t-cutter
№45128 "Бойня-комбинат"

Бойня-комбинат

— Три миллиона? - Спросил король.

— Три миллиона жизней ваших подданных. - Сказал я в пол голоса. - В газетах писали, что это плата за независимость.

Король покачал головой и пошел по огромному цеху, с каменным лицом слушая семенившего рядом Выгроба. Тот даже не заметил нашего разговора, только визгливо заливался, расхваливая себя и свое детище. Я шел чуть сзади них и чувства брезгливости не скрывал. Выгроб был скособоченный, облезлый, рваная одежда и корявые руки были вымазаны зеленой слизью. И как такое чучело получило в свое распоряжение крупнейший в Европе комбинат?

— Прекрасное оборудование! - Брызгал слюной Выгроб. - Новейшее! Технологии неукоснительно соблюдаются, поэтому у нас ни разу не было утечек.

— А как же Гамбургская бойня? - Не удержался я. Король одобрил мой вопрос кивком, а Выгроб резко повернулся ко мне и, размахивая своими граблями, заорал:

— Это были не наши твари! Это были пришлые твари! А у нас за все время работы только один побег, да и тот наша охрана за периметром ликвидировала. Вы же сами понимаете, мы очень удачно расположены, отсюда не выйти.

Король кивнул. Рядом с Выгробом он выглядел пришельцем из прекрасного прошлого. Невысокий, сухой, он был преисполнен достоинства и чести. Одет он был в черный строгий костюм со скромной медалькой в петлице.

— Хорошо, директор Выгроб, - сказал он, - успокойтесь. Николай задал довольно животрепещущий вопрос. Мы селим беженцев на территории комбината, а мой спутник отвечает за их безопасность.

Выгроб аж засветился весь оттого, что его назвали директором. Захихикал, мелко затрясся, как падла, затараторил:

— Ну, как же, безопасность превыше всего! Это наш конек, безопасность-то. Всего два входа, их перекрывают ворота из оружейной стали в двести миллиметров! Вот какая у нас безопасность! Ни одна тварь не прогрызет. А сверху или снизу они не попадут — скала!

Это было правдой. Комбинат находился в буквальном смысле внутри горы. Когда-то европейцы заселили свои территории выходцами из Африки, Турции и восточной Европы. Те в смутные годы под угрозой выселения на зараженные территории вырезали огромную полость внутри скандинавских гор на территории Дании. После Войны уцелевшие люди построили там комбинат, надежно защищенный от тварей. Еще через двадцать лет этот комбинат стал одним из последних прибежищ человечества. И управлял этим местом слюнявый идиот Выгроб.

Мы втроем долго поднимались по винтовой лестнице. Наконец, мы оказались на огромной железной стене, высотой около тридцати и шириной порядка пяти метров. Король запыхался, даже несколько взъерошился, я немного согрелся в своих доспехах, а вот Выгробу все не почем, также подпрыгивал с видом верной собачки возле короля.

— Эту стену возвели совсем недавно. Она делит пространство комбината на две части. Слева находятся преданные его величеству войска.

Я усмехнулся, а король только покачал головой:

— Там находятся все войска. - Горько сказал он. - Верны они мне или нет, уже не важно. Важно, что они могут держать в руках оружие и сражаться.

— По эту сторону стены располагаются еще и главные ворота комбината. Я уверен, что военные защитят нас. - Закончил свою мысль Выгроб.

— А что с другой стороны стены? - Спросил король.

— Гражданские. - Ответил я. - В основном женщины и дети. Там тоже были ворота, но Выгроб уверил меня, что их заварили и пройти с той стороны в этом месте невозможно.

Директор скривился как от клюквы, и я понял, что ничего он не сделал для безопасности. Ну, ничего, если будут проблемы, я его на куски порежу, шавку скандинавскую.

Выгроб потянул нас вперед, к его гордости и надежде всего человечества, как он сам неоднократно говорил. Шли мы не долго. Стена своим торцом упиралась в огромную, рыжую от ржавчины воронку. Справа к воронке подходила широкая полоса конвейера, противоположный край которого терялся во тьме.

