Mastak
№45201 "Черный лебедь"

Черный лебедь

— Три миллиона жизней - это плата за независимость?! Да вы жмот, батенька! - Эрдеталер усмехнулся. - За независимость, если она вам действительно нужна, нужно платить серьезную цену. Иначе никакой независимости не будет - пошумят, и разойдутся.

— Смотрите в свои фигуры, сударь, - недовольно откликнулся Аргональ. Он помассировал виски и окинул взглядом поле.

Перед ними в свежем и прохладном воздухе просторной кают-компании висел полупрозрачный объект, состоявший из множества гексагональных клеток. Объект казался невесомым и лениво поворачивался перед шестнадцатью парами глаз. В его голубых недрах жили своей жизнью разноцветные значки, фигуры, стрелочки, звездочки и прочая мишура. Какие-то из них стояли неподвижно, тогда как другие стремительно перемещались с места на место, меняли размеры, форму, становились невидимыми и снова проявлялись.

Эрдельталеру, казалось, и вовсе не было дела до этого буйства красок. Он лениво разглядывал проплывавшую за окном туманность.

Аргональ насупленно разглядывал позиции. Позиции ему не нравились.

— Я привык экономно расходовать имеющиеся ресурсы. Я не какой-нибудь там дебютант, который может легко разменять две-три планеты ради кратковременного выигрыша во времени или расстояниях.

Он еще помуссировал эту тему, крякнул с досады, но все-таки сделал ход. Под восьмью парами глаз полупрозрачная фигурка с несколькими зелеными елочками и красным цилиндром поменялась местами с постоянно фонтанировавшим вулканчиком на две клетки выше и четыре левее.

— И зачем вам вообще далась эта независимость? - так же невозмутимо вопросил Эрдеталер. Он ни на секунду не отрывался от созерцания туманности, только скосил левый верхний глаз и быстро метнул рубиновый квадрат через полполя. Во все концы поля полетели желтые искры.

— Ну скажите мне, какой в ней может быть толк? - продолжал он. - По-моему, никакого толка, одно расстройство.

— Независимость делает существ увереннее в собственных силах, счастливее. А следовательно, они лучше строят, лучше воюют... - возразил Альгар. - Независимость, в конце концов, ведет к победе по линии духовного развития.

— Это какой же гроссмейстер вам такую глупость сказал, уважаемый? - удивился Эрдеталер. - Чтобы независимость освобождала, ну вот хоть их, - он стрельнул зрачком куда-то в центр поля - Вы когда-нибудь такое видели?

Игровой многогранник, почти шар, все крутился и крутился, но оппоненты, казалось, перестали обращать на него внимание.

— Независимость, чтоб вы знали, расхолаживает, что эргов, что гунтов, да кого угодно! - с жаром продолжал Эрдеталер. - Когда у них сверху есть сапог, который чуть что - придавит, они видят цель, знают, к чему стремиться. Каждый идет к светлому или темному будущему, но идет туда с легкой душой - потому что это решение принял не он. Ему сказали - он поверил. В случае чего, будет кого клеймить, будет кого называть сатрапами и угнетателями, бездарными политиками и беспощадными богами.

А если он независим, следовательно - что? следовательно, он ни от кого не зависит. Ни от других, ни от себя. То есть ни от совести, ни от веления сердца, ни от вашего, мэтр Аргональ, повелительного взгляда. Как вы ими будете управлять? За что они будут биться? За что страдать? За что умирать? Нет, голубчик, независимость - есть великое зло в нашем деле. Дайте народу независимость, и он уничтожит сам себя, и века не пройдет. И вообще, независимость - скоропортящийся товар. На всякий бесхозный народ найдется свой проходящий мимо тиран.

— Я сейчас не буду с вами спорить. Давайте подождем пару веков - и посмотрим, кто прав. - Альгар был недоволен такой риторикой и по-прежнему считал себя более ловким игроком. Он сверлил всеми глазами игровой многогранник и проводил осторожные манипуляции на отдельно взятом клочке пространства.

— Ну, пара веков пролетит незаметно. Вы уже, сходили, да? Тогда я вот так... - Эрдеталер удосужился оторвать от окна целых два глаза и ловко провернул обмен четырех позиций в двух секторах. Две розовые ячейки как бы походя перекрасились в изумрудно-зеленый.

Аргональ мрачнел на глазах. Он проделал в голове какие-то сложные построения и, наконец, изрек:

— Тогда, мэтр Эрдеталер, вы мне не оставляете выбора. Я ввожу Визиря.

Тут же в центре поля появилась остроугольная желтая фигура, сразу закрыла собой добрый десяток ячеек и стала плавно перемещаться в сторону позиций Эрдеталера.

