Roden Modern
№45283 "Deus ex drum-machina"

Три миллиона жизней – это плата за независимость?! Три миллиона жизней – это плата зарплаты… Три миллиона независимых – это плата за жизнь?!… Три миллиона – это плата?! Чушь какая-то… Три миллиона – ничто, по сравнению с бесконечностью… Придется оставить первоначальный вариант. Ну, ладно, ещё ничего. Этот народ свободолюбивый, он поймёт. К тому же, верит в перерождение… И прекрасно понимает, кто задаёт первую фразу.

Местный волшебник из страны Оз, Гай фон Митч, пытался придумать, с какой речью ему выступить на очередной встрече с народом. Встрече, на которой его никто не увидит, но все услышат. Встрече, на которой придётся как-то объяснять, куда делись около трёх миллионов лю… пелей. Это местных жителей, инопланетян, по-нашему.

С тех пор, как люпели учуяли присутствие Гая, ему всё нет покоя. И тут-то у них не то, и там-то не это. Коровы не несут, куры не доятся. Поначалу он справлялся с этим легко. Просил принести то, чего и не хватает, в жертву. Ах, нет? Так чего же вы хотите? Плохо жертвуете!

Со своей материальностью хитрец Гай справился легко. Существовал храм. Там находились только преданные жрецы, и только им он являлся в обличии существа из плоти. Странное он был существо! О двух ногах, о двух руках, о двух глазах… Всего у него было по два, разве что за редким исключением… Да не о том речь. Речь о том, что он являлся им, и кушал, и спал, и зевал, и почёсывал живот, и отдавал распоряжения о том, какое блюдо в угоду ему должно быть приготовлено, какие зрелища он желает наблюдать, и прочее. Раздольничал, как мог, как позволяли ему его запросы. Жрецы были настолько преданные, что ничему не удивлялись. А может, и удивлялись, но не вслух, работа зело престижная и при любом высказанном сомнении можно было её потерять. А, да, ещё и казнили ведь при этом. Вот так и прозябал наш знакомый псевдобожок…

А раз в какой-то период времени по их календарю (тут уж не берусь сказать в переложение на наш), Гай фон Митч, этакий волшебник изумрудного города, забирался в огромный барабан и, гудя оттуда мощным резонирующим баритоном, разрешал все споры люпельского народа. Однако, себя он жалел, больше нормы за раз не принимал.

Всё бы ничего, не случись тут вдруг потопа. Обычный, казалось бы, рядовой потоп, не то что на иных планетах, но три тысячи жизней унесло. И это, оказывается, ему надо как-то объяснять. А то всякие упрёки, вроде «почему?», «за что?». Вот тогда Гаю фон Митчу, богу планеты люпелей, ничего не оставалось, кроме как придумать себе антипод, как бы дьявола. Как-бы-дьявол носил абстрактный характер, и ни на кого конкретно Гай не намекал. Как-бы-дьявол совращал люпелей к их люпельскому греху… Вот тут Гаю пришлось потрудиться, что назвать грехом. Он даже посетовал, что так поздно сообразил это сформулировать, ведь, вполне вероятно, многие прежние задачи с такой постоянной решились бы более рационально.

Не убий, не укради – это легко. Конечно, возжелать люпелицу ближнего люпеля своего – это грех. Тут Гай фон Митч не заморачивался, а брал то, что дала ему его Родина и её многовековая культура. Также к грехам Гай, как водится, приписал любые шалости, навроде чрезмерного употребления чего-либо. Но самой большой хитростью было то, что грехом признаны мысли сомнения! Конечно же, этот недуг одолевает немало разумных люпелей. Как-бы-дьявол как бы нашёптывал им греховные мысли. А молились и жертвовали они недостаточно.

«Три миллиона жизней – это плата за независимость от нашёптывающего нам греховные мысли…» Так, вроде бы, правдоподобно вписалось, размышлял Гай, а если вдруг кого привязка не устроит, то Гай им судья! Тут сам Гай похихикал над каламбуром, сочинённым им же о себе же, и тут наверняка далеко-далеко во Вселенной какая-нибудь галактика взорвалась. «… Три миллиона люпелей внесли плату за ваши грехи. Вы просили об отпущении грехов? Ваши молитвы были услышаны! Теперь вы праведны, грехи прощены, но… берегитесь! Тот, кто совращал ваши умы и сердца, не дремлет!» Тут Гай даже сам себе похлопал. Такой роскошной привязке позавидовал бы любой.

Дело сделано, речь написана, можно и в барабан. Тут время задуматься. Почему уважающий себя человек, а для некоторых вообще бог, вынужден сидеть в какой-то штуковине, не предназначенной для сидения в ней? Чтобы объяснить это, придётся начать историю с самого начала.

Три миллиона жизней…

Не с этого!

Земле, не так давно, стало не хватать ресурсов. Однако, земляне, как оказалось, не такие силачи, чтобы организовать колонии на мало-мальски подходящих по составу планетах. Поскольку они тоже, как и Земля, были заселены. Но только совершенно иными существами. Колонизация вообще затратное предприятие, дело даже не в сравнении сил. Но горевали земляне недолго. Один прыткий юноша, Уолли Гейтс, разработал проект, ему даже дали за него Нобелевскую Премию Мира.

Проект назывался «Кукушонок».

Он заключался в следующем. Один человек и некоторая оборудованная станция выгружаются на планете, с довольно низким уровнем развития населения. И станция по чуть-чуть тырит ресурсы планетки и транспортирует их на Землю. Всё это настолько просто, что управиться может один человек. Большим преимуществом этого проекта на тендере стало то, что земляне не разоряли одну планету подчистую, а по чуть-чуть заимствовали у нескольких. Но хитроумность на этом не заканчивалась. Космонавту, работающему в этом проекте, предстояло стать «богом» планеты, на которую он прилетел. Конечно, не сразу, а как только это станет необходимым. Над всеми этими тонкостями, и как должен действовать Бог, и какой предмет обладает сакральным смыслом (так Гай попал в барабан), и какие особенности уже существуют на планете, работали учёные. Все космонавты перед полётом проходили обучение.

