Лесник
№45150 "Летать к Проксиме"

Фонарь во дворе кажется тусклым, если, возвращаясь заполночь, въехать ногой в затаившуюся в тени кустов лужу. Он кажется ярким, если не можешь уснуть на залитых холодным отсветом простынях.

Клееная моделька гагаринского "Востока" медленно крутится на леске под потолком. Кран на кухне подтекает. В такт каплям отзывается раковина. Громкий скрип рассыпающейся кушетки напоминает ругань на мертвом языке.

Дешевая съемная квартира похожа на турпоход с плохим снаряжением - терпи и закаляйся.

Вчера вечером сосед сверху поставил свой танк на газон под окнами. Ночью на капот прыгнула кошка - или сосед сам решил проверить противоугонку - сигнализация взревела, дрогнули стекла.

Утром я встал разбитый. Выпил кофе, глядя на потертый плакат к фильму "Орбитальна гонка".

На переходе едва добежал до конца "зебры" - за спиной ударили по газам, взвизгнули шины.

Подкатил мятый желтый "лиаз". Всю дорогу до парка автобус хромал и жаловался на жизнь.

Асфальтовая дорожка уводила к парковым аллеям. Там прогуливаются с колясками, гоняют на велосипедах и роликах. А я полез на зеленый косогор с прозрачной березовой рощицей наверху.

Говорят, на Волге есть место, где поднимаются в небо миражи призрачных городов... У нас тут, конечно, не Волга.

Я вышел на край утеса. Ветер в лицо, шелестят березки.

Далеко внизу серебрянными прядями лениво блестит излучина реки. Пойма желтым песком и тихим плесом приманила шезлонги, надувные матрасы, дымки мангалов. Мечется волейбольный мяч, взлетают веселые крики. Синие холмы вдали над поймой похожи на уснувших китов.

Я стоял и смотрел. Что-то без моего участия неторопливо и аккуратно расставляло белоснежные, разноцветные, стеклянные дома среди этой красоты, намечало смелые линии терраморфинга...

Кусок неба передо мной задрожал, в воздухе проступили плоскости, углы, наклонные поверхности, баллюстрада, ступеньки. Открылась призрачная дверь и обычный человек в обычной летней курточке, скучая, вышел на призрачное крыльцо.

Скользнул по мне взглядом и спросил в пространство:

— Господи, ну как вы находите это место, а?

Я неуверенно оглянулся. Ближайшие праздно гуляющие паслись далеко внизу по косогору, не пытались приблизиться и вообще не замечали полупрозрачную громадину.

— Кто, я?

— Да все вы, - в сердцах сказал человек и спустился на несколько ступенек.

— Что, так часто? - я тупо смотрел как подошвы его ботинок раздраженно попирают ненадежную поверхность нижней ступеньки.

Он вздохнул:

— Для меня - часто, для вас - не знаю. Один день раз в двадцать пять лет.

— Еще есть такие места на Земле?

Он набрал в себя воздух, напыжился и выдохнул. Перегретый котел так стравливает лишний пар. Можно подумать, я задал ему сразу сотню щекотливых вопросов. Всего-то один вопросик.

— На эти темы я говорить не-мо-гу! Всегда одно и тоже... Ну, хоть что-нибудь новенькое.

— Хорошо-хорошо, - я задумался.

Человек скучающе разглядывал березки.

— А кто они, те, что находят вас? - спросил я.

Он поморщился:

— Я не могу отвечать на такие вопросы.

Потом с хмурым одобрением все же буркнул:

— Уже лучше. Послушай, миллиарды фрагментов мозаики вокруг. Тебе нужно сложить еще несколько кусочков. Часть ты сложил, замечаешь? - он постучал каблуком в призрачное крыльцо. - Давай, немножко напрягись.

Я почесал затылок. Какие, к черту, кусочки? Стоял на утесе, грезил наяву. Рассказать кому - стыдно. А в это - каблучком по воздуху - вообще никто не поверит.