— Все-таки революция, да? - сразу оживился Эрдеталер и теперь уже всем корпусом повернулся к оппоненту. По кают-компании прошелестел ветер.

Оба с интересом уставились на боковую стену, где открылся огромный экран, и развернулось полотно истории. Кают-компанию наполнили звуки, запахи и чувства далекой атмосферы. Сначала оппоненты увидели, как бесчисленные толпы гуманоидных существ бегут вверх по холму, к гигантскому то ли памятнику, то ли обелиску. Там, наверху, уже стояла группа эргов. Они громко кричали и размахивали руками. Волна бегущих была все ближе и ближе, накатывала и слева. и справа, и казалось, что скоро ни одного пустого места не останется на склонах холма, лишь маленькая полянка на самом верху да горстка бунтарей, защищавших самое дорогое. От осатанелых волн отделилось несколько ручейков, все как на подбор в зеленых кителях и фуражках, с длинными трубками вороненой стали. Они быстро взяли бунтарей в кольцо. Волна отстающих накатывала сзади, но зеленые фуражки несколько раз выстрелили в воздух, и прибой заглох, задохнулся в водоворотах отступивших.

Следующая картина: глава бунтарей, распятый на мачте обелиска, на высоте нескольких десятков метров над землей, кричит в толпу, а толпа шумит, волнуется, рождает стремительные течения и сама же их гасит. Смена плана. Пустые склоны холма, лишь несколько окровавленных тел тут и там. Мачта пуста. У подножия холм обходит цепочка эргов в коричневых балахонах. У каждого в руке по жезлу, они что-то поют и синхронно поднимают их вверх.

Эрдеталер отвернулся от экрана и рассмеялся.

— Браво, молодчина, Аргональ! Вы здорово поработали! Вы хотели мне подложить знатную мину - это надо же, скрывать столько времени такого мощного козыря! Вы делаете успехи, сударь, и немалые. Ваш наставник был бы вами доволен.

Аргональ возлежал на своем ложе мрачнее тучи.

— Перестаньте. Лучше играйте, ваш ход, - бросил он.

— Да бросьте вы, это была действительно замечательная игра! Вышла бы отличная революция, и освободительная война, и народ бы воспрянул... Только, друг мой, ну зачем, зачем, скажите на милость, вы сняли этого мученика с мачты?! На глазах у всей изумленной толпы - зачем? Позерство вас погубило. Вышла бы отличные революция, а вы вместо этого создали новую религию! - Эрдеталер был доволен. - Что ж, религия - это ведь тоже здорово, это объединяет, сплачивает народ против инакомыслящих. Особенно на начальных этапах, когда религия еще в становлении, когда левая рука плохо представляет себе, что делает правая. Это благодатное время крестовых походов и охот на ведьм. Не повезло вам только в том, дорогой коллега, что начнется этот процесс все-таки на вашей территории, и закончится хорошо если через несколько веков.

— Что ж, мэтр Эрдеталер, вы правы - я сглупил. Но я не сдаюсь - сейчас брошу все силы на консолидацию фронтов, и постараюсь как можно скорее перевести заварушку на вашу, мой дорогой, территорию. - Аргональ отбросил задумчивость и стал активно изучать сложившуюся ситуацию. Эрдеталер, напротив, ушел в оборону, перевел несколько фигур в более консервативные позиции, а некоторые ячейки на передних фронтах и вовсе закрыл. На месте бывших социальных построений блестели антрацитом глубокие - по три уровня - провалы.

Все эти манипуляции не укрылись от внимательного взгляда осторожного Аргоналя. Он тоже манипулировал позициями и фигурами, закрывал одни ячейки и извлекал из небытия другие.

— Вы, вероятно, думаете, любезный, что я сейчас брошу все свои силы на подавление внутренних бунтов, на выстраивание вертикали власти, да? А вы тем временем ударите исподтишка. Не косите удивленные зрачки! Меня не обмануть вашими рокировками. Вы в обороне, но вы в любой момент готовы открыть фланги. Думаете, не вижу? Как же... А вот я вместо того, чтобы душить новорожденную религию, возьму да и признаю ее на официальном уровне. Да еще объявлю государственной, а всем зачинщикам дам важные сановные посты! Что скажете, а? - Аргональ торжествовал.

Эрдеталер аж подпрыгнул от неожиданности. Потом с недоверием посмотрел на территорию оппонента, проследил глазами одновременно десяток разноцветных потоков. Он увидел, что Аргональ не шутит, и действительно способен на то, о чем заявил. От неторопливого и рассудительного Аргоналя он уж никак не ожидал такой прыти.

