Серёжа Квантуй
№45239 "Карусель"

Карусель

1. Дело в шляпе

«- Три миллиона жизней – это плата за независимость!? – Вскричал я. И подписал. Подписал вместе с 11-м пунктом. Я не знал тогда его веса, мне говорили только, что срока он не добавляет. Но, из-за этого 11-го пункта я и попал в каторжный лагерь...»

— Папа, а может не недо, а? Ну, не интересно мне это все, - и посмотрел на отца жалобным взглядом.

Клоун тажело вздохнул, закрыл книжку и повернулся ко мне: вечная улыбка немного дрожала и глаза были очень, очень серьезными:

— Сынок, но ведь это же школьная программа, это, в конце-концов, история, которую нужно знать. Книжки.., книжки – это то, что развивает, понимаешь? Все эти компьютерные стрелялки, игровые приставки, они же ничего на дают. Как наркотики.

Клоун спрыгнул с дивана и зашагал. Он всегда ходил, когда волновался. Колечко на ниточке на спине болталось в такт его шаркающей качающейся походке, руки начинали описывать невероятные фигуры, пытаясь помочь словам донести смысл до Даньки. Он разворачивался прямо на каблуках с заносом, прыгая на одной ножке для равновесия. Но, это было не смешно – просто, он по другому не мог. Просторный клетчатый пиджак, штаны в безумный клёшь на красных подтяжках, из под клешей торчали несуразного размера желтые башмаки. Левая штанина была вся залита, чем-то бурым, давно застывшим. Огненно-рыжие кучерявые лохматые волосы венчала шляпа с узкими полями. Огромые красные губы-улыбка от уха до уха и вечно грустные усталые глаза в белых кругах.

— Мозги – это такая же мышца, как и все остальные: ее надо тренеровать. Неважно, пригодятся ли тебе выученные вчера стихи или нет: мы тренеровали память, умение запоминать. Книжки дают тебе возможность тренеровать воображение, а не бездумно кушать все то, что кто-то нарисовал на экране.

Он не успел продолжить – скрипнула половица ступенек, послышались шаги, и клоун тут же упал тряпичной куклой на ковер. В дверь постучали и в данькину комнату заглянул отчим – Игорь Наттанович, дядя Игорь, просто Игорь, но «папой» Данька его так и не смог назвать за эти полтора года.

— Даниил, мы тут с мамой на пару часиков съездим на одну выставку, это взрослая выставка. Так что ты тут не скучай, можешь залезть он-лайн. Да, я вот тут тебе «Resident Evil» последний принес. Крутая графика, хороший набор оружия...

Тут его взгляд наткнулся на клоуна, лежащего посреди комнаты на ковре. Дядя Игорь сразу осекся, тихо крякнул, вздохнул и молча, положив диск на тумбочку у входа, закрыл дверь и ушел.

Как только шаги стихли, клоун вскочил, подбежал к двери, уперся в нее головой и стал в отчаянии тихо стучать правым ватным кулачком по дверному косяку. Данька встал, поднял «весельчака» на руки и прижал к плечу.

— Пап, ну не расстраивайся, не надо, сейчас займемся чем-то полезным.

— Как я могу расстраиваться, если ты мне воды даже не налил: в два ручья плакать нечем? – Попытался пошутить клоун. – Ты им совсем не нужен...

— А, может, все дело в шляпе? – Зашептал Даниил клоуну в ухо. – Давай я ее сорву, а там – такая огромадная копна рыжих волос, нет, разноцветных, как радуга, такая веселая, добрая, вот такая! И ты снова будешь выглядеть молодым, задорным, как тогда, а?

— Эх, Данька, эту шляпу можно сорвать только вместе с головой...

2. Шляпа на папе

Огромная, шикарная ярмарка на Масленицу. Лобазы, ларьки, магазинчики, блинные и винные, музыка, веселье, по всему Парку Отдыха. А у не оттаявшего еще пруда раскинулся городок аттракционов. Было уже не морозно, но еще прохладно. Народ это совсем не смущало, и на карусели, паравозики, каталки, качели, стрелялки по шарикам и тарелкам, бросалки разной чепухой по неменее разной фигне стояли очереди. Не большие, но стояли. В воздухе царило веселье и весеннее насроение.

