Каска Дер
№45245 "Sugar TV"

Sugar TV

— Три миллиона жизней - это плата за независимость?!

— По-моему, очень равноценный обмен. Не правда ли, господа телезрители?

Человек сидит в темной комнате. Судорожно курит. Его лицо освещается старым черно-белым экраном. По нему ползут помехи, но голос слышно отлично.

— И что вы включаете в эту независимость: деньги, яхты, острова, красивых любовников, отсутствие морщин?!

— Больше, много больше. Власть. Практически всю власть, которую может получить современный человек.

У современного человека дрожат руки. Пепел падает на незаправленную постель.

— Чем я буду платить?

— Немалым. Вы же знаете, в нашей программе всегда платят полностью. Вы получите то, о чем просите. Законным, безупречно чистым образом. Но через три года все узнают, что это были вы.

— Все?!

— Да, номер вашего телефона, адрес, имейл. Любой сможет дотянуться до вас, если захочет.

Человек стискивает зубы. Его знобит. Он сминает в руках полупустую пачку сигарет и решается.

— Да.

— Ответ: Да, дамы и господа! Приветствуйте!!! Наш новый победитель, или лучше сказать – победительница?!

Она выключает телевизор и падает ничком на кровать. Ее колотит, страх выворачивает ее дугой, но дело сделано.

*

Я выключаю телевизор.

Уверен, «Сахарное Телевидение» опять взорвало рейтинги популярности.

Второй год мне не дает покоя этот балаган - гениальная маркетинговая находка или самое безумное ТВ-шоу на Земле?

15 минут, раз в неделю.

Шок. Непредсказуемость. Скандальность.

Я ищу любые следы его реальной трансляции.

Говорят, его снимают в Бразилии/Японии/ЮАР/России, а потом переводят и транслируют по всему миру. Говорят, это экстремальное реалити-шоу, и сами авторы никогда не знают, что будет в следующем выпуске. Говорят, это Чудо. Говорят, это надувательство.

Мне необходимо разобраться во всем самому.

Я позвонил себе два года назад и сказал, что все дело – в «Sugar TV». Как обычно, я не узнал своего голоса, но это точно был я. Кто еще так хорошо знает мои привычки и мысли?

Я – очень особенный парень.

В детстве мне посчастливилось найти Будку. С виду обычную, телефонную, но с секретом внутри. С ее помощью я могу позвонить себе в прошлое. Я делал так множество раз. Я никогда не помню, что говорю, но знаю множество раз, когда дозванивался сам себе в настоящем.

*

Человек стоит в пробке. Конечно же, в пробке стоит его автомобиль, но человек стоит вместе с ним.

Человек в бешенстве. У него срывается важная встреча. Он готовился к ней полгода, за два часа выехал из офиса и так по-глупому встрял.

У человека на глаза наворачиваются слезы. Он готов, на что угодно, лишь бы приехать вовремя.

У человека звонит телефон. Он достает трубку, мажет пальцем по кнопкам, чертыхается.

— Алло!

— Добрый день, сегодня вам повезло, вы попали на шоу «Сахарное Телевидение»! Мы знаем, у вас есть какое-то БОЛЬШОЕ желание, и вы готовы за него заплатить! Верно?

— Да, черт побери, да!!!

Человек кричит, не сдерживаясь. Галстук за триста евро съехал набок. Щеки человека пылают, налитые горячей пульсирующей кровью.

— Вы готовы заплатить своим будущим?

Человек резко успокаивается. В нем просыпается бизнесмен. Делец. Переговорщик. Тщательно подбирая слова, он интересуется:

— Насколько близким будущим?

— Будущим ваших внуков.

— С ними… э… случится какая-то беда?

— И да, и нет. Один из них будет болен гемофилией. Дамы и господа, это такое неприятное заболевание. Передается по наследству. Болеют только мальчики. Этот ребенок будет страдать от любой ранки, любого пореза. У него не будет сворачиваться кровь.

— Это случится из-за меня?

Человек напряженно думает. В случае успеха, контракт сулит ему десять лет серьезных инвестиций, возможно, покупку нескольких мелких компаний его профиля. С гемофилией живут. Он это знает точно. Да. Да. Он сможет обеспечить своих внуков достойным уровнем жизни. Надо соглашаться.

— Я… да, я согласен.

— Он согласен, уважаемые телезрители! Поаплодируем смелому человеку. Итак, нам осталось всего лишь устранить вашу маленькую помеху.

Человек вздрагивает.

Колонна машин перед ним начинает взрываться. Автомобили разлетаются во все стороны. Волна разрушений подкатывает к самому капоту… и останавливается. Асфальт потрескался. Кругом крики раненых. Дорогу заволакивает дымом, но путь свободен.