— Ай да ловко, ай да молодец вы какой! - Эрдеталер расплылся в улыбке, впрочем, не особенно искренней. Да, одним махом двух зайцев... Ведь верно - лучший способ загубить святое дело - возглавить его. Пожалуй, посмотрим, а?

Оппоненты вновь обернулись к расплывшемуся в воздухе экрану. Они попали на какой-то праздник, но не тот, который рождается в сердце народа и выплескивается наружу, а тот, который верха отмечают властной зарубкой на календаре. Это была процессия богато одетых людей, и народ стоял и послушно улыбался по обе стороны нарядной улицы, и летали разноцветные лепестки цветов и фантики, и трубили трубы.

Целью процессии были ворота помпезного сооружения, устремившего восемь мачт в закатное небо. На верхушке каждой мачты был закреплен лоскутный паяц. Паяцы плясали и бестолково раскидывали руками в восходящих потоках воздуха. У ворот храма процессия остановилась. Был алтарь, и были три наряженных в дорогие шелка старца. Они явно чувствовали себя неуютно во всей этой роскоши и помпезности, сдержанно улыбались и все косили глазами за спину, впрочем, не оборачиваясь. К ним подходили служки и подавали тазы для омовения рук, и надевали на головы обручи с золотыми зубьями, устремлявшимися в небо. Группка последователей из числа первообратившися стояла по левую руку. Они жались друг к другу, взирали на происходящее со смесью восторга и недоверия. Новообратившиеся от власти стояли по правую руку, их было много, и они были сыты и довольны. Их глава взошел на трибуну и произнес пышные славословия в адрес новой религии, народ возликовал, старцы в золотых обручах стали как будто еще меньше...

— Красиво, да, красиво - задумчиво произнес Эрдеталер. Потом взглянул куда-то вверх, увидел что-то ему одному предназначавшееся и с улыбкой продолжил. - Милейший Аргональ, я восхищен вашим ходом, честно. Через полвека, а может и меньше, у вас будет большая армия, пропитанная единой волей к победе и жаждущая нести свет нового знания в сопредельные народы, в том числе и на мою территорию. - Последняя фраза была произнесена почти нараспев, с какой-то потайной мыслью. Аргональ заметил это и ждал продолжения.

— Знаете, что вам сейчас нужно, сударь? Вам нужен герой. Революционер. Тот, кто поведет вашу армию в победоносный поход, - изрек, наконец, Эрдеталер.

— Помилуйте, голубчик, ну зачем мне герой? Сейчас-то зачем? Ведь революция уже свершилась. Зачем же мне революционер после революции? - недоумевал Аргональ.

— Бросьте, неужто не понимаете? Я ведь не о том герое говорю, который зажигает костер, а о том, который в состоянии справиться с пламенем и направить пожар в нужную сторону. У меня как раз один такой... образовался. А девать некуда. Могу вам уступить. По дружбе! Ну, или в обмен на что-нибудь полезное. Скажем, в обмен на счастье. У вас его много сейчас!

— Героя в обмен на счастье? - Аргональ был задумчив. Герой - это хорошо. Героя всегда есть куда пристроить. Но счастье? Счастье - это слишком мелкая и ненадежная валюта, к тому же и с плавающим курсом. Был подвох - это всем ясно. Но где?

— На что мне герой? Что я с ним делать буду? Ставить во главе армии - рановато, а три десятилетия герой не выдержит - устареет, - Аргональ придумывал все новые контраргументы, ожидая, когда оппонент скажет лишнего.

— Ну я же вам не обязательно полководца предлагаю. Берите болванку - и лепите, что вам больше нужно. Он - генератор нестандартных идей. У него достаточно терпения, чтобы дать им забродить, и достаточно мужества, чтобы вовремя ими выстрелить. Пусть он станет у вас великим ученым, будет двигать вперед науку. Или художником - в его честь потом назовут новое направление искусства, поднимающее мораль толпы. Да мало ли применений герою?

— Не-ет, герой - фигура хлопотная, - гнул свою линию Аргональ. Они почти никогда не бывают признаны в своем веке. Если хотите знать, любезный, герой, конечно, помогает народу, только не обязательно сейчас, и не обязательно своему. Он двигает вперед цивилизацию, если его, скажем, недостаточно рано сожгут на костре - это да, тут согласен. Но сколько несчастий может причинить несвоевременная идея социуму, его породившему?

— Что же это вы, дальше двух веков не заглядываете, что ли? Я считал вас более дальновидным соперником, - как бы огорчился Эрдеталер.

