Джакарта
№45266 "На красной стороне желаний"

На красной стороне желаний

— Три миллиона жизней - это плата за независимость?!

— Держись, кэп, держись! Я тебя вытащу!

— Йо-хо-хо, и бутылка рому!..

— Эй, телка!

Втянув голову в плечи, Эрика шла за охранником по широкому коридору тюремной психушки. Отовсюду слышались крики, вопли, бормотание. Заметив реакцию девушки, охранник попытался ее успокоить.

— Не обращайте внимания. Они всегда орут, когда кто-то приходит. Но в каждой камере есть изолированный тамбур, так что вы сможете поговорить.

— Спасибо. А кто это, за стеклом?

— Человек-дерево. Не подходите, бог его знает, как распространяется зараза. Понимал, что болен, а инфицировал человек сто пятьдесят, не меньше. Их отправили на поселение на Дендрик.

— Разве не гуманней было отправить его туда же? – опасливо спросила Эрика.

— Гуманней? Да вы представляете, что они с ним сделали бы? Нет, здесь ему лучше всего. А вот и ваш объект. Саймон! К тебе пришли. Эта юная леди – историк, задаст тебе несколько вопросов. Давай, давай, просыпайся!

А он и не спал, просто сидел в углу камеры на лежанке, монотонно раскачиваясь взад-вперед. Повернул голову, молча окинул взглядом охранника, девушку. Встал и, нарочито шаркая ногами, медленно направился к тамбуру.

— Ну, я вас оставляю. Закончите – нажмете кнопку, приду, заберу. Сами в коридор не выходите – мало ли чего…

— Здравствуйте, - Эрика старалась не смотреть сумасшедшему в глаза. – Извините, что беспокою вас. Я – историк, работаю в отделе гамма-колоний. Сейчас занимаюсь реконструкцией атаки на Терру.

— Атаки?

— Вашей атаки, - уточнила Эрика, стараясь, чтобы ее голос звучал беспристрастно. –Вашего звездолета.

— А… - безумец моргнул, потер морщинистый лоб, словно отгоняя головную боль или назойливую мошкару. – Я не стрелял. Тысячу раз объяснял, что это не я. Это не я.

— Но, кроме вас, там никого не было. На звездолете были только вы.

«Отрицает свою причастность к выстрелу. Ссылается на богиню, которой молился, чтобы разбогатеть», - память услужливо подсунула строчки из дела.

— Значит, они выстрелили сами, - бывший транспортник смотрел мимо и слегка раскачивался взад-вперед.

— Орудия корабля?

— Ну да, - проблеск интереса. – А что же еще?

— Вам, наверное, уже не раз говорили, что орудия этого корабля не могли уничтожить целый город. С близлежащими поселениями, рудниками и заводами. Там и сейчас, пять лет спустя, выжженная пустыня. Где вы раздобыли такое оружие? На Е2Н5?

— Можно и так сказать, - хмыкнул заключенный. – Вы же все равно не поверите.

— А вы расскажите, - как можно дружелюбней попросила Эрика.

— Я уже не помню… все мутится в голове от этих лекарств. Прилетел на Е2Н5…

Ник Саймон был обычным пилотом почтового транспортного корабля. Грузы всегда были похожими: товары туда, товары сюда, личный скарб мигрантов. Отдельный отсек для носителей информации, отдельный сейф для особо ценных предметов. Правда, почти всегда пустой.

А в тот раз в сейфе дружно лежали поросята-мешки со свежими, только что напечатанными деньгами. Фирменный розовый пластик межпланетного банка прятал от жадных глаз кирпичики аккуратных, подогнанных друг к другу купюр. На Терре тоже нужны наличные. Всем, всем нужны наличные! Только пилоту Саймону не нужны.

До Терры ему надо было заскочить на Е2Н5, планету настолько новую, что даже имени у нее еще не было. Правда, для обитаемых миров имена давно не придумывали. Уже несколько веков это считалось бестактным по отношению к аборигенам, поэтому планеты называли так, как в примитивном аборигенском языке звучало слово «земля» или «почва». Но на Е2Н5 дикари, по-видимому, успешно скрывали свой язык от разведчиков, поэтому торжественное наименование планеты задерживалось.

