DK
№45205 "Пятая поправка"

Пятая поправка

«Три миллиона жизней — это плата за независимость? Правильно ли я понял основное условие автономной работы, отче? Если мое понимание данного закона Кодексса верно, я хотел бы получить деловой отпуск по разработке собственного проекта, да не обидит тебя мое стремление к самостоятельной деятельности. Да пребудет имя твое во веки веков, аминь. Сын ? 5643»

«Сын мой ? 5643, да будет твое стремление увенчано славой и успехом. Да, главное условие закона Кодекса о самостоятельном управлении гласит: «Всякий, с чьим именем на устах войдут в наше царствие 3 миллиона душ минимум, получает самостоятельность в избрании целей и стратегии поведения в пределах, допустимых основным уставом, также получает звание Бога второй ступени и автономную область по выбору для управления оной».

Однако смею напомнить тебе, сын ? 5643, что есть и другие, более простые, хотя и более времязатратные возможности для достижения этой цели, да не отвернет тебя неудача от стремления твоего. Дозволяю тебе во имя цели твоей деловой отпуск сроком на 4 кальпы. Отец».

***

Сухой полуденный ветер гнал по полю клочья сухой выжженой травы. Стены глиняной конусообразной хибары потрескались и накалились под жарким солнцем. Утирая подолом грязной длинной рубахи пот, брел по направлению к хибаре лысый старик с реденькой бородкой. Очутившись в хибаре, он тяжело опустился на пол и, уперевшись головой в медную тарелку, висящую на стене, тихонько что-то забормотал. Зайдясь в сухом кашле, он не услышал, как в хибару вошел молодой человек в белом длинном балахоне. Прислонившись к стене, он закрыл глаза и, казалось, погрузился в дрему. Так прошло много времени: старик все бормотал, юноша дремал, стоя у стены. Через трещины в стенах проник красноватый свет вечернего солнца и потянуло ветерком. Старик распрямился, устало потер спину и только теперь обнаружил дремавшего юношу.

Ты кто? - обратился он к юноше.

Я? - приоткрывая глаза, сонно переспросил он. - А я, собственно, по вызову.

И кто же звал тебя? Разве молитвенный дом - место для свиданий? - сдвинув брови, бробурчал старик.

Да ты и звал, старик. Я — посланник бога, ты просил его о чуде — я пришел тебе его явить.

Ну яви! - засмеялся старик. Худые его плечи затряслись под балахоном, он закашлялся, и согнулся до земли, держась за грудь. Наконец он утих но, подняв глаза на юношу, вновь зашелся в диком хохоте, перемежавшимся хрипами и надрывным кашлем.

Юноша терпеливо ждал, задумчиво изучая старика.

Ну что, отец мой, так просил или все же ради исполнения? - устало спросил он.

Милый ты мой, - улыбаясь, заговорил старик, - если ты можешь сделать то, что подвластно одному лишь Богу, я паду тебе в ноги и буду...

Оставь, отец, - брезгливо отмахнулся юноша, - ноги мне лобызать необязательно. Они у меня и так чистые. Мне от тебя лишь нужно, чтобы перед своей кончиной ты назвал бы мое имя и посвятил мне хотя бы одну благодарственную молитву. Мы, боги — люди не жадные, нам много не надо, - усмехнулся он.

Старик перестал улыбаться и, близоруко прищурившись, стал вглядываться в юношу.

Ну что, отец, думай быстрее — у меня не так много времени. Меньше, чем всех ваших молитв.

Тогда я хочу...

Молю, - поправил юноша.

— ... молю, - согласно поправился старик, - чтобы моя молодость вернулась ко мне вновь. Чтобы зубы мои были целы, чтобы спина моя не гнулась к пескам, а глаза видели ясно и...

Я понял тебя, старик, - остановил его юноша. - Посмотрись в свой молитвенный таз. Ну или как там это у тебя называется.