— Что это? - Тупо спросил король.

— Я же говорил, это то, ради чего был построен комбинат. - С восторгом проговорил Выгроб. - Если быть точным, то это и есть комбинат. Перед вами Большой Утилизатор Врагов! БУВ!

Король непонимающе уставился на меня.

— Огромная мясорубка. - Сказал я. - Перемалывает тварей в фарш, только так можно их убить окончательно, чтоб не поднялись.

— Да да да, в фарш! - Подхватил мои слова Выгроб. - Первосортнейший фарш! И делаем мы это не просто так, а по технологии: разрубаем трупы и перемалываем каждую часть тела отдельно!

В это время конвейер залязгал, заревел и пришел в движение. В воронку с него посыпались какие-то длинные странные предметы. Король наклонился над воронкой, чтобы их получше рассмотреть, но тут рядом с ним грохнулась вниз женская нога в чулке и туфле на длинной шпильке. Король отшатнулся, закрыл руками лицо и прошептал:

— Да ведь это ноги!

— Совершенно верно, ноги! Я ведь и говорю — отдельно ножки, отдельно ручки, отдельно все остальное. Готовое изделие травим в химическом цехе и отвозим к подножью Святой горы. А головы мы отпиливаем и отдаем военным на опыты.

Король покачал головой и повернулся ко мне.

— Пойдем отсюда. - Сказал он.

Мы широким шагом направились к выходу. Выгроб бежал следом за нами продолжал вещать:

— А деток тварских мы целиком того... Оказалось нерентабельно их разрубать, выхода мало.

— Заткни его. - Попросил меня король. Я резко повернулся, обнажил свой меч и приставил его к горлу Выгроба.

— Экскурсия закончена, - сказал я, - Король устал и больше не желает тебя слушать.

Выгроб закивал, как будто понял, и больше не проронил и звука.

На проходной заводоуправления король пожал мне руку и горячо поблагодарил за экскурсию.

— Я теперь очень хорошо понимаю, с чем нам приходится мириться ради победы. - Сказал он. - Вы, Николай, уже получили назначение в часть, так ступайте, отдохните. Насколько я знаю, впереди нас ждут горячие деньки.

Король неловко забрался на водительское сиденье своего потрепанного «сааба» и покатил в глубь пещер комбината, где жили все местные шишки.

В штабе выяснилось, что меня распределили к норвежцам. Ну что ж, неплохой выбор! Я подхватил свои вещи и двинулся в центр огромного подземного лагеря, где бесстрашные потомки викингов прилаживали на свои каски буйволиные рога.

В части меня предупредили, что в окрестностях комбината замечено большое скопление тварей.

— Они чуют людей и могут напасть в любой момент. - Твердо сказал мне полковник в ярко синей форме и побледнел. Я понял, что ему плохо в замкнутом пространстве пещер и посочувствовал.

Там же работала маленькая передвижная церквушка. Лысый пастор с огромным тесаком за поясом, хорошо поставленным голосом читал проповедь верующим. «Господи, - подумал я, - дай мне сил дотянуться до горла всех моих врагов».

Наконец, я добрался до своего койко-места. Снял опостылевший доспех, стянул тельник и носки. Прошелся по комнатушке взад-вперед и почувствовал себя как дома. Хмурый интендант сказал, что воды нет и, видимо, не будет, ну, да и черт с ней. Я переоделся во все чистое и завалился спать. Король был прав: деньки обещали быть жаркими.

Меня разбудил звук горна. В замкнутом пространстве комбината он звучал низко и страшно. Играл тревогу. Я вскочил, мгновенно оделся, застегнул доспех и, уже на ходу прицепил всю эту кожаную сбрую с ножнами меча, ножа и прочих острых предметов. Перед заводоуправлением уже строились в боевые порядки. Перед строем бегали офицеры и раздавали команды. Я встал в строй, выслушал распоряжения и быстро сориентировался в происходящем. Перед входом в комбинат, снаружи, собралась огромная куча тварей. По донесениям разведки, ведут они себя довольно организовано, что странно. Я поморщился, припомнив, что неплохо организовывать тварей умеют апостолы, но не больше десятка штук за раз. Если здесь собрались несколько тысяч тварей, сотня апостолов просто необходима, а с этими существами совладать очень не просто.