Человек до упора вдавливает педаль газа.

*

Я – зануда.

Хотя советы порой даю толковые. Например, когда я запретил себе лезть под юбку к Тане. Нет, я, конечно, все равно полез. Да и попробуй не полезь, если только об этом и думаешь. Но уже пару дней спустя я крупно об этом пожалел.

Я не всегда слушаюсь себя.

Но я всегда говорю дело.

Будка не стоит на месте. Я могу неделями не натыкаться на нее, даже если ищу специально. Но когда в душе начинает по-особому свербить, она тут, как тут.

Я прохожу мимо и слышу двойной звонок. Так она подзывает меня. Я снимаю трубку и слушаю голос. Он говорит очень конкретные вещи. Чаще всего про здоровье, мое или родственников. Редко – про деньги. Почти никогда – про баб. Тот случай с Таней был единственным на моей памяти.

Два года назад он начал говорить мне про телешоу.

«Найди его! Проверь, правда это или нет?»

Хороший вопрос. Два миллиарда телезрителей задаются им по всему шарику.

Я видел кучу опровержений, читал множество статей: от бульварный до аналитических, изучил сотни интервью.

Сегодня Будка сказала мне: «Приходи на студию «Random-TV» к 18-45. Они очень быстро запишут выпуск и сбегут». Я – очень послушный мальчик. Я пришел вовремя.

*

Человек лежит на больничной койке.

Доктор обещает ему еще две недели. Целых две недели, а потом – привет, Святой Петр.

Человека ест боль. Ее так мало, но она такая глубокая, глубже, чем Марианская впадина, а там ого-го сколько километров!

Человек просит, чтобы ему поставили промедол с димедролом. Врач сказал, что ничего сильнее у них нет. Но у него проблемы с дыханием. Промедол нельзя, если хочешь дотянуть свои две недели, а он хочет. Больше всего на свете.

К уху человека приближаются чьи-то губы.

— Добрый день, - шепчут они так, чтобы только больной смог их услышать. - Сегодня вам повезло.

— А? – слабо хрипит он. – Артем, это ты?

— Нет, вы попали на шоу «Сахарное Телевидение»! Мы знаем, у вас есть заветное желание, и вы готовы за него заплатить!

— Что?! – в голове больного мечутся тени. – Кто это?

— Ваше желание? То, о чем вы мечтали всю жизнь?

У человека перехватывает дыхание. Боже, свершилось! Дождался!!!

— Да, да, у меня есть желание!

— У него есть желание, дамы и господа! У него есть желание!

— Я хочу, чтобы немедленно, в страшный мучениях начал умирать Подгорбунских Виталий Олегович…

Человек страшно возбужден. Воздух вырывается из его рта хриплыми всхлипами. Но он договаривает:

— … и умирал так в течение месяца. И чтоб никто не смог ему помочь. Слышите, никто!

— Мы слышим, слышим.

— Пусть он умрет!!!

— Вы же знаете, что должны заплатить? Мы подскажем вам.

— Да, да, я согласен, на что угодно!

— Вы просите жизнь одного человека, а мы за это попросим вашу. Взамен.

— Что?

— Он будет умирать. Месяц. Все, как вы сказали. Но вы пойдете с ним рядом. Вы останетесь здесь в больнице. Уколы перестанут действовать, и вы будете чувствовать боль. Всю боль. Постоянно. Полгода.

— Да, ДА!!!

— Он согласен, уважаемый телезрители! Посмотрите на это мужественное лицо! Он согласен страдать полгода, чтобы человек, которого он ненавидит, умирал мучительно и долго! Это герой!!! Ваши аплодисменты.

Человек лежит на больничной койке.

Боль жрет его заживо. Но губы упрямо шепчут: да, да.

*

Я иду сквозь проходную, показываю охраннику пропуск. У меня было время подготовиться.

В студии полутемно. Освещена только сцена. Ряды для зрителей пусты. Я прохожу и сажусь на третий ряд. Любимое тринадцатое место. Играет фоновая музыка.

Двое операторов переминаются возле камер. Я вижу их любопытные взгляды. Пусть. Они подумают, раз я здесь, значит так нужно. Один из операторов звонко лопает пузырь из жвачки. Словно по этому сигналу на сцену выпрыгивает Д – бессменный ведущий «Сахарного Телевидения». Значит, хотя бы в этом слухи верны. Это – не компьютерное шоу. Его снимают живые люди, и Д тоже реален.

