usachov
№45198 "Где-то два-три, не меньше"

Где-то два-три, не меньше

– Три миллиона жизней – это плата за независимость?

Вася даже глазом не моргнул.

– Нет денег, Степаныч, – и взгляд такой честный, прямой, открытый, такому даже прокурор сопротивляться не сможет. – Самому до получки на макаронах сидеть.

Семейные трусы и дырявая майка, в которых Вася предстал перед соседом, с макаронами гармонировали хорошо.

– Креста на тебе нет, – заскулил сосед.

– Нет, – легко согласился Вася. – Так и на тебе нет. Пропил?

Степаныч только вздохнул.

– Все скупили инородцы! Даже крестик мой, иуды, купили, – забормотал он.

В голосе его в равной мере шелестела вселенская обида и бытовая агрессия невыпившего пролетария. Впрочем, настаивать он не стал и тихо исчез. Василий облегченно вздохнул и закрыл дверь. Внутри его организмо было мутно, тошнота накатывала, отступала в упорной борьбе с головной болью, но не сдавалась.

– Что это я вчера, а? – спросил Вася у отражения в зеркале.

Не дождавшись ответа, Вася, попытался вспомнить, а по какому поводу нагрузился. Вечер мелькнул разноцветным фейерверком, но во что-то четкое и понятное не превратился. Только стойкое ощущение, что не только водка виновата в сегодняшнем непреходящем желании выплеснуть во глубину четких керамических линий всё неоднозначность человеческого существования. Ах да, еще он что попал в какое-то дерьмо, вот только никакого понятия: является ли оно неким символом или вполне конкретной кучей. В холодильнике Вася нашел бутылку холодного пива. Осушил залпом, но никакого облегчения не получилось. Голова болела по-прежнему, а желудок только больше стал возмущаться.

– За что мне так? – возмутился Вася. – Вот Степаныч месяцами не просыхает, а я один раз бахнул и сразу полный набор: похмелье, склероз, острая потеря смысла жизни. Нет, в этом мире справедливости нет!

В подтверждении его слов в дверь постучали. Открыв её, он увидел интеллигентного вида старичка с бородкой.

– Добрый день, молодой человек, – поприветствовал он.

– Добрый? – немного удивился Вася.

– Вам не кажется многоуважаемый Василий, что три миллиона жизней за независимость все же несколько больше адекватного уровня оплаты? – без перехода продолжил старичок. – Да, безусловно, государственная независимость вещь уникальная. Она может притягивать, пленить, полностью захватив разум человека… Но три миллиона?

– А почему вы собственно интересуетесь, – выдавил Вася.

–О! Это не праздное любопытство, – заверил его старичок. – Я представляю определенные круги, испокон века оплачивающие независимость. Круги, которые теперь поставлены перед фактом, что оплата резко увеличена. Естественно они недоумевают, взволнованы и крайне заинтригованы.

Вася неопределенно хмыкнул. Он и сам был крайне заинтригован и совершенно не понимал о чем собственно речь.

– Поэтому, многоуважаемый Василий, я очень прошу вас, буквально умоляю, подумайте над вашей ценовой политикой! – старичок всплеснул руками и закатил глаза. – Ой-ой-ой, какой политикой. Вы мне обещаете?

Василий решил поначалу вежливо согласиться с душевнобольным, но в последний раз встретился с цепким и отнюдь не жалобливым взгляд старичка, твердо ответил:

–Мы прайсы не меняем!

– Хотя бы подумайте о скидках постоянным клиентам, – взмолился старичок и протянул Васи визитку. – И обязательно позвоните, если что-то придумайте.

Пока Василий рассматривал визитку с золотым теснением и стразиками, проситель исчез.

– Нет, а что мы вчера пили? – поинтересовался Вася у пустоты. – Может я еще и не отошел?

Засунув зачем-то визитку под резинку трусов, он задумался над тем своим ближайшим будущим. Будущее как-то само собой поманило его в кровать. Согласившись и, подавив очередной рвотный порыв, он решил вернуться в кровать, откуда его бесцеремонно вытащил Степаныч. Но сделать успел только несколько шагов – уперся взглядом в дверь. Собственно в двери нечего необычного не было. Она ничем не отличалась от старой двери в гостиную, такой же крашенный обрубок советского стиля. Просто она была лишней. На кухню, в гостиную, в спальню, в детскую, в туалет, в ванную. Шесть. Эта дверь была седьмой. Василий осторожно подошел к ней, взялся за ручку и резко открыл. За дверью он увидел пещеру. Большую. В такую пещеру поместилась бы вся девятиэтажна с прилегающей детской площадкой и гаражами. Василий быстренько захлопнул дверь. Еще раз открыл, в надежде увидеть облезлые стены соседней квартиры, но пещера и не думала никуда исчезать.