— Понятно, - он развернулся, грустно поднялся на одну призрачную ступеньку, потом еще на одну, бормоча: - Эмоционал, ложное срабатывание... Поднимем пороговое значение... И вообще это блажь - ретроген, параллель-реверс... Что нам до этого?.. Своих дел полно.

Я на цыпочках двинулся за ним. Прозрачные ступеньки оказались тверды как камень. За дверью - коридорчик. В конце коридорчика темнело широкое, прямоугольное окно с совсем не призрачной ночной панорамой.

Золотые огоньки мерцали на темных холмах, золотистая игла стремительно уходила в темное небо.

Он резко повернулся ко мне:

— Э, в окно смотреть нельзя, - и загородил собой проем двери.

Я отступил:

— У вас ученики есть?

Вопрос его немножечко потряс:

— Обычно жадно спрашивают "вы оттуда?" и, не слушая ответа, горячо просят забрать с собой, соглашаясь на все... Скукотища - не поверишь. Конечно, есть!

Прищурясь, он разглядывал меня:

— Может, и ты не случайный?

— А вы на те просьбы...

— Нет и нет! Ты тоже не...

— И не буду. Разве я спорю?

— Тогда зачем ты околачиваешься здесь целыми днями?

— Места красивые. Я вот вижу - на холмах бы город построить, обыгрывая складки местности. Там - жилые дома, а на плоской возвышенности можно возвести космодром... - я осекся.

Он смотрел на меня в упор:

— Не может быть. Активная единица!

— Кто?

— Не мешай. Давай, формулируй.

— Что именно?

— По-твоему, мы тут просто так пасемся? Незнание своих способностей не избавляет тебя от ответственности. Говори, какие эстремумы гасить, какие поднимать. Что смотришь? Ты - владеешь способностью, мы - даем тебе возможность.

— Построить космодром?

— Вода либо вся закипает, либо вся замерзает. Космодром?.. Ха! Смотри шире! Граничных условий ты переступить не сможешь - существует природный предохранитель. На откат - сутки.

— На что?

— Если что-то не так пойдет. Учти.

— На вас это никак не...

Он замотал головой:

— Как меня утомил этот вопрос... Нет! Не отразится! Понял? Нам эти изменения без-раз-лич-ны! Потому что... А на следующий вопрос я тебе отвечать не буду!

Я пожал плечами. Всего-то хотел спросить, почему им безразличны изменения. Может, котлы с кипящей водой у нас с ними разные?

— Итак, всем сердцем представь степень изменения сущего, искренне. Учти, основой изменения будет твой мир, а не красивый роман.

Я закрыл глаза и честно постарался. Многого я не просил - где-то поднять, где-то сгладить.

— Ну-ну, замечтался, - он протянул мне пластину темного стекла с мерцающим красным текстом. - Поднеси ладонь.

Я протянул руку:

— Так просто...

Он впервые улыбнулся:

— Наивный.

Я медленно пошел прочь, за спиной хлопнула дверь. Я обернулся.

Зеленый косогор, березки на фоне неба, далекие синие холмы. Там, где стоял призрачный дом, быстро прошел молодой парень с книжкой в руке. Наверное, красивый роман какой-нибудь? Сейчас будет его читать в романтическом месте - на вершине утеса. Но парень не остановился и по тропинке направился вниз по краю косогора.

Над поймой плыл вертолет. Донесся хлопок - оранжевая гарпун-сеть метнулась из-под его днища. Что-то выкатилось из кустов на краю пляжа и забилось в оранжевом коконе. С зависшей машины долетел усиленный голос "Сохраняйте неподвижность. Вы больше не опасны".

Я сбежал по косогору к остановке. Через минуту лихо подкатило что-то вроде сороконожки, составленной из черных лимузинов с тонированными стеклами. Домой домчался бесшумно, ехать было уютно.

Выбрался из прохладного тонированного нутра, вздохнул полной грудью. Что-то новое было вокруг, в воздухе какое-то биение, напряжение, пульс. Дома, транспорт, одежда прохожих - всюду смелый дизайн и необычные материалы. Вообще очень много стремительных линий вокруг. Быстрый мир, идущий вперед. Отлично!