Аргональ все просчитывал и просчитывал варианты, и, наконец, озарился правдоподобной догадкой. Похоже, карты раскрыты, и можно смело сказать об этом сопернику.

— Милейший Эрдеталер, вы, похоже, хотите, чтобы я взял заряженного героя, а всю крамолу вы ему в голову уже вложили. Он станет душой нации, и поднимет народ, и поведет его в бой, и ваши народы будут повержены... при вашем не особенно активном сопротивлении... и когда будет близок момент первой атаки, я уже не смогу остановить ее, разве что обрушить метеориты на их головы. Итак, мои народы завоюют ваши, а это будет означать - Аргональ еще раз взглянул вверх, для верности, - да, так вот с текущим раскладом это будет означать мое полное поражение в партии. И вы вновь заберете себе всю славу. Ай-ай-ай, какая грубая игра! Думаете, я не понимал этого? - Аргональ был напоказ возмущен, но внутренне доволен и спокоен.

— Зачем же так грубо, сударь? Не надо, не подозревайте меня в нечестной игре. И я нисколько не сомневался в ваших знаниях и способности оценить ситуацию. Да, если вы разобьете мои народы физической силой, для вас это будет означать полное поражение в игре. Я уже сейчас опережаю вас по шкале духа и социального развития. При примерно равных уровнях научной мысли и космического потенциала, если еще мой народ окажется в положении униженного и оскорбленного - это отнимет у вас много очков, и никакой прикуп за военную победу не способен будет восстановить равновесие. Давайте играть сбалансировано. Я потому и предложил вам героя, что ваша духовная составляющая все еще хромает. Подправите ее, и мы с вами будем играть в высших сферах. Так ведь куда приятнее, вы не находите? - Эрдеталер был верхом дипломатии и учтивости.

— Сделаю вид, что убедили. Но от героя откажусь. Знаете, еще один элемент вероятной невероятности мне в моей игре не нужен, - ответил Аргональ.

— Как вы сказали, вероятная невероятность? Это что же такое? Никогда о таком не слышал. Новый термин этой игры? - заинтересовался Эрдеталер.

— Да нет, что вы. Был у меня один такой философ, в одной из прошлых игр, в веке, если не ошибаюсь, двадцать первом после второго раунда. И вот он решил разделять все события на вероятные - которые точно произойдут, может быть произойдут, вероятно произойдут, может произойдут, а может и нет - короче, события из будущего, которые ученый средней руки может перепутать с цифрой, - и невероятные - которые, по мнению большинства, точно не могут произойти никогда в жизни. Но если вдруг такие события происходят, то они оказывают огромное влияние на течение истории, и могут переломить ситуацию на игровом поле. Конечно, этого последнего замечания он сделать не мог, это уже я от себя добавил. Так вот, такие вероятные невероятные события он называл "Черными лебедями". Они там до восемнадцатого века считали, что черных лебедей не бывает, пока не открыли территорию, где их полным полно. Ну вот, этот черный лебедь - нечто невероятное, пока не увидел его в первый раз, но зато потом - это само собой разумеющееся, как будто и не могло быть иначе.

Эрдеталер был порядком озадачен:

— Как вы сказали, милейший Аргональ, вы в курсе мыслей какого-то философа, который был у вас в игре? Позвольте, но это же абсурд! Я даже не спрашиваю, как вам это удается - хотя мне это тоже весьма любопытно. Гораздо сильнее мне интересно, зачем? Зачем вам знать, о чем думает пешка, которая меньше чем через век и вовсе исчезнет с игрового поля?

— Ах, дорогой мой Эрдеталер, выражаясь терминами того же философа - это же типичный Черный лебедь. Зачем знать мнение толпы? Мнение толпы мы видим как на ладони. Зато в головах несогласных, в головах гениальных одиночек, непризнанных и непонятых, кроются истинные жемчужины. Каждый такой уникум может принести настоящего черного лебедя - в виде невероятного (для толпы), но вполне ожидаемого для нас с вами события. Они сегодня думают о том же, о чем толпа будет думать через столетие. А вы говорите, зачем мне погружаться в мысли пешек! Не всех пешек, нет. Только некоторых, которые того заслуживают. Ну а что касается технической стороны вопроса - то вы не следите за последними новинками этой игры. Мы легко можем устроить прямой мысленный контакт с любым существом на нашем поле. Мы же можем стать его внутренним голосом, его ночным кошмаром, его психозом... И он сделает то, что нам нужно. Своего рода система мгновенного обмена сообщениями с реальностью наших пешек, и я ей теперь часто пользуюсь.

