Е.Шило
№45211 "Пластилин"

Василий Камнерезов слыл одним из лучших мастеров по пластилину в городе. Не гений, конечно, как Степан Грибоводов, зато в заказчиках у Василия ходил сам мэр, а у Грибоводова – только помощник мэра.

Василий был счастливо женат. В том смысле, что заниматься бытовыми мелочами он не любил, а его супруга, несмотря на щуплое телосложение, отменно командовала обстоятельствами, мужем, пятилетним сыном, котом и парой-тройкой полезных людей. Кроме всех этих жизненных богатств Василий располагал вполне уютной профессиональной мечтой о шедевре. Так что можно сказать – ему неплохо жилось.

В это утро Василий проснулся счастливым, словно ребенок, ждущий от предстоящего дня горы замечательных подарков. Он немного полежал в кровати, разглядывая пальцы ног, освещенные солнечным мазком. Потом пил кофе с теплыми, мягкими плюшками, щуря слезящиеся глаза, потому что жена резала лук для котлет.

Еще он посмотрел городские новости, где ругали мэра за пробки на дорогах. Василию было приятно, что мэра ругали, поскольку тот все тянул с оплатой своего последнего заказа. На кухне шипели и пахли котлеты.

В самый разгар передачи о международной выставке пластилинового искусства перед Василием вдруг встала жена и загородила экран:

— Мы с Сашенькой на два дня уезжаем к маме, ты останешься дома один. Котлет я тебе нажарила, кофеварка заряжена, - тут повелительные нотки в ее голосе усилились, - будь добр, не разгроми квартиру до нашего возвращения.

Василий неуверенно кивнул, и жене это не понравилось:

— Вася, - она сделала многозначительную паузу, - Я не чувствую энтузиазма.

— Все будет в порядке, - сказал Василий, стараясь придать голосу максимум уверенности.

Жена посмотрела с сомнением, поцеловала его в лоб и ушла, открыв взору телевизор. Передача уже закончилась, а Василий вдруг забеспокоился – вдруг, когда жена вернется, ее подведет память. Всякое случается.

Поэтому он притащил в комнату ноутбук.

Трехмерная модель квартиры получилась косенькая, но вполне читаемая. Этого хватило для успокоения, но прежнее благодушное настроение к Василию больше не возвращалось.

Он вздохнул и понес компьютер обратно свой кабинет – работать.

Когда к нему пришел первый посетитель, Василий сидел, уставясь в стенку и обдумывая свой любимый проект.

С самого порога молодой человек в кожаной куртке, из-за ворота которой виднелась белая рубашечка с черным галстуком, воскликнул:

— Вы и есть знаменитый Василий Камнерезов!?

Василий скромно потупился и пробормотал:

— Ну не так чтобы знаменитый… но небезызвестный.

— О! – все так же на подъеме продолжал молодой человек, - скромность – признак гения.

Василий снисходительно улыбнулся.

— Вы простите, что я начну сразу с дела, но мы же с вами понимаем, что … - продолжал гость с неугасающей радостью. Казалось, еще немного и его разорвет изнутри от восторга.

— Да, да, - ответил Василий, - лучше сразу к делу, у меня ни одной свободной минуты.

Молодой человек расхохотался, словно он выдал остроумнейшую шутку:

— Как мы с вами похожи!

Василий нахмурился.

— Вы знаете, - продолжил гость, не сбавляя энтузиазма, - у вас есть шанс хорошо заработать прямо сейчас.

— Я итак хорошо зарабатываю, - помрачнел Василий еще больше.

— Да, да, несомненно, - гость запнулся лишь на секунду и, словно кукла-неваляшка, снова воспрял духом, - но если вы захотите именно сегодня продать мне ваш пластилин, вы выручите неплохие деньги, завтра уже будет меньше.

— И сколько, - с любопытством спросил Василий.

Молодой человек назвал цену и Василий рассмеялся:

— Молодой человек, вы думаете, я не знаю настоящих цен на пластилин? Вы что – первый день работаете? Да у меня банк… да что там … ломбард дороже его возьмет.

Гость внезапно выключился, взгляд его потух, рука уже потянувшаяся было достать из портфельчика договор, опустилась.

— Ну и подавись своим пластилином, мудак, - бесцветно произнес он и вышел.

Василий хотел было проверить, не прихватил ли импульсивный визитер с собой что-нибудь, как в дверь позвонили.

— А! Олег Петрович! Давно не виделись, - просиял он, открыв дверь, - Проходите, проходите! Какими судьбами…

Олег Петрович вошел в комнату и уселся на диван. Выставив вперед внушительный подбородок, он проговорил:

— Хочу вот тебе заказец сделать – для дочки подарок на день рождения.