Саймон недолюбливал космических разведчиков за то, что их считали элитой, белой костью космофлота. Ведь он учился и вкалывал не меньше, а сколько получал за труды свои праведные? Поэтому не помогал никогда при разгрузке: сами все вытащат из контейнера, нету роботов – есть руки-ноги. В конце концов, это были их продукты, медикаменты, оборудование – они лучше знали, что куда нести и в каком порядке. Пока разведчики разбирались с ящиками, Саймон неспешно прогуливался по полю, служившему на Е2Н5 космодромом.

— Ничего тут у вас, - кивнул он подошедшему начальнику. - Воздух чистый и запахи такие… ароматные.

Действительно, даже здесь, в считанных метрах от снующих погрузчиков и громадины звездолета с распахнутым брюхом, ощутимо пахло какими-то кисловатыми, пронзительными цветами. Поэт сказал бы, что они должны быть похожи на острые белые стрелы из тонких лепестков, но Саймон не был поэтом и просто спросил:

— Скоро там?

— Да уже погрузку начали, - махнул рукой начальничек. – Слушай, коллега, у меня к тебе есть дело.

— На миллион межпланетных? - пилот видел таких людей издалека и насквозь. Вот они, разведчики! Небось контрабанду хочет отправить, насобирал местных раритетов и напрямую – в магазины сувениров. Что ж, Саймону тоже не помешает вторая зарплата.

— А на тысячу? – разведчик многозначительно и немного заискивающе смотрел пилоту в глаза.

— Чего там?

— Пара ящиков всего. Сувенирчики. Биологии нет, я правила знаю.

«Вижу», - подумал Саймон, хотя смотрел он не на разведчика, а вдаль, на урчавшие грузовики и полосу невысокого светлого леса за полем. Вслух сказал:

— Через трап не получится, народу полно. Можешь занести через аварийный прямо в коридор к каютам? Я потом сам уберу… где поспокойнее.

— Хорошо. Только ты там поосторожнее, сувенирчики все хрупкие. Особенно в одном ящике, я помечу красной полосой.

— И чего там?

— Редкая статуэтка, - помявшись, ответил разведчик.

Эрика видела эту статуэтку. Две соприкасающиеся краями фигуры разного цвета – зеленая и красная. Почти одинаковые – как многогранные кристаллы из странного материала, похожего на пластик, но всегда теплого под пальцами. Цвет не был однородным, он то и дело переливался, из-за чего материал казался немного прозрачным. Бесформенные нагромождения плоскостей, но Эрика с первого взгляда подумала, что они похожи на двух сидящих женщин в покрывалах или накидках. Даже казалось, что она разглядела их лица: доброе зеленое и злое красное. Или наоборот?

— И что дальше?

— Что, что. Прятал ящики в свободной каюте и как раз этот уронил. Он раскрылся, все высыпалось. Я стал собирать…

«Врет, - устало подумала Эрика. Специально залез, раз предупредили, что там что-то ценное. Почему она должна выслушивать этот бред про контрабанду, когда ей нужно понять только одно: как мерзавец смог уничтожить ее колонию? Родителей, друзей, любимого - всю ее жизнь. – Он все равно ничего не скажет. Все равно».

— А там только эти богини и были…

— Богини?

— Да, красная и зеленая на одной доске. Две богини. И мемори-футляр. Я включил…

— Подождите, - заволновалась Эрика. – Никакого мемори-футляра в звездолете не было.

— Выбросил в мусорник… после выстрела, - Саймон виновато хмыкнул. – Испугался. Понять не мог, что случилось. Хотел и богинь выбросить, но они не помещались, а потом патруль… подоспел.

— Так, ладно, - беспристрастно, девочка! Не думать, не вспоминать, что ты все видела своими глазами: и транспортник, и патруль, и белую острую стрелу, похожую на хищный бутон. И вспышку. – Что там было записано?

— Я не могу тебе это сказать, - сумасшедший прижался лицом к прутьям решетки, и Эрика вдруг ощутила исходивший от него запах немытого тела, жар возбуждения, услышала прерывистый вдох хлюпающим носом. Едва сдерживаясь, она отстранилась подальше. – Это слишком опасно. А ты – такая миленькая курочка…

На экране футляра разведчик-контрабандист пересказывал местные легенды. Все они не имели никакого отношения к статуэтке: как возникла земля, люди и животные, какой бог над чем поработал, как они делили сферы влияния. На пятой легенде пилот почувствовал, что засыпает, но на шестой встрепенулся.