Старик разогнулся и , вытянув и распрямив руки, с восхищением уставился на помолодевшую вмиг кожу на руках, на легкий загар и густые волосы на них. Поднес правую руку к глазам, сжал и разжал кулак, потрогал свои зубы, запустил пальцы в густые кручавые волосы и, наконец, кинулся к молитвенному образу на стене. Поверх изображения Бога увидел он свое молодое лицо, ясные глаза и засмеялся громко и радостно своему отражению.

Юноша все также безучастно наблюдал за помолодевшим стариком. Старик обернулся и, бросившись в ноги молодому человеку, задрав голову, заулыбался, вглядываясь в лицо юноши.

Я обещаю тебе, молодой Бог, что буду помнить тебя, что буду воздавать тебе молитвенные благодарности и перед своей кончиной не забуду помянуть твое имя. Кстати... я ведь так и не узнал его.

Юноша наклонился к старику и тихонько шепнул ему что-то на ухо. Тот закивал и забормотал, повторяя и запоминая новое имя своего нового бога.

Благодаришь ли ты меня, старик?

Благодарю, о светлый, - обнимая его ноги, ответил ему старик.

Юноша, коротко кивнув, вдруг схватил старика за горло и, глядя куда-то вдаль, холодно спросил:

Ты запомнил мое имя? Повтори!

Хрипя и задыхаясь, старик повторял внонь и вновь имя юноши, с болью и мольбой глядя тому в лицо. С этим именем на устах он и затих: молодой, кудрявый, здоровый.

Юноша отер руки о балахон и задумчиво пробормотал:

Три тысячи восемьсот двадцать шестой. Пока я укладываюсь в сроки. Однако по-одному это очень долго, надо бы как-то ускорить процесс.

Вздохнув, он вышел из глиняной хибары и, подкидывая ногами пыль и песок, отправился своей дорогой.

На базаре было шумно и весело. Громко кричали торговки, шуты пели и плясали, выпрашивая пятачок, где-то шумели любители петушиных боев. Красивый юноша с длинными черными волосами и модном костюме брел мимо лавок, харчевен, лотков. Он с любопытством разглядывал разношерстную толпу, внимательно вглядываясь в разномастные лица. Пару раз он останавливался и провожал долгим взглядом кого-нибудь из толпы, но потом вновь продолжал свой путь, что-то выискивая на лицах прохожих. Выйдя за пределы шумного базарного гульбища, он увидел вдалеке медленно бредущую процессию и, радостно улыбнувшись, направился по направлению к медленно бредущей толпе.

Приблизившись, он пристроился в хвост толпы и зашагал рядом с каким-то кудлатым мужиком в черном балахоне.

Скажи, добрый человек, - обратился он к мужику, - что за человек был умерший? Видно, хороший человек, раз его провожают столько добрых людей.

Мужик обернул к нему красное вспухшее лицо.

Учитель наш, - коротко ответил он и горько вздохнул.

Учитель? - заинтересовался юноша. - Чему же учил он вас, добрый челвоек?

Да жизни учил, - пожал плечами мужик. - Учил любить людей. Учил прощать обиды. Учил не бояться тех, кто громко лает. Хороший был человек — все бы отдал, чтобы он был жив. Своей жизни не пожалел бы.

И что, - глаза у юноши загоррелись, - все тут ради него готовы жизнь отдать?

За всех не знаю, но многие бы не пожалели.

Жаль, жаль, что я не был знаком с этим вашим учителем, - опечалился молодой человек. - Жаль, что я узнал о нем только возле его гроба и не предотвратил его безвременной кончины.

Да, жаль, - бездумно кивнул мужик.

Какое-то время они шли молча, впереди рыдали женщины, мужчины прятали лица, изредка вытирая их рукавами.

Никто не может предотвратить того, чем должно произойти, - вдруг очнулся мужик. - Так говорил наш учитель, утешая нас перед своим уходом. Все в руках божиих.