Норвежский полк стоял прямо перед воротами, шагах в десяти. Ворота были по истине огромны. Четыре человеческих роста вверх и широкие как Красная площадь. В левой створке, прямо напротив меня была приоткрыта крохотная дверка. Ждали возвращения разведчиков.

— Привет, - сказал парень справа от меня. Он был на пол головы выше меня и гораздо шире в плечах. В руках он держал исполинский топор. Я такой и не поднял бы, пожалуй. - А ты тот новый наемник, да? А вот мы из регулярной армии. Норвежские войска особого назначения. Я — Олаф, а слева от тебя мой дружок Хаим. Он тоже норвежец.

И захохотал на всю Данию. Слева стоял щуплый чернявый парень с кривой сабелькой. С диким иранским акцентом он признался, что действительно его зовут Хаим, и что он из Норвегии. Как будто это имеет значение.

Я представился и обнажил свой меч.

— Такое оружие нужно носить со щитом. - С видом знатока пробасил Олаф.

— Щит нужен для защиты от человека. От тварей лучше защищаться этим.

И мне в левую руку лег, в локоть длиной, широкий и кривой нож. Олаф присвистнул, Хаим поцокал языком. Они оценили прелесть и удобство «русского потрошителя». А я в двух словах объяснил принцип работы с ножом и показал свой уровень военного профессионала.

Снаружи раздался вой и бессвязные крики. Дежурившие у калитки, наконец, спохватились и принялись толкать тяжеленную дверь, но было поздно.

Из темного проема выскочила первая тварь, бросилась на офицера, стоявшего возле ворот и убила его. Дотянуться до второго человека она не успела: несколько железных арбалетных стрел просто разорвали ее. Появлявшихся следом тварей били прицельно, без истерики.

— Хорошо, что сзади нас арбалетчики, - сказал Хаим, - с ними как-то спокойно.

Сначала казалось, что мы легко удержим тварей. В дверку они входили по одному, сдерживать их было довольно просто. Но в один момент уже убитые твари зашевелились, и нам пришлось жарко.

— Разрубайте их! - Заорал я. - Рубите головы, это их остановит!

И пошла работа. Ударил мечом, выдернул, на шаг отступил. Шаг вперед — с размахом рубящий мечом одному, удар в горло другому ножом. На обратном замахе подрубаю ноги еще одному, и его добивает Олаф. Еще шаг. Прямо передо мной выпрыгивает тварь. Прямой ей в живот, ножом коротко, без замаха перерезаю глотку. Слева на меня прыгает очередная. Ох, слишком выдвинулся я вперед, стали заходить сбоку. Нет, не достала. Хаим ловко полоснул ее саблей по рукам, и пока тварь рассматривала свои культи, отсек ей голову.

Все твари были мелкие и чернявые, видимо из итальяшек или парижан. Что их погнало на север не понятно. Опыт России говорит, что твари специально за людьми не гоняются, стараются уйти южнее, где теплее и корма больше. А вот апостолы и прочие более развитые твари, да. Они видят в человеке конкурента и хотят нас изничтожить. Значит, это спланированная акция. Ну, мы еще посмотрим, кто кого!

Еще десяток шагов и мы у дверцы. Могучий Олаф навалился на нее и начал закрывать. Я прикрывал ему спину, Хаим рубил тварей лезущих снаружи. Я перевел дыхание и огляделся. Сражение вовсю кипело во дворе комбината. Никто строй не держал, началась обычная свалка. Я приказал Олафу с Хаимом держаться меня и уверенно повел их в самую гущу сражения. Особенно много тварей было под железной стеной, к ней мы и двинулись.