У перекрестка под деревом замер БТР. Он был словно оплавлен - кузов без швов и щелей, многоствольная пушка и металлические сегментированные колеса, не боящиеся мин и проколов. Стоявший у борта патрульный казался угловатым от множества бронещитков. Он почувствовал мой взгляд, медленно повернулся и посмотрел черным забралом шлема. Направил в мою сторону квадратный раструб твизера. Что-то смутно припомнив, я оттянул рукав куртки и послушно показал браслет с ривайзером.

Я купил газету и присел за крайним столиком в летнем кафе. На другом конце лавки седой старик в защитной куртке и высоких ботинках неторопливо пил пиво.

В газете я нашел любимый раздел.

"Растет добыча металлов в поясе астероидов. Однако зададимся вопросом, так ли сложно для регулярной армии накрыть базу хаттеров, срывающих сроки запуска Большой верфи своими бессмысленными вылазками?"

"Тур по Солнечной системе. Забронировать место на межпланетный рейс можно за неделю. Защиту Космопорта обеспечит роботизированная служба "Бердыш". Риск для туристов от хаттинга снижен до двух процентов. Приятного полета".

"Первая межзвездная - через месяц! Жаль, пока в автоматическом режиме, но уже набирается экипаж, почти готова Большая верфь и через пять лет будет дан старт к Проксиме. Хватит жить в колыбели!"

"Международный Корпус охраны Лунной базы отбил атаку хаттеров на склад гелия-три. Давайте спросим правительство, откуда у хаттеров современные технологии и транспортные средства? Зачем хаттерам гелий-три? Может быть, правительству усилить контроль или уйти в отставку?"

Я оторвался от газеты и перевел дух. Проксима!..

Дата на газете была самая обычная - сегодняшняя. Сегодня утром я пил кофе на ободранной кухне съемной квартиры.

Небо рассек тяжелый рев - я вжал голову в плечи. Вдоль улицы, прыгая по домам и машинам, пронеслась тень. Кроме меня больше никто особо не дернулся.

— Седьмое поколение, - старик ласково проводил взглядом что-то в небе. - Давно надо было показать, что он у нас есть. А то ишь!..

Он допил пиво одним большим глотком.

Дрогнула земля. Люди заорали, повскакивали, указывая пальцами в одну сторону. Кто-то залез на стол. Из-за частокола домов косо взметнулись в небо далекие, огромные клубы и струи черного дыма. Долетел грохот.

Что-то там седьмого поколения сделало разворот над горизонтом и с ревом метнулось в направлении взрыва.

Старик сплюнул:

— Вот черти! - и взял еще пива.

Вдоль тротуаров произошло движение - металлические столбики поднялись из-под земли. На вершине каждого из маленького бронированного купола торчал квадратный раструб твизера и черный ствол. На всякий случай я закатал рукав куртки, чтобы браслет был виден хорошо. Многие сделали то же самое.

Только сейчас я сообразил, что у некоторых мужчин на боку оттопыривается кобура, а некоторые женщины носят изящные приталенные бронежилетики.

Я помчался домой и едва не проскочил мимо собственного подъезда. Необычный материал стен, темные стекла - бывшая пятиэтажка смотрелась как дорогой монолит.

Включил огромный телевизор. Экстренные новости - угол экрана пульсирова красным.

"Сограждане, - диктор поиграл желваками, - фильтр спрячет самые страшные кадры, но все же нам необходимо знать, каков он, отвратительный облик хаттеров и плоды их деятельности. Давайте спросим правительство, что еще нужно вытерпеть людям, чтобы армия, наконец, нанесла главный и последний удар?"

Экран показал нависающий развороченный куб огромного здания. Где-то кричали люди, плотные клубы дыма неслись над усыпанной крошевом площадью. Что-то с треском рушилось за кадром.

Неподвижные тела были разбросаны широкой полосой среди проломленных скамеек и разбитых пальмовых кадок. Люди остались там, где шли, попав под выброс обломков. Ближе всех лежала девушка в коротком белом платье и плетеных босоножках. Дымный ветер возил по бетону ее волосы, трепал короткий подол. На кровь, пропитавшую платье, оседала серая пыль, кровь быстро чернела. Камера дернулась, поднялась и рывками двинулась к эпицентру.