А если бог придет в мир людей специально, чтобы спасти избранных? - тихонько улыбаясь, спросил юноша. - Если он пришлет посланников своих, дабы отвратить смерть от тех, кто достиг порога смерти раньше своего срока?

Разве не Бог назначает время смерти каждому?

Бог всемогущ, но границы его владений так широки... - развел руками юноша. - И на небесах свершаются ошибки. Именно поэтому отец наш рассылает нас, своих помощников, дабы исправлять ошибки, допущенные на небесах.

Вас? - удивился мужик и стал пристально всматриваться в лицо юноши. - Уж не тщишься ли ты...

Я буду ждать вас возле места упокоения вашего учителя, - улыбнувшись, ответил юноша. - А вы пока подумайте и решите, готовы ли отдать свои жизни за жизнь своего учителя.

Сказав так, он растворился в воздухе на глазах у застывшего в мистическом ужасе мужика.

Возле пещеры столпилась горестная процессия. Кудлатый мужик, яро жестикулируя, что-то вещал остальным. На лицах слушателей виделось недоверие, смешанное с сочувствием. На земле стоял открытый гроб с запеленутым телом, усыпанным лепестками цветов.

Молодой человек, вышедший из пещеры, произвел на толпу сильное впечатление. Кудлатый мужик взвился и яростно тыча в юношу пальцем, закричал:

Он! Он! Это он исчез и обещал воскресить нашего учителя!

Молодой человек ласково улыбнулся собравшимся:

Братья и сестры! Высший судия решил проверить вашу преданность и веру в учителя, словам которого вы следовали. Теперь перед вами стоит непростой выбор: отдать свою жизнь за жизнь вашего учителя или признать собственное лицемерие. Все, кто желает расстаться со своей жизнью взамен восресения учителя вашего, идите в пещеру, где подготовлено место учителю вашему. Все же прочие, - он брезгливо поморщился, - идите с миром.

Мужчины и женщины молча проследовали в пещеру. Ни один не остался снаружи. Ни один не вышел изнутри.

Лишь возле пещеры сидел мужчина с редкой кудрявой бородкой, обмотанный погребальными пеленами и удивленно озирался вокруг.

Юноша брел по грязным досчатым тротуарам спящего города. Ночной ветер развевал черные его кудри. На лице юноши сияла довольная улыбка, он радостно напевал на простенький мотив одну и ту же фразу: «Четыре тыщщи ушедших с миром, четыре тыщщи славят имя мое...». В руке он сжимал официальное письмо, а на лице его играла победная улыбка.

***

« Сын мой ? 5643, я рад твоим успехам на ниве достижения самостоятельности в избрании целей и линии поведения вне указаний нашего ведомства. Однако до меня дошли бесславные слухи о следовании не столько духу нашего кодекса, сколько букве.

Говоря о трех миллионах душ, пришедших в царствие наше с именем любого из сыновей наших на устах, кодекс наш подразумевает добровольный выбор и уход каждой отдельной души на основании принятого решения следовать пути нашему. Однако не могу не заметить, сын мой ? 5643 , что твой выбор не противречит букве кодекса и по достижении 3 миллионов душ, как бы то ни было, ты автоматом получаешь статус автономного божества любой выбранной области.

В данный момент запрос о внесении поправки в данный закон Кодекса на основании этого прецедента отправлен в верховное ведомство для рассмотрения.

Конечно, ты вправе следовать выбранной стратегии поведения, пока поправка не будет официально принята и внесена в данный закон Кодекса.

Я не могу отозвать свое разрешение на проведение изысканий для работы над собственным проектом, сын ? 5643.

Позволю лишь дать тебе совет: не всякая цель оправдывает средства для достижения оной. Твоя цель продиктована молодым стремлением к самостоятельности и независимости. Это понятно. Но способ достижения цели вызывает всеобщий укор. Я не могу приказать тебе, сын мой, отказаться от своей цели, лишь об одном прошу тебя — оставь ее в покое.»