— Хотите посмотреть образцы? – суетился вокруг него Василий, наливая чай и выкладывая плюшки, - или у вас есть особые пожелания?

— Надо бы ей диадемку и колье. Узорчик чтобы красивый.

— А материал какой должен получиться – золото, серебро?

— Не, ерунда все это. Надо мне, чтобы видно было, что это пластилин. Чтобы все видели – это не какие-то побрякушки, а настоящее…

«Кажется, в следующем сезоне будут в моде серые украшения», - подумал Василий и спросил:

— А по весу у вас сколько материала?

— Четыреста грамм хватит. – надулся Олег Петрович.

— Отличный подарок, - воскликнул Василий так громко, словно в жизни не получал заказов на вещи тяжелее трехсот грамм.

— Тогда – по рукам. Жду эскиз, - гость поставил недопитую чашку с чаем на стол и хлопнул по коленям ладонями, - Если мне понравится, прибавлю еще десять процентов от цены.

— Сделаю все, что в моих силах, - подпрыгнул Василий.

— Ты уж постарайся, - откликнулся Олег Петрович, - знаешь ведь, у меня безупречный вкус.

— Несомненно, - закивал Василий.

После ухода важного гостя он снова попытался поработать, но через пятнадцать минут в дверь опять позвонили.

Вошла высокая женщина, за ней в вшагнул пригнувшись детина-телохранитель.

— Здравствуйте, Василий, - прошелестела дама, - Когда я звонила, вы сказали, что мое колье готово.

— Да, да, Оленька, - галантно поклонился Василий, - змейка получилась отменная, как настоящая.

— Прошу, - пропела Оленька, доставая из бисерной сумочки камень величиной с кокосовый орех.

Василий сбегал за шкатулкой.

— Положите пластилин на стол, не бойтесь.

Дама послушалась и села рядом, наблюдая.

Василий открыл шкатулку, пинцетом вынул из ячейки с надписью «кобра» тонкую нить в сантиметр длиной, куда была записана программа, и, надвинув очки на глаза, приладил ниточку к камню. Камень послушно начал вытягиваться в колбасу, на одном конце проступила крошечная головка, другой утончился. Кобра задвигалась, свернулась кольцом и сердито посмотрела на Василия.

— Какая прелесть, - прошептала Оленька, - А кусаться она умеет?

— Умеет, еще как умеет, - кивнул Василий.

Дама просияла, охранник напрягся.

— Нет-нет, - сообщил в его сторону Василий, - яда у нее в зубах нет, а напугать постороннего – может.

— Можно примерить? – кокетливо глянула Оленька исподлобья.

— Разумеется, - Василий вскочил и принес зеркало.

— А как она надевается?

— Позвольте… - предложил он свою помощь.

Оленька кивнула и повернулась к нему спиной. Прядь белых волос скользнула по руке Василия, когда он укладывал змею ей на плечи:

— Если захотите другую модель, всегда приходите, перепрограммируем со скидкой, - сказал он глухо.

Гости слегка притомили Василия, так что в следующий раз он долго не открывал.

— Привет, я Ванда. Мы договаривались встретиться сегодня, - девушка была одета так пестро, как одеваются, когда хотят компенсировать недостаток средств на карточке и внимания на улице.

Василий, собравшийся было перекусить, спрятал за спину котлету и кивнул:

— Вы хотите продать пластилин.

— Да, - вздохнула Ванда, - он мне остался от бабушки.

— Я обычно не спрашиваю, откуда у человека появился материал.

— А я обычно не продаю семейные реликвии, - снова вздохнула девушка.

— Сколько у вас? – спросил Василий, чтобы сойти с опасной темы – слишком частые вздохи чреваты головокружениями.

— 183 грамма.

Он чуть не подпрыгнул от радости – это было даже больше того, что необходимо.

— Вам досталось неплохое наследство, - прокричал он, убегая за весами.

В свой кабинет Василий вернулся с двумя небольшими серыми камнями и открыл сейф. Здесь лежало целое состояние, неизвестное даже его жене. Программа для этих тридцати килограмм и трех грамм чистейшего материала у него была готова уже давно, и теперь надо только подцепить ее к пластилину. На этой груде камней Василий хотел продемонстрировать, на что действительно способен пластилин, помимо побрякушек и странных животных, типа кошки с крыльями.

Не было ни дня, чтобы Василий не думал о своем проекте, о мельчайших деталях его, и теперь – все готово. Он даже дышать забыл, так было страшно начать.