У Эрдеталера теперь и мысли не было смотреть в окно на какие-то там туманности. Тут перед ним была гораздо более интересная туманность - чуть полноватый, неторопливый, рассудительный и спокойный на вид Аргональ, который в начале партии казался легким противником. Медлительность и неопытность - вот что видел в нем Эрдеталер раньше. А противник преображался прямо на глазах. "Уж не подставной ли это игрок? - подумал он. - А что, совет наставников мог здорово посмеяться, выставив против меня как бы новичка, а на самом деле - гроссмейстера из другой вселенной. Такие штуки у них в почете." Решив для себя, что выводы делать рано, но насторожиться уже пора, Эрдеталер продолжил игру.

Пока они разговаривали, ячейки в глубине игрового пространства стремительно меняли структуру. Раньше поле больше напоминало калейдоскоп, где в хитросплетении синих, зеленых, красных лоскутов можно на миг угадать какую-то идею или картину, но достаточно одного поворота, чтобы мираж рассыпался на кучу разноцветных осколков. Теперь же однотипные звездочки, шарики, столбики и фигурки с куда более сложными формами выстраивались в линии и водили хороводы. В их движении чувствовалась какая-то высшая идея, замысел небесного механика, умело направлявшего потоки и из нитей звонкого стекла сплетавшего космическую розу. Одни и те же построения повторялись сразу во многих местах, образуя какую-то сложную мета-структуру.

Раньше страсти эргов направляли их в произвольную сторону. Любовь и ненависть, жажда наживы и вера в справедливость сталкивали их между собой, кружили в вихре социальных отношений, но разнонаправленные стремления только увеличивали градус броуновского движения, не особенно влияя на конечную сумму. Муравейник кипел, но оставался на месте. Теперь же основные страсти разгорались не на уровне индивидуумов, а на уровне социальных единиц. Властные иерархии строились и рушились, соединялись и распадались на части, но каждая вносила свой вклад в составление общего политического дерева. Эрги строем шли в светлое будущее, и когда два строя встречались под перпендикулярным углом, результат можно было легко проиллюстрировать одним из четырех элементарных алгебраических действий.

Прошло еще несколько веков. Теперь уже единый народ Эрдеталера аккуратно и методично выстраивал военно-патриотическое государство с четким разделением прав и обязанностей каждой особи. Не было особых репрессий, и даже недовольных особо не было. Дети воспитывались в лучших традициях протестантства, и это избавляло лидеров от львиной доли неблагодарной регуляторной работы. На поле Аргоналя, напротив, расцветали пышным светом свобода совести и веры. Главная государственная религия не то чтобы сдала позиции, просто она несколько поблекла и заросла традициями и условностями, за которыми не видела реального мира. Государственный аппарат мог спокойно управлять страной, а святые отцы были добрыми и несколько бесполезными наставниками. Казалось бы, случись война, и поработить эту страну не составит особых проблем. Эрдеталер поглядывал на территорию оппонента с плохо скрываемым самодовольством, армии его народа исправно маршировали на плацу, но пока не собирались нарушать государственных границ.

— Друг мой, вы собираетесь подложить мне большую свинью, - неожиданно изрек Эрдеталер после почти полувекового молчания.

— Что вы, голубчик, и думать не смею, - возразил Аргональ, и посмотрел на оппонента с любопытством. Что там еще углядел этот доморощенный стратег?

— Как же, верю вам, но вот за последние два десятка лет от меня на вашу территорию ускакал почитай что миллион эргов, в общем-то не самых глупых. Ученые, артисты, художники, декламаторы, психомедиаторы первого сорта, а вы всех принимаете с распростертыми объятьями! - возмутился Эрдеталер.

— Что ж поделать, коллега, если у меня им живется лучше? - притворно огорчился Аргональ.

— Нет, милейший, вы их именно что переманиваете, создаете им резервации, где они катаются как сыр в масле и могут творить в свое удовольствие. Осыпаете их ассигнациями, даете их семьям лучшие земли... Что это, как не целенаправленная политика? Я знаю, вы решили опередить меня по научному и культурному прогрессу. Но я вам обрежу этот поток - сей же год закрою границу.

— И будете сильно неправы! Поток нелегальных мигрантов станет еще больше. Вы лучше отдайте землю армии, и пусть они спокойной трудятся! И вообще, милейший, ваша игра становится вызывающей. Так злостно вмешиваться в ход истории - это противоречит канонам! - возмутился Аргональ!

— Хотите легкой игры - идите играть в сквош. А здесь правит ум и сила, - парировал

Эрдеталер.

— В сквош, говорите? - язвительно переспросил Аргональ. - Я что-то не знаю такой игры.