— Добрый вечер, дамы и господа! – радостно начинает ведущий. Сегодня у нас совершенно уникальный гость! Давайте, позвоним ему!

*

Человек лежит в гробу.

Он умер 89 часов назад не своей смертью.

Под белоснежной рубашкой три черных припухлых пулевых отверстия. Человек молчит. Ему все равно.

Неожиданно в гробу раздается мелодия сотового телефона.

Звучит. Пауза. Звучит.

Человек раздражен.

Он умер. Можно его хотя бы на том свете не беспокоить?!

Но телефон продолжает настойчиво пиликать.

— Алло! – рявкает труп, не разжимая рта.

— Какая честь для нас, уважаемые телезрители! Мы – первые люди, которые разговаривают с мертвецом в прямом эфире! Только «Сахарное телевидение» дарит вам такую эксклюзивную возможность!

— Пошел на ***! Я сдох! Отвали от меня!!!

— Секундочку, умоляю, не вешайте трубку! У вас ведь осталось последнее желание? Вы думали об этом, когда умирали, пожалуйста-пожалуйста, дайте мне закончить.

Тело озадаченно умолкает.

Человек мертв, но в его груди все еще пылает невысказанная мольба. Да, ему есть, о чем попросить.

— Пусть она никогда никого больше не полюбит. – чеканит мертвец.

— О! – кричит Д. Он в восторге – О!!! Какая страсть! Какое желание! Вы согласны – адекватно! – за него заплатить?!

— Бери, что хочешь, - лицо мертвеца неподвижно, но он глумливо скалится.

— Вы сказали! – шутливо грозит пальцем Д.

— Мое слово – камень. Бери, что хочешь!

— Я возьму ваше честное имя. Каждый из ваших друзей узнает, что вы были трусом, кидалой и гомосексуалистом. Более того, он поверит в это и расскажет всем остальным.

Человек вспыхивает, храня трупную неподвижность. И резко остывает.

— Да пох**! Хоть говноедом меня делай.

— Он заплатил! – кричит Д. – Уважаемые телезрители, он заплатил памятью о себе.

Мертвец не отвечает. Батарея его сотового разрядилась.

*

Я не успеваю.

Я пролетаю мимо операторов, разинувших рот, и шмыгаю за дверь, отделяющую зал и гримерку, но там уже никого. Я слышу стук шагов по лестнице и бегу туда.

На стене дважды тренькает телефон. Срываю трубку:

— Оставь. Он ушел, - я в будущем запыхался и говорю рывками. – Ищи его дома. Адрес…

Я вижу в окно, как Д выскакивает на улицу и смотрит вверх. Прямо на меня. В его глазах ужас. Он прыгает в невзрачную иномарку и резко дает с места.

«Боится?» - азарт охотника мешается во мне со здравым смыслом. Почему Д бежит? Откуда в его глазах такой звериный страх? Или это узнавание? Но мы никогда с ним не встречались…

*

— Добрый вече…

— Давайте сразу к делу.

— О, у нас знаток! Опытный телезритель? Любите наше шоу?

— Терпеть не могу, богадельня для убогих!

— Но вы, тем не менее, исправно молили Небеса о милости, и Небеса, как обычно, молчали, а наше шоу всегда готово помочь страждущему.

— Я попросил бы ближе к делу.

Человек морщится.

Его тошнит от этой буффонады, от кривляки-ведущего, от публичности. Но он твердо решил дойти до конца. Он двадцать лет шел к этому мигу. Он ненавидит себя. Он проклинает свою бездарность. Но он решил и сделает!

— Я хочу, чтобы все книги моего коллеги Юрия Заславцева принадлежали мне, на них стояло мое имя, и все читатели, издатели и журналисты были уверены, что это – плоды моего творчества.

— Хо-хо, а вы суровый человек! Вы не находите, дамы и господа?

— Я не нуждаюсь в ваших нотациях. Называйте цену и закончим.

Человек нервно кусает губы. Он сказал. Наконец-то. Самое сложное позади. Нет такой цены, которую он не заплатил бы.

Человек думал. Он думал почти год. Он перебрал все варианты.

— Семейное счастье вашей дочери. Она никогда больше не выйдет замуж. Никто не возьмет ее. У нее никогда не будет детей. Она умрет в одиночестве.

Глупость какая-то. Человек едва сразу не говорит: согласен! – но слова застревают у него в глотке. Такая глупость. Такая мелочь. Но почему-то он не может.

Человек в ярости топает ногами об пол. Швыряет телефонную трубку об стену. Но голос ведущего продолжает звучать из работающего телевизора:

— Ваше решение?