Каких трудов мне стоило уговорить Маришу пойти в парк на Масленицу! «Эти толпы! Эти пьяные морды! Толкаться, продираться, чтобы сожрать пережаренный блин с неизвестно как сделанной начинкой! Да лучше пойдем в гости, в тепло, уют.» Спасибо Даниил помог: он тоже канючил целую неделю, жалобно глядел маме в глаза, делал исправно уроки, хотя, какие там в первом классе уроки, подметал дом, мыл посуду, и на каждое «Спасибо» спрашивал про Парк Отдыха. Господи, как много изменилось в жизни с появлением Даньки. В меня вдохнули вторую молодость.

Вот и сейчас, наслаждались гулянием в парке, не как отец и сын, а как два закодычных друга. В палатке с разными прикольными вещицами я купил нам обоим шутовские наряды: парики, шляпы, шарики на нос, такие огромные красные бутафорские тапки на ботинки. Мы балагурили, танцевали, корчили рожи, люди нам улыбались, радостно показывали на нас пальцами, даже бросали монетки после маленьких на ходу сымпровизированных реприз. Данька светился счастьем, я был на седьмом небе от восторга сына, Марина наливалась злостью и желчью с каждой минутой, старалась делать вид, что она не снами, и была близка к истерике.

Когда мы добрались до городка аттракционов, Марго решительно заявила, что вся эта буффанада ей осточертела, что она давно уже не испытывала такого позора, она никуда больше не пойдет. Я ей должен купить бутылку «Мартини», она будет сидеть здесь на лавочке у входа и пить, и ровно через полчаса уйдёт домой, с нами или без нас.

— Ну, что, - кивнул я Даньке в сторону городка, - за полчаса можно и Кубок Кубков выиграть. – И мы рванули в джунгли простых и непритязательных развлечений. Заигрались. Когда счатлив – время бежит незаметно. На цепной каруселе, а она располагалась ближе ко входу, после второго или третьего круга, я увидел, что лавочка опустела и Марина нетвердо, но решительно, уходит по аллее.

— Вот Черт! Мама ушла! – невольно вырвалось у меня. Данька резко обернулся, забыл про совою шляпу, и порывом ветра ее унесло в неизвестном направлении. У сына брызнули слезы. Как я не кричал остановить карусель, пришлось докататься положенных пять минут.

Всю дорогу домой Дани всхлипывал, ему было жалко и маму и шляпу, и так неприятно закончившийся солнечный весенний день. Я попытался нахлобучить ему свою, синюю в желтый горошек шляпу, но он только мотнул головой:

— Эта с меня слетит уж точно...

3. Папа на маме

Балагур, душа компании, вокруг него всегда крутилась и бурлила загадочная энергия хорошего настроения. Ну, как в такого не влюбиться? Генка, даже, прыгал ради меня с моста, не то, чтобы большого моста, но с моста в парке – было. Цветы любил дарить, разные мелкие поделки, картинки, какая-то загогулинка раскрашенная, а уже приятно. Он учился на четвертом курсе Политеха, а я только поступила в Мед, с трудом поступила. Однажды политеховцы устроили дискотеку у себя и пригласили весь первый курс Медицинского. Там перебор мальчишек, а у нас – прекрасного пола. Хорошая была идея. Мы с Геннадием и еще где-то двадцать других пар сыграли свадебки через год. Я подумала: женится – немного успокоится, да и выпуск скоро у него, ходили слухи, что приглашают в долю открыть свою фирму по инновационным дальше не выговорю. А как мы с ним занимались любовью! Ночи на пролет не давали уснуть соседям. Вот встречает меня после занятий, ничего особенного – просто обнял, фиалку из рукава вытащил, на ушко: «Марьяшенька, моя любимая» - шепнет, а у меня уже мурашки от плеч до кончиков пальцев, живот захолодит, внизу сразу мокрая и все вокруг плывет. Даже и не помнишь дорогу домой, а там – блаженство единения и необузданной страсти. А вот пойдем в гости или на сабантуй - ревную к каждой юбке, ничего поделать с собой не могла. Даже уперкнул меня однажды, что из-за моих скандалов он растерял половину друзей. А зачем мне его друзья? Мне его одного хватало.

Миллионером так и не стал, но шараш-монтаж дальше не выговорю стоял крепенько, не бедствовали, так что я даже институт заканчивать не стала. Не то, чтобы не стала, но через два года весной мы купили трехкомнатную квартиру в неплохом районе, а в конце Августа принесла я ему снимочек УЗИ с маленьким таким белым пятнышком. Генка сначала ничего не понял, а потом, когда я ему, балбесу, объяснила, что папа – это звучит гордо, он обнял меня, подхватил на руки и долго кружил, напевая дурацкий мотив «Бабушка с дедушкой рядышком».