— Да вы, братец, давно не заглядывали в сводки наставников, - Эрдеталер был доволен, что смог вернуть противнику ранее нанесенный укол по поводу его незнания модных традиций. - Ну вот, слушайте, - смягчился он. - Открыли пару миллионов лет назад планетку, где-то на окраине галактики Z509, если не ошибаюсь, ну а на планетке, конечно же, разумный народец. И все бы ничего, но у этого народца никогда не было официальных контактов с представителями других цивилизаций.

— Это как же это? - Аргональ даже оторвался от созерцания игровых позиций. - Неужто они в первобытном периоде были?

— Да нет, ну что вы. Тогда бы игротехи на них вообще внимания не обратили. Народ как народ, просто есть у него одна забавная особенность, где-то на уровне генов. Они склонны отрицать очевидное. К ним много раз высаживались представители разных цивилизаций, чувствовали себя как дома, изучали быт и нравы этого народа. Даже пытались в контакт вступить с отдельными особями. А те - ни в какую. Когда пытаешься поговорить с каким-то одним их представителем - они называют себя землянами, кстати, - они еще более или менее вменяемы. А вот соберутся толпой - и как будто им глаза кто-то завязывает. Летательный корабль они будут называть интересной формы облаками, светографические символы межпланетной связи - атмосферным явлением, а тех, кто разговаривал с контактными группами, толпа заподозрит в употреблении психотропных средств.

Конечно, наши игротехи не могли пройти мимо такой находки. Планетку быстренько закатали в темпоральную пластину, чтобы можно было играть в нее снова и снова. Теперь наше подрастающее поколение под надзором наставников соревнуется, кто создаст на той планетке самое очевидное доказательство присутствия гостей из космоса, не вступая тем не менее в официальный контакт. Пока лидирует один талантливый подросток, который взял одну из самых больших статуй на их планете и поставил ее вверх ногами. Так земляне за считанный год переписали все свои книги и летописи, чтобы все думали, что так оно и было!

— Любопытно, конечно, но мне это кажется детским баловством, - задумчиво произнес Аргональ.

— Вы правы, коллега. Мы с вами уже давно вышли из возраста, когда это было бы интересно, - согласился Эрдеталер. - Так что давайте играть в то, во что мы играем. В конце концов, это одно из увлекательнейших времяпрепровождений.

— А что нам еще остается, коллега? Наши пешки сейчас видят смысл в войне, в любви, в политике... Пройдет еще немного времени, мы с вами как раз подойдем к Грани, и они перейдут на более высокий уровень и поставят во главу угла справедливость, гуманизм, благоденствие. И еще немного времени уйдет у них на то, чтобы понять, что все это, по сути, тоже безмерно скучно и не имеет никакого смысла. И тогда они начнут Играть.

— Эти не начнут. Вы забываете, мой друг, что как только цивилизация начинает играть, ее признают разумной, а разумные цивилизации сами не могут быть объектами игры. Так решили наставники, - назидательно поправил соперника Эрдеталер.

— А как было бы любопытно поиграть в народ, который сам играет в другие народы! - мечтательно произнес Аргональ. - Какой простор для новых позиций... Пожалуй, надо было бы вводить в игровое поле еще десяток новых измерений...

— Опасные у вас мысли, мэтр Аргональ, - откликнулся Эрдеталер. - А вот представьте на мгновенье, что в нас сейчас тоже кто-то играет. Каково вам будет?

— Это старая мысль, старая, и не очень умная, уж простите мне мою прямоту, коллега, - сказал Аргональ. - Я даже не затрагиваю всю абсурдность этого предположения. Подумайте хотя бы вот над чем. Наши пешки, безусловно, и не догадываются, во что мы с вами играем. Вот мы играем в эту игру - Господь, кажется так она называется, да? Если бы у нас с вами еще оставались какие-то заботы об этике или справедливости, мы могли бы решить, что играть с народами вот так вот - скверно. Действительно, сколько миллиардов жизней мы уничтожили за последнюю тысячу лет? Наверное, это не очень хорошо, сказал бы вам типичный представитель загубленной жизни. Но подумайте, разве сами по себе они бы совершили не меньше глупостей, утопили в крови не меньше своих особей? Да мы может быть ведем их по одному из наименее разрушительных путей. Мы-то хоть знаем, куда они должны придти в итоге, и поможем им все-таки дойти до него. А сами по себе они могут свернуть с дороги разумного развития и ходить кругами до захода своих звезд. Так случалось уже неисчислимое количество раз.

— Все так, мой дорогой мэтр, ну а все-таки? Как бы вам понравилось, если бы вас вот так же дергали за ниточки? - настаивал на своем Эрдеталер.