Тем не менее, выложив на полу камни плотно, словно собирал мозаику, Василий достал из сейфа же секретную шкатулку. В центре, на красной подкладке, лежала коротенькая ниточка зеленого цвета.

— Поехали, - сказал Василий и приладил ниточку к самому крупному камню.

Сначала ничего не происходило, он даже наклонился посмотреть, плотно ли легла ниточка, как вдруг камни начали стекаться в один, вытягиваться вверх. Когда столб вырос почти с Василия, проступили очертания фигуры. Проклюнулась голова, проросли руки, выпятилась грудь, змеей выползла из головы длинная коса, облачком вспушились рукава рубахи, звякнул глухо бляшками малахитовый сарафан, побелело лицо, и, наконец, открылись зеленые, как весенняя листва, глаза.

Василий ходил кругами, рассматривая сотворенную его руками красавицу, и млел. Ручку приподнимет – ахнет, какая мягкая, к косе прикоснется – вздохнет, какая шелковистая. Правда на шее у красавицы оказалась бородавка – лишние три грамма, не предусмотренные программой.

Василий попробовал ногтем сколупнуть бородавку, но красавица дернулась и гулким голосом, отдававшимся где-то в недрах сарафана, рявкнула:

— Что за манеры. Я ведь у тебя уши не отдираю, хотя они явно лишние.

Тут Василий заметил, что уши красотке забыл сделать.

— Ты хоть слышать можешь? - сконфуженно спросил он.

— Конечно, могу, не такое уж сложное занятие – слушать.

Характер для красавицы, понял Василий, он явно позаимствовал у жены.

Пластилиновая дева прошлась по кабинету и вышла в гостиную.

— Мне кажется, я внутри пустая, - заявила она.

— Ну да, - постарался объяснить Василий, - очень дорого вышло бы делать тебя с внутренностями. Еще двадцать килограмм понадобилось бы.

— Спасибо, хоть мозг оставил.

— На здоровье.

— Кто это, - дева указала на стенку, где висела свадебная фотография Василия и его жены.

— Жена моя.

— Ничего, - заявила красотка, - для тебя очень даже неплохо. Ее ты тоже сделал сам или гений Грибоводов постарался?

Василий обиделся:

— Она сама родилась, Грибоводов еще ничего подобного не делал, я первый.

— Я знала, что – особенная, но чтобы единственная. Это приятно. Женщины любят эксклюзив.

— Откуда у тебя такие сведения, - удивился Василий.

— У тебя в компе – вирусяка, надо антивирусник чаще обновлять. Ну, если у тебя уже есть одна жена, я тебе зачем понадобилась? В Турцию собираешься меня отправить? Я читала.

— Я честный человек, - взвился Василий, - я шедевр творил.

Дева захихикала и махнула ручкой:

— Да ну тебя, кобель. Ах, аж вся раскраснелася, - и помахала платочком на лицо, - Давай что ли присядем, чайку попьем.

Из кухни на голоса вальяжно вышел кот, но, увидев красавицу, зашипел, прильнул к полу брюхом и, энергично перебирая лапами, задом уполз обратно. Теперь на кухне тревожно орали кошачьим басом.

Дева села, но тут же подскочила:

— Какое неудобное, в нем даже программы нет, - она ухватила кресло за обе ручки, и оно начало сжиматься, словно лист бумаги, сереть и обратилось в пластилин. Из пластилина выросло креслице, больше похожее на трон, куда красавица с удовольствием взгромоздилась.

Василий от изумления не мог двинуться с места.

— Как ты это сделала!?

— Да как я тебе объясню, я в физике не сильна, да и ты умишком не вышел.

— Верни обратно, меня жена убьет.

— Фи, и это говорит создатель, стыдись, - дева наполнила чашку чаем и вылила в рот. Чай с плеском воды, наливаемой в графин, провалился в девицу. Чашка съежилась в маленький камешек:

— Лучше сделай посимпатичнее. И ручка у нее неудобная.

Василий оправился от изумления и осторожно начал:

— Слушай, дева… красавица… как же тебя назвать… Мне кое-что поправить в тебе надо. Пойдем в кабинет, быстренько деактивируемся, чуть-чуть подкорректируемся, бородавку вот уберем, уши приладим, а потом уже займемся истреблением моего добра.

— Фу, какая неприкрытая ложь, во мне все совершенно, ничего не надо исправлять. Это ты просто хочешь получить назад свой пластилин, - дева встала и схватила чайник, - так вот, я с тобой расплачусь сполна.