Так должно было быть в идеале. Только наш Гай фон Митч, инопланетный подкидыш, на лекции не ходил, методичек не читал, и всё делал абы как. Ещё и с центром по этому поводу предпочитал не связываться. Гордый он, хоть и неуч. Партии с провиантом на Землю выходят вовремя? Вот и ладно.

Эту встречу с народом Гай оттарабанил. Она прошла на ура, как и ожидалось. Речь сработала, народ перестал роптать. Только Гай пожалел, что в его барабане есть дырочки для глаз… Ибо посредством их сделал то, что ни в коем случае не должен был делать. А именно влюпился в люпелицу.

Три дня не спал, или спал, но ворочался и храпел наш доблестный кукушонок Гай фон Митч, уроженец Земли. Прикидывал и так, и этак. Но он ведь мужчина. Я уж промолчу о том, что для некоторых и вовсе бог. А такие люди привыкли брать, что хочется.

– Мне нужна именно та женщина, которая стояла на этом вот месте на последнем моём откровении, – приказал Гай жрецу.

– Люпелицам нельзя в храм не во время откровений!

– Кто это придумал? – Гай очень возмутился. Он чётко помнит, что не создавал такого правила. И вот тогда он осознал, что его религия живуча и без него…

– Хорошо! Тогда я к ней приду. Где она живёт? Разузнайте.

Кукушка кукушонку купила капюшон. Как в капюшоне он смешон. То есть, произошло вот что. Гай фон Митч прямо в барабане, под покровом ночи отправился к дому прекрасной люпелицы. Она, завидев барабан, испугалась и пала ниц. Если бы она могла ещё более испугаться и ещё более пасть ниц, то она бы непременно это сделала, когда Гай фон Митч, младший лейтенант армии Земли вышел из своего барабана и направился к ней.

Так он долго, много ночей ходил, обхаживал даже. Люпелица с простым русским именем Марина (не знаю, как его занесло на эту планету) сопротивлялась безмерно, а потом даже пообвыкла и стала кокетничать. Основным её аргументом было наличие законного супруга и, в связи с этим, невозможность каких-либо отношений с другими людьми. Гай фон Митч рвал и метал. Как? Как эти глупые люпели умудрились переиначить его простые правила? Ведь перед богом – то есть им, вся эта чепуха не должна действовать! В конце концов, Марина уговорилась. А уговорилась она уверениями Гая, что сей союз непорочен и вообще ей за честь.

В мире люпелей, тем временем, царила беззаботность. Как-бы-дьявол особо и не бесчинствовал. Так, по мелочишке. Люпели, бывает, и искали решения своих проблем у кого-то другого, как раньше у Гая, но теперь с этим справлялись даже органы местного самоуправления. Потому что книжку написали. А по книжке каждый дурак может. Тем более, если неправильно.

По такому случаю приготовился Гай жить, во-первых, долго, во-вторых, счастливо, а в-третьих, беззаботно. Только вот с Земли пришло сообщение.

«Твои молитвы услышаны!» – Так, по-простецки, объявил ему командующий, а Гай фон Митч даже поперхнулся. Он отвык уже от такого тона по обращению к себе великому, и уж тем более от того, что молится он.

Программу прикрывают, ресурсов достаточно, и гонять транспортер туда-сюда со всеми новинками из мира искусства для Гая и других кукушат представляется невыгодным. Гай своему возвращению домой обрадовался невообразимо. Тем более, земные женщины, они поадекватнее люпелицы будут.

«Только ты это, берегись, они могут так просто тебя не отпустить. На паре планет возникли проблемы» - опять будто по-простецки намекнул командующий. Небось, не долетели кукушата до Земли.

Поэтому своему народу (он уже привык называть его своим) Гай решил ничего не сообщать. Множество поколений (а время жизни люпелей совершенно иное, чем землян) жило и умирало под его покровительством. Теперь его религия самостоятельна. Гордость распирала Гая фон Митча настолько, что он мог заполнить своим объёмом весь барабан.

Но Марина нашла чем испортить хорошее настроение. На обычной встрече с народом в храме (эти встречи были уже не столь популярны, как в прежние времена) она встала к барабану довольно близко и прошептала в щель: «Я беременна!»

Ну, что же, пришлось Гаю фон Митчу сочинять и приписывать новые грехи, тут он обрушил всё своё неудовольствие, в том числе и на сторонние храмы. «Как искупать будем, граждане люпели?» – прогремел Гай. «Купаться, купаться надо!» – пронеслось по рядам. «Да нет же! Слушайте, люпели! Непорочно зачал я наследника своего в теле Марины, он родится и искупит все грехи ваши! А сейчас я ухожу!» – Тут Гай сам себя похвалил, за то, что удачно выкрутился. И отправился к транспортеру. Лететь домой. Вся техника уже была собрана.

– Прощай, планетка! Я был тебе хорошим богом!

– Стой! Не улетай! – Это прибежала Марина. И, вцепившись с дикой нелюпельской силой в его ногу, затянула какую-то песню, по типу «миленький ты мой, возьми меня с собой»

– Марина, ты не можешь полететь со мной. Ты должна родить моего сына, чтобы он искупил все грехи люпелей! Но у меня есть к тебе ещё кое-что…

– Да, боже! Что?

– Моя нога. Об одном прошу: оставь ее в покое.