Я выключил телевизор. Пошел, сварил кофе в каком-то хитром аппарате - просто нажал кнопку. Сидел, смотрел в тонированное окно. В закатном небе пару раз прошли звенья машин со страшноватыми, хищными силуэтами.

Кофе остыл, за окном совсем стемнело. На часах - полдвенадцатого. Один день раз в двадцать пять лет...

Черт возьми! Схватив куртку, я выскочил из квартиры. Во дворе налетел на усиленный патруль. Не останавливаясь, показал им ривайзер, они мне - твизер. На шоссе поймал такси. Машина напоминала черного ската, управлялась роботом и домчала меня до парка за три минуты.

Взбежав на утес, я поблуждал в березках. Призрачный дом был почти невидим в темноте.

Первый мой знакомец так и не вышел. Вышел кто-то другой.

Я бросился к нему:

— Откат!

Он посмотрел на меня.

— Это какой-то хаос! - закричал я. - Как они... мы тут живем? Не все плохо, кое-что даже здорово, но я вижу - что-то одно появилось за счет чего-то другого, в ущерб! Эти верхние экстремумы хороши, когда не видишь нижние.

— Откат? Ты уверен?

— Да! А вы можете... сгладить больше, чем было изначально? У нас там тоже не все гладко. В основной версии.

— Могу, - сказал он с застывшим лицом.

— Или не советуете?

— Вам решать.

Он ждал.

Я подумал и твердо сказал:

— Да, откат. С уменьшением экстремумов в изначальной версии.

Человек на призрачной ступеньке произнес скороговоркой:

— Сгладив напряженность и непредсказуемость социального генезиса, сгладим негативные экстремумы ценой сглаживания экстремумов положительных... Короче, руку дай. Это вроде росписи - ознакомлен, претензий не имею... вроде того.

— Я знаю.

— Да, конечно.

Он на миг задержал перед моей пятерней прямоугольник темного стекла с мерцающими красными строчками.

— Все, до свидания. А главное, коллега, в мире всегда что-то одно будет за счет чего-то другого, и без всяких экстремумов. А мир твой - совсем не изначальный был.

Он взбежал по призрачным ступеням в пустоту за край обрыва. В сумраке крыльцо было почти невидимым, и он словно пробежался по воздуху. Дверь начала закрываться.

Я прыжком взлетел на крыльцо и успел заглянуть в широкое окно в конце призрачного коридора. На залитую солнцем ровную зеленую возвышенность среди холмов опускался аппарат. Он был похож на огромный, окатанный морем серый голыш. Никто из проходивших рядом людей не обращал на него внимания.

Дверь слилась с косяком, призрачное крыльцо растаяло, и я рухнул в траву на самом краю утеса.

Земля была холодной. Вечернее небо со сдержанным гулом медленно пересек знакомый силуэт авиалайнера - шел на посадку во Внуково. Крепкая, надежная отечественная машина - сносу ей нет. Ни одной аварии за сорок лет. За это народ ласково прозвал ее "тучка".

Я лежал и смотрел на рождающиеся звезды. Звезды загорались одна за другой, но чего-то не хватало...

Шорох травы, презрительное фырканье - морщинистая слюнявая морда с клыками высунулась из темноты.

Я вскочил.

Испуганная женщина с усилием оттаскивала за поводок ворчащего бульдога. Бульдог нехотя пятился и смотрел на меня с ненавистью.

— Думала, вам плохо, - сказала она. Показала на пса: - Извините, вымирающая порода. Никак не перевоспитывается.

Я кивнул и под уклон побежал к остановке.

Подкатил новенький желтый "лиаз". В окнах отражался ярко освещенный салон, играла спокойная музыка, и я задумался. Автобус притормозил, водитель вежливо напомнил "ваша остановка". Озадаченный, я вышел. "До свидания", донеслось сквозь закрывающиеся двери, и автобус исчез во тьме.

