Lendi
№45165 "Помешательство"

Это было ужасно. Нет, это был конечно не ужас, но обида, боль, отчаянье, безысходность. Она сидела на скамье и бессмысленно смотрела вслед удаляющемуся человеку в белом халате. Все то, что он говорил, она уже не помнила, кроме первой фразы: - «Мы ничего не смогли сделать!».

Стряхнув с себя оцепенение, она вытянула из кармана сотовый телефон и нажала вызов:

— Я в больнице, Сергей умер. Приезжай, не знаю, что делать, - и заплакала.

Надо отдать должное брату, ждать его пришлось недолго.

— Сестренка, ну что ты, не плачь. Все будет хорошо!

— Как все может быть хорошо, если его больше нет?

Похороны прошли быстро, без лишней помпезности и суеты. Но она мало что запомнила из тех трех дней. Мозг, затуманенный успокаивающими, воспринимал только узкую часть реальности, все остальное было словно в тумане, густом тумане неизвестности, безысходности и отчаянья.

Нет, она не осталась на улице, без денег или без работы и средств к существованию, у них с Сергеем было все, даже машина. Нет. Она просто осталась одна. Так получилось, что за годы брака она растеряла всех своих друзей школьных и институтских, коллеги по работе постоянно менялись благодаря текучке кадров, ни с кем у нее не завязывались дружеские отношения.

В смерти мужа самым страшным оказалось одиночество. Одиночество никому не нужного человека. Детей им Бог не дал. Брату было недосуг развлекать сестру, у него была своя молодая семья, требующая заботы и любви.

Тоска одиночества каждый день подкрадывалась к ней на мягких кошачьих лапах. На работе было вполне сносно, напряги на работе не давали расслабиться. Но дома в неясном сером свете мерцающего экрана телевизора , тоска приходила и садилась ей на грудь. Она понимала, что рассчитывать ей больше не на кого, что все заботы о жизни легли на ее плечи. Некому стало контролировать расходы, никто не удерживал от безумной ненужной покупки, никто не забирал с работы домой. Не для кого стало варить супы, стирать носки и никто не требовал убрать, наконец, в квартире.

Две комнаты панельного дома зарастали грязными вещами, в раковине скапливалась грязная посуда, в холодильнике плесневели остатки засохшей еды.

Сколько продолжался этот период, она тоже не помнила. Дни слились в одну сплошную серую веревку, которая все сильнее душила ее жизненные силы, истончала душу, делала ее безвольной и апатичной.

Неудивительно, что в таком состоянии она стала легкой наживой для них.

Это случилось так. Светило солнце, погода была чудо как хороша. И ей вдруг подумалось, что он жив и ждет ее дома. Окрыленная такой мыслью она улыбнулась, и легко взмахнув руками, вспрыгнула на бордюр. Балансируя пошла вперед. Но вдруг реальность со всей неизбежностью навалилась на нее, и она сникла, опустила руки, уставившись на узкую дорожку серого камня задумчиво побрела вперед. Через несколько метров она подняла глаза и увидела, что навстречу ей идет девушка и смотрит на нее. Когда они приблизились вплотную друг к другу, девушка улыбнулась и сказала:

— Разрешите вам помочь. Приходите на наше собрание.

И она пошла. Покорно подала свою руку незнакомке, которая медленно, точно слепую повела ее прочь от одиночества и безысходности.

Она отдала им все: машину, дачу, деньги со счета. Все, кроме квартиры. В этих двух пустых комнатах, она молилась их богу, прося лишь одного, вернуть ей мужа.

Она не знала, когда это будет, и каким он будет, когда вернется, но знала лишь одно, что он придет сюда, к ней и все возвратится на свои места.

Брат стал считать ее сумасшедшей, сначала пытался поговорить, образумить, потом даже пытался упечь в клинику, но врачи сказали, что в изоляции от общества нет необходимости, что она тихопомешаная, которая не причинит никому вреда.

И освобожденная от всего, она тихо продолжала жить и молиться. И было ей знамение. В один из дней, когда измученная долгим стоянием на коленях, она из последних сил доползла до раскладушки, поставленной в углу, и мгновенно заснула, ей приснился он.

— Зачем ты хочешь вернуть меня?

— Мне тяжело без тебя жить, я не могу без тебя!

— Уйди вслед за мной!

— Я не могу, у меня нет сил на такой шаг.

— Я не вернусь к тебе!

— Я принесу в жертву все, что только можно, только вернись!

— Принеси в жертву нашего ребенка!

— У нас нет детей...

— Идиотка, ты беременна, просто не замечаешь ничего вокруг. Убей ребенка и я вернусь к тебе.

Она проснулась в холодном поту. Ну, что ж, если сон в руку, значит, так тому и быть. Она покопалась в аптечке и достала тест на беременность. Который лежал там с давних времен, и воспользоваться которым при жизни мужа так и не пришлось.

Минуты, которые тянулись в ожидании результата, она просидела в туалете на унитазе, обхватив голову руками.

Собственно, она знала, каким будет результат. Теперь ее волновало только одно, как избавиться от ребенка на таком сроке. Со смерти Сергея прошло уже почти пять месяцев, они были близки почти пред самой его смертью. Ее не примет ни один врач.

Одевшись, она вышла на улицу, быстрым шагом направилась в аптеку, а потом в магазин. Теперь у нее появилась цель, появилась надежда и смысл жизни.

Дома, заглотав пачку Но-шпы, вылив в себя через силу бутылку водки, она принялась двигать из стороны в сторону холодильник - единственную роскошь, оставленною в квартире от прошлой жизни. Она тянула, двигала его, а потом обессилено садилась на пол в ожидании симптомов, указывающих на то, что она освободилась от своего бремени. Но все усилия были напрасны.

И она снова упала на колени перед Богом:

— Прошу, помоги, я прошу тебя, помоги, я не жалею не о чем, просто прошу помоги мне встретиться с мужем. И эта молитва была соль пронзительна и неистова, столь искренна, столь..., что, в общем, все о чем она просила, дано было ей.

И она скорчилась о резкой боли скрутившей все внутренности, все ее нутро горело огнем, под ногами расплывалась кровавая лужа.

Теряя сознание, она улыбалась, думая, что у нее все получилось и возвращение мужа не за горами.

А через несколько дней, ее брат, обеспокоенный тем, что сестра не отвечает на звонки, выломал дверь квартиры и обнаружил на полу в кухне бледное, истекшее кровью тело.