Я
№45238 "История Гаврилы Ивановича"

История Гаврилы Ивановича

<Три миллиона жизней — такова плата за независимость?! — Да, три миллиона жизней — такова плата за независимость!!!> — вдруг неожиданно громко и чётко заявил телевизор. — <Три миллиона жизней, но не Ваших, а болезнетворных микроорганизмов — такова плата за Вашу независимость от простуды и насморка!> — Повторение одной и той же фразы на разные лады явно показывали, что пошёл рекламный блок. Значит, скоро будут новости, и в них непременно будет выступать он. Гаврюша взял кружку чая и направился в гостиную, где бубнил телевизор. По дороге прихватил пульт от телевизора, который зачем-то, когда шёл на кухню за чаем, положил в коридоре на тумбу. <Да, — подумал Гаврюша, — так высоко я еще не забирался>. Статный мужчина сорока с небольшим лет, которого все давно уже называли не иначе как <Гаврила Иванович>, в мыслях называл себя по прежнему <Гаврюша> и ассоциировал не со взрослым мужчиной, а с таким собой, которым когда-то был — с прыщавым подростком и изредка со студентом младших курсов.

Но в новостях Гаврюшу не показали. Вместо Гаврюши весь выпуск обсуждали очередную аварию, случившуюся у энергетиков. Гаврюша выключил телевизор и поплёлся обратно на кухню. На автомате включил чайник — тот быстро закипел. Гаврюша сделал себе свежего чая и, ругая про себя Чубайса, принялся усиленно размешивать сахар. Настроение у него заметно упало.

Ну почему именно в тот день, который должен был стать для Гаврюши <часом славы> случилась эта грёбаная авария? Почему бы ей не случиться завтра и почему она не случилась месяц назад. . .

Гаврюша всерьез злился и злость требовала выхода. Гаврюша стал нервно ходить по кухне туда-сюда. Наметавшись вволю, он остановился у окна и взял в руки чашку. За окном соседка выгуливала своего сенбернара.

<Почему именно мне так не повезло. Почему всё так неудачно сложилось, — подумал Гаврюша. — Эх, если б я мог знать истинные причины всего происходящего в мире, видеть скрытую сущность всех происходящих процессов>.

<Ну раз ты этого действительно хочешь, получи> — услышал Гаврюша противный голос. Он на мгновение оцепенел. Принялся вспоминать проверял ли он утром дверь после того как все домашние разбежались по работам: жена и дочь, бывало, забывали её запереть. Ведь если дверь не была заперта, то Гаврюше, возможно, предстоит выпроваживать незваного гостя. Он повернулся, но никого не увидел. Решил, что надо пойти проверить дверь, а после обойти всю квартиру — быть может, просто показалось.

Но что-то словно заставило Гаврюшу повернуть голову. И тут он увидел ж*пу. Не попу, не попочку и даже не задницу, а именно ж*пу. Ж*па была с зубами. Нет, не там где вы подумали, а <с другой стороны>. То есть существо с одной стороны было вылитая та самая часть человеческого организма, а с другой у него была огромная зубастая пасть. Ж*па, как и положено ж*пе была отвратительна. Зубы были острые. Ещё у существа были смешные короткие ножки. Больше у него ни чего не было — ни рук, ни положенных лицу глаз, носа и ушей. И с первого взгляда на существо становилось ясно, что это именно ж*па. Или даже Ж*па — с большей буквы, её величество Зубастая Ж*па. Ж*па сидела на полке со специями, беспечно болтала ногами в воздухе и скалила зубы.

У Гаврюши возникло чёткое ощущение съезжающей крыши. Не отрывая взгляда от ж*пы, он на ощупь нашёл табуретку и медленно сел.

За окном вскрикнула соседка. Это вывело Гаврюшу из оцепенения, он посмотрел за окно и увидел, что она хромает, словно подвернула ногу. Сенбернар равнодушно бредёт рядом, а в пострадавшую конечность мертвой хваткой вцепилась зубами еще одна такая же ж*па.

* * *

— Ты кто? — спросил Гаврюша.

— Будто сам не видишь? — вопросом на вопрос ответила ж*па.

— Почему я тебя вижу?

— Ты очень хотел увидеть истинное положение дел. Пытался даже сочинить молитву к своему божеству. Только нет твоего божества в природе. Есть мы и мы для вас, смертных боги. Вот мне и подумалось — раз просит, то пусть получит. А мне дополнительное развлечение. К тому ж ты теперь — деликатес.