— Мне, как впрочем и вам, милейший, было бы решительно все равно. Невидимый кукловод оказался бы за рамками нашего с вами понимания и ощущения. Пусть он нас видит, но мы-то его нет! А значит, он для нас не существует. Такой же мираж, как мы с вами для наших покорных пешек. И давайте закончим эту тему. Смотрите лучше, какая интересная ситуация разворачивается на поле.

И действительно, было на что посмотреть. Следуя типичному пути технократических цивилизаций, два оставшихся на планете народа успешно вошли в период, когда развитие многократно ускоряется. Критический момент, в котором чаще всего зарождаются смертоносные войны, был пройден сравнительно бескровно. Цветной шарик, неся на себе пятнадцать миллиардов ходячих историй жизни и смерти, беспечно летел сквозь бездны космоса. Уже пройден был период мирного атома, эрги благополучно добрались до соседних планет и стали закладывать основу будущего благоденствия. Теперь нельзя было сказать, что Аргональ и Эрдеталер управляют двумя разными народами. Космополитизм успешно взял свое, и соперники решали скорее не чей народ окажется проворней - ведь народ, по сути, остался один, а чей генофонд будет доминировать в эргах будущего. Игра перешла на новый виток, еще более интересный и тонкий. Два искушенных противника колдовали взглядами на объемным игровым полем, выстраивая связи между ячейками нового порядка.

— Смотрите, коллега, прогрессорство до добра не доводит. Мы можем закончить слишком рано, - вдруг предупредил Эрдеталер.

Аргональ, который последние несколько веков только и делал, что подбрасывал эргам новые технологии, лишь неопределенно хмыкнул. Противники периодически поглядывали вверх, сличая показатели своего развития. Понеслась первая миссия к далеким звездам, отряд из сотни смельчаков летел нести счастье собратьям по разуму. Морализм уверенно побеждал частнособственнические инстинкты, будущее представлялось прямой и широкой дорогой к всеобщему процветанию. Оппоненты уже искали, с какой бы не столь отдаленной цивилизацией свести новообразованных миссионеров, как вдруг игровое поле засветилось красным.

— Ну вот, коллега, я же вас предупреждал! - воскликнул Эрдеталер. - Мы у Грани. Еще немного, и нам придется смести фигуры и начать заново. А мы ведь так и не узнали, кто сильнее, - ехидно прибавил он.

— Думаю, если мы поиграем еще веков десять, ничего страшного не случится. В конце концов, мы всегда можем вернуть их в то место, откуда они начинали, - Аргональ улыбнулся.

— Господь - азартная игра, и, похоже, она вас затянула, - предостерег Эрдеталер. - Впрочем, вы правы. Наставники не узнают, если мы легонько нарушим правила.

И история продолжила свой стремительный бег. Противники шли ноздря в ноздрю. Ни один не хотел уступать другому. Ничья - это поражение для обоих, а ведь фаворит теперь сменялся не то что каждый век - каждое десятилетие! Ведомый двумя демиургами народ, словно подыгрывая то одному, то другому, совершал прорыв за прорывом.

— Мэтр, что за нечестная игра? Здесь только что была звезда! - воскликнул вдруг Эрдеталер.

— Какая звезда? Ах, да, действительно... Но позвольте! Вот так прыть... А эрги-то, похоже, научились превращать массу в энергию в чистом виде! - Аргональ был порядком удивлен.

— Похоже, вы правы. Ни в одной партии до этого моей народ до такой технологии не доходил. Я вообще ни о чем подобном не слышал. - Эрдеталер прищурил верхний ряд глаз и смотрел на Аргоналя в упор. Он все еще подозревал оппонента в нечестной игре.

— Думаю, для наших наставников такие технологии не в новинку. Они наверняка устарели миллиарды лет назад. Народ эргов откопал их со свалки истории - и что с того? - Аргональ пытался сохранять невозмутимость.

— Может, остановимся? - предложил Эрдеталер. Оба противника синхронно взглянули вверх. И тут же поняли, что идея плохая - числа были настолько близки, что ничего кроме ничьей это не могло означать.

Эрги поглощали звезду за звездой, колонизировали избранные планеты, обращали в свою веру добра и справедливости другие народы, не чураясь впрочем и военной силы, если собратья по разуму вдруг не понимали своего счастья. Вместе с тем они строили нечто грандиозное - гигантское сооружение величиной с солнечную систему. Эрдеталер и Аргональ не представляли, что бы это могло быть. Они по-прежнему вносили социо-экономические корректировки в ход истории эргов, но все меньше замечали связи своих действий с происходящим. В какой-то момент у Эрдеталера не выдержали нервы.