Шли мы быстро, оставляя за спиной широкую просеку из дохлых тварей. Твари бросались на нас по одному, и проблемы убить их не составляло. Наконец, я столкнулся с остервенелым сопротивлением. Толпа тварей вдруг построилась в некое подобие каре и попыталась окружить нас.

— Спина к спине! - Воскликнул я, и мы начали рубить подкатывающихся со всех сторон тварей. Такие скоординированные действия тварей можно было объяснить только одним. Рядом находился апостол.

Вдруг охнул и повалился на землю Хаим. Я глянул, что с ним, оказалось тварь, уже перерубленная пополам на руках подползла к нему и впилась зубами в голень. Прокусила насквозь, теперь по ее лицу текла его кровь. Олаф что-то нечленораздельно заорал, порубал тварь в мелкий гуляш и подхватил Хаима.

— Уводи его к нашим, к штабу. - Сказал я. Олаф кивнул, левой рукой обхватил Хаима и двинулся сквозь битву. Правой он размахивал своим огромным топором как легонькой тростиночкой, и от этих взмахов во все стороны летели куски злобной нелюди.

Я врубился в самую гущу тварей, размахивая мечом направо и налево. Я уже не заботился о том, чтобы они не поднялись, моей целью был апостол. Встретил я его довольно быстро. Этот апостол представлял из себя двух бородатых мужиков сросшихся задницами. Он смотрел в разные стороны, так что подойти к нему было невозможно, но двигался он неуклюже, боком, как краб, чем я решил воспользоваться. Я подскочил вплотную к нему и отрубил одну из голов. Апостол задергался, замахал руками и начал скакать из стороны в сторону, топча своих же тварей. Я аккуратно обошел его и всадил нож в одно из сердец. После, уже обессиленного апостола, разрубил на две части. Таким образом, весьма опасная тварь превратилась в два трупа, а организованная группа тварей в визжащую свору дезориентированной нелюди. Я легко раскидал их и двинулся дальше. Так, размахивая мечом, я добрался до стены.

В стене находилась забранная решеткой арка. Охранял ее маленький отряд, командир которого подскочил ко мне и заорал:

— Подкрепление где? Подкрепление где?

— Уже идет. - Заверил я его.

— Там же кошмар! - Воскликнул он. - Твари... Они уже с той стороны! А там нет никого из бойцов, и я отправить не могу никого. Они убивают наших женщин!

Последнюю фразу он крикнул мне в спину. Сука — Выгроб не заварил вторые ворота, и твари ворвались с другой стороны.

Как не странно, но мелкой тварской шушеры почти не было. По лагерю беженцев, среди палаток бродили несколько десятков апостолов. Периодически один из них стремительно кидался, хватал человека, разрывал его и шел дальше. Мужчин в лагере почти не было, однако я увидел перед входом в лагерь двух убитых апостолов. А по следам драки, я понял, что и женщин осталось очень мало. Сытые апостолы ради развлечения гонялись за уцелевшими детьми.

Я заревел от злости и боли за убитых людей и кинулся в атаку. Первым всреченным мной апостолом оказались целующиеся молодожены. Он почти ничего не видел, но невеста ловко хватала жертву ногами и запихивала себе в промежность. Оттуда торчали длинные, саблевидные зубы. Я отрубил ей ноги и разделал пасть ножом так, что апостол захлебнулся своей кровью. После я кинулся убивать остальных. Вторым был собаковод, сросшийся через поводок со своей собакой. Был еще апостол из трех человек, где все стояли на четвереньках и задние засунули головы в жопы передним. Апостолы все-таки очень опасные, стремительные и разнообразные твари. Не возможно научиться их убивать. Каждый раз приходится придумывать что-то новое. В процессе битвы меня несколько раз ранили, но не серьезно и я продолжал убивать мерзких уродов. Наконец, я добил последнего апостола.

— Ты очень хорошо поработал, наемник! - Услышал я громкий голос. Он был низкий, красивый и напевный. Такому голосу хотелось подчиняться. Я завертел головой, чтобы увидеть того, кто говорит. - Но теперь все закончено. Настало время тебе умереть и возродиться в великой армии Новой жизни!