Чистенькие "москвичи", "лады" и "волги" - некоторые работали на водороде, производя стерильный выхлоп - моментально остановились, едва я подошел к "зебре". Недоверчиво покосившись на них, я перебежал через дорогу.

Желто-синяя "копейка" с выключенной мигалкой скромно притулилась под раскидистым деревом. Милиционер в светлой летней форме поздоровался. Я тоже. Но с некоторым опозданием от неожиданности.

Я всей кожей чувствовал разлитый в воздухе покой.

Девушка в коротком белом платье и плетеных босоножках медленно вышла из полумрака заросшего сиренью двора. Букетик из желтых и красных листьев в руке, опущенные глаза, мечтательная улыбка. Я остановился, пропуская ее, и долго смотрел вслед, пока белое платье не погасло в темноте.

Наконец, двинулся с места. Сердце колотилось. Ценой выравнивания экстремумов, значит?.. Всегда что-то за счет чего-то, выходит?..

Я быстро прошагал по дорожке, выложенной фигурной плиткой. Мягко светил фонарь. Вокруг урны было чисто. Подъезд был не просто вымыт, а только что, вместе со всей пятиэтажкой, сдан строителями и принят Государственной комиссией. В лифте пропали надписи. На лестничной площадке стояли цветы в горшочках.

Зайдя в квартиру, я с некоторой опаской включил маленький телевизор с удобной для переноски ручкой сверху.

"Все готово к первому полету в космос", - доверительно сообщил мне экран.

Я вздрогнул, поискал куда присесть и очень медленно перевел взгляд на календарь.

"Страны-участницы проекта, - со сдержанным торжеством говорил телевизор, - согласились, что настало время, когда космические - во всех смыслах - расходы не повлияют на главные ценности нашей жизни - разумную предусмотрительность. Следующей целью будет Луна. На десятилетия ее оккупируют автоматы по разработке руды и гелия".

Дальше выступали специалисты, а у меня из головы не шел календарь. Да, гелия будет - завались, но что вы делали в течение этих пятидесяти двух лет, черт возьми? С осени одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмого?

"Давайте спросим себя, - призывал телевизор, - кто эти люди, которые спешат? О полете человека в космос, а тем более - вдумайтесь! - о межзвездных перелетах говорить надо, когда будет конкретная цель. Ведь не сами звезды нужны нам и не кувыркание в невесомости. В ближайшие сто лет постановка таких задач выглядит полным безрассудством".

Я осторожно выключил телевизор и тихо лег на кушетку.

Что-то за счет чего-то...

Кран на кухне не подтекает. Кушетка не скрипит - специалисты ее подклеили, реставрировали и выдали сертификат - вещь сделана на века, еще вашим внукам послужит.

Съемная квартира - это прекрасно. Это разумно и доступно. Излишества смущают разум.

Сигнализация соседского "жигуля" тихонечко вякнула под окном, и сразу зашлепали босые шаги сверху. Сосед поторопился сунуть в форточку руку с дистанционкой, чтобы никого не разбудить.

Мягкий свет уличного фонаря заливает комнату. Дрожит на обоях тень от веток. Я поднял глаза и остолбенел. Клееная модель гагаринского "Востока" исчезла. В звездном небе над утесом не хватало... спутников!

Я закрыл глаза, положил руку на лоб.

Плетеные босоножки уходили в темноту... Бронирование мест на межпланетные рейсы осуществляется за неделю... Первая звездная... Проксима... Золотистая игла, прокалывает ночное небо...

Заколотилось сердце. Я рывком сел на кушетке. От неожиданности кушетка скрипнула во весь голос.

Гулять в пойме, загорать на пляже, играть в мяч или - смотреть вдаль с утеса и летать к Проксиме? Может быть, рискнем через двадцать пять лет, а?

Я вскочил, натягивая куртку. Подумаем, время есть. А пока у нас дело как раз на ближайшие лет двадцать пять, ведь один отрицательный экстремум мы обошли.

Я ссыпался по лестнице и выскочил в тихую ночь. Пахло сиренью. Недавно прошла поливальная машина, влажный воздух бодрил. Белое платье в городском полумраке я сразу замечу.