— Пошел ты!!! – орет человек. – Нет! Нет! Не буду!

Это так хорошо.

Человек плюхается в кресло и утирает лицо.

— Не буду. Не надо.

— Он отказался, дамы и господа! Вы видели хоть раз что-нибудь подобное?! Он ОТКАЗАЛСЯ!!!

Человек чувствует себя победителем.

Без пяти минут героем. Боже, как это приятно.

— Но в нашем шоу не отказываются, - в притворном испуге прижимает ладони ко рту ведущий. – Вы все равно получите то, о чем просили, и заплатите свою цену.

— Но как же… Нет… Я не хочу…

— Хотите. Вы все еще хотите. Ваше желание, куда сильнее вашей глупой сентиментальности. Вы попросили – я исполняю!

Человек вскакивает и тут же падает обратно. У него тупо ноет сердце. Он хватает ртом воздух и видит, как имя на обложках – тех самых, ненавистных, обожаемых! - начинает меняться.

*

Телефон звонит еще трижды.

Сегодня со мной такое впервые.

Видимо, я из завтрашнего дня очень хочу вскрыть разгадку «Сахарного телевидения». Дважды телефоны указывают мне направления, один раз – называют код на двери и номер квартиры.

В подъезде пахнет кошачьей любовью и почему-то персиками.

Я нажимаю звонок, и тот дребезжит дважды, точно в кнопке спрятан маленький телефон, который хочет предсказать мое ближайшее будущее.

Я слышу шаги за дверью. Потом вижу тень, заслоняющую дверной глазок. Человек за дверью затихает. Делает вид, что никого нет дома. Тогда я начинаю барабанить, ору, угрожаю выломать дверь к чертовой матери.

Наконец Д открывает.

На нем махровый халат в синюю полоску. Мокрые волосы зачесаны налево. Он никогда не расчесывает их так на шоу.

— Послушай, - явно нервничает он. – Я делаю свою работу, ты – свою. Мне нечего тебе сказать.

Я отодвигаю его плечом и прохожу внутрь.

Исключительно убогая квартирка. И это – кумир двух миллиардов?! Опупеть!

Прохожу в гостиную и сажусь напротив банального корейского телевизора.

— Рассказывай, - сам не знаю, почему я так себе веду. Я не давлю на него. Это было бы смешно, он крупнее меня и выше. Но он почему-то садится рядом и начинает лепетать.

— Я ничего не знаю о тебе, мне показывали твои фотографии.

— Так.

— Я знаю, что это ты звонишь всем этим людям, а я только веду шоу.

Мир встает на дыбы, но я ухитряюсь вцепиться в его шкуру и не улететь в тар-тарары.

Я ЗВОНЮ ВСЕМ ЭТИМ ЛЮДЯМ?!

— А кто тогда звонит мне? – лепечу я. Руки машинально нащупывают пульт от телевизора. Щелкаю. Начинаю листать каналы.

— Я не знаю, я ничего не знаю. Мне всего лишь сказали держаться от тебя подальше. Только ты умеешь связываться со всеми этими психами, только ты слышишь их желания.

— Это подделка? – говорю я и сам не верю своему голосу – Шоу – выдуманное или настоящее?

Из телевизора начинает играть прилипчивая музыка. Во весь экран разворачивается знакомая всеми миру заставка «Sugar TV».

Д вскрикивает и пытается вырвать пульт у меня из рук. Я отшвыриваю его ногой и встаю между ним и телевизором.

— Они предупреждали, чтобы мы никогда не делали этого!!! Нельзя, не делай этого! – визжит Д. – Выключи. Выключи немедленно!

У меня звонит телефон. Дважды. Как обычно.

— Да, - поднимаю трубку и слышу, как одновременно – из телефона и телевизора – раздается радостное:

— Добрый вечер, дамы и господа. Это «Сахарное Телевидение»! Сегодня у нас уникальный случай. Двое молящихся на проводе!

Я вижу двух Д: одного жалкого, скорчившегося у дивана, огрызок человека, и другого, блестящего, самоуверенного, человек-бриллиант, нежащийся в лучах софитов.

— Я вас слушаю, - говорю в трубку и узнаю голос. Немудрено, ведь он со мной с раннего детства.

— У вас обоих есть одно сокровенное желание…

Я кладу пульт на пол. Как раз между нами. Я должен дать Д шанс, но он тоже хочет услышать, чего же мы ПО-НАСТОЯЩЕМУ желаем.

— Да, у нас обоих есть, чего хотеть, - говорю я и глазами показываю на кнопку «Power» на пульте. Чтобы ни случилось, Д, об одном прошу: оставь ее в покое!