Когда появился Данька, Дании, Дада, Даньчик-пухлый одуванчик, я с удивлением поняла, что растить детей – это очень тяжело. Однако, Генка наотрез отказался брать няню или гувернантку, мол, никто не сможет заменить детям настоящей мамы. А обо мне он подумал? Что-то там надломилось, и я начала скандалить, все-таки я еще молода и мне совсем не хотелось просидеть лучшие годы в четырех стенах. Гена настолько был увлечен Данькой, что мне, порой, казалось, что он любит его больше, чем меня. Это были четыре очень трудных года, четыре года, о которых я никогда не вспоминаю.

4. Мама на диване

Через полуоткрытую дверь со второго этажа мне было хорошо видно, как мама умирала на диване. Это я боялся, что она умирает: вот уже пятый день она с него не вставала. Тихонько выла, покачивась, просто рыдала, лежа на боку, в сотый раз делала маникюр и педикюр, пила «Мартини» прямо из горлышка и безразлично кидала пустые бутылки под диван, снова и снова смотрела один и тот же фильм на дивиди, спала, свернувшись калачиком. Мне было страшно. К нам приходили и соседка Надя, и мамина подружка Лена, и папины друзья. Приносили нам поесть, пытались говорить с мамой, но она молчала и ни с кем не разговаривала. Даже я боялся к ней подойти. Нет, был пару дней назад случай, когда Лена предложила забрать меня к себе, на время. У мамы случилась истерика, и она кричала, что без Даньки, в одиночестве, просто наложит на себя руки. Я про ночи говорить не буду. Мне, в мои десять лет, снова стало страшно спать.

Вот и сейчас, я лежал на ковре и через приоткрытую дверь смотрел, как мама, сидит, скрестив ноги, покачивается, молча смотрит на стену и прикладывается раз за разом к бутылке.

— Прости меня, Даня, - вдруг раздался негормкий голос отца, и кто-то, что-то коснулось моей ноги. Как я заорал! Я просто выпрыгнул в дверь из положения лежа, ударился о перила не почувствовав боли, и продолжал орать. Мама посмотрела на меня снизу, покачала головой, и снова приложилась к бутылке. В моей комнате никого не было. Только возле тумбочки у двери лежал клоун. Моя любимая игрушка. Я успокоился, зашел обратно и закрыл за собою дверь. Поднял с пола тряпичную куклу, и сел с ней на кровать. Клоун открыл глаза и посмотрел на меня. Я даже не закричал – не смог, просто опписался и застыл. Тем временем, клоун заворочался, привстал, прижался своей потертой шляпой к мой щеке, и заговорил папиным голосом:

— Прости меня, Даня, и не пугайся. Я пока еще сам не совсем разобрался, что происходит. Даже и не знаю, что тебе сказать, чтобы ты успокоился. Хотя, представляешь, я теперь знаю, куда улетела твоя шляпа с той карусели...

Я разрыдался. Всё напряжение и ужасы двух последних недель, весь этот кошмар, весь этот безумный страх и нервный срыв, полез из моих глаз крупными ручьями слез. Я обнял клоуна, повоторяя самую простую мантру: «Папа, папа, папа...» Через час, когда я поменял штаны и постель, и меня перестала быть дрожь, клоун подошел к двери, прислушался и тихонько приоткрыл маленькую щелочку. Потом подозвал меня кивком головы.

— Знаю, Данюш, тебе сейчас очень тяжело, но только ты можешь помочь маме.

— А ты, а ты?

— Увы, я могу быть только с тобою на едине. Спустись к ней, даже не надо говорить, просто прижмись и посиди с ней. – И протянул мне свою тряпичную ладошку.

Я присел на корточки, легонько шлепнул по его ладошке, и пошел к маме на диван, на ходу вытирая рукавом остатки слез и соплей.

5. Диван в магазине

Когда мы, все-таки зашли в самый большой магазина дестких игрушек в Париже Le Printemps, даже Марго перестала бурчать, Данька открыл рот от восхищения, а у меня защемило в груди от дикой зависти к современным детям. Сказка, вернее, сказки на любой вкус. И мы пошли по желтой кирпичной дороге. Но, как только Марина увидала секцию отдыха возле фонтана с кафешками, нам сообщили, что будут ждать нас здесь, а когда Данька отбежал к прилавку с радиоуправляемыми машинками, было сказано мне: «Недолго. И бюджет у нас не резиновый».