— Вы сильный противник, мэтр Аргональ. Гораздо сильнее, чем я думал, когда увидел вас впервые. Это был интересный опыт для меня. Можете принять эти слова как предложение отдать вам победу - вы ее заслужили.

Аргональ был и сам не прочь прекратить эту игру, и даже ничья его теперь вполне удовлетворила бы. Предложение принять лавры победителя и вовсе защекотало его самолюбие.

— Да и вы интересный противник, мэтр Эрдеталер! Мне было очень приятно играть с вами, - с чувством собственного достоинства произнес Аргональ. - Принимаю победу из ваших глаз, и нисколько не умолчу о ваших достижениях на совете наставников.

Официальная часть была закончена, и оба соперника с облегчением очертили взглядами игровое поле.

Ничего не произошло.

Тогда они стали закрывать открытые позиции, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Зеленые, красные, желтые фигуры лопались одна за другой, рассыпались в пространстве фонтанчиками полупрозрачных брызг и просто уходили в небытие. Однако ячейки, в которых они находились до этого, и не думали исчезать. В них по-прежнему кипела жизнь, и с каждым мгновением все сильнее и сильнее. И тут противники наконец осознали, что последние по меньшей мере пять веков они никак не влияли на цивилизацию эргов. Они с важным видом просчитывали позиции, с помощью хитроумной машины - Господа - отправляли психоволны в далекую галактику, наблюдали на объемном поле и экранах поведение эргов и ошибочно принимали его за результат своих действий. С тем же успехом они могли ничего не делать - на историю эргов это не повлияло бы ни в малейшей степени.

Страшное осознание пришло слишком поздно. Теперь бывшие оппоненты только могли с удивлением и зарождающимся где-то в глубине их естества холодком наблюдать, как цивилизация эргов осваивала систему за системой и вскоре контролировала всю галактику. Гигантский механизм непонятного назначения был построен и приведен в действие.

Случаи пропажи звезд многократно участились. Если раньше эрги поглощали звездную массу своей собственной галактики, то теперь они, видимо, решили не засорять среду обитания, и нацелились на галактики дальние, а потом и очень дальние.

— Зачем им столько энергии? - недоумевал Эрдеталер. - Они перерабатывают звездную массу в гораздо больших объемах, чем могли бы потратить.

Аргональ молчал и сверлил глазами игровое поле, теперь уже звездную карту, раньше представлявшуюся далекой и призрачной, но вдруг ставшую такой близкой и реальной.

— Надо остановить Господа, - наконец сказал он. - И связаться с наставниками.

— Признать, что мы нарушили правила игры? - ужаснулся Аргональ. - Ну уж нет! И потом, даже если мы остановим Господа, мы теперь просто перестанем видеть происходящее.

Звезды, а теперь уже целые галактики исчезали одна за другой. Вместо них то тут, то там возникали зарева новых звезд - эрги, похоже, нашли, куда потратить лишнюю энергию. Звездная карта стремительно преображалась. Светлячки неведомых созвездий перекраивали полотно мироздания, но космическая живопись нисколько не впечатляла двух мэтров. Они вывели на игровое поле общий план вселенной и с ужасом наблюдали, как расстояние между краем бурной деятельности эргов и их родной галактикой все сокращается.

— Это же безумие! - воскликнул, наконец, Эрдеталер. - В их действиях нет никакой логики. - Он быстро взглянул на цифры развития у себя над головой. Там светились нули.

— Вы еще не поняли, коллега? - печально сказал Аргональ. - Весь смысл остался в прошлых веках. Он им больше не нужен. Они начали играть.

Эрдеталер в малодушном порыве включил генератор психоволн Господа на полную мощность, и на всю вселенную разнесся его голос:

— Послушайте, эрги! Я знаю, мы были неправы. Мы не видели в вас ни капли разума, мы распоряжались вами как марионетками. Может быть, сейчас кто-то над нами так же проигрывает звездную дуэль и отдает противнику эту несчастную вселенную. Мы не против вашей игры - мы даже с удовольствием примем в ней участие, если вы расскажете правила. Но, пожалуйста, ты, главный эрг, я знаю, что ты меня слышишь! Стой, остановись! Мы дадим тебе другие галактики, гораздо больше нашей!

Вселенная безмолвствовала. Эрдеталер обреченно смотрел, как гаснут огоньки миров у них на пороге, и все буравил взглядом ту лучину, которая была связана у него со всем самым дорогим, что есть на свете - с его существованием. Он закрыл глаза, и, не выключая громкой связи, бессильно прошептал:

— Об одном прошу: оставь ее в покое...