— Легенда о двойной богине, или о богинях-близнецах, - монотонно вещал разведчик. – Их зовут Дея и Вия. Происхождение богинь точно неизвестно, по внутренней хронологии пантеона они должны быть дочками Керия. Известно, что они все время ссорились, поэтому Керий заточил их в камень, но не смог лишить волшебной силы. Она состоит в том, что богини умеют исполнять любые желания, для этого достаточно только обратиться к одной из них с молитвой. Но, согласно легенде, пока одна богиня исполняет желание, другая старается навредить просителю или исказить результат так, чтобы проситель получил совсем не то, что хотел. Местные туземцы верят, что Дея и Вия всесильны, поэтому опасаются обращаться к ним с просьбами. Надо отметить, что двойная фигура, изображающая богинь, хранилась у главного жреца племени Ко-Лех, самого сильного и воинственного на изученной части Центрального континента. Скульптура изготовлена из неизвестного и не распространенного на планете Е2Н5 материала. Скорее всего, этот материал неизвестен и в Межпланетном Союзе. Возможно, скульптура вообще является не предметом искусства, а деталью технологической конструкции иной цивилизации, случайно попавшей на Е2Н5. Никаких экспериментов с артефактом после его изъятия у туземцев не проводилось…

— А оружие? Чем ты уничтожил город?

— Голова болит, - пожаловался бывший пилот. – Главное, ты забудь про эту фигурку. Ты же не видела ее, правда? Про богинь этих забудь. Зря я сказал. Иногда все забываю, а иногда – вспомню и говорю, говорю, не могу остановиться. Забудь. Об одном прошу…

— Что ты помнишь про оружие?

— Не было оружия, девочка, - Саймон покачал головой. – Я подлетел к той планете, куда вез деньги. Мне не хотелось с ними расставаться. Ключ от сейфа у меня? Да. А деньги не мои. Ключ от сейфа у меня. А деньги не мои, - монотонно твердил он.

— И что тогда, что?

— Я знал, что за деньгами придут, как только корабль сядет на космодром, - взгляд больного остановился на Эрике. – Я только попросил. Дорогая богиня, сделай так, чтобы эти деньги стали моими, умоляю. Умоляю. Умоляю, понимаешь!

— И ты выстрелил в город?

— Оно само все выстрелило, - одними губами прошептал Саймон. – Потом патруль прилетел… Уходи, я спать хочу. Уходи…

— Но…

— Не было оружия… Это богиня.

Эрика и сама не понимала, зачем ей надо было все узнать. Реконструировать события с точностью до секунды, понять причины, ответить на вопросы. Наверное, таким образом она пыталась задержаться подольше в том волшебном вчера, где был маленький домик на окраине города, сиреневое небо и вся ее разрушенная жизнь. Вечер, они с Петром приезжают с работы, Тошка, радостно лая, бросается в ноги, папа с неизменной газетой в кресле-качалке, а мама выходит на веранду, вытирая руки о фартук… за ней уже катится Сьюзи с двумя бокалами витаминного коктейля. Пахнет малиной и немного – жженым сахаром, это аромат больших белых цветов, которые растут повсюду… они такие неприхотливые… были. Почему, почему она оказалась в том дурацком челноке? Кто ее просил лететь вне очереди? Ведь сама вызвалась, неудачница. Почему ее не было дома, когда над городом расцвел другой большой и белый цветок…

За пять лет ее рана не зажила, не затянулась. Иногда Эрика думала, что никакой раны нет – просто и душа ее, и сердце выжжены дотла, как место, на котором стоял дом родителей. Она сгорела вместе с ними – и с Петром, Тошкой, даже с роботом Сьюзи – только ее тело по какому-то недоразумению еще живет, ходит, дышит. Но думать ни о чем, кроме той катастрофы, не может.

Иногда ей казалось: стоит выяснить все подробности того страшного взрыва – и провидение поймет, как это было невозможно, нелепо, часы закрутятся назад, звезды попятятся, не сходя с траекторий, пока все не вернется в тот самый миг и не остановится…

Поэтому Эрика снова и снова собирала воедино события того рокового дня, как пазл из многих загадочных кусочков. Но картинка не клеилась, не сходилась, кусочков не хватало, а те, что были, казались бессмысленными и безумными, как ее единственный свидетель.