Я подошел к сыну:

— Давай, Даня, мы быстренько осмотрим, что у них есть, прикинем, что хотим купить, и потом выберем пару-тройку тех самых, которых. Лады?

Сынишка радостно кивнул, и мы заторопились вдоль прилавков и стелажей. Нет, нет, мы не бежали, но старались подолгу не задерживаться на одном и том же месте. Хотя, у меня случился прокол у секции железных дорог. Там был построен целый горный район с тунелями и мостами, и с городом, по которому бегала уйма локомотивов и паравозиков с составами, семафоры мигали, шлагбаумы закрывались, вобщем, было все, как в жизни. У меня в детстве была немецкая железная дорога. Эх.

Второй раз, мы споткнулись у стелажа с мягкими игрушками. Данька встал, как вкопанный, потом снял с полки клоуна и почему-то очень тихо сказал:

— Пап, а ведь он на тебя похож, помнишь, когда мы гуляли на Масляницу? Давай его купим. Прямо сейчас?

Я взял клоуна. Из спины у него торчало колечко на веревочке. Я потянул и отпустил – клоун сказал что-то по-французски, а потом противно захохотал с прихрюкиванием.

— Нет, разве я так смеюсь? – Смутился я.

— Пап, ну, пап? – и обнял меня.

Когда мы вернулись к фонтану, счастливый Даниил держал в одной руке спортивную приставку «Wii», а в другой - веселого клоуна по кличке «Па».

6. Магазин в Европе

Боже мой, каких трудов и нервов стоило мне уговорить этих пацанов поехать в круиз по Европе. Генка уже бывал там не раз по работе. Всяких шмуток и подарков привозил. Но, когда женщина ходит по магазинам и когда мужчина – это совершенно разные шапинги, как теперь стало модно выражаться. Барселона, Амстердам, Париж, Франкфурт-на-Майне, Рим, Прага... А что я не видела в Ялте? Меня мама туда каждый год в детстве возила. Да, Данькины друзья туда едут, да, ребенку полезен морской воздух и намного интересно бултыхаться в волнах, чем в бутиках. Но, мы можем и в музеи сходить, благо в Европе их, говорят, много. Что ты о сыне, да о сыне, он уже вырос. А ты меня любишь? Так доставь мне кусочек радости и счастья – свози в Европу! Три месяца осады, думала, что поседею.

Я уже к полудню знала, что он таки купил билеты. Договорилась с мамой, чтобы забрала Дана к себе до следующего вечера, навела марафет в квартире, расставила свечечки, положила остывать шампанское, приняла ароматизированную ванну, надела очень сексуальное белье. Я умею быть благодарной. Мы отдались танцу любви так же неистово, как и в студеньческие годы. Даже на работу его непустила на следующий день. А Генка сильно и не возражал.

7. Европа в попе

Надо было брать такси, а не идти пешком. «Да тут все рядом!» - Возразила Марина. Оставался последний магазин из запланированных на сегодня. Пакеты с покупками уже оттягивали руку, и Данька был никакой после целого дня хождения по магазинам: даже любимый клоун не был прижат к плечу, а болтался за одну руку, почти касаясь асфальта. И тололько дьявольская Марго бодренько стучала каблучками в предвкушении новых покупок и вечерней примерки уже купленного. Надо было брать такси. Классика: послушай женщину... Где-то не там свернули и попали в совершенно другой город. Уже вечерело, но даже через наползающие сумерки была заметна печать нищеты на этом квартале. Геннадий поставил покупки на землю и достал путеводитель с картами. Трудно было что-либо разглядеть – фонари здесь не горели уже давно. Вдруг Марина схватила его за рукав, а другой рукой прижала Даньку к себе.

— Что?

Марина испуганно кивнула головой в направлении здания с заколоченными окнами. Возле него группа подростков «раздевала» чью-то машину.

— Быстро пошли назад, только тихо, - прошипел Геннадий и подхватил аккуратно покупки. Данька, почувствовав нервозность родителей, перебросил «Па» на другую руку, чтобы прижать к себе лбимого друга. Но, кольцо зацепилось за серебряный замочек на новых джинсах, и клоун, а что ему еще оставалось делать, сказал что-то по-французски и гнусно засмеялся.