Я, наконец, понял, откуда идет голос. Посмотрел наверх и увидел на кромке стены, наверху ангела. Перспектива встретить эту тварь здесь меня совсем не обрадовала. Единственный раз я встретил ее в России. Тогда ангел убил жителей одной деревни и, когда я там оказался, лепил из трупов новых апостолов. В той драке я победил, но после полгода провалялся в госпитале.

— Ах ты, сука, я тебя сейчас достану. - Сказал я довольно тихо, но он услышал меня, захохотал и кинул труп солдата. Не попал.

Я на одном дыхании взлетел на стену и оказался лицом к лицу с очень опасным противником. Ангел завис надо мной и сказал:

— А вот и обед. Ням-ням.

Я подпрыгнул и махнул в его сторону мечом. Ангел, было, увернулся, но я все равно зацепил крыло за его правым ухом. Он тонко взвизгнул и рухнул на землю так, что вся стена загудела, но тут же вскочил и расставил длинные когтистые руки. Я встал в стойку, нож в левой руке отведен назад, для удара, меч вытянут острием в сторону противника. Мгновение мы смотрели друг на друга, а потом кинулись в драку.

Ангел был высотой в полтора человеческих роста, ладный, стройный, в белоснежной свободной одежде. У него были огромные синие и очень добрые глаза, а из основания крупной шишковатой головы росли продолговатые и полупрозрачные, как у стрекозы, крылышки. За эти крылья его и прозвали ангелом.

Ангел уклонился от моего замаха, ударил правой рукой и напоролся на мой нож. Отскочил, лизнул кровоточащую ладонь, ухмыльнулся и провел серию ударов справа и слева, совершенно по-боксерски, в голову и грудь. Я ушел от него, от пары ударов отмахнулся мечом, но клинок скользил по белому одеянию ангела, не причиняя тому никакого вреда. Он лишь ухмылялся и увеличивал натиск.

Тогда я стал целить в незащищенные кисти рук и в голову, но ангел осторожничал, и я не мог достать его серьезно. Мы затанцевали на гребне стены в смертельной схватке. Казалось, что внизу стих бой, все задрали головы вверх и смотрели на наш поединок.

Ангел наступал. Он был совсем не уставший, сильнее меня и намного выше. Биться с этой машиной для убийств мне было трудно, потому что после многочасовой битвы с тварями и апостолами еще не восстановился. Он кружил вокруг меня, выматывал, пытался обмануть. Я потихоньку отступал, уклонялся, экономил силы, пытаясь достать его на контрударе.

В один момент ангел прыгнул, махнул рукой, я отскочил, но тут же получил еще один удар в плечо и упал на колени. Эта тварь укусила меня в районе предплечья и выдрала кусок мяса. Рука обвисла, я не удержал меч и уронил его. Я пырнул его ножом, потом еще раз, ангел отцепился и отбежал в сторону. Я встал и увидел, что мы стоим на краю огромной выгробовой мясорубки. Пот заливал мне глаза, от потери крови кружилась голова. Я посмотрел на ангела. Его одежда была выпачкана кровью, непонятно, моей или его, но его тоже пошатывало.

Ангел поднял руку. В ней был зажат мой собственный меч.

— Настало время умирать. - Сказал он и сделал шаг ко мне.

— Это точно. - Сказал я и метнул нож.

Клинок вошел ангелу прямо между прекрасных глаз. Он остановился, потряс башкой и сделал еще один шаг. Я понял, что просто так его не свалить и кинулся на него, толкнул изо всех сил. Ангел взмахнул руками, и, перевалившись через низкий поребрик, рухнул вниз. Там, в темноте затарахтел двигатель, и заскрежетали перемалываемые кости проклятого создания. Я глянул в сторону, где мне почудилось движение, и увидел там Выгроба с коробкой в руках. К коробке была присобачена большая красная кнопка. Он помахал ей, крикнул — мы победили, и исчез в темноте.

А я стоял на коленях перед воронкой, смотрел в темноту и повторял:

— Так тебе, сука, так тебе, сдох, сдох, сдох...