«Итак, что мы имеем, - спрашивала себя Эрика, откинувшись назад в кресле пассажирского флаера. – Выстрел был? Был. Из какого оружия? Неизвестно. Межпланетный союз не знает такого оружия. Его нашли? Нет! Все время – нет! А псих говорит, что он вообще не стрелял. Тогда – кто? Враждебная цивилизация? Зачем? Выстрелили и улетели? Что за бред! Никого там не было, я сама патрулировала рядом. Так что – богиня?»

— Вы можете точно сказать, о чем именно попросили богиню?

— Я же не специально, - Саймон отворачивался, прятал глаза. – Мне, если хочешь знать, вообще было проще улететь, куда глаза глядят. Потеряться в космосе вместе с денежками.

— Дословно, ладно? Это очень важно для… - Эрика задумалась, - для вашей реабилитации. Вы же не хотели, чтобы так получилось? Тогда надо вспомнить, что именно сказали.

— Я сказал, - пилот поднял на девушку бесцветные глаза. Она впервые заметила, как он похож на рептилию: покрасневшие веки без ресниц, желтоватая кожа лица в мелкой сетке морщин, безгубый рот. Уж, отвратительный подыхающий уж. – Хоть бы она сгорела, планета эта, и я остался один с моими денежками! Да! Да! Да!

— Значит, вы можете исполнять желания? – Эрика положила голову на стол, чтобы лучше видеть лица богинь. Если у них были лица. – Одна исполняет, а другая вредит? Ссоритесь? А у меня не было сестры. Родители жили на перенаселенной планете, и им разрешили только одного ребенка. Родилась я. Мне исполнилось пять, когда мы переехали на Терру. Сначала было трудно. Вокруг колонии – сплошная степь, вместо домиков – металлические контейнеры, внутри перегородки, как соты. Вы знаете, что такое соты?

— Потом началась эпидемия. Три врача на всю колонию. Союз прислал помощь и лекарства, но только через несколько месяцев. Мама переболела, после этого не могла иметь детей. Я всегда хотела сестру. Мне Петр стал и мужем, и братом, а сестрички так и не было. Нельзя же считать сестричкой Тошку?

— Вот я думаю, дело не в том, что вы мешаете друг другу. Просто человеческие желания так устроены, что их нельзя исполнять. Грешно вмешиваться в божественное провидение. Боги и так уже выбрали самый лучший вариант для всех. Я тоже хочу попросить, но как? Чтобы все вернулось, и никому не стало хуже. А так бывает?

Богини покачивали головами, переглядывались, пожимали плечами. Эрика улыбалась. Ей снилось, что она летит в челноке и смотрит на Терру, а там – мама, папа, Петр машут ей руками. И две женщины, сестры-близнецы, почему-то такие знакомые…

— Да, спасибо, файл получил. Нет, еще не смотрел. Срочные задания, ни минуты покоя. Что он там ей рассказывает? Про богинь? Ну, понятно, понятно. Продолжайте наблюдение. Вы выполняете очень важную работу. Вы даже представить себе не можете, какое значение это имеет для безопасности Межпланетного союза.

Отключив видеофон, человек в штатском с облегчением выдохнул.

— Как эта история с Террой тянется, - пожаловался он сидевшему за соседним столом коллеге. – Одна ведь всего выжила, и никак не успокоится. Пробралась-таки к нашему психу.

— А, - понимающий кивок. – Повезло нам тогда, что он свихнулся. Что-нибудь новенькое говорит?

— Какое там! Опять про богиню. Жаль, конечно, девушку…

— Так может, расскажешь ей, что это был неудачный эксперимент с гиперпространством? Ошиблись в расчетах на пару тысяч километров!

— Да, мне потом так расскажут, - нахмурился первый. – И надо же, единственная колония оказалась как раз по ходу движения звездолета! Не предусмотрели, не посчитали, чертовы яйцеголовые. Но богиню, фигурку эту, надо было сразу конфисковать. Отдали зачем-то в архивы. А теперь оставлять ее у Эрики – вредно и опасно.

— Что, желания исполнять начнет? – подначил коллега.

— Представь, что девушка поверит, - не обратил внимания первый. – Расскажет знакомым, начнут хором молиться. Сбудется у них какое-нибудь желание. Ну, понимаешь? Так и до культа недалеко. Артефакт красочный, редкий, для таких богинь идиоты всегда найдутся. А нам это надо?