— Быстро набирая полицию! – уже не таясь крикнул Генка жене, когда увидел, что молодняк бросил машину и побежал к ним. Он попытался объяснить этим горячим южанам, что они туристы, заблудились, что уже уходят. Но, те орали на них на непонятном языке, размахивали руками у лица, выкручивая из пальцев странные знаки, потом сверкнул нож и папу стали избивать. Данька заорал и бросился на помощь отцу, но его отшвырнули к стенке, и он до кругов в глазах ударился затылком о кирпичную кладку. В это время двое ублюдков срывали с мамы одежду. Папа уже лежал на асфальте и его просто добивали. Но, тут послышался вой полицейских сирен и молодчики бросились врассыпную.

Данька попытался подбежать к отцу, но голова закружилась, его стошнило, и он, уже на четвереньках добрался до отца. Тот был весь в крови. Даниила охватила безумная волна страха, что отец сейчас умрет, он брослися ему на грудь и заорал в истерике самое простое заклинание: «Папа, папа, папа...»

Гена уже не дышал, когда приехала скорая. Даньку с мамой повезли в участок. Что было следующих пару дней Даниил не помнил. Он просто молился не переставая, чтобы папа вернулся, чтобы только вернулся...

8. Попа в теле

Спасибо сыну, что я не сошла с ума, не наложила не себя руки, не выбросилась из окна. Вначале, он просто приходил ко мне, и мы сидели вместе на диване, потом он начал говорить со мной, и я удивилась, насколько по-взрослому он может рассуждать. Он убирал квартиру, готовил еду, бегал в магазин за продуктами, даже читал мне книжки. Он вернул меня к жизни, убедил, что я еще молода и красива, что надо жить, хотя жизнь очень жестокая штука. С пониманием отнесся к тому, что через год у меня появился Игорь. Вот только меня раздражало, что он вечно таскается со своим клоуном. Если бы не его дурацкий смех тогда... Я даже консультировалась у врача, говорит, что это возможно помогает мальчику пережить трудные вермена, как память об отце. Пару раз пыталась выкинуть эту куклу, когда Данька уходил куда-то без нее. Но, никак не могла ее найти. Прячет он ее, что-ли? А вот на просьбу не брать клоуна на нашу маленькую свадьбу с Игорем, Данька очень быстро согласился:

— Не волнуйся. Он и сам не хочет на это смотреть.

9. Тело в деле

Ужасно неудобно, когда у тебя тряпичное тело. Да еще валишься, как неживой, если есть шанс, что кто-то тебя увидит, услышит, кроме Даньки. Правда, все слышишь и видишь что происходит, но все равно. Поэтому, мы договорились с сыном, что он заранее будет говорить мне, когда не может меня взять с собою. Я тут в его комнате знаю пару схованок, надо заранее затаиться. А то, Марго уже пыталась меня выкинуть. А кто же тогда будет заниматься Данькой? Шпаной же выростет. Он им не нужен. Главное, чтобы сидел в своей комнате и не мешал. Ах, Марина, Марина. И как долго у меня будет этот шанс общения с сыном?

10. Дело в шляпе

Данька заканчивал делать математику и украдкой смотрел на отца – тот что-то искал в интернете, двумя руками орудуя мышкой. Иногда пытаясь сдернуть с себя шляпу. Ну, вот как ему объяснить, что я уже вырос? У меня все друзья в школе режутся в стрелялки и игают днями на игоровых приставках. Вот о чем я должен с ними общаться? О красивых задачах Перельмана или цитировать им Пушкина и Лермонтова? Я все реже беру папу с собою к друзьям – ему не понравится, как мы проводим время. Я знаю, что он не любит дадю Игоря, но тот хоть не поучает, не читает лекции и нотации о потерянном поколении. Вот новую версию принес. Завтра можно будет друзьям похвастаться. Но, жалко мне отца. Все-таки если бы я не зацепил кольцом за штаны, может всё было бы по другому. Совсем по другому.

— Ну, что, закончил? – Клоун спрыгнул со стола на пол и подошел ко мне. – Отлично. Я вот тут нашел твоего любимого писателя. Он сейчас онлайн выкладывает по-частям свою новую повесть «Лежебока». Садись поближе, я тебе немного почитаю.

Данька вздохнул, поднял клоуна на руки, прижал, похлопал нежно по плечу и посадил его обратно на стол к экрану. Клоун откашлялся и стал с предыхание читать:

«Волшебник Фрикс, прикованный к скале, смело посмотрел гриффону в глаза и произнес: “Ты можешь выклевать мне глаза, может выклевать мое сердце, все что угодно. Но вот, печень, печень, об одном прошу: оставь ее в покое.”»