– А может я не только пил? – спросил самого себя Вася. – Просто про чертей я слышал, а вот о пещерах никто не рассказывал…

Он с тоской посмотрел на каменные стены пещеры и сделал шаг вперед. Гордо войти в галлюцинацию не получилось. Зазвенел дверной звонок, и Вася бездарно споткнулся. Пропахав носом землю, он остановился у какой-то большой перевернутой сосульки. Встал, отряхнулся, плюнул в сердцах, и пошел открывать. За дверью стояла девушка. Красивая. В красном платье с огромным декольте. Бедный Василий в который раз за сегодняшнее утро впал в ступор.

– Ну и как это понимать? – в лоб спросила девушка.

– Что понимать? – переспросил Вася и вспомнил, что стоит в одних трусах и дырявой майке.

– Три миллиона жизней за независимость – это твоя идея? – продолжила напирать девушка.

– Не уверен, – честно ответил Вася.

Девушка нахмурилась. Вася непроизвольно отступил на шаг назад. Скользнув по нему взглядом, она на секунду остановилась на трусах. Скривилась, но язвить и издеваться не стала, сдержалась. Вася, правда, все равно покраснел.

– Не угостишь даму водкой? – спросила она.

– Заходи, – согласился Вася.

И только на кухни вспомнил, что из спиртного у него ничего нет. Даже пиво уже выпил.

– Только у меня нет, – признался он.

Девушка открыла шкафчик, в котором он хранил кастрюли, и достала оттуда запотевшую бутылку.

– У меня с собой, – произнесла она, поставив бутылку на стол.

Выпили прямо из горла.

– Значит так, Вася, – продолжил девушка. – Ты что-то не туда. У нас нация маленькая. Где мы тебе три миллиона жизней наскребем? Может вернемся к предыдущим расценкам? Девяносто девять девственниц, это конечно тоже не сахар по нынешним временам, но вполне по силам прогрессивной части общества.

– А ты кто? – вырвалось у Васи.

– Я девственница, – пояснила девушка.

– В смысле?

– В смысле жертвенная девственница. Во имя независимости и национального суверенитета.

– И что?

– И ничего. Тебе девственниц оказалось мало. Вот теперь мы все в шоке. Все девяносто девять.

Вася честно признался себе, что ничего не понял. И самое главное не хочет ничего выяснять.

– А как тебя зовут? – осторожно поинтересовался он.

– Джулия, – представилась девственница.

– Милая Джулия, а причем тут я к девственницам? А?

– Как причем, – удивилась та. – Ты же дракон!

– Я? – в свою очередь удивился Вася.

– Ну не я же. Вчера, круг драконов всем сообщил, что новый дракон Вася, за обеспечения государственной независимости, будет собирать три миллиона жизней. Ты теперь ответственный за политическое устройство, со всеми вытекающими.

Вася замотал головой, отгоняя от себя мысли, взял бутылку и сделал большой глоток.

– И что ты тут делаешь? – прямо спросил он.

– Пришла попытаться доказать тебе что девственницы уж точно лучше жизней. Вот что ты с ними делать будешь? А тут я, девственное тело, жаркие объятия и нежные ласки. Здорово?

Вася непроизвольно кивнул.

– Только я не дракон, – выдавил он. – Я инженер-теплотехник. Я на заводе работаю.

Джулия засмеялась.

– Понятное дело. Инженеру-теплотехнику жизни намного нужней, чем девушки. Котлы топить можно, – сказала и облизнула губы. – Хотя девушки тоже могут согревать… Может сравним КПД?

– Ты же тогда девственницей не будешь! – попытался отказаться Вася.

– О! Значит, я тебя удивлю, милый! – сверкнула глазами Джулия.

Вася покраснел, побледнел, опять покраснел и покрылся легкой испариной. Спас его дверной звонок. Он буквально вылетел из кухни, Джулия только и успела шлепнуть его по пятой точке и заявить, что она подождет. Очередной утренний посетитель ничего говорить не стал, а просто врезал Васе по лицу кулаком. В полете Вася отметил, что влепил ему здоровенный бугай в кольчуге. Как ни странно встретившись с дверью туалета, и выбив её в щепки, он сознания не потерял. Даже наоборот: тут же вскочил и бросился на обидчика. Обидчик тоже не успел среагировать и отлетел, после Васиного удара. Вася тут же в ярости захлопнул дверь. За дверью что-то громыхнуло и затихло.