— Чего? — Гаврюше и так было не много не по себе, а таким заявлением он был просто шокирован.

— Да едим мы вас, — сказало существо, — негативными эмоциями питаемся. Ты сейчас боишься и переживаешь, а это так вкусно. Мы можем любого до любой болезни довести, а то и вовсе заесть.

— А почему я раньше тебя не видел?

— Так не хотел и не просил. А если не попросишь — не слишком вкусный будешь. Вы ж людишки для нас — мясной скот. Мы вас специально для еды вывели.

И существо одним движением перепрыгнуло к Гаврюше на плечо.

— У, дьявлово отродье! — вскричал Гаврюша и попытался скинуть с себя ж*пу. Рука прошла насквозь, не причинив ж*пе никакого вреда. Ж*па засмеялась.

* * *

Гаврюша вошел в храм. Тут было темно, и с непривычки Гаврюша еле различал силуэты людей. Вдалеке поп монотонно читал свою проповедь. Гаврюша решил подождать, пока служба окончится, чтобы поговорить со священником. Постепенно глаза стали привыкать к темноте. Когда Гаврюша стал отчетливо различать людей, он увидели и ж*пы. Просто изобилие ж*п — от них даже рябило в глазах. Одни стояли кучками, словно беседуя между собой, другие сновали туда-сюда, иные бегали-прыгали-кувыркались. Многие были <при людях> — некоторые сидели на плече, как у Гаврюши, но в большинстве своём они висели, впившись зубами в своего носителя. Лишь немногие прихожане были объектом внимания одной-двух ж*п, на большинстве их было по несколько штук.

Гаврюша повернулся к священнослужителю. На плече у батюшки сидела ж*па и что-то шептала ему на ухо. Батюшка повторял за ней словно зомбированный. Тут нервы у Гаврюши не выдержали, и он с громким криком кинулся вон.

* * *

— Странно, Гаврила Иванович, не то, что ты их видишь, а то, что ты при этом находишься тут во врачебном халате, а не как я — в смирительной рубашке.

— Слушай, Михалыч , а как ты просек, что я их тоже вижу?

— Да ты ж следишь за ними: нет-нет да и посмотришь на одну из них. А я-то знаю, где они и раз ты смотришь именно с ту сторону, значит, видишь то же что и я.

— А другие пациенты тоже их видят?

— Про другие палаты не скажу — не знаю. А моей палате их никто кроме меня не видит. Правда Радист тот все время разговаривает с марсианами, но я не думаю, что это именно они.

— А кто? — Гаврюша был слегка ошарашен тем тем количеством информации, которая на него свалилась. Он уже перестал удивляться.

— Просто болезнь. Даже если эта болезнь, как и все болезни в мире, вызвана нашими знакомыми, они не обязательно в ней показывают себя в подлинном обличии.

— Ну с этим ты, Михалыч, как мне кажется, загнул. Так уж и все болезни.

— Именно все. Посмотри на Радиста — видишь, у него на затылке ж*па висит? — Михалыч лукаво улыбнулся.

Гаврюша всмотрелся. Когда названый Радистом повернул голову, стало видно, что Михалыч прав.

— Кстати, а ты не боишься, что наш профессор тебя раскусит? — Спросил Михалыч. — Ведь я раскусил.

— Не, это он не сможет, он же не видит их как ты. А если он что-то заподозрит, то он же мне друг — вот и посоветует по-дружески пить какое-нибудь успокоительное перед сном.

— Зато, Гаврила Иванович, теперь ты можешь понять глубинный смысл выражений <ему ж*па пришла> или <ж*па стряслась>.

— А как же если приходит <белый полярный лис>?

— Это ты про песца? Я думаю, что это если в глобальном масштабе. Ну, типа того, что все ж*пы сразу решат всем людям сразу придти.

* * *

Эпилог

Мы догадываемся, что наши читатели уже ждут хеппи-энда. Что б было непременно написано о том, как всё прогрессивное человечество объединиться перед лицом общей опасности и в едином порыве. . .

Но прежде чем настаивать на этом, дорогой читатель, посмотри повнимательнее, кто сидит у тебя на плече и нашептывает эту мысль. И вне зависимости от того видишь ты её или нет, знай — ты ничего не сможешь с ней сделать. Поэтому небольшой совет. Вернее даже не совет, а просьба. Если хочешь, можешь считать, что это всё мне тоже кто-то нашептал, но всё же, прислушайся ко мне. Об одном прошу: оставь её в покое.