу дымящийся плов с вкраплениями оранжевой моркови. – Говорят, тараканы ушли из-за сотовых телефонов – не вынесли излучения. А еще говорят, что сработали вирусные ловушки нового поколения. Насекомые заползают в них, но не умирают, а идут заражать своих сородичей. У нас в туалете под трубой тоже такая есть. Видел? Круглая? Бордовая? Я ее полгода назад повесила и с тех пор тараканов в квартире не встречала.

— Телефоны! Ловушки! Слушай больше всяких болтунов! – Владислав Петрович театрально закатил глаза за аккуратными очками в титановой оправе. – Все гораздо проще: они ушли потому, что в домах стало нечего кушать. Раньше обои на что клеили? На клейстер! Окна чем затыкали? Ватой! Все натуральное! Вкусненькое! – в его рот отправилась рисовая горка, увенчанная кусочком мяса. – А теперь кругом один евроремонт – сплошная химия! Наши квартиры стали не съедобными! Вот ребята и вымерли!

— И слава богу! – жена присела на краешек табуретки напротив мужа, подперев кулачком подбородок с шоколадной родинкой.

— Ох, как ты не права, женщина! Между прочим, полезнейшие звери! Мы делаем из них лекарство от аллергии. Азиаты используют в косметологии. Американцы – изучают их феноменальную живучесть. Кстати, есть устойчивое мнение в научной среде, что единственные существа, которые выживут после ядерного взрыва, это тараканы. Возможно, так называемый, тараканий ген когда-нибудь сделал бы человечество устойчивым к любым экологическим катаклизмам. Но бог услышал молитвы недальновидных женщин и лишил нас этого шанса!

Внезапно Владислав Петрович воздел вилку к потолку и произнес на распев: «В сих тварях видим мы к бессмертью ключ! Надежду нашу на спасенье! Отмену Страшного Суда и вечно жить нам дозволенье». Он полагал, что в нем умер поэт. Точнее не умер, а влачил жалкое существование в теле заведующего исследовательской лаборатории фармацевтической компании. Поэтому Владислав Петрович нет-нет, да и скатывался на высокий штиль.

— Уж если предстоит мне выбирать: жить с тараканами иль умереть во время взрыва - мой выбор не заставит долго ждать, ведь с усачами жизнь невыносима! – в жене заведующего лабораторией не умирал поэт. Просто она считала своим долгом во всем поддерживать мужа.

Владислав Петрович отложил вилку, промокнул салфеткой блестевшие от жирного плова губы и поцеловал шершавую ручку жены. В глазах его светилось умиление. Но тут супруга изменилась в лице, выдернула руку и вскочила со стула.

— Пакость! – взвизгнула она, стаскивая с ноги тапок и замахиваясь для удара.

Муж еле успел схватить ее за запястье. Возле ножки кухонного стола, на светлом линолеуме сидел таракан. Огромный. Потрепанный. С длинной, безобразно выпирающей гузкой. Казалось, он силится подняться на задние лапы, чтобы сказать людям нечто важное. Может, попросить о помощи? Или призвать проклятье на головы тех, кто уничтожил его собратьев?

— Стой! – воскликнул заведующей лабораторией, оттаскивая жену от усача. - Это же самочка! Видишь, какая у нее корма? Она называется оотекой – такая капсула, из которой скоро вылупятся маленькие тараканчики.

Жена дернулась в безнадежной попытке раздавить беременное насекомое.

— Неужели ты не понимаешь? Перед нами вымирающий вид! Реликтовое животное! – во время этих слов что-то кольнуло Владислава Петровича в районе поджелудочной железы. Нехорошее предчувствие? Наверное, плов оказался слишком жирным. Заведующий лабораторией был материалистом и не верил в предчувствия.

Видя, что его доводы не убеждают жену, он опустился перед ней на колени и дурашливо пропел: «Об одном прошу тебя: оставь ее в покое!»