– Кто там милый? – крикнула Джулия из кухни.

Вася выругался про себя.

– Какой-то бугай в кольчуге, – ответил он.

– О! Первый драконоборец пожаловал, – радостно закричала она.

Она вылетела пулей из кухни и сразу спросила:

– Где он?

Вася показал на дверь.

– Он, наверное, меня пришел спасать, – заявила Джулия. – Я быстренько утешу храброго рыцаря и обратно.

Когда девушка исчезла за дверью, Вася облегченно вздохнул. Теперь надо сесть, подумать, собраться с мыслями и понять в каком все же дерьме он оказался. Он еще раз напряг память. Итак, вчера. Пятница. Зашел с друзьями… Нет, вроде не много они пили… Потом… Потом…Не. Потом провал…Хотя нет, куча говна была вполне натуральная. Никаких символом, обыкновенная куча… Он вроде еще… В очередной раз звякнул дверной звонок. На этот раз за дверью стоял мужик в военной форме.

– У нас маленькая страна, – сразу заявил он. – У нас жителей всего два миллиона. Вы ставите непомерные условия.

– Я глобалист, – заявил Вася хмуро. Признаться его уже стала утомлять вся эта чушь с независимостью и тремя миллионами…

– Давайте придем к какому-нибудь компромиссному решению! – взмолился военный. – Нам неоткуда взять три миллиона. Может вы согласитесь на поэтапную оплату? У нас неплохая рождаемость. Даже в учетом детской смертности, мы сможем платить не менее десятью тысячами жизнями в год! То есть за какие-то триста лет…

– Ну и независимость получите через триста лет, – безразлично ответил Вася.

– Полную! Я даже спорить не буду! – заявился военный. – А пока нам хватит и частичной. По мере выплата долга, мы будем становиться все суверенней и суверенней.

Вася про себя выругался.

– Ну ладно… Я согласен. И что?

– Значит договор? – спросил военный и протянул руку.

– Договор, договор, – произнес Вася, только чтобы отвязался, и пожал протянутую руку.

Сверкнула молния. Прямо в квартире. Лампочки благополучно взорвались, из мебели вылетели саморезы, а обои в некоторых местах загорелись. Пометавшись по квартире, молния в конце концов врезалась в Васю на пару мгновений выбив его из реальности. Открыв глаза, он понял, что так и продолжает стоять, соединив в рукопожатие руки. Военный смотрел на него, счастливый и улыбающейся во все тридцать два зуба.

– Никогда бы не подумала, что какие-то старые хрены в форме тебя будут возбуждать больше, чем девственницы… Мир окончательно сошел с ума, – услышал Вася голос Джулии.

Вырвав ладонь из лапы военного, Вася яростно ударил хвостом по стене. Сильно так ударил. Штукатурка итак еле выдержавшая молнию, радостно обвалилась.

– Все поняла, – заверила Джулия, – я в спальню, жду. Поверь девственницы намного лучше неумелых военных, – и действительно убежала в спальню.

– Спасибо, Василий, спасибо! Наш народ навсегда сохранит память о вас в своем сердце. Скажите только вы кого предпочитаете? Помоложе или постарше?

– Л-л-л-луч-ч-чше постарше, – произнес, заикаясь, Вася, с ужасом разглядывая свой хвост.

– Замечательно! – воскликнул военный и исчез.

Самым натуральным образом исчез, с хлопком и дымом, но Вася даже внимания не обратил. Он так и остался стоять, с ужасом рассматривая хвост растущий откуда-то из задницы. Тут уже на белую горячку не спишешь.

– Так что я действительно дракон? – спросил он пустой коридор.

И вот тут ему действительно стало страшно. Сумасшедшие девицы, и непонятно откуда появившееся пещеры это еще не страшно. Это даже забавно. Даже с похмелья довольно забавное приключение. Он даже вчера буквально умолял судьбу подкинуть ему в жизни немного интриг и интрижек. А то действительно как-то скучно жить становилось. Тянешь и тянешь лямку. Раньше Васику хоть с бабами везло, а в последнее время и на этом фронте сплошные обломы. Так что Джулия и неожиданное увеличение жилплощади это даже прикольно. А вот хвост совершенно не прикольно. С таким мусор вынести не выйдешь, что уж там о работе говорить. Вся жизнь можно сказать на свалку. Что же вчера такого произошло? Вчера же, вчера все случилось. Только вот что – Вася не помнил. Пил с друзьями, потом вроде разошлись, гавно… Блин, а утром о Степаныча все закрутилось…

– Со Степаныча! – воскликнул Вася. – Он же первым начал, про эти долбанные три миллиона жизней! Он все знать должен!