Чайник съежился в комочек, потом дева принялась за мебель. Василий прыгал вокруг красавицы, пытаясь схватить ее за косу, но коса вдруг зашипела и пребольно цапнула его за палец. Между тем с глухим стуком падали на пол, обращаясь в камни, диван, шкаф-купе (чуть пол не проломил), тумбочка из-под телевизора (телевизор дева придержала, чтобы не упал, родня все-таки), аквариум (рыбки рассыпались по полу), стеллаж с книгами, стол (по полу покатились плюшки) и, на закуску, свадебная фотография. Тут дева удовлетворенно оглядела комнату и вышла сквозь стену. Стена посерела.

Стоя, словно в японском садике, в окружении камней, затихающих на полу золотых рыбок и лежащего на боку телевизора, Василий постепенно осознавал, что теперь ему не поздоровится – скандал, когда жена вернется домой, будет роскошным.

За окном завизжали, потом заплакал младенец, что-то грохнуло, как следует тряхнув стены дома, а Василий собирал рыбок в банку с водой, пытаясь сообразить, как вернуть комнате приличный вид.

Тут, вспомнив, он бросился в кабинет, к компьютеру.

«Как чувствовал, - подумал он, - мне сегодня везет как никогда».

До часа икс оставалось тридцать четыре часа.

Посмотрев на трехмерную модель гостиной, Василий понял, что поработать придется, как никогда еще не работал.

То, что в комнате на полу валялись плюшки, а рыбки задыхались в хлорированной воде из-под крана, было ему неприятно. Еще хуже было то, что время шло, и секундная стрелка неслась, подрагивая на бегу.

После бессонной ночи в гостиной воскресли два кресла, благо они одинаковые, диван и стол. Креслам Василий даже подновил потершийся на подлокотниках плюш.

Всю ночь за окном орали, били стекла. Где-то полыхал пожар. Утром во дворе визгливый голос говорил в мегафон, в ответ ему дружно свистели. А у Василия над ухом отстреливала секунды тонкая стрелка, и выглядывать в окно совсем не было желания.

Пришла очередь книжного стеллажа, и здесь все было очень сложно. Еще можно справиться с толстыми книгами, у которых названия написаны на корешках. Скачать из библиотеки, разбить на страницы – и книга готова. Не без ошибок, конечно, и опечаток, но это можно поправить и позже. А что делать с брошюрами и стопкой женских журналов. Единственная брошюра, название которой он вспомнил из-за красивой картинки на обложке, «Красивые ножки за 15 дней» - украсила полку, и отсутствие тонких книг стало еще заметнее.

Шкаф-купе Василий делал со злостью. Спать не хотелось, но думать надоело, а в животе щекотало и подымало убежать подальше от кабинета. Потом в дверь позвонили, Василий вздрогнул, открывать желания не было, но ноги, уставшие от сидения, сами пошли к двери. В коридоре стоял давешний молодой человек:

— Василий! – начал он громко, будто пионер на линейке, - это снова я! У нас для вас отличнейшее предложение! За смешную сумму, наша фирма готова продать вам десять кило отборнейшего пластилина.

Молодой человек переминался с ноги на ногу и даже поднимался на носочки, но Василий его не пустил даже в прихожую – дверь в гостиную осталась открытой.

— Мне без надобности, - буркнул он и закрыл дверь.

Из коридора раздавались вопли:

— Двенадцать кило по цене десяти! Двадцать за десять! Мудаааак!

Через час у Василия проснулся мобильник: три раза предлагали купить пластилин, семь раз спрашивали, сколько стоит изготовление ювелирных изделий, четыре – сколько Василий возьмет за изготовление дракона, единорога, грифона и прочей мерзости, один раз узнавали, за сколько дней может он научить программированию пластилина и сколько стоит обучение.

В конце концов Василий выключил телефон и сосредоточился на аквариуме. Поборол искушение сделать его побольше, а фильтр помощнее. Одна из рыбок сдохла, поэтому пришлось сделать и рыбку, сэкономив на задней фанере тумбочки из-под телевизора. Изделие получилось чересчур жизнерадостное, того и гляди – выпрыгнет из аквариума. Коту эти пляски в воде не понравились, и он снова ушел реветь на кухню.

Зато на свадебной фотографии Василий отыгрался – сделал себе подбородок чуть мужественнее, а жене пририсовал еле заметные морщинки и брюзгливые складочки в уголках губ, чтобы не думала о себе слишком много.

Раздался звонок и Василий перепугался, словно его уже застукали за подделкой.