И он решительно хлопнул ладонью по правому углу стола, где помещалась виртуальная книжка контактов.

— Эрика? Это служба безопасности Межпланетного союза. У вас находится статуэтка в виде двух фигур… полагаю, вы знаете, о чем речь. Так вот, мы вынуждены ее изъять. Оставайтесь дома и не пытайтесь скрыться.

Они знают! Они придут и заберут богинь! Эрика в ужасе сжала виски, словно пытаясь загнать разбушевавшуюся кровь обратно в артерии и вены. Или собрать воедино перепутанные мысли. Они узнали про их силу! Как, откуда? Дурочка! Наверняка подслушивали ее разговоры с пилотом. Конечно, там же стояли камеры, а она, дурочка, и не подумала, что это может быть кому-то интересно. Наверное, они давно следили за Эрикой, просто не знали, зачем нужна статуэтка. Теперь знают. Заберут, заберут!

Нет, Эрике ничего не надо, но ведь другие захотят попросить! Будут молиться богиням, а те – исполнять. И уничтожать. Разве люди понимают, какая сила скрыта в этих кристаллах? Разве они видели, как горела колония Эрики? И с каждой просьбой, с каждой молитвой горе и смерть будут идти по планетам. Нельзя, невозможно отдать богинь в чужие руки!

— Надо… надо, надо, - где же решение? Что – надо? Вдруг мир, колесом вертевшийся вокруг Эрики, замедлился и остановился, а в середине мира девушка четко увидела красно-зеленую скульптуру. – Надо уничтожить одну. Которая из вас злая?

Фигуры вздрогнули. Эрика машинально взяла со стола небольшую металлическую вазу, литую, тяжелую, похожую на эллипс с дыркой посредине, взвесила ее, покачав на ладони.

— Ах, да, вы же обе одинаковые. Вечно спорите? Кого же выбрать? Пожалуй, - девушка замахнулась, - красную!

Оболочка фигурки хрупко треснула под сокрушительным ударом вазы, вскрыв неожиданно трубчатую внутренность, наполненную прозрачным киселем. Красная богиня была безвозвратно уничтожена. Эрике показалось, что на какой-то из плоскостей мелькнуло ее искаженное от боли лицо.

Но и вторая часть статуэтки погибала. Кисель медленно сочился из обломленных концов трубочек, и зеленая богиня, словно теряя кровь, сморщивалась и высыхала на глазах. Нет, Эрика не хотела этого! Она бережно погладила мокрой ладонью голову богини.

— Я еще успею выполнить одну просьбу, в последний раз, - вдруг послышался ей голос-шепот. С зеленой грани на девушку смотрели огромные несчастные глаза. – Одну молитву. Только помни, любое желание – палка о двух концах…

— Монета о двух сторонах, - понимающе кивнула Эрика. – Черное и белое, огонь и лед, красное и зеленое? Верни мою планету, умоляю тебя!

Огромная Терра висела посреди экрана рождественской елочной игрушкой. Зелено-голубая, с белыми кудряшками облаков, рыжими поясами горных массивов. Эрика в недоумении огляделась. Знакомый челнок. Неужели? Включила обзор сектора. Вот он, транспортник. Сколько до выстрела? Как она сможет его остановить?

Но пространство рядом с транспортником внезапно раскрылось, выпуская из своей черной утробы сверкающий острый бутон… стремительно вырастающий нос звездолета.

«Вот, что!» - время Эрики остановилось, замедлилось, загустело, как вязкая патока. Не двигаясь, она смотрела, как медленно-медленно приближался к ней корабль, тянулся вперед, наплывая на экран, по которому уже бежали струйки расплавленного пластика. Планета осталась сбоку; теперь она, Эрика была единственной целью обезумевшего звездолета. Как со стороны, ей виделось: гигантская туша сминает скорлупку челнока, а та, словно бумага, морщится и сгорает в белом пламени космического взрыва. И где-то далеко внизу, на Терре стоят мама, папа, Петр и машут руками новой вспыхнувшей звезде.

А в самый последний миг сознания, когда комбинезон вместе с кожей уже обугливались от огня, на глазах рассыпаясь даже не пеплом – прахом, в мозгу Эрики мелькнули смутным воспоминанием слова безумного пилота:

— Если найдешь фигурку, не бери. Ради собственной жизни! Об одном прошу: оставь ее в покое…