Из квартиры Вася выбежал как есть, в тапочках, трусах, в хвосте.

– Ну все, Степаныч, ты попал! – крикнул он и забарабанил по соседской двери.

С третьего БАМ дверь слетела с петель и придавила Степаныча.

– Васенька, ты чего такой всклокоченный? – спросил он снизу.

– Ты что там о трех миллионах жизней мне впаривал, – грозно спросил Вася. – Колись! Ты все знаешь? Что со мной?

И вытащил его из-под двери, схватив за шкирку.

– Вася, Васенька, ты что, не знаю я ничего, не виноват я, Васенька, – запричитал сосед.

– А с утра, что грузить начал о независимости?

– Так ты сам вчера ночью к нам зашел и спросил, сколько жизней можно отдать за независимость, – начал оправдываться Степаныч. – Спросил еще «мало трех миллионов за это или нет».

– И что?

– Ничего, мы налили тебе, покумекали и сказали, что где-то три миллиона нормально. Не пустяк же. Так что два-три, не меньше. Мы к тебе как к человеку отнеслись, а ты сейчас вдруг бузить начал. А мы вчера даже слова не сказали, что ты весь в дерьме к нам завалился, с сочувствием отнеслись… А ты вон как…

Васю как обухом огрели. Выпустил он из рук Степаныча и побрел к себе. Точно. Дерьмо было, большая такая куча разноцветного дерьма. Он возвращался и увидел её, прямо около дома. И подошел не пойми за каким хреном. Закрыл Вася входную дверь, сел прямо у порога, хвост под себя свернув, и вздохнул. Он ведь и не понял сразу, что говно это, решил, что щебень мелкий или песок. Потому и подошел. Но не дойдя несколько метров остановился от пробивающего опьянения запаха. И вот тут-то дерьмо и бросилось на него…

– Па-па-папам! – крикнул кто-то и дверь в пещеру открылась и в неё просунулась драконья голова.

– Ну, здравствуй сынок, – заявила она. – Вспомнил все-таки!

– Что? – удивился Василий.

– Как родился!

– Я? – удивился Василий. – Я давно уже родился.

– Ты как человек давно родился. А драконом только ночью стал!

– Не хотите же вы сказать, что когда эта куча на меня бросилась…

– Именно! Мы же драконы. Мы существа волшебные. Мы именно так и рождаемся. Вступаем в дерьмо другого дракона и вуаля! В этом мире появился новый дракон.

– Странно как-то, – усомнился Вася. – Если бы драконы из говна получались, их бы тут летало, не протолкнуться.

– Так мы же магические существа. Неужели ты думаешь, что просто так срем? Мы срем непереваренной магией. В нашем говне концентрация её такая, что существо к нему коснувшееся моментально становится магическим. Иногда казусы получаются. Не без этого. Горыныч однажды целый магический орден некромантов сожрал, так расстройство заработал. Летал потом, жиденьким планету удобрял. Ничего путного из-за низкой концентрации не получилось. Эльфы, хобиты всякие. Только срем мы очень-очень редко За всю жизнь дракон только несколько раз способен дать потомство. А кто-то и вообще ни разу, запор-с.

– А жизни эти дурацкие при чем?

– Так это арбитры Круга драконов так пошутили. Каждому новорожденному дракону дают что-то безопасное для надзора. Что посерьезней, то взрослые смотрят, а детям игрушки достаются вроде государственного суверенитета. И надзор свой они питомцам продают, людишкам чаще всего. Только цену объявить надо. В первый же день. Ты когда под кучу попал, установку получил, чтоб значит цену назначил. А у тебя ступор, пошел к ханурикам, когда еще не все говно в тебя впиталось. Вот и получилось.

– Я не хочу… – пробормотал Вася. – Я не хочу…

– Что не хочешь? – переспросила голова.

– Не хочу драконом быть.

– Ну что уж теперь. Попал ты сынок. Пути обратного нет. Привыкая. Никто и не хочет драконом становится. Думаешь я хотел? Знаешь, что Заратустра, как самый мудрый дракон написал в главном храме драконов? Дословно цитирую: «Увидишь, путник, кучу говна? Об одном прошу: оставь её в покое!»