Гостя он попросил пройти на кухню:

— Беспорядок, понимаете ли, - и криво улыбнулся.

Гость шмыгнул носом и дыхнул на Василия пожизненным перегаром. Он был явно из бани и от парикмахера, но нажитый опыт одним днем не перечеркнешь, поэтому в нем легко угадывался алкоголик Петр Иваныч из соседнего подъезда.

— Вот, Вася, хочу заказать себе мерседес. Чтоб как настоящий… как у мэра.

Василий минут пять тупо смотрел на него, а потом сказал:

— Петр Иваныч, вы ж за такое количество пластилина, какое понадобится мне для работы, себе пять мерседесов сможете купить.

— Не понимаешь ты Вася простых людей. Мне ж обращение важно, сервис и чтобы как у мэра, а у мэра, говорят, пластилиновый мерс. Так что ты меня не путай.

— Но откуда у вас столько? – поинтересовался Василий, забыв от изумления о своем принципе не задавать этот вопрос.

— Да у меня на даче, - сказал Петр Иваныч, сгорбившись на стуле и закинув ногу на ногу, так что стал похож на креветку, - домик был, а сегодня утром просыпаюсь на улице, значит, а рядом огромная каменюка. Бегаю, ору, а сосед мне и говорит, что он самый – пластилин это. Я ему и говорю, не надобна мне, стало быть, дача, сделай мне мерседес…

— А кто это у тебя в соседях? – насторожился Василий.

— Да Грибоводов Степка. Он мне и посоветовал к тебе пойти, мол, у самого с утра телефон от заказов разрывается, а ты, мол, мастер неплохой, самому мэру делал мерс. Я и рванул к тебе, пока очередь не выстроилась.

Василий махнул рукой:

— Сделаю я тебе машину.

Проводив поважневшего алкоголика, он вернулся в комнату, оглядел мебель. Все стояло на своих местах, только почему-то на полу остался камень килограмм в девять. Голова уже больше не работала, поэтому Василий отмахнулся, уволок пластилин в кабинет, собрал с пола плюшки и спрятал в кабинете же, в ящик стола, будто съел все. Потом включил телевизор и уселся на диван. Попытался было налить чаю, но сообразил, что чайник пуст и чист. Потом заметил серую стену, сквозь которую ушла пластилиновая красавица, наскоро сварганил обои.

Отскочил от стены, когда в двери скрипнул замок и в прихожей заорал Сашка:

— Папа, я хочу собачку, а мама не разрешает.

— Стой, - окрикнула его жена, - куда в грязной обуви. Разуйся, а тогда беги ябедничать.

— Я не ябедничаю, - заворчал сын, кряхтя и сопя, - я правду режу.

— Ну и духан, - заявила жена, - Вася, ты тут пьянку что ли закатывал?

— Нет, - отозвался Василий, - Клиент приходил. С похмелья захотел мерседес прикупить.

— Ой! Васька, - заговорила жена, входя в комнату, - ты бы видел, что на улицах творится. Горами пластилин валяется, люди как с ума сошли, пришлось такси брать и окраинами ехать. В центре какой-то ужас – пробки, толпы. Одни от радости плачут, другие жалуются. Скорые туда-сюда так и шастают, так и шастают. Эмчеэсники с ног сбились. Я вот тебе камешек прихватила на всякий случай, вдруг ты ничего не знаешь.

— Знаю, - буркнул Василий, - мобильник вот выключил, достают заказчики, - он исподлобья следил за перемещениями жены.

Камень в пять килограмм она притащила в авоське и, подстелив газетку, положила в угол. Чайник и чашки унесла на кухню и вернулась озадаченная, начала озираться.

Сашка возле аквариума крутился-крутился и заявил:

— У нас рыбка с ума сошла.

Василий закусил губу.

— Честно говоря, я боялась, что ты уже по всему городу носишься и грязь всякую тащишь домой, - говорила она медленно и задумчиво.

— Что ты, - зевнув, отозвался Василий, - вторые сутки вкалываю, как проклятый.

— Ну ладно, - улыбнулась она, - сейчас разберу вещи и будем ужинать. Мама такой роскошный белиш для тебя передала.

Она поставила возле шкафа сумку с одеждой, достала пару свитеров и Сашкины запасные брючки.

— Как на север всегда собираешься, - добродушно проворчал с дивана Василий.

— Жар костей не ломит, - рассмеялась жена, отодвинула створку шкафа и замолчала, потом отодвинула вторую, третью, - Вася, а где наша одежда?

Тут Василий понял